Gallavich mpreg

Йен работал фельдшером уже пару месяцев и успел уяснить одно, что неприятности всегда происходят под конец его рабочей смены. Он только собирается съесть принесенный из дома сэндвич с ветчиной и сыром, ведь весь день не было свободной минутки, когда раздается голос Лолы — их диспетчера, и приторно сладким голосом говорит им выдвигаться. Он даже не успевает записать адрес, но это не так важно — главная его обязанность спасти. Он слышит лишь, как Блейк упоминала что-то о кровотечении и беременности. Он чувствует легкое раздражение, сердце бьется в груди быстрее и вот та причина, из-за которой он обожает свою работу — именно она позволяет чувствовать себя нужным. Он не знает, где они останавливаются, но раньше знал этот район лучше других. Блейк — их водитель и напарница идут в дом, а Йену приходится остаться, потому что недавно он повредил плечо. Он ожидает увидеть лужи крови и пятна на асфальте, но меньше всего на свете готов встретиться с Микки, чье лицо в крови. Он выглядит большим и хрупким, ведь из-за огромного живота его тело, руки выглядят несуразными. А кровь очень теплая и… — Какого хуя, Йен? — рыжий слышит нотки паники в голосе Блейка и это заставляет Йена работать. Он обязан спасти Микки и ребенка, или, по крайней мере, сделать все, чтобы доставить их живыми, пока они не попадут в руки компетентных врачей, и только потом Йен узнает, что произошло. Йен сам до сих пор не переносит врачей. Не потому, что они его окружают, а потому что всегда выглядят настолько безразличными к своим пациентам, что не позволяет правильно считать эмоции. Он может объяснить свою реакцию неким защитным механизмом, он всегда нервничает и переживает, особенно когда близкие ему люди оказываются в руках врачей. Встреча с Микки заставила Йена осознать, что кто бы чего не сказал о его семье или Мэнди, но он все еще будет переживать за Микки, особенно когда собственная болезнь замедлила ход и его жизнь не летит в тартарары. Микки очень тих и спокоен, когда врачи и медсестры, наконец-то, покидают их, и за все это время не сказал ничего Йену. Он знает, что беременный парень будет жить, однако ребенок все еще в зоне риска. Йену следует вернуться домой и отсыпаться после долгой смены, однако он звонит Фионе, объясняя ей что вынужден остаться с другом и поговорить, а после сбросил вызов, прежде чем она начнет задавать неудобные вопросы. Он собирается уйти раньше, чем Микки очнется, но собственное тело считает иначе, и Йен засыпает, пристроив голову рядом с рукой Микки. Йен просыпается, чувствуя как кто-то нежно гладит по волосам и в тот момент он поднимает голову, встречаясь с влажными от слез голубыми глазами Микки. Даже если Микки сломлен и не собирается ни о чем говорить, то выражения лица красноречиво и объяснит намного больше, ведь Йен никогда прежде не видел его таким; даже сейчас Микки прекрасен. Как он мог забыть об этом? — Иди домой, здоровый сон тебе не повредит, — голос Микки тихий и немного хриплый. — Все нормально, давай я лучше позову твоего врача. — Она уже приходила, пока ты спал, и на самом деле мне следовало придерживаться постельного режима, хотя бы два последних месяца, но…, но она вряд ли может меня остановить. — У тебя есть кто-то, ну человек, который может помочь тебе? Первая кто приходит на ум Йена — Мэнди, но порой она сама не в состоянии помочь себе, разве что Светлана. Хотя, наверняка та даже не в курсе. Похоже, никого нет. Они оба одновременно говорят: — Я разберусь. — Я помогу. — Почему? — спрашивает сразу Микки. — Я тебе должен, — и это опять совершенно не то, что хочет сказать Йен, однако это не совсем правильное место или момент, чтобы говорить о чем-то большем. Микки особо не в восторге, однако, как бы он ненавидел казаться слабым, но очевидно же, что ему нужна поддержка. Или, что более вероятно, мог потерять ребенка. Йену хотелось узнать лишь о двух вещах: почему Микки не в тюрьме и кто счастливый папаша. Но они никогда не были друзьями, приятелями и просто знакомыми, и, тем не менее, Йен здесь и предлагает свою помощь. Йен ждет, пока все уйдут из дома, чтобы собрать свои вещи и оставить Фионе короткую записку. После Йен переезжает к Микки в двухкомнатную квартиру. Диван оказывается слишком маленьким и коротким для него, поэтому Йен решает спать на полу. На самом деле он ночевал в местах и похуже, путешествуя с Моникой. Квартира оказывается не такой запущенной, как он ожидал, но обстановка далека от уютной. Но здесь намного лучше, чем в старом доме Милковичей. Микки же ведет себя спокойно. Он пытается подавить раздражение из-за постельного режима, но не возмущает и не бесится даже тогда, когда Йен