Миры и Грани Шестигранника. История 23. "Я буду твоим щитом"

Заселился Виктор Норбьерн — таково было нынешнее имя Эрлена — в непрезентабельный отель, в котором даже документов не спрашивали, только лениво предупредили, чтобы не смел устраивать беспорядки. В этом образе он был голубоглазым, седым и с некрасивым рваным шрамом через все лицо, стягивающим левую половину в жутковатый оскал. Не тот вид, в котором стоило шляться рядом с местом преступления, поэтому от шрама Эрл избавился, уйдя утром из отеля, одежду сменил на более строгий костюм. Точкой наблюдения он выбрал маленькое кафе, из которого просматривалась улица возле дома Раудо. Заодно можно было смотреть телевизор, повествующий об ужасном преступлении. Было смешно. Оказывается, он обнес подчистую два сейфа, вынес драгоценности, картины и мебель после убийства дона. Похоже, слуги времени зря не теряли. Что ж, не жалко. Кроме двух охранников, девки и самого Раудо были обнаружены тела садовника (этот-то кому и чем помешал?) и кухарки (тут Эрлена кольнула жалость). Полиция крутилась вокруг, заглядывала и в кафе, расспрашивая официантов и бармена, потом потянулись частные детективы и просто подозрительного вида личности. Он неспешно потягивал кофе, опустив на столешницу левую руку, которой отбивал ритм «Was wollen wir trinken». Их сигнал для опознания друг друга, хотя Алекс в свое время немало пошипел от выбора Эрлена. Пока что никого, хотя б отдаленно похожего на Алекса, не наблюдалось ни на улице, ни в кафе. Хотя… Вон, на улице вертится группа туристов, две милые женщины и фотограф, может, одна из них? Или вон тот уличный художник на углу. Или вообще срущий с крыши дома голубь… Оставалось одно средство, рискованное, конечно, как для эмпата, но работа в казино показала, что он вполне справляется с перегрузкой. Эрл глубоко вздохнул и сбросил щиты. Если Ал здесь, он почувствует. Удар по нервам пришел знатный, от горячих-то итальянцев, в ушах зазвенело, перед глазами все поплыло. Зато, как приятная мятная льдинка в коктейле, мелькнул Алекс. Головой завертели по сторонам двое: фотограф и голубь. Фотограф был на полголовы выше Алекса, стройнее и вертлявее. Голубь был жирный и наглый. Эрлен потянул с шеи душащий галстук. «Может ли мастер перевоплощения стать голубем?.. Едят ли мышки кошек… Ал, дьявол тебя закусай…» В сторону кафе направился все-таки фотограф, голубь куда-то улетел. — Здесь свободно? — Я жду друга, — Эрлен выставил, наконец, щиты и смог поднять голову. — Простите, — фотограф кивнул ему. — Раз уж мы заговорили, а вы не тараторите как все вокруг… В этом кафе есть хоть что-то сладкое? — Здесь неплохой шоколадный пирог с шоколадным кремом и шоколадным топингом, если вам нравится шоколад. — Равнодушен к шоколаду, я бы что-нибудь ванильное съел. Но спасибо за подсказку, — он ушел к стойке. Новая маска — новые вкусы, неудивительно, если Алекса сейчас от шоколада еще и выворачивает наизнанку. Эрлен смотрел мимо, краем глаза отслеживая фотографа. Вычленял в его движениях привычное и давно знакомое, и на душе теплело, несмотря на щиты. И все равно хотелось настучать по голове: зачем так рисковал, зараза? Фотограф взял что-то, уселся за угловой столик, больше не обращая внимания ни на кого. Что ж, можно было уходить, Алекс пойдет следом. Эрл дожевал свой кусок пирога, восполняя потраченные силы, расплатился и поднялся. Шел он очень медленно, глядя в витрины. Так и есть — фотограф залипает на все подряд по маршруту следования Эрлена. Он ускорился: теперь напарник его не потеряет всяко. Хотелось лечь, расслабиться, но нужно было собираться. Еще отвезти документы в римское отделение организации, доложить о выполнении задания. Везти наркоту через границы он не планировал, пусть этим занимаются спецкурьеры. Алекс ускорил шаг, прошел мимо и залип на очередную витрину, потом помотал головой, сделал шаг назад. Прямо на ногу напарнику. Ногу Эрл убрал в последний момент, успел и неловко заваливающегося назад Алекса подхватить. Разгадка стройности и роста