Иди ко мне

Невольно приходится признать еще одно сходство между Кенмой и Акааши, притом и Куроо и Бокуто замечают это одновременно, с точностью едва ли не до секунды, потому что лыбятся одинаково в один и тот же момент. Во время игры не до подколов друг друга, но не отметить не возможно. Одинаково скованные, неуверенные в себе и происходящем, немного пугающиеся реакции окружающих… Кенма всегда такой, а Акааши просто впервые встречается с ребятами из университетского клуба, потому ожидает чего угодно. В начале своего знакомства с хозяином Акааши наверняка бы держал морду кирпичом, не реагируя на окружающих, но все же Бокуто каким-то чудом сумел возродить в нем человека, и теперь в Кейджи горело тайное, чисто личное желание понравиться друзьям Бокуто. Чтоб хозяин не разочаровался, чтоб ему не было обидно или стыдно, хотя вот уж кто вряд ли может испытывать искренний стыд. Впрочем, оба сеттера забывают обо всех волнениях через пару минут после свистка, полностью отдаваясь игре. Бокуто хотел уговорить несколько человек, чтоб получались игра хотя бы три на три, но неожиданно большая часть клуба заинтересовалась предстоящим зрелищем, и если участия не принимала, то осталась просто посмотреть. Товарищи по команде вовсю подшучивали над Котаро, делали ставки, гадали, что представляет из себя этот Акааши и громко ржали, когда Бокуто строго говорил, чтоб они не обижали Кейджи. Будто что-то может обидеть человека, который ежедневно умудряется выносить Бокуто. Первый сет они продули. Акааши старался, и даже зрители не мешали ему сосредоточиться, но проблема была абсолютно в другом. Он едва запомнил имена тех, с кем играет, тут же их позиции. К счастью, хоть либеро из жалости надел футболку другого цвета, чтоб было меньше шансов его спутать. В остальном пришлось положиться на память и не больше получаса знакомства. Брюнет абсолютно не знал, как играть со всеми этими людьми, как им пасовать, как с ними взаимодействовать, какие у кого особенности. Он даже не знал, как Куроо и Кенма играют. Единственный, с кем он тренировался — это Бокуто, потому подавляющее большинство пасов были адресованы ему. Умом-то Кейджи понимал, что шанс выигрыша с командой, в которой он откровенно лишний, невелик, но все равно был ужасно раздосадован проигрышем, хоть и пытался вовсю скрыть это. Все могло бы быть лучше, посмотри он хотя бы записи их игр или тренировку, но ничего из этого в его распоряжение не попало. Ко всем радостям отдельная личность их команды впал в режим страдающего Бокуто, распинаясь в том, что он ужасный ас и не достоин доверия Кейджи, которое тот оказывает, направляя мяч в его руки. Пришлось направить все силы, которые далеко не хлестали фонтаном, на поддержку хозяина, потому что если он совсем раскиснет, то следующий сет будет отдан всухую. Но другие члены команды поняли, что куда больше в поддержке сейчас нуждается Акааши. - Да не расстраивайся ты особо, - хлопнул его по плечу светловолосый парень. Коноха, кажется. - Почему? - громко шмыгает носом Бокуто, но в ответ на него лишь махнули рукой. - Я не тебе. Разнылся тут ни о чем, мог бы лучше подготовиться и поддержать своего сеттера, вместо того, чтоб обмазывать его соплями. Будешь лажать, справимся и без тебя. А ты, - он схватил Акааши под локоть и потянул на себя, - пошли, мы прогоним тебя еще раз по некоторым ключевым моментам. Все сразу не получится, но у тебя определенно есть способности. Нам есть смысл еще побороться. Акааши сдержано кивнул. Вроде он бросает хозяина в подавленном состоянии, но опустить руки и продуть еще одну игру — перспектива куда хуже. Впереди его ждет короткая, но максимально информативная