Gallavich mpreg

Есть некоторые вещи в жизни Микки, которые невозможно скрыть. Он здоров. Но довольно низкорослый для парня. Если бы взгляд мог убивать, он был бы серийным убийцей. У него двое детей, Эмили и Джош. Есть также вещи, которые вы не поймете, просто однажды взглянув на него. Он не разговаривал со своей мамой двенадцать лет. Он не знает отцов своих детей. Он сделал один аборт. Он омега. Микки двадцать два года. Детство в доме Терри было кошмаром, а потом и чем-то похуже. Поначалу отцу было противно, что его родной сын оказался омегой, но потом он быстро обнаружил, что может использовать это в своих корыстных интересах. Он все еще ненавидел Микки, но это не мешало ему сводничать и продавать сына тем, у кого были деньги. Или нагибать гребанного Микки во время течки. Отсюда и аборт. Если бы это зависело от него, он, вероятно, сделал бы еще два аборта, но Терри не позволил ему. Микки смеялся до слез, когда Терри сказал ему, что ни один ребенок не будет убит в его доме. Прошел год с тех пор, как он сбежал. У него наконец-то было достаточно денег, поэтому он взял своих детей, свою сестру Мэнди и ее друга Йена, и уехал. Их квартира находится почти в центре города, и они могут себе это позволить только из-за Мэнди и Йена. Микки работает на полставки продавцом, и он получает некоторую финансовую помощь от городских властей, но двое детей всегда требуют больше трат. Ему повезет, если он протянет так еще два года. Может три, потому что Йен начинает больше досаждать, он влюбляется и уходит к кому-то, а потом снова возвращается быстрее, чем Эмили узнает новые слова, но Мэнди везло с парнями еще хуже. Что касается самого Микки, то он сомневается, что кого-то в здравом уме могла заинтересовать потрепанная жизнью шлюха, и его это вполне устраивает. Из Мэнди вышла хорошая тетя, но несмотря на это она не в состоянии присматривать больше трех часов подряд за Джошем и Эмили. Они быстро утомляли ее, так что Микки понимает ее, он тоже устает, а это его дети. Но Йен, должно быть, сверхчеловек. Он средний ребенок в многодетной семье, поэтому у него больше опыта в уходе за детьми, но все равно невероятно, что он всегда готов помочь. Даже после целого дня учебы и вечерней работы. Возможно, все дело в том, что он альфа, это в его крови быть защитником. С другой стороны, старшие альфа-братья Микки не проявляют подобного рвения. Самое смешное, что, когда Микки наконец решил поднять этот вопрос и поблагодарить молодого человека, Йен был тем, кто поблагодарил его за то, что он позволил ему заботиться об Эмили и Джоше. Потом он вспомнил, что у Йена биполярное расстройство, а его старшая сестра относится к нему как к калеке. — Чувак, ты делаешь мне одолжение. Я рад, что ты мой друг. После этого улыбка Йена стала немного натянутой. Когда они были моложе, Микки не раз лелеял мысль о том, чтобы переспать с Йеном. Альфа был весьма привлекательным, рыжим и имел массивный член, но Мэнди предупредила его, что Йен слишком мягкосердечен для него. Просто потому, что Микки сам эмоциональный калека, это не значит, что он хочет разрушить так же других людей. Поэтому он отступил, оставаясь на своей полосе. Он знает свое место, это было вбито в него еще в раннем возрасте. Микки не волнует, что Йен спит рядом, и он не может судить своего друга, но он считает выбор Йена сомнительным. Последние три партнера были старыми подонками, а нынешний бойфренд вполне мог быть отцом Йена. Он тоже Альфа. Это довольно неслыханно отношения между двумя альфами, но Микки не нуждается в каких-либо деталях. Он хотел бы, чтобы Йен и его папик не проводили так много времени в квартире. Он почти уверен, что у старого пердуна есть причудливая уродливая квартира, поэтому ему действительно не нужно быть рядом с детьми Микки. — Эй, Микки, ты когда-нибудь принимал участие в тройничке? Микки разогревает еду Эмили, но он поворачивается, чтобы посмотреть на гребанного виагроида, надеясь, что его лицо передает всю степень отвращения. Микки был в тройничках, четверечках и других комбинациях, но старый хрен не должен знать об этом. — Нахуй это тебе? — Я подумал, что мы могли бы немного повеселиться. Я, ты и Йен. Получится лучшая ебля в вашей жизни, два толстых члена долбят тебя с двух сторон, а после океан спермы. Бьюсь об заклад, что твоя задница уже мокрая только при мысли об этом, омега. Микки чувствует запах возбуждения, и его тошнит. Вместо ответа он ломает альфе нос. Мужик кричит от боли, и через несколько секунд в дверях появляется Йен. Он все еще немного мокрый после душа. — Что происходит? Мик, что ты наделал?! — Я ни хрена не делал. Ты хочешь повторить то, что сказал? — он вновь напал на альфу по страше, который все еще истекает кровью. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь. — Это правда? Клянусь, ты только что попросил меня поебаться с тобой и Йеном одновременно, предложил кончить в меня. Но, может быть, я тебя неправильно расслышал, — ухмыляется Микки, ожидая, что Йен сразу все поймет. Когда это, наконец, происходит, Йен набрасывается, ударяя своего парня прямо в челюсть. Микки выходит из кухни с легкой ухмылкой на лице и бутылочкой Эмили, красивой и теплой в его руке. Даже в своей комнате он все еще слышит спорящих альф, но не может уже разобрать слов. Не то чтобы ему это было нужно, он уже знает, что Йен собирается порвать с этим парнем. Он прав, конечно, Йен возвращается несколько часов спустя, чтобы извиниться, хотя он не сделал ничего плохого. Микки все еще использует шанс и говорит ему, что он должен искать кого-то по моложе в следующий раз. Три недели спустя Йен представляет им Дилана. Дилан-симпатичная маленькая штучка с темно-каштановыми волосами и блестящими голубыми глазами, но самое главное, что ему девятнадцать, и он на год младше Йена. У него также есть довольно большие яйца для такого маленького человека, потому что он сталкивается с Микки лоб в лоб, говоря о своих отношениях с Йеном. Это немного глупо, и Микки с трудом борется с улыбкой, пока он успокаивает омегу помладше, уверяя, что между ним и Йеном нет ничего, кроме дружбы. После этого они прекрасно ладят. Микки нелегко заводить друзей, но Дилан не самый плохой человек, так что он не против его компании. Он, кажется, очень заботится о Йене, и это все, что Микки мог пожелать. Его сестра, кажется, не согласна, хотя она не хочет уточнять, что именно ее раздражает в Дилане. — Он слабак, — рычит Мэнди, не беспокоясь о том, что Йен сидит сейчас рядом с ней. По крайней мере, она честна, но все знают, что прошлые бойфренды альфы были не особо решительными парнями, и она прежде никогда ничего не заявляла об этом. — От него исходят ужасные флюиды, верно, Микки? — Не знаю, Мэндс, он кажется довольно сносным. — Что, правда? — это уже Йен спрашивает, и он кажется таким же шокированным, как и сама Мэнди. — Да. Микки не нужно много времени, чтобы пожалеть о своих словах. Не потому что его отношение к Дилану меняется, а потому что Йен решает устроить вечеринку, чтобы все могли сблизиться. Это небольшая вечеринка, так как они должны быть достаточно тихими, но тем не менее приходит чуть больше людей, чем ожидал Микки. Эмили как обычно немного бесится перед сном, и на этот раз он надеется, что она доставит меньше неприятностей и он сможет задержатся в гостиной чуть дольше. Его маленький ангелочек засыпает почти сразу после третьей сказки. Джон заснул еще до того, как Микки уложил его в кроватку, какая-то его часть даже не верит, что это его собственные дети. Он собирался спрятаться у себя, но он знает, что Йен обязательно будет искать его, так что он целует своих детей и выходит из комнаты. Первое, что он замечает, это Дилана с каким-то парнем. Тот высокий и крепкого телосложения, так что сомнений не остается — альфа. Микки чуть щурится, глядя на Дилана, задаваясь вопросом, чем думала эта маленькая сучка, но когда приближается к ним ближе, то понимает, что запах парня Йена и этого альфы схожи. — Это мой брат, Аарон! А это Микки, друг Йена! Рукопожатие Аарона уверенное и сильное, что разжигает интерес в Микки. Дилан, кажется ничего не замечает, но внезапно материализовавшийся Йен, тихо рычит. Вечеринка проходит хуже, чем ожидал Микки, и от того, хочется напиться. Но с двумя маленькими детьми, спящими в соседней комнате, ему следовало всегда оставаться начеку, так как Йен