оказалась простой: корсет и каблуки. Дурень. — Извините. Что-то засмотрелся на витрину, вот и… — Да-да, улицы старого города такие коварные. — А вы где остановились? Я в такой дыре… Кстати, я Винсент Тауди. — Виктор Норбьерн. Знаете, я тоже не в роскошном отеле, мистер Тауди, но до него близко, а у вас, кажется, подвернута лодыжка?.. Тот закивал. — Буду очень благодарен, если вы меня проводите. Эрлен позволил себе прижать его чуть-чуть крепче, чем сделал бы это со случайным прохожим. «Первым делом сниму с тебя этот дурацкий корсет». До отеля они добрались довольно быстро, в комнате Алекс сразу же плюхнулся в кресло и вытянул ноги. Даже если ты мастер перевоплощений, каблуки — это не просто придуманная кем-то хрень для красоты, это пыточное устройство. — Зачем ты прилетел? — Эрл притащил таз прохладной воды, опустился на колени и принялся расшнуровывать ботинки на просто таки толстенной платформе и каблуках. Отбросил их в стороны, стянул с напарника пропотевшие носки и принялся мыть, одновременно разминая, его ноги. — Проверить, как движутся у тебя дела, — Ал прикрыл глаза, всецело отдаваясь невыразимому наслаждению. — Дела закончены, мне осталось сдать все куратору и убраться из Рима. Ал, я же просил тебя не рисковать. — Никакого риска, — тот усмехнулся. — Ну, да, ты собирался таскаться к палаццо Сигнатори-дель-Раудо, пока я оттуда не выберусь. — Конечно, ты же мой напарник, я волнуюсь за тебя. Эрлен убрал таз и вернулся, выдергивая его из кресла, принялся раздевать, расстегнул корсет, давая, наконец, вздохнуть, и опустил на кровать. — Ты самоуверенный засранец, — его руки провели по оставшимся на коже следам. — Ну, у меня есть для этого все основания, не так ли? — Есть. Но того, что ты засранец, это не отменяет. Представь, как волновался я, когда попытался тебе прозвониться? — Я бы прослушал почту попозже вечером. Эрл только покачал головой и позволил себе немножко опустить щиты, окутать напарника бурлившими за ними чувствами. — Расскажи, как все прошло? Он тебя не слишком мучил? — Я похож на мученика? «Не скажет», — понял Алекс. — Я тут в газетах прочитал список украденного. Я все понимаю, кроме одного. Как ты вынес кожаный диван из библиотеки? — О, я бы тоже хотел это знать. А в библиотеке был кожаный диван? — Раз ты его вынес, значит, там была еще и библиотека. — Которую я тоже вынес? А золота Рейха там не было, случаем? Алекс раскинул руки и рассмеялся: — Я смотрел один русский фильм. Там тоже был список украденного, который рос от случая к случаю. Эрлен опустил голову и поцеловал его в плечо, слегка царапнув зубами кожу. Алекс сразу прекратил смеяться, потянулся к нему, ощупать всего Наметанный глаз заметил еще не до конца пропавшие с белой кожи следы порки, мелькнувшую на совсем короткое мгновение тень в глазах напарника, когда он коснулся сосков. — Он тебя все-таки мучил, с-с-сука. — Все хорошо, Ал. Все заживет. Алекс уложил его, принялся осматривать еще более внимательно, потом решил стереть все воспоминания напарника поцелуем. То, что поцелуя не хватит, он понял, почти задохнувшись от лавины чувств, обрушившейся на него, когда тот снял щиты полностью. Алекс попытался разобраться, бросил это и сосредоточился на ласках. Он старательно обходил больные места, пока Эрл сам не сгреб его за затылок, подталкивая к груди, подставляясь под поцелуи. Алекс решил, что от аккуратного облизывания вреда не будет. Эрлену этого хочется? Он чувствовал, что да, что этим он смывает с памяти напарника то, что делал с ним Раудо. Ласка против боли? Пусть будет так, он постарается. Потом был секс, похожий на шоколад внутри круассана, такой же тягучий и сладкий. А потом Эрл уснул, вернее сказать, неожиданно отключился посреди разговора. Чем довольно серьезно перепугал Алекса. Тот все еще не особенно понимал, как себя вести с сенсориком-эмпатом, только что прошедшим через не самое легкое задание и явно схлопотавшим перегрузку. «Почему я не влез и не прочитал все о „щитах“? Что это значит? Не просто же так Эрл меня