***
Эдит судорожно сжимала холодные пальцы мужа, мертвенно-бледного, но всё же живого, лежащего на их широкой постели и не приходящего в сознание. — Алан? — она резко повернулась к другу. — Мне показалось или его веки сейчас дрогнули? — Прости, но он может пролежать в таком состоянии вечность. Ты же понимаешь, мозг мог быть повреждён и то, что он ещё дышит само по себе большая удача, — доктор пытался скрыть ревность. Он не мог поверить, что баронет смог выжить от всех тех ран, которыми щедро раскроила его тело его сестра. Но то, что произошло иначе, как удачей для Шарпа не назовёшь. Ни одна его рана не оказалась смертельной. Он подозревал, что и мозг мужа Эдит не был повреждён. Вот уж поистине ни Богу ни чёрту не нужны были эти двое убийц. Люсиль пришла в себя, когда они с Эдит её скрутили и оставили дожидаясь полиции корчиться в зловонном подвале, заполненном призраками. — Жаль, мне показалось, что он меня услышал, — вздохнула Эдит. — Может и слышит, но что с того? Как только он очнётся, его арестуют, — Алан положил руку ей на плечо. — Его преступления… — Он не виноват. Это всё она! — перебила его Эдит, не желая ничего слышать о возлюбленном. — Но он ей потакал… И, вспомни, он женился на жертвах, заманивал их сюда, как паук, заведомо зная, какая участь их ожидает. Не привязывайся к нему. Не нужно изображать из него героя и жертву, — негодуя заглядывал ей в глаза доктор. — Но он раскаялся… — Он полюбил тебя и всего лишь. Это было его наказанием и провалом. — Тогда, тем более, я должна быть с ним рядом. — Будь… Но мне нужно возвращаться, — Алан не сумел сдержать раздражения. — Ты сумеешь справиться, он не может оставаться без пищи и воды. — Я научилась давать ему это через трубочку. Поезжай. Но Эдит не обманулась, Шарп действительно пришёл в себя и всё слышал. Но ему было нестерпимо больно открывать воспалённые глаза и, тем более говорить. Поэтому, как только доктор ушёл, он ответил ей лёгким пожатием пальцев в ответ на то, как она сжимала его ладонь. — Томас? Ты очнулся? — слёзы счастья застилали ей взор. Новое движение его большого пальца по тыльной стороне её кисти. — Значит я не ошиблась, — прошептала она. — Ты понимаешь, что я говорю. Ты слышишь меня! Я и мечтать не смела…***
Эдит привезла мужа в Италию, в клинику доктора Лэмп, в живописное место в горах. Он не всё ещё был слишком ослаблен и передвигался на коляске, а реагировал на происходящее достаточно апатично. Иногда ей казалось, что он так и остался в мире теней. Убедить судью и присяжных в том, что он не был вменяем, когда вместе с сестрой вершил их деяния и убивал жён с ней в сговоре, было для Эдит вопросом жизни. Для этого требовался специалист. Доктор улыбнулся писательнице. — Замечательно, что Вы доверяете мне, — он поцеловал даме руку и перевёл взгляд на Шарпа. Бледное, тонкое лицо баронета ничего не выражало. Он смотрел в пустоту. — Ваш друг, доктор МакМайл уверен, что мозг не был повреждён? — Он так и сказал. Но Вы понимаете, Томас пережил стресс. Он был в коме несколько дней. Я видела его призрак. — Значит ему на том свете не понравилось, — усмехнулся Эдвард. — Я дам Вам заключение о невменяемости, но, боюсь, он действительно не в себе и пребывание с ним под одной крышей может быть опасным. Эдит удивлённо вскинула на врача глаза. — Да, да, — доктор взял холодную руку Шарпа и сосчитал пульс. — В отличии от своей сестры Ваш муж не испытывал ревности, не был в состоянии аффекта и убивал сознательно. Сейчас мы видим демонстрацию социопатии во всей её красе в этом человеке. И это вряд ли пройдёт само собой. — Но вы сможете помочь? — взмолилась Эдит. — Попытаюсь.***
Их первый с психиатром разговор не клеился, потому что говорил только доктор. — Господин Шарп, Вы любите свою супругу? Томас растерянно вскинул взгляд на вопрошавшего. — Хорошо, она хочет уберечь Вас от ответственности за совершённое Вашей сестрой, — продолжал Эдвард. Но баронет повернул голову в сторону окна и уставился на горный пейзаж. — Вижу на контакт Вы не идёте. Но ведь Вы здоровы, — Эдвард встал из-за стола и подошёл к пациенту. — Почему? — Мне не приятно Ваше общество, — тихо проронил баронет. — Я не отрицаю, что безумен. Но отправлять на казнь сестру я не намерен. — Вы любите её? — ровным тоном произнёс доктор. Шарп снова вскинул на него недоверчивый взгляд. — Вы же осведомлены о характере нашей связи. К чему этот