помогает ему дойти до туалета. Йену стыдно признать тот факт, что ему понадобилось целых пять дней, чтобы понять, причина молчания Микки, его бывшего парня связана с подсознательной болью и страхом. Очевидно, что он все держит в себе. Эта новая-старая ситуация заставляет Микки чувствовать себя неловко, однако Йен не может быть спокойным, когда беременный парень страдает. Йен начинает с еды, потому что в случае с Микки это самый простой способ и тот никогда не откажется вкусно поесть. Смешные случаи и на работе, о которых с улыбкой рассказывает Йен, похоже веселят Микки и тот навряд ли укажет теперь ему на дверь, а значит, он двигается в правильном направление. Затем Йен делает следующий шаг. Никто не приходит в гости к Микки. За все время был всего один звонок от начальника, да и в целом Йен не припомнит никаких друзей у Микки. В этом есть смысл, ведь Микки тяжело находит общий язык с людьми, а будучи беременным еще труднее быть общительным и открытым для новых знакомств. Бедственное положение. Особенно, когда Йен начинает сравнивать их жизни и поведения до того, когда случился тот пиздец. Йен реально начинает еще больше жалеть о своих поступках. — Зачем ты все это делаешь? — внезапно спрашивает Микки, совершенно спокойно, пока Йен приходит в себя после тяжелой смены. — Потому что чувствую свою вину. И я скучал по тебе. — Хорошо. — Почему ты позволяешь мне быть рядом? — Потому что нет никого другого, — Микки не смотрит ему в глаза, отвечая. — Разве твой парень не будет против всего этого? — Меньше всего я думаю об этом. И потом я все равно бы расстался с ним, ведь он совсем не тот, кто мне нужен. — И это отчасти, правда. Калеб хороший парень, но Йен с трудом мог представить каково, прожить всю оставшуюся жизнь с кем-то вроде него, все будет идти ровно, неплохо и даже как-то скучно. В самом начале, когда они только-только изучали друг друга, Йен обнаружил, что Калеб вовсе не идеал и сам слишком часто меняет маски. Фиона в свою очередь ругала за то, что Йен стал таким привередливым, но не признаваться же что ему не хватает острых ощущений, всех этих в взлетов и падений, которых рядом с рассудительным пожарным никогда не будет. Йен сидит рядом, крепко держа Микки за руку, когда тот чуть ли не плачет от боли. Врачи предупреждают, что во время схваток это нормально. Йен не представляет, как это можно называть «нормальным». Его бывший один из самых сильных, упрямых людей, которых Йен когда-либо встречал, и сейчас он скулит от боли. Йен дает ему слабые обезболивающие, ведь сам он мало чем может помочь, кроме как держать Микки за руку. Внутренне Йен ликует, боясь, что Микки в любую минуту высмеет его, но тот лишь благодарно улыбается и Йену так и хочется поцеловать пухлые губы. Вторая рука Йена лежит на огромном животе, успокаивающе поглаживая.  — Они выпустили меня, когда узнали о беременности, — сквозь зубы признается Микки. — Нашли какие-то неточности в моем деле, поэтому власти быстро почуяли, как горят их задницы под их креслами и назревает скандал, и решили по-быстрому отпустить. У меня ничего не было, но я оказался на свободе. Майкл взял меня к себе механиком, и я честно не знаю почему. Я чуть не согласился на аборт, но понял что не смогу. — Почему? Ты никогда не горел желанием завести еще одного ребенка, после Ева. — Я не сделал, ведь… ведь он твой, поэтому я не смог, у меня должно было что-то остаться от тебя, твой ребенок. Звучит безумно, я понимаю. Йену хочется сказать, что подобное кажется ему милым и трогательным, но об этом лучше не сообщать Микки. Йен предположил, что его бывший, несмотря на жуткую татуировку на груди и не менее болезненный разрыв, будет двигаться дальше. Или, все дело в том, что Йен никогда не воспринимал чувства Микки всерьез, так как больше был занят переживанием собственных. Осознав, что парень продолжает любить его на протяжении всего этого времени, сердце в груди теплеет от этой мысли. — У тебя буду я и наш малыш. Я позабочусь о вас двоих. — Я не собираюсь заставлять тебя остаться с собой только потому, что… — Потому что я все еще люблю тебя, идет, — перебивает Йен Микки до того, как их разговор превратится в пустое препирательство. — Я совершил ошибку. Признаю, что неправильно во всем винить биполярку, так что даже не буду начинать. Все это время я думал, что ты больше не хочешь меня видеть, поэтому я не предпринимал никаких попыток и даже не пытался. И мне очень, очень жаль. Микки ничего не говорит, но Йен чувствует, как рука Микки расслабилась. Фиона чертыхнется, Лип будет очень разочарован, однако Йен знает, что способен все наладить. Он может стать парнем, партнером, которого заслуживает Микки.