лекция о более выгодных пасах, способах атаки, хитрожопости Куроо и спокойном аки листок лотоса Кенме. - Впрочем, ты можешь посостязаться с ним в этом, - добавил Коноха, получая одобрительные кивки сокомандников. - Пока Бокуто не выйдет из состояния пельменя не налегай на него, это пустая трата… - Я знаю, - прервал объяснения Кейджи, желая сэкономить время. - Я постараюсь. Свисток оповещает о начале второго сета, который идет, как ни странно, лучше предыдущего. Акааши забывает, что он в рабском ошейнике окончательно, движения становятся увереннее, голос тверже, и второй сет с большим трудом им удается вырвать. После третьей игры к нему подходит какой-то странный парень, не сводивший с него глаз почти все время, смотрит оценивающе, но уже вблизи. - У тебя есть способности, - наконец, изрекает он, - ты хорош. Не так хорош, как потрясающий Оикава-сан, но все же что-то есть. Ты не задействовал весь потенциал команды, отсюда все ваши проблемы. Но это объяснимо для первого раза. - Хэй, - неожиданно посреди чужой речи влетает Бокуто, обеими руками хватаясь за плечи питомца и пуская стрелы из глаз в другого парня, - чего ты хотел от моего милого Акааши? - Самый милый тут я, - ехидно сообщил собеседник. - Просто подумал, что был бы не против тоже сыграть против вас. Почему нет? - Заметано! - поднимает большой палец вверх Котаро. - Уж ты, Оикава, наверняка есть на записях со старшей школы, хоть ни разу и не прошел на национальные, так что можно будет подготовиться заранее. - Боюсь, в моем случае мало просто знать: если на тебя летит пушечное ядро, а ты привязан к стулу, знание мало чем поможет, - в отместку ответил парень, но тут же вернулся к начальной теме, - На тренировку его что ли приводи. Он ведь умеет наблюдать, да? - несмотря на сказанное «он», Оикава смотрел прямо на Акааши, и не составило труда понять, кому же адресован вопрос. Третий сет, кстати, они все же проиграли. Победу буквально вырвали у них из рук, но Акааши никто не винил, даже наоборот, хвалили или пытались поддержать. А Бокуто только довольно улыбался, полностью плевав на сияющего от победы Куроо. В следующий раз они ему покажут, пусть порадуется своей кратковременной удаче. Домой Котаро возвращался абсолютно счастливым: Акааши был крут, и с этим не поспоришь. Гордость за брюнета переполняла хозяина, что хотелось до треска ребер сжать в объятиях. Кейджи и зарекомендовал себя хорошим связующим, и понравился ребятам из клуба. Если подумать, Оикава подкинул весьма годную идею, против никто не будет, так что можно пару раз притащить Акааши с собой. Куроо вон вообще… Бокуто остановился посреди дороги, пораженный очередной гениальной мыслью. Акааши делал без него лишь пару шагов, тут же замечая неладное и оборачиваясь. Закатное солнце тут же очертило его силуэт, что хозяин просто не мог про себя не отметить, но все же в его голове назревало нечто важное, и он не позволил этому ускользнуть. - Ты же учился, да? Ну в смысле поступал куда-то, - Акааши кивнул, на что Бокуто сделал умный вид и неопределенно кивнул в ответ, продолжая свой путь до дома. - Так, может, восстановим тебя? - Это невозможно, - как нечто само собой разумеющееся ответил Кейджи, даже не удивившись особо. - Возможно, - с довольной улыбкой чересчур уверенно протянул Котаро, - Есть специальные дистанционные программы для питомцев. Кенма, кстати, тоже по такой учится. Они короткие и содержат в себе только самые основные, в основном не профильные предметы, но если вдруг рабство отменят или когда выкупают, то получается, что у него есть база для высшего образования. Можно уже выбирать профиль и проходить обучение, уже не тратя время на