вопрос? — Верно. Ну так любите? — Да и не только как сестру. Если Вас это интересует? — нервно передёрнул плечами Томас. — А миссис Шарп? Вы любите жену? — Мне она дорога не меньше, — опустил взгляд баронет. — Она желает продолжить с Вами отношения в то время, как Люсиль придётся отвечать за содеянное. Не лучше ли о ней позабыть? — Вы действительно доктор? — прищурился, глядя на на него пациент. — Просто я знаю их уловки. Однако Вы ведёте себя иначе. Эдвард усмехнулся и погладил свою бородку. — Я счастлив в браке и хотел бы видеть своих пациентов такими же счастливыми. На что Томас не мог найти аргументов. Он явно выказывал всем своим видом, что с удовольствием бы удалился, если бы не инвалидная коляска. Он секунду подумал и ответил. — Спасибо, но уже поздновато как-то. Будет не порядочно оставлять Люсиль отвечать за то, что мы делали вместе. — Расскажите, отец избивал вас? Томас снова помедлил, будто раздумывая, стоит ли доверить свою тайну постороннему. Но добродушный взгляд сумасшедшего лжедоктора всё же сподвиг его на воспоминания. — Отец был пьяницей и игроком. Он входил в комнату сестры, когда возвращался после игры в покер, а мама где-то проводила время с очередным любовником, так вот, он её насиловал лет с семи. Я слышал, как он уговаривал её молчать. Я не совсем понимал какого рода эта ласка между ними. Но чувствовал, что это не хорошо. Меня он бил всегда, когда я попадался в поле его зрения. Чердак стал моим убежищем от страха. Мама вышла замуж за своего брата. Это я потом узнал, когда они ругались. Отец орал, что мы выродки из-за того, что она скрыла то, что у них общий отец. Блудливый баронет оприходовал многих девиц в округе, вынужденных скрывать плоды нечаянной любви от родителей в неравных браках.Так получилось, что мать узнала, что она дочь отца своего мужа, — Том саркастично улыбнулся. — Мы живём на отшибе, в кровавых оттенков местах, немудрено, что порок вцепился в нас с рождения мёртвой хваткой. Перед Вами монстр, впервые узнавший, что отношения могут невинный характер. Это я ощутил с Эдит. Впервые, как только встретил её я подумал о любви. Мы с ней душевно близки. Но… — Но Вы скорбите об участи сестры. Ей сделали лоботомию и девушка будет под присмотром врачей. Не о чем беспокоиться. Её не повесят, гораздо сложнее доказать Вашу непричастность к действиям сестры. Том нервно рассмеялся. — Как? Разве не ясно, что я убил мистера Кушинга, моего тестя. — Почему? — бесстрастно спросил доктор. — Он меня обезличил перед Эдит. Заставил её жестоко оскорбить и оставить в покое. — Но он был прав. Томас резко вскинул глаза на психиатра. Эдвард готов был поклясться, что приметил в них раздражение. — Он не имел права решать за нас. — И поэтому должен был уйти с пути… что ж вполне логично. Вы мне нравитесь, дорогой друг, — доктор взглянул на часы. — Сочту за честь Ваше присутствие в моём пансионате. Вечером не соблаговолите ли отужинать вместе с супругой у нас. Я познакомлю Вас с моей красавицей-женой. Томас улыбнулся и согласно кивнул в ответ. На пороге, у себя за спиной он услышал: — Думаю нам удастся поставить Вас на ноги, — добавил доктор ему вслед. В коридоре баронета встретила Эдит и, склонившись, прильнула к его холодным, как у призрака, губам. — Как? — заглядывая в его светлые глаза прошептала она. — Мне нравится. И, я бы хотел уже избавиться от этой унизительной коляски.***
За столом они сидели парами друг против друга, но для удобства доктор присел рядом с Эдит, а его супруга с Томасом Шарпом. По словам хозяина дома ничто так не располагает к беседе, как возможность пошушукаться с кем-то менее близким, чем твой партнёр по жизни. Всё время Эдвард веселил гостей забавными рассказами из жизни пациентов. К десерту принесли травяной чай… от которого исходил необычайно благодушный аромат. — Моя супруга долгое время страдала от тактильных прикосновений… Но я её излечил, — хвалился доктор, поглядывая на Шарпа, пригубившего напиток. В голову молодого человека, травившего своих жён, даже мысли не пришло, что его ожидает такая же участь. Он беззаботно и доверчиво наслаждался божественным чаем. Эдит не сразу поняла, что её начинает охватывать непонятное волнение. Её бросало в жар и в холод нестерпимыми волнами. Внезапно всё стало безразличным, кроме похоти. Она осмотрелась. Похоже её, муж испытывал то же самое. и только доктор лукаво взирал из-под