***
Фиона выглядит раздосадовано и удивленно, увидев в доме Микки, и особо не старается скрыть это. А вот Дебби, Дебби же в полном восторге. — Ты можешь ночевать в моей комнате! Я могу поспать на полу! — Что он здесь делает? — Спрашивает Фиона у Йена, не сводя глаз с Микки. — Я встретил его в Бойзтауне, эм… — И что он там делал? — она чувствует неловкость в словах Йена. Прежде чем Йен успел ответить, Мик ударяет его, совершенно не стыдясь своей новой профессии. — Ждал клиента. Все верно, Фиона, я теперь трахаюсь исключительно за деньги. Оказалось это единственное, что мне по силам, — фраза произнесена очень тихо, но, тем не менее, все присутствующие услышали ее. Дебби затаскивает в дом Милковича, и у него нет сил сопротивляться. В ее компании Микки будет лучше, по крайней мере, Йену хочется в это верить. Фиона что-то бурчит об нерациональности, но вдруг Йена озаряет, что старшую сестру вовсе не беспокоят его чувства, на самом деле та переживает за Микки. — Я тоже была беременной, — признается Дебби, осторожно прикасаясь к гладкой коже живота Микки. Йен совсем не собирался подслушивать их. Он просто не может заставить себя прикрыть дверь в комнату Дэбби. — Фиона пыталась заставить меня избавится от него. Уверяла, что это правильное решение, но это в корне отличалось от моего мнения. — Я решил оставить ребенка, но все равно сомневаюсь, что это было правильным решением. — Так поэтому тебя выпустили из тюрьмы раньше срока? — Возможно, но и нельзя списывать со счетов, что я не пытался никого убить, будучи там. Дебби весело смеется. Йен не сразу слышит ее смех, потому что, кажется, время остановилось. Раньше они были с ней близки, а теперь Дэбби больше не делится с ним своими секретами и переживаниями. Он никогда не думал прежде, что она найдет общий язык с Микки, но кажется всем свойственно ошибаться. Доброе сердце Дэбби было большим и в нем всем могло найтись место. — Почему ты стал продавать себя? — Я сбывал наркотики, и прочие криминальные вещи так долго, насколько это вообще возможно, но с таким огромным животом, ничего другого больше не остается. Никто не хотел брать меня на работу, после выхода из тюрьмы, а потом мне нужно будет на что-то себя содержать, когда придется окончательно уйти с панели и заняться ребенком. И потом, это дело самое безопасное из тех, которыми мне доводилось заниматься. — Я могу прийти к тебе, когда появится малыш? Я в состоянии позаботится о тебе. — Конечно. Это определенно ребенок Йена, в этом не может быть сомнений, но сейчас его младшая сестра просила о возможности, помочь своему племяннику. Он же до сих пор не знает, хочет ли стать малышу настоящим отцом. Не то, чтобы Йен разлюбил Микки, он всегда будет любить его по-своему, но он едва ли в состоянии позаботится о себе, и прежде никогда не задумывался о собственных детях. Все это казалось таким абстрактным явлением еще недавно. Его сердце начинает учащённо стучать в груди, когда он начинает думать о крошечном человечке, внутри Микки.***
Совместный завтрак на следующий день прошел бы отлично, если бы не Алан — новый парень Йена. Они познакомились в Бойзтауне, так что Йен понимает, чем чаще мужчина посещает подобные места, тем меньше думает о том, кого может встретить за углом. Он немного гордился тем, как Микки ловко парирует Алану в словесной перепалке, стараясь игнорировать колкие фразы Алана и концентрироваться на еде. — Так значит беременный. Залетел от какого-нибудь случайного парня по имени Джонни? Пытаешься вытрясти из него деньги? — Да, именно поэтому и трахнулся с ним, — саркастично отвечает Микки. Лип толкает Йена, явно недовольный происходящим за столом. Все ведь предельно ясно. Пора уже сделать что-то или я сделаю это за