изученное. А еще ты вполне сможешь подать заявку в клуб, - совсем довольно добавил под конец Бокуто. - Но на это нужно время… - неоднозначно произнес Акааши, но хозяин не видел причин для недовольства или нежелания. Кейджи из тех, кто может уделить пару часов в неделю на учебу, и ему даже это будет в радость, к тому же хоть какой-то гарант на будущее дает перспективы, да и вообще надежду. - Все будет хорошо. Я уверен, ты справишься, - отмел все сомнения Котаро, подхватив своего парня под локоть и потащив скорее к дому. Набранная на ходу смска не остается без ответа, Кенма фоткает свой учебный план, который мало чем отличается от обычного заочного обучения. Набором предметов разве что. Так же учи, потом приходи и сдавай экзамены. Даже возможно присутствие на лекциях! Восстановление, увы, не прокатит, потому что нужно получить все зачетные единицы по курсу при обучении, но можно сдать экзамены заранее. Минимальный срок обучения — год. Это значит, что если Бокуто не последний мудак, то он не посмеет сплавить Акааши раньше. А Бокуто все-таки не последний мудак. Да и вообще зачем сплавлять Акааши? Почему он так уверен, что час расставания наступит, да еще и так скоро? Почему так цепляется за Кейджи, но в то же время думает, когда же все закончится. Почему все должно заканчиваться? Акааши ни капли не надоедает, абсолютно! Совсем наоборот, интерес к нему растет, тянет все сильнее и ближе, и если раньше было достаточно занять питомца и покувыркаться в постели, то об Акааши мысли совсем иные. Бокуто с каждым днем все больше не хочет, чтоб их с Акааши «все» заканчивалось. Зарывшись в бумажки на своем якобы учебном столике, Бокуто думает, что год — это вообще-то очень мало. Пролетит, они и не заметят. Года катастрофически не хватает, чтоб насытиться Акааши. Этого не хватит… Даже если Кейджи наскучит, его общество все равно будет спокойным и непринужденным, с ним просто не может быть не комфортно. Но испытать на себе не придется. Акааши — это не просто тело, не капризная кукла, не отбитая на голову стерва… Акааши — это само воплощение тепла и уюта, понимания. К нему хочется в объятия не для того, чтоб перепихнуться, а просто посидеть рядом. С ним хочется дурачиться, пытаясь приготовить что-то по кулинарной книге, играть в игры, смотреть фильмы, ходить на выставки в конце концов! Акааши — это нечто намного большее, чем просто питомец. И чувства, что трепыхаются внутри — не затихающая вспышка, а разгорающееся пламя. Бокуто не сумел бы охарактеризовать это более внятно, потому что это все равно что выбрать парня из группы и спросить, почему он не твой бро. Потому что Куроо — истинный бро. Почему именно он? Потому что он крут. Потому что это просто он. И с Акааши та же фигня. Сложив от нервов и несвойственных ему размышлений в стопочку все огрызки листов, Бокуто пересел на диван к Акааши. Тот досматривал какое-то телешоу, которое ему не особо-то и нравилось, но притягивало своей тупизной. Он что-то объяснял про это явление, которому вообще-то подвержены многие. Смотришь что-то тупое и не переключаешь, потому что эта тупость и захватывает внимание. Хозяин подбирает под себя ноги, прижимается к теплому боку Акааши и опускает голову на чужое плечо. Экран пестрит разнообразием красок, зачастую мелькая противно-розовым. Какого хрена они вдвоем теперь это смотрят? - Я прям ощущаю, как деградирую, - вяло комментирует Кейджи. - Не то чтоб у меня была куча важных дел, но это время определенно можно было провести с большей пользой. - Угу, - в тон ему подтверждает Котаро, думая про себя, что изучение общих дисциплин вполне подойдет Акааши. Если бы тот не хотел этого, сразу бы