так называет, значит, я мог бы чем-то помочь, как-то его закрыть? Но как, мать его, как?!» Алекс мог только обнимать его, не отпуская ни на секунду, и надеяться, что этим хоть немного помогает. Эрл вырубился, не подняв свои щиты, да и мог ли он это сделать? — Я буду твоим щитом, — шепотом пообещал ему Алекс, постаравшись отрешиться от тревоги, страха и прочего негатива. Надо просто думать о том, какой красивый Эрлен, когда спит. И как они полетят на Гавайи, будут там каждый день видеть из окна море, попробуют всякие напитки. Лицо напарника потихоньку разгладилось, дыхание стало неслышным и спокойным. Кажется, Ал справлялся с задачей. Он принялся думать дальше: про пальмы, про кокосы, которые можно собирать прямо в белом песке. Кажется, он и сам задремал и видел сон про Гавайи, пальмы, маленькое бунгало и Эрла, которому намазывал белые плечи солнцезащитным кремом, а тот смеялся и говорил, что солнце его и так не любит. — Это чтобы веснушки не высыпали, — авторитетно заявил Алекс. И проснулся. В крохотной ванной номера шумела вода, на столе исходила ароматным паром чашка кофе, и стояло еще что-то, накрытое салфеткой. В окно било закатное солнце. — Привет, — он пришел в ванную. — Выспался? — Эрлен, судя по полной тишине «в эфире», снова полностью укутался в свои щиты. — Да. А ты как себя чувствуешь? — Уже хорошо. Готов отчитываться? Алекс кивнул. — И свалить отсюда тоже готов. — Отлично. Помочь тебе искупаться? Завтрак на столе. Алекс отказываться от помощи не стал. Это ведь так волнующе, когда Эрлен касается его тела. Даже если он снова — мороженая рыба, все равно, это же он… И, черт, даже в этом состоянии он умудряется завести… Эрл опустился перед ним на колени, целуя, поглаживая, дразня. Алекс предсказуемо возбудился почти сразу. Удержаться не было никаких сил. Мягкое, осторожное проникновение пальцев он проморгал, а потом просто взвыл, когда ощутил уже знакомые искры, разбегающиеся по телу от такой ласки и от настойчивых, нежных губ, захвативших его в плен. Кажется, он начал привыкать к сексу с напарником. Во всяком случае, сознание осталось при нем во время и после оргазма. Или просто это потому, что Эрл так и не открылся? Все чувства Алекса, испытанные в этот момент, были его собственными, хотя и удивительно сильными. — Мне очень нравится смотреть, как ты кончаешь, — Эрлен обнимал его, не давая увидеть каменную маску вместо лица, испортив впечатление. — Ты такой яркий в это время. — Это ведь хорошо? — зачем-то уточнил Алекс. — Ты как солнце. Ты знаешь, как я люблю смотреть на солнце. — Да. Хочешь, поедем в отпуск? — Хочу, но это будет зависеть от того, нужные ли бумажки я спер у Раудо. — Отправим и узнаем. Сейчас ополоснусь, завтрак и отчет. — Ужин, Ал. — А у меня вообще утро, — фыркнул Алекс. — Я только что встал. Эрлен хмыкнул и больше возражать не стал, завтрак так завтрак. Личины для посещения выбирали недолго. Были определенные параметры: не выглядеть неформально и вызывающе, остальное не важно. В здание местного филиала организации могли пройти только свои, и только обменявшись с дежурным системой знаков. Внутри их пригласили пройти в отдельный кабинет для личного доклада руководству. Судя по всему, никто не рассчитывал на столь быстрое завершение задания. Раудо слыл параноиком, особенно после гибели сына. Проникнуть в его святая святых за считанные дни? Нереально! Алексу пришло в голову, что теперь их пару «сенсорик-щит» точно раскроют, значит, будут еще задания, подобные этому. А он не готов был подставлять напарника. По крайней мере, не так, как было с Раудо — когда нет возможности подстраховать хотя бы снаружи. Алекс посмотрел на серые крашеные стены. Да уж, со вкусом тут у всех не очень. Казенный дом он казенный и есть, как ни назови. Хотя это место не называли вообще никак. В саму организацию без названия он попал неожиданно. Провернул удачную аферу, дочиста обчистив парочку каких-то молодоженов-богачей. Кто ж знал, что это замшефа агентства с напарницей… Афериста нашли, впрочем, скрывался