очков то на одного, то на другого. Миссис Лэмп потупила взгляд в стол. Она знала какой курс лечения по снятию стрессов и барьеров он предпочитал. Перед ними была изящная, красивая пара молодых людей, один из которых был достаточно испорчен, чтобы не сопротивляться, а другая была готова ради любви предать память отца и уберечь его убийцу от правосудия. Доктор знал, кого можно использовать для услады без особого стеснения и разнообразить их с женой любовь. — Эм, — поднялся из-за стола Шарп. — Благодарю за ужин, было весьма приятно познакомится с очаровательной миссис Лэмп. Он склонился поцеловать даме руку, но покачнулся и она встала его поддержать. — Простите, вероятно я не достаточно окреп после времени проведённого без сознания, — попытался он оправдаться. Но ему не удавалось найти в себе силы, отцепить руку от тонкой талии жены доктора. Непреодолимая сила заставляла его думать о развратных вещах. — Милая проведи мистера Шарпа в красную комнату, — предложил жене доктор и взглянул на Эдит. Блеск в её глазах говорил ему, что и она поддалась действию наркотика. Он предложил ей руку. — Прошу Вас.***
Красная комната, в которую вошли попарно, и не сводя глаз с друг друга, Томас Шарп с Элиза и Эдвард под руку с Эдит, была оформлена в восточном стиле. На полу валялись атласные подушки, были расстелены широкие ковры. — Я предпочитаю освещение тусклых газовых фонарей, — произнёс мягким голосом Лэмп. — Дорогая, помоги гостье раздеться. Эдит метнула опьянённый томлением взгляд на мужа, который в свою очередь не сводил глаз с жены доктора, подошедшей к ней и начавшей мудрить над корсетом гостьи. — Как вы уже ощутили, ваши тела переполнены желанием любви. Всё остальное уже не важно. Нет границ, нет барьеров. Тактильный интерес затмевает всё существо. В тантре это высшее блаженство открывает объятия вселенской любви. Томас не удержал вздох, когда плечи жены и грудь обнажились и миссис Лэмп продемонстрировала эту самую любовь, коснувшись губами соска Эдит. — Смелее, баронет, помогите раздеться Элизе, — ровным голосом знатока гипноза произнёс Эдвард. Сбросив с себя на ходу сюртук, молодой человек подошёл к жене доктора и умело, как он всегда это делал с Люсиль, развязал шнуровку, продел руки под лиф и высвободил её грудь, в то время как умудрился извернувшись поцеловать в губы, чтобы успокоить свою взволнованную супругу. Эдвард сбросил костюм и жилет, оставшись водной рубашке, заправленной в брюки так же приблизился к ним. Их губы скользили по открытым местам тел каждого в спонтанном созвучии чувств. Никто в букете страсти не различал ни пола, ни супруга. Всё происходило по доброй воле ради похоти. Томас на миг пришёл в себя, оказавшись уже полностью обнажённым под Элизой, обуздавшей его бёдра и насаживающей себя на его член. Его жена, прижалась к нему рядом сбоку и откровенно мастурбировала, не прекращая время от времени припадать губами к нему, жене доктора и самого Эдварда. По её глазам было заметно, что женщина вошла в кураж и ей всё это нравится. Эдвард встал на колени позади Элизы, обхватил её зад и тоже всадил свой член в то же отверстие, практически не причиняя женщине неудобств. Она лишь шире расставила ноги. Необычные ощущения тугости в её промежности и невозможность ритмично двигаться несколько смутили баронета. Однако доктор помогал жене, обхватив бёдра с силой, насаживал её вниз на оба члена. Его и Томаса. Чтобы наслаждения рвали одурманенным мозг. Эдит впилась в губы мужа глубоким поцелуем, он же одной рукой удерживал подпрыгивающую грудь Элизы, другой нащупывал клитор супруги. Отчаянная скачка закончилась довольно скоро. Мужчины высвободились от женщин и обессиленные предоставили им возможность продолжать вдвоём ублажая друг дружку языками и пальчиками. Вскоре эта распутная картина снова подарила им эрекцию и они, расцепили девушек, на этот раз, овладевая Эдит с двух сторон. Она приняла член мужа в рот с таким почтением, будто это был не член, а божество. Эдвард, подзадоренный тем, что его жена нырнула Эдит под живот и принялась сосать её клитор, с маху всадил во влажное влагалище свой член, от чего юная писательница едва не поперхнулась членом мужа. Так продолжалось всю ночь. Опьяненная афродизиаком пара соглашалась на любые эксперименты психиатра.***