сказал, что нафиг ему это надо, но брюнет действительно этого хочет, идея его задела за живое, и он всецело был «за», единственным камнем преткновения была блудливость хозяина, который не отрицал возможность их скорого расставания. И что за парадокс? Говоришь про чувства — оказывается брехней, говоришь про не долгосрочность отношений — та же хрень. И ведь каждый раз Котаро искренен. Как-то это фигово, когда не можешь договориться сам с собой. Можно бы снова проявить осторожность, повременить, просто пообещать Акааши, что на время учебы он может не переживать о внезапном ее прекращении. Но это значило бы, что Бокуто снова сбежал, испугался, сделал шаг назад. Может, из благих намерений даже. Так что лучше рубить напролом. - Может, вы с отцом правы. Я, правда, верю в это все больше, - пробубнил хозяин. Хотелось заявить поувереннее, но галдеж по ТВ на него точно плохо влиял. - В чем? - Ну, помнишь, ты сказал, что выбранные мной люди оказываются не теми. А папа, что я по мальчикам. - Не хочу ставить под сомнения слова вашего отца, но он вероятно подумал, что девушки были для прикрытия. В таком случае он вполне бы мог быть прав. Но вам ведь они действительно нравились, а геям девушки в постели не нужны. Так что он прав на половину. Вы горазды на оба фронта. - То есть? - не совсем понял Бокуто про какие-то там фронты. - Вам пол не важен, - более красиво выразился питомец, и это вызвало уже куда большее одобрение. - А… ну да, точно. Хотя сперва меня немного и смущало, что ты… но только самую малость, - тараторит Бокуто. Он никогда не парился насчет того, кто с кем спит, просто сам немного настороженно отнесся к первой пробе. Но все когда-то пробуют впервые, в этом ничего странного. - Так вот, - продолжает парень, замечая, как нарастает в груди волнение и учащается биение сердца. Это невозможно спутать. - Акааши, ты тот. - Что? - не понял Кейджи, но хозяин не торопился давать подсказки. Акааши умный, он точно сейчас догадается. В подтверждение через пару секунду на лице питомца мелькает понимание. Бокуто не совсем идиот и не верит в сказки, хотя очень бы хотелось. Он жаждал взаимности и раньше, но сейчас как никогда понимает, что преданный и проданный мальчик, вынужденный выполнять его прихоти, вряд ли проникнется нежными чувствами. Бокуто — хозяин, и это уже причина недолюбливать его. Бокуто — это то, что делает его жизнь хуже, ограничивает свободу, диктует свои правила. Конечно, Кейджи понимает, что если не Котаро, то будет кто-то другой. Бесполезно ненавидеть или злиться на кого-то одного, бесполезно пытаться сбежать, потому что лучше не станет. Ну повелось как-то так, что свободные люди, закованные в наручники, думают больше о том, как избавиться от ошейника, нежели о положительных качествах своего владельца. Да тут не надо ничего объяснять даже, все элементарно и просто. А еще Бокуто чувствует, как все чувства внутри него рассыпаются и слетаются в вихре снова. Их невозможно разбить, потому что они несутся как ветер. И именно сейчас момент бури. Ему даже немного боязно, порядком волнительно, и руки Кейджи он касается как никогда трепетно. Это точно оно. Пусть катится к чертям этот мир, если он вдруг ошибается. - Акааши… - зовет Котаро полушепотом. Хочется притянуть и обнять, но сейчас не время показывать, кто тут главный. Хотя на деле можно даже не бояться в принципе. В чем бы Бокуто ни признался, Акааши по-прежнему его питомец, а все, чем занимаются обычные пары, ими уже опробовано. Он склоняется, не надавливая на питомца и позволяя отступить, если тот вдруг пожелает. Но Акааши смиренно ждет, выдыхая прямо в губы хозяина. Его затаившееся ожидание, потемневшие