он тогда не особенно, просто перебрался в соседний город и перекрасил волосы в светлый цвет. Этого оказалось мало. — Не хотите ли поработать у нас? — наниматель был очень любезен. Алекс хотел. И не потому, что ему угрожали. Нет, его влекла материальная база, гарантированная жертва и возможность самому все просчитывать и строить красивые планы. Ну и выданный напарник, который готовил, бегал в магазин и выполнял всю грязную работу. Ему и по сей день нравилось так работать. Ну, почти нравилось: были некоторые шероховатости вроде трупов, которые иногда приходилось не только видеть, но и помогать перетаскивать, или вот таких моментов, когда он чувствовал себя совершенно беспомощным. — Ничего, пообщаюсь с шефом… Разберусь, — решил он. Встретил их тот самый человек, которого Алекс знал, как замшефа организации. Жестом предложил присесть в кресла, стоящие напротив его стола. — Мне доложили, что вы завершили задание с Рауди. Эрлен молча опустил на стол сумку, уже четырежды проверенную охраной. — Это прекрасно. Даже не спрашиваю, как вам удалось. — Мы хотели бы узнать насчет отпуска, — Алекс уже знал, что этого человека стоит спрашивать прямо, чтобы получить прямой ответ. — Что именно вы хотели бы узнать? — Мы можем его взять и насколько? — На пять дней максимум. Это была не самая радужная новость. — Но почему так мало? — Можете понадобиться дальше. Вы же самые лучшие. — Мне нужно больше времени на восстановление, — ровно заметил Эрлен. — Сколько? — замшефа внимательно взглянул на него. — Две недели. — Хочешь сказать, ты работал по прямому профилю? — Другого способа выполнить задание я не видел. — Две недели. И будьте на связи. Эрл поднялся, не утруждаясь, как и замшефа, прощаниями. Судя по тому, что видел Алекс, эти двое были если и не на ножах, то где-то близко к тому. — Что вы не поделили? — поинтересовался он, когда они покинули здание. — Он хотел стать моим «щитом», — коротко ответил Эрл. Алекс вздохнул. Да уж, причина весомая. У обоих разом пискнули входящими сообщениями мобильники: на счет капнули деньги за операцию и отпускные. Что радовало Алекса, не было нужды писать какие-то заявления и прочей бюрократической волокиты. Они хоть прямо сейчас могли лететь на Гавайи. — Куда хочешь? — уточнил он у напарника. — Туда, где мы не были на заданиях. — Антарктида, Гавайи, Россия, Германия? — Ты не любишь холод и глушь, немцы наводят на тебя тоску своей правильностью, — Эрлен старательно загибал пальцы, потом преувеличенно внимательно взглянул на вытянутый безымянный. — Кажется, все очевидно? — Солнце и море? И ты… — Две недели. Идем, забронируем себе какую-нибудь хижину подальше от людей. Алекс поймал его за руку, улыбнулся. — Любишь кокосы? — Кокосовое молоко. А ты? — Обожаю! — Алекс расцвел. *** — Шеф, есть новости, — ничем не примечательный мужчина стоял у широкого панорамного окна и задумчиво поглядывал на несколько забавную пару внизу, на площади. — Слушаю тебя. — Эрлен нашел свой «щит». Связь между ними почти закреплена. — Вот как, это же прекрасно. Это можно будет использовать. — Он нестабилен и нуждается в жестком управлении. — Кто нестабилен, Эрлен или «щит»? — Эрлен, — в голосе мужчины проскользнули нотки неудовольствия. — Да и «щит» ему под стать. Алексис Алор, я докладывал вам. — Насчет этого я более чем уверен, он никогда не сорвется, — в голосе шефа прозвучала усмешка. — И все же, я хотел бы, чтобы вы пересмотрели решение. Пока связь не закрепилась… — Я разберусь. Спасибо за своевременный доклад. Зам сбросил вызов и со стуком, выдающим раздражение, опустил сотовый на стол, не отрывая взгляда от все еще видимой парочки. Они словно бы и не торопились никуда, подошли к фонтану, длинноволосый поднял своего спутника и поставил на невысокий бортик, отчего тот рассмеялся и ухватился за его руки. Зам отчетливо скрежетнул зубами, наблюдая за тем, как он наклоняется, почти касаясь губами губ рыжика. — Дарлинта, зайди, — в это же самое время сказал глава агентства. — Надо накинуть кое на кого