Миллионами грязных дорог

— Отойди. Виктория вздрагивает, потому что у Колфилд плохая привычка подходить тихо, едва не крадучись. Еще у Максин — Виктория оборачивается на автомате, проверяя ради мысленной галочки, что это вправду она — взгляд прямой и уверенный, словно знает все наперед; словно не была никогда лепечущим гиком, неспособным за себя постоять. — Что за рефлекс защитника, хипстер? — Виктория конкретизирует жертву, небрежно махнув ладонью — Марш, пугливая мышь, вжимается в стену и хочет провалиться сквозь землю. Виктория в этом уверена, потому что — губы растягиваются в легкой ухмылке — ей наверх путь заказан. — Поправлю себя, пожалуй. Что за геройство ради шлюх, Максин? — голос у Виктории елейный, сладкий: такого сделай глоток и подавишься, отравившись. Обращение делает свое дело: Чейз смотрит со злой насмешкой, как искажаются черты лица, словно у Колфилд от полного имени ноют все зубы. — Отстань от Кейт, — Макс говорит с ней своим новым незнакомым голосом, к которому Виктория еще не привыкла: требовательным, необоснованно смелым — раздраженно уставшим, словно Колфилд знает, чем все закончится, и хочет финала как можно скорее. От этих мыслей уже Виктория злится: хмурится, поджимает сердито губы. — Ты не будешь мне указ-- Что-то меняется за секунду. Виктория моргает, сбитая с толку. Лопатки болят от удара. Кейт стоит уже рядом, побледневшая от испуга, прижимает к груди свою сумку. Чейз смотрит перед собой, и глаза Колфилд, в которых эмоции вязнут, словно в трясине, режут кожу лица. До Виктории доходит не сразу, почему она чувствует дрожь рук Максин так явно; почему замечает так остро, как вздымается ее грудь. — Ненормальная! — на нервах приторность становится ломаной остротой: Виктория отталкивает от себя Колфилд нервно, быстро. Та и сама, испуганная, шарахается, и Чейз видит, как сжимаются и разжимаются ее кулаки, словно желая схватить ворот кофты еще раз. Виктория сглатывает невидимый ком, еще ощущая чужую хватку у горла. Колфилд, бледная и помятая, словно потрепанный воробей, смотрит измученно, виновато. Растерянная и растерявшая слова Кейт подходит к ней близко, кладет ладонь на плечо. Виктория видит, как поднимается рука Максин, словно желая что-то схватить, но затем в бессилии опускается. Чейз смотрит, как незаметно, в такт своим мыслям, качает головой Максин. — Виктория, я-- — Закрой рот, — Виктория не дает ей продолжить. Виктория не хочет выслушивать ее лепет — в том, что Колфилд растеряла былую прыть, Чейз уверена. — И принимай свои хреновы таблетки, пока окончательно с катушек не съехала. Виктория одергивает рукав кофты нервно, судорожно; проходит мимо, делая вид, что так и планировала — задевая плечом намеренно, чувствуя, как Максин вздрагивает. Виктория не оборачивается и не хочет задумываться, что все же отступила.