Find thee...

      Тео снилось что-то очень-очень хорошее, но звонок будильника немилосердно ворвался в его сон. Тео дёрнулся, выплывая из сна, хлопнул рукой по кнопке будильника и, простонав что-то нечленораздельное, открыл глаза. В комнате было темно той особенной темнотой, какая бывает только зимой, когда на улице лежит снег и свет фонарей, отражаясь от сверкающей снежной поверхности, проникает в помещение сквозь тоненькие шторы. По улице ездили редкие автомобили, свет их фар чертил на потолке комнаты линии и Тео, лёжа в постели, провожал их глазами, приходя в себя и пытаясь вспомнить, что же ему снилось. Но сон ушёл, забылся, оставив после себя приятное, тёплое послевкусие.       Тео потянулся и сел в кровати. Он не любил утро и с удовольствием бы пропускал это время суток, отсыпаясь в тёплой постели, но у него была работа, а её он пропустить никак не мог. Новый рабочий день наступил.       Будни всегда начинались одинаково — после душа, который разгонял остатки сна, Тео, вливал в себя порцию кофе, одевался и, наскоро причесавшись и бросив взгляд на своё отражение в зеркале, хватал сумку с фотокамерой и документами и выскакивал из квартиры. Это утро ничем не отличалось от других. Завтракать он будет позже, в каком-нибудь придорожном кафе на заправке или вовсе в своём автомобиле.       Тео работал фотографом в агентстве недвижимости, в его обязанности входила съёмка загородных домов, выставленных на продажу. Свою работу Тео любил, она подразумевала относительно свободный график, самостоятельное планирование и бесконечное движение на машине по живописным дорогам. Кроме того, Тео почти не нужно было взаимодействовать с другими людьми, а за это он любил свою работу ещё больше.       Тео был омегой — маленьким, худеньким, обворожительным омегой, с белокурыми волосами и серо-зелёными глазами, в обрамлении длинных изогнутых ресниц, с красивой фарфоровой кожей, которая источала ярко выраженный фруктовый аромат. Он бы мог назвать себя счастливым, у него было всё, или почти всё, что мог пожелать омега его возраста — хорошая работа, несколько отличных друзей, замечательные родители и учёба в университете на заочном отделении, которую он должен закончить в этом году.       Тео выскочил из подъезда на скрипучий снег, накинул на голову капюшон и ринулся очищать машину от снега. Помахав щёткой и не дав себе замёрзнуть, омега сел в машину. Путь предстоял неблизкий — в отдалённые уголки заснеженных предместий.       Когда Тео достиг своей первой на сегодняшний день цели, уже рассвело. Была ясная и морозная погода, чистейший снег искрился, а солнце нещадно слепило глаза. Тео приехал в один из тех прекрасных коттеджных посёлков, что красиво смотрятся на рождественских открытках — за высоким каменным забором, окружённые вековыми соснами, уютно расположились симпатичные домики со снежными шапками на красных черепичных крышах. Омега остановил свою машину недалеко от въездных ворот и направился к охраннику, который сторожил эти самые ворота. Омеге нужно было проехать на территорию и сделать несколько кадров одного из домов, выставленных на продажу. Тяжёлые кованые ворота преграждали путь, но навстречу омеге уже спешил охранник-бета, вышедший из своего домика. Они разговаривали через забор. Омега объяснял, что на его счёт договорено, показывал документы, а охранник кивал и улыбался. За этой беседой они не заметили, как к воротам со стороны посёлка подъехал роскошный чёрный седан. Из автомобиля вышел высокий темноволосый мужчина и, сделав несколько шагов в сторону омеги и охранника, остановился, внимательно рассматривая открывшуюся картину. Тео в этот момент обо всём договорился с бетой и собирался уже идти назад к автомобилю, чтобы его, наконец, пропустили на территорию, но, почувствовав на себе пристальный взгляд, замер. Омега медленно повернул голову и, откинув капюшон, взглянул на стоящего неподалёку альфу. То, что это был альфа, не было никаких сомнений — высокий, подтянутый, мощный, с широким разворотом плеч, длинными ногами и хищным выражением лица. Альфа прищурился и сделал по направлению к омеге ещё несколько шагов. Теперь их разделяли не более пяти метров и высокие решётчатые ворота. Омега нервно теребил бумаги в руках, не в силах оторвать взгляд от тёмных глаз альфы.       Внезапный порыв ветра смёл с крыши домика привратника россыпь снежинок и обрушил их на головы стоящих людей. Охранник закашлялся, Тео моргнул и, наконец, отвёл взгляд, а альфа быстро преодолев расстояние до ворот, вцепился руками в решётку и, раздув ноздри, втянул в себя аромат стоящего омеги. Крылья его носа затрепетали, зрачки и без того тёмных глаз расширились и он издал низкий утробный рык. Тео глубоко вздохнул и почувствовал аромат альфы — пряный запах мускуса с примесью каких-то трав и хвои. По телу омеги прокатилась жаркая волна, и бледная кожа щёк окрасилась в восхитительно-розовый. Во рту моментально пересохло, рот приоткрылся, и пухлые губы облизал красный юркий язычок. От пристального взгляда альфы не укрылся ни внезапный румянец, ни прерывистое дыхание омеги, ни то, как тонкие длинные пальчики судорожно сжали какую-то папку с документами. Альфа внезапно осознал, что тонет, тонет, тонет в этих глазах, что аромат омеги проникает, вернее, уже проник, в самую его альфью сущность, будоражит кровь и дурманит разум, и что он, альфа, отчаянно не хочет, чтобы этот омега уходил. За всеми этими эгоистичными животными мыслями альфа не сразу понял, что в невероятных глазах омеги плещется самый настоящий страх.       Тео будто прирос к дороге, а в голове его набатом стучала мысль, что происходит что-то из ряда вон выходящее и этот альфа пугает его в такой же ужасной по силе степени, как и привлекает, и он, пересилив себя, опрометью бросился к машине. Не ожидавший такого поворота альфа, кричал ему вслед: «Нет! Нет! Куда же ты? Подожди!», но Тео, подгоняемый страхом, уже завёл машину.       Пока альфа и охранник искали по карманам пульты от ворот, пока тяжёлые автоматические ворота открылись и альфа смог, наконец, выехать за пределы посёлка, омеги и след простыл. О том, что он несколько минут назад был здесь, напоминали только следы колёс, оставленные его автомобилем на припорошённой снегом дороге.