поводок, пока он не свихнулся. Высоковато взлетел, пора скинуть мордой о землю. — Что, Дэмиэн снова чудит? — в кабинет величественно вплыла дама в строгом деловом костюме, распространяя ауру власти и спокойствия. — И снова по поводу своего-несвоего сенсорика? — Именно, — шеф поднялся из своего кресла, вышел в полосу света, вернее, выкатился суровым, бронированным и зубастым колобком, готовым сожрать любую лису, не поперхнувшись. — Твой брат и без того вовсю чудит на заданиях, а уж если решит, что у него отнимают напарника… — Думаю, и сам Эрлен не позволит отнять у себя то, что так долго искал. Но ты прав, дедушка, я займусь Дэмиэном. Эрл ему не по зубам и не по силам, как бы он ни пыжился. — О, Всевышний, как же это трудно — семейный подряд. Если б только у Алексиса не уехала крыша от аварии и его «масок»… — Он вспомнит. Рано или поздно, но вспомнит, кто он и откуда. Основатель агентства только застонал, представив, что учудит любимый внук в этом случае. — Все не так уж и плохо, дедушка. У него появился надежный сдерживающий фактор. — Который пока не в курсе, кто такой его напарник. Ладно, займись пока что Дэмиэном. — Вылетаю, — Дарлинта кивнула с королевским достоинством и вышла. Шеф остался стоять у стола, глядя на широкую электронную фоторамку, в которой раз в пять секунд сменялись картинки. Алексис и Дарлинта у него на руках, маленькие и ничего не понимающие, тянут его за ворот рубашки. Близнецы подрастают, дни рождения, торты со свечками. Близнецы идут в школу. Красавица в бальном платье. Сухой как тростинка мальчик в огромных очках неловко улыбается на своем выпускном. Дарлинта. Дарлинта. Дарлинта. Алекс Мелвис. Алексис… В какой-то момент его внук не справился с собственным даром, все усугубила потеря памяти после серьезной аварии, и маски вытеснили настоящую личность. Хотя она и прорывалась. Алекс был практически копией самого Шефа в том же возрасте. Та же уютная и выглядящая безобидной пухлость, те же задорно вьющиеся кудри цвета черного дерева, изменчивые глаза, то янтарные, то коньячного цвета, то ореховые. Может быть, теперь, когда он нашел себе пару, дар устоится? Конечно, когда Шеф узнал, с кем предстоит работать Алексу, он заподозрил неладное. Его агенты еще раз перерыли всю информацию по Эрлену. У парня не было даже фамилии, в документах он значился как Эрлен Дейл, по первому своему приюту в Эрлендейле. Расследовать случай двадцатисемилетней давности и искать родителей было бесполезно: архивы местного полицейского управления сгорели пятнадцать лет назад. Потом он более тщательно изучил материалы по работе Эрлена и понял: тот, как выпущенная стрела, преследовал одну цель, не стесняясь использовать навыки, вбитые в «Асфодели», чтобы добиться распределения именно к Алексису. Почуял своего и шел к цели, то напролом, то обходными путями. Добился своего, естественно. Что ж, не иначе как судьба. Награда Алу за помутненный рассудок, за стертую биографию, за отсутствие семьи, которую он, возможно, никогда не вспомнит. Дэмиэн же внезапно взвился, заявив, что один из агентов нестабилен. Мальчишка-сенсорик ушел из его рук. Ушел к тому, кого искал, меняя напарников, как отработавшие стволы. Прекрасно зная, кем приходится шефу Алекс Мелвис, он все равно заявил о том, что тот — не пара сенсорику. Знал шеф и о том, что до аварии, в самом начале работы Алексиса в организации, Дэмиэн подкатывал к нему с предложением, причем даже не работы в паре, а секса, был интеллигентно послан по известному маршруту: в те времена Ал своим полом интересовался только с точки зрения психологии. Дэмиэн был полезен. Раньше. Сейчас Шеф без зазрения совести готов был его слить. В агентстве не место ревности. Тем более что на место зама в Риме уже была готова новая кандидатура, тот, кто был полезнее в данный момент времени. — Возвращайся поскорее, Алексис… Надежда все еще оставалась. Как и страх перед тем, что может учудить вспомнивший себя внук. Придется послать Дарлинту следом за этой парочкой, когда она разберется с Дэмиэном.