Проснулись баронет и его супруга почти в обед. Хозяев весёлой ночки рядом не оказалось. Эдит, стыдливо закуталась в покрывало, лежащее рядом. Она избегала смотреть на мужа, пытаясь стереть с тела остатки засохшей спермы в некоторых даже не совсем интимных местах. Волосы тоже были безобразно испачканы и висели слипшиеся как сосульки. Томас потянулся и зевнул. Ему, очевидно, не было противно от того, что он являлся несколько часов секс игрушкой, или он так не считал. — Мы должны уехать немедленно, — пробормотала Эдит себе под нос. — Почему, милая? — Том потянул руки к ней, чтобы заключить в объятия и поцеловать. — Мне здесь нравится, они милые люди. — Извини, но мы вчера спиртное не пили, а вели себя разнузданно, — пыталась сопротивляться женщина, вспоминая, как помогала мужу сношать чужую жену у её мужа на глазах. — Он что-то подсыпал в чай. Наркотик. Он же сказал, что нас ждёт восточная практика. Будучи студентом я… — Помолчи. — Ну перестань, — он схватил её и подарил долгий поцелуй. Однако сил на другое после этой ночи у мужчины не осталось совсем. Наспех одевшись пара украдкой, ибо миссис Шарп была невыразимо стыдлива, пробрались в свои апартаменты. Приняли вместе ванну, плескаясь пеной. Казалось Шарп вышел из своей обычной депрессии. Но Эдит твёрдо решила уехать, не встречаясь с Эдвардом. — Ты даже не ревнуешь к тому, что меня имел этот доктор. — Но я его жену тоже имел. Перестань, было всё хорошо. Зачем усложнять. Возьми и напиши об этом откровенный рассказ. Твоя книга произведёт фурор. Ты же пишешь под мужским именем. Эдит задумалась над смелой идеей. Том с улыбкой кивнул и обмазал пеной ей лицо. Таким ребячливым он мужа не видела никогда. Вероятно раскрепощение действительно идёт на пользу.***
Как он ни пытался избегать беседы тет-а-тет, а с доктором им пришлось встретиться снова. Том смотрел прямо в глаза за очками Эдварда. — Вижу, Вам намного лучше. Должен сказать моей супруге тоже полезно получить опыт в чужих руках. Она училась доверять своё тело и у вас получилось. Том при этих словах вспомнил Элизу и снова почувствовал эрекцию. — Мы будем это обсуждать? — брезгливо поморщился он. — О, нет. Достаточно, что я вижу на вашем лице положительные эмоции, — доктор глубокомысленно скрестил пальцы. — Но имеется одна загвоздка. Мне пришло письмо о том, что Ваша сестра на сносях и вскоре родит. Вы же знаете, чьё у неё дитя. тем не менее суд признал её достаточно вменяемой, чтобы повесить. Томас не смог скрыть следов жестокой горечи на своём бледном лице. — В таком случае я обязан взять вину на себя, а не прохлаждаться здесь в Ваших оргиях страсти, — неприкрытая злоба сквозила в его словах. — Не стоит относиться с презрением к тому, что Вас любят, сэр. Вы же понимаете, что действительно больны. Близость делает Вас более открытым, позволяет научиться доверять окружающим, в данном случае своему доктору. Почему я так решил? Наблюдая Ваше прошлое. Отец насиловал сестру и ты был вынужден смириться с ужасом, потому что не смог бы с ним справиться, а заступиться за вас в имении было некому. Даже прислуга его боялась. Мать, зашоренная горем, была проклята тобой. И всё это ты должен был подавлять в себе. Безумие накапливалось, ты научился им управлять. Ты опасен, Том. Я не могу тебя отпустить. Взгляд Шарпа стал тяжёлым. Но и доктор своего не отводил. — Хорошо, пиши, какой хочешь диагноз, но спаси её ребёнка, — они поняли друг друга без слов. К чему нужны пустые оговорки? Эдвард и сам страдал расстройством ещё более тяжёлым, чем Шарп. И то, что его партнёр в полиамории этого не подозревал, давало лже-доктору большой козырь. Своих детей у них с женой не получалось, шанс обрести чужого теперь казался весьма заманчивым решением проблемы. — Любовь спасла тебя тогда, любовь и сейчас — твоя путеводная звезда, — мягко улыбнулся Эдвард. — Не пытайся отречься от нас, своей новой семьи. Томас понял, что вместо казни его ждёт пожизненное заключение в лечебнице доктора Эдварда на правах любовника его и его жены. Но как на это посмотрит Эдит. В душе баронета похолодело. Интересно, её, вполне здоровую женщину, так и будут опаивать афродизиаками или она сама примет подобное многообразие их интимной жизни ради его исцеления? — Мне можно идти к супруге? — учтиво спросил он вслух доктора. — Безусловно, — кивнул тот в ответ. — Вас ожидают прогулки и наслаждение горным воздухом этой местности. Но не забредайте слишком далеко… Сбежать не получится. До вечера, мистер Шарп.