и Мэнди уже пьяны. Он прячется на кухне, делая вид, что заваривает чай, и молится, чтобы из детской не раздалось хныканье. — Тебе что-то не особо весело, верно? Микки чуть не подпрыгивает от страха. Он не ожидал, что кто-то подкрадется к нему. — Это не по мне. — М-м. Ты предпочитаете небольшие компании? Может быть, один на один? — тембр голоса у Аарона очень мягкий и соблазнительный. — Что-то вроде этого. — Как насчет того, чтобы пойти со мной прогуляться? — Я не хожу на свидания. — Ты занимаешься сексом? Микки думает о том, чтобы отрицать это, но Аарон пахнет так восхитительно, и судя по бугру в штанах, у него большой член. — Да, мы могли бы заняться сексом. Они встречаются два дня спустя, в то время как Мэнди нянчит детей Микки. Аарон соответствует всему, что Микки ожидал от него, а затем даже дает ему чуть больше. А именно, он сообщает ему свой номер для звонков на случай, если Йен и Мэнди съедут, а он не сможет позволить себе квартиру. Это приятный и совершенно неожиданный жест от кого-то, кто все еще в основном остается незнакомцем. Микки подозревает, что Аарон чего-то хочет от него, но Альфа смеется над его предположением. Микки связывается с Аароном три раза, прежде чем Йен расстается с Диланом, и все становится немного неловким. Дилан предполагает, что это вина Микки и отказывается слушать слова разума. Аарон успокаивает его, что Микки все еще может позвонить, если ему нужна помощь. Сначала Йен не слишком расстроен разрывом, но потом он просится спать в постель к Микки, обнимаясь с Джошем. Микки обычно не позволяет своим детям спать в своей кровати, не желая создавать плохие привычки, но он знает, что Джош-любимчик Йена, поэтому он позволяет ему. Он все равно ожидает, что альфа скоро найдет себе другого парня. Он начинает волноваться через три месяца. Йен все еще одинок, он не часто выходит куда-то, предпочитая проводить время с Микки и его детьми. Это не… нормально. Большинство людей могут легко прожить годы, не будучи в отношениях, но не Йен. Йен нуждается в любви. — Ты в порядке? — наконец спрашивает Микки. Йен не выглядит так, будто у него начался плохой период или депрессия. — К чему это? Я, по-твоему, не в порядке? — Тогда почему ты здесь? Это же субботний вечер, разве ты не должен быть в клубе? Искать себе парня? — Нет. Мне здесь больше нравится. — Чушь собачья! — фыркает Микки. Он не знает, в какую игру играет альфа, но он не купился на это. — Недавно я понял, что не получу того, чего действительно хочу, если буду продолжать трахаться на стороне. — И чего же ты хочешь? — спрашивает он, развлекая своего друга. — Семью. — Для этого тебе нужен партнер. Так что ты должен выходить, встречаться с людьми. Может начнешь снова использовать те приложения? Ты забыл, что случилось в прошлый раз, когда тебя поймали и… — У меня никогда не будет детей, — перебивает его Йен. Это очень резкий поворот. — Не биологических. Я не хочу передавать кому-то свое биполярное расстройство. Но я хочу детей. -…ладно? — Я просто… я всегда хотел тебя, даже когда мы были намного моложе. Какое-то время ты казался заинтересованным, но потом что-то изменилось. Сначала я думал, что это мое биполярное расстройство, но ты был так добр ко мне, когда все остальные относились ко мне как к уроду, — Йен даже не смотрит на него, вместо этого его глаза прикованы к журнальному столику. — Я пытался забыть тебя, трахался с первыми встречными в Бойстауне, у меня были хорошие парни и плохие. Ничего не сработало, знаешь ли. Поэтому я решил остаться дома и доказать, что могу быть хорошим парнем. Хорошим отцом. — Йен… посмотри на меня, — когда Йен делает это, его глаза подозрительно блестят. — Проблема не в тебе. Я. Я сломлен и истощен. Ты достоин лучшего. Я уверен, что есть много одиноких омег с детьми, которые были бы более чем счастливы быть с тобой. — Мне они не нужны. Я хочу только тебя. Рука Йена оказывается больше. Они прекрасно подходили друг другу, впрочем, как и всегда Микки отказывался от него, полагая, что Йен заслуживает кого-то без большого груза прошлого, но, возможно, Йен может справится со своим багажом. И, вероятно, Микки заслуживал большего, чем позволял себе.