вас, как бы дает понять он. Лип особо не скрывал, что не любит этого высокомерного великовозрастного Алана. — А как насчет ЗППП? Оно вообще будет здоровым? Или тебе плевать, ведь в любом случае ты собираешься оставить его в детском доме? — и да, с каких это пор Алан превратился в такую занозу в заднице? Йен не мог ответить на этот вопрос. Он просто думал, что начиная отношения с мужчиной намного старше себя, то обзавелся взрослым, заботливым все понимающим партнером. Однако здорово ошибся на этот счет. — Будет мальчик, и Мик уже сказал тебе об этом, так что прекращай называть его «оно». Я бы также была признательна, если бы ты перестал оскорблять отца моего племянника и просто ушел. Все сидящие за столом затихли, смотря на только на Дебби, но ту совсем не беспокоит сказанное. Микки, похоже, рассказал ей обо всем, или, что более вероятно, она догадалась сама. — Это твое?! Ты никогда не говорил, что заделал ребенка какой-то шлюхе?! — кричит Алан, вскакивая и направляясь в сторону выхода. Йен искоса смотрит на Микки, который тоже решает уйти, но поднимается обратно наверх в комнату Дэбби, а не идет на выход. — Да, он мой. Так что уебывай отсюда. — Хорошо, и прежде чем я помогу тебе найти выход... — кричит в след, уходящего мужика Лип, Карл победно кивает ему, давая понять, что все его способности к их услугам. — Делайте что хотите. Я не хочу быть причастным ко всему этому, — говорит Алан напоследок. Йен пялится на закрытую дверь, удивляясь, почему совсем не чувствует себя несчастным. Еще одни отношений подошли к своему логическому концу. Должно быть, что-то в нем давно сломано, раз он не может продлить с кем-то связь больше чем на пару месяцев. Ну, хотя если быть честным то, что происходило между ним и Микки неповторимо…***
Микки лежит на боку, закрыв глаза, а дыхание его умиротворенное, но, тем не менее, Йен знает, что Микки просто притворяется спящим. Ему следует что-то сказать. Нужно немного времени, чтобы привыкнуть ко всему. Йен неуверенно садится рядом с Микки так близко, что смог разглядеть его слезы. — Ты в порядке? — Отлично, просто устал. Я собираюсь немного вздремнуть, прежде чем вернуться домой. — Оставайся. Микки открывает глаза, и Йен практически дотрагивается ладонью до его живота. Там внутри действительно находится его ребенок. — Я был невыносимым юным засранцем, но сейчас мне уже лучше. Я знаю, что для нормального функционирования мне нужны таблетки, но в целом я стал стабилен. — Ты всегда будешь болен. Йену хочется отрицать. Он не любил признавать свою "брешь", ведь он всегда старался показать всем, что он все тот же и в состоянии вести полноценную жизнь без таблеток. Без них он, конечно же, вылитая копия Моники, и только этот чудный коктейль из седативных таблеток, вновь превращает его в прежнего хорошо знакомого Йена. — Я болен. И все же хочу растить вместе с тобой нашего сына. Йен внимательно разглядывает лицо Микки, пытаясь понять, что тот испытывает, но Микки лишь слабо улыбается. — Я люблю тебя, и вряд ли что-то поменяется в моей жизни. — Что вообще такое любовь? — эти слова сказаны, практически шепотом, так что Йен не может обидеться. — Любовь — это ты и я. Я буду держать тебя за руку, когда ты будешь рожать, а ты после станешь нудеть по утрам, следя за тем, чтобы я принял свои таблетки. Я все изменю ради нас. — Микки молчит какое-то время, и Йен чувствует опасение, что момент давно упущен. После Микки нерешительно берет его за руку, вовлекая в поцелуй, и потягивая его на себя,привычно страстно целуя, и Йен начинает понимать то, каким же глупцом он был все это время, искренне веря в то, что какой-то безымянный парень сможет заменить его Микки. Микки ведь давно разрушил его во имя других мужчин.