глаза, рваные вдохи и тот самый едва уловимый румянец на скулах. Бокуто на самом деле впервые страшно. Он всегда был готов орать о своих чувствах в рупор, но почему-то в этот миг становилось боязно. Он не сомневается, но волнуется как никогда. - Я люблю тебя, - выдыхает он прямо в губы, все-таки касаясь чужой щеки кончиками пальцев. - Очень люблю. Как никогда. Ты такой… такой, - запинается Бокуто. Лучше не начинать, перечисляя, какой Акааши. По крайней мере сейчас, иначе можно будет написать целую книгу, в процессе которой все забудут проследить за реакцией Кейджи. Тот не пугается и не открещивается, что уже хорошо. - Кажется, я понимаю, - сдержанно отвечает он, пытаясь скрыть дрожь в голосе, и на следующей фразе тон звучит вполне обычно. Хоть лицо своего обладателя выдает. - Понимаю, что имел в виду Куроо-сан. Вот как. Бокуто отстраняется и посмеивается, скрывая свое разочарование. Вроде бы, ему только что сердце разбили. Он этого ожидал, но все же как-то грустно. Держать Кейджи просто в руках недостаточно, он ненасытен и хочет большего: все его внимание, все касания, все чувства… Но Акааши хотя бы честен, и это его очередной огромный плюс. - Тебе не нужно отвечать, - нарочито-бодро говорит Котаро, избавляя питомца от неловких объяснений. - Нет. Вы не совсем понимаете, - качает головой Акааши, выпрямляясь и поворачиваясь всем корпусом к хозяину. - Я просто понял, что он имел ввиду. Довольно отчетливо. Но я не урожденный невольник, потому позволю себе быть более честным, вы ведь не против? - Бокуто качает головой, внимательно слушая. Если Акааши хочет, то пусть говорит. Из его уст откровенное «нет» будет в сотни раз лучше фальшивого «да». - Я не испытываю любви. Это слишком сильное чувство, понимаете? Но я… я не ненавижу вас. Я не нейтрален. Я, правда, очень тепло к вам отношусь, даже слишком. Это не любовь, но вы мне нравитесь. Я знаю, этой симпатии недостаточно, чтоб считать ваши чувства взаимными, но для меня прошло мало времени и много событий, потому, может, она просто не успела перерасти в нечто большее? Кейджи отводит взгляд, стойко выдержав контакт во время своего монолога. Нет оснований ему не верить, Бокуто и сам готов бить себя в грудь, заверяя, что нравится своему питомцу. Потому что это заметно. Потому что он знает, какие пирожные больше всего любит Котаро. И не только пирожные. А еще Бокуто чертовски счастлив. Его сердце только что потрескалось и было готово разлететься на миллиарды кусочков, но его вовремя залили сладким и липким медом, собрав воедино и разрешая наслаждаться этой легкой болью. Вряд ли найдется еще человек, счастливый от того, что ему сказали, что его не любят. Но это ведь не было четкое «нет». Просто на Акааши куча всего свалилась, в таком стрессе и думать о любви не посмеешь. Но начало есть, и Котаро постарается приложить все силы, чтоб брюнет в него по-настоящему влюбился. Фиг знает, как вести себя с парнями, вряд ли получится подкупить букетом цветов, но что-нибудь то в голову придет. - Тогда я подожду, - парень старается говорить терпеливо, не срываясь на бешеные выкрики и танцы с бубном. В кои-то веки он понимает, что это не будет уместно. Они обнимаются на диване перед теликом, где опять идет какая-то идиотская передача для отупевших, прошлая уже закончилась. Оба нихрена не видят и понимают это. Акааши просто наслаждается спокойствием и теплом, Бокуто перебирает темные пряди и прижимает к себе питомца, обжигая себя касаясь его кожи. Кажется, что все точно так же как было. Но в душе Котаро островки восхищения своим ненаглядным слились воедино, создав огромную страну, залитую солнечными лучами. В этот раз он не ошибся.