*
— Баки? Стив открыл дверь шире и включил свет. В квартире слабо пахло блинчиками; телевизор был выключен. Баки уснул в кресле перед окном. Протиснувшись внутрь, Стив запер за собой дверь. Он планировал немного прибраться перед сном, но длинная прогулка на холоде его измотала, и очень не хотелось нечаянно разбудить Баки. Скинув обувь и куртку, он сел на диван. Снаружи стемнело, и он не ел весь день, но в его животе было неуютно. И вряд ли он сумел бы сейчас уснуть. Протаращившись с минуту в пустоту, он достал тетрадь и раскрыл ее. Сомкнув веки, он прерывисто выдохнул; большой палец огладил страницу. Плотная бумага для рисования на ощупь напоминала о доме. Он долго вдыхал ее легкий аромат, не открывая глаз. Порыв нарисовать Баки явился к нему настолько естественно, что он осознал свои действия только после того, как начал. Все же кроме него и Баки в комнате больше никого не было, и тот не двигался. Но основной причиной стало желание узнать Баки лучше, понять, так что ему необходимо было нарисовать Баки. Бесформенная одежда прятала очертания тела Баки — толстые носки, просторные джинсы, ворсистая толстовка. В тот единственный раз, когда Баки снял верхний слой, Стив был слишком прикован взглядом к левой руке, чтобы разглядеть остальное. Он рисовал Баки в одежде со всеми ее складками, нарисовал пустой рукав и сложенную на коленях правую руку. Баки уснул в кресле подобно человеку, привыкшему ко сну сидя. Баки почти не сутулился и лишь слегка заваливался вправо. Волосы до подбородка скрывали большую часть лица — вновь спутавшиеся и жирные; с последнего приема душа прошла неделя. Остальные черты были размыты растительностью, и Стиву было сложно их захватить. Деталь за деталью, как будто реставрируя картину, он осознал, что у Баки были пухлые губы, широкий нос, но острая линия челюсти и высокие скулы, ловящие на себе свет. Чем дольше он рисовал, тем больше обнаруживалось материала для рисования, будто лицо Баки требовало любования, прежде чем полностью открыться. Хотелось бы Стиву запечатлеть наготу Баки. В этой мысли не было похоти — лишь негодование художника, увидевшего отличную модель и желающего раскрыть этот потенциал. Но было что-то по-настоящему безжалостное в том, чтобы просить кого-то позировать, заставлять неподвижно стоять обнаженным часами под чужим взглядом — трансформирующим, раскладывающим по частям и собирающим в единое целое. Даже если бы Стив был достаточно знаком с Баки, он не был идиотом до такой степени, чтобы озвучить такую просьбу. Это — последнее, в чем Баки сейчас нуждался. Почти стукнула полночь, когда Стив закончил с рисунком, и, чтобы Баки никогда случайно на это не наткнулся, набросок следовало утилизировать. Однако Стив знал, что не станет уничтожать лучшую работу за последние месяцы. Он подписался, но — рука зависла над низом листа — не смог определиться с названием Мужчина, спящий в кресле? Неподозревающая модель? В итоге он просто написал Баки. Затем закрыл тетрадь и отправился спать.*
Сперва Стив не понял, почему проснулся. Затем стук повторился, и Стив подорвался в сидячее положение. Кто-то долбился в дверь. Не в его дверь, а во входную. Он глянул на часы: было пять утра. — Барнс! — раздался приглушенный крик. — Я знаю, что ты там! Открывай блядскую дверь! Стив поднялся на ноги с бешено колотящимся сердцем. Дрожащими руками он открыл дверь в спальню и выглянул. — Баки? Баки стоял посреди темной комнаты. Баки посмотрел на Стива; впервые с момента их встречи тот был собран и напряжен, глаза пронзительно поблескивали. — Возвращайся в спальню, — тихо проинструктировал Баки, — запри дверь. Стив попятился и закрылся. После секундной заминки, не уверенный, что делать дальше, он присел и посмотрел через замочную скважину. Баки просто стоял на месте. Однако стук продолжал набирать децибелы, и в итоге Баки резко дернул за дверную ручку. По другую сторону оказался темноволосый мужчина со впалыми щеками и лихорадочным взглядом. Кожанка была расстегнута, и Стив увидел выделяющиеся на фоне черной футболки армейские жетоны. Ухмылка мужчины грозила разорвать лицо на две части — казалось, тот скорее демонстрировал зубы, чем улыбался. — Джеймс, — сказал мужчина. — Наконец-то, бля. Как жизнь, чувак? — Брок, — спокойно поприветствовал Баки. — Как ты меня нашел? — А это еще нахер что за тон? — сказал Брок высоким голосом, распахнув глаза. — А? Несколько месяцев прошло. Не может человек проведать старого друга? — Брок ухмыльнулся и потянулся, будто хотел ухватить Баки за бороду. — Или старое животное. Теперь ты даже выглядишь так же. Баки отвернул голову. — Я задал тебе вопрос. — Научись понимать шутки, чувак, серьезно. — Брок, — снова повторил Баки, все еще спокойно, — как ты меня нашел? — Боже! — рявкнул Брок так громко, что Стив вздрогнул. — Палка из твоей жопы никуда не делась. Так я соберу парней, мы ее из тебя вытащим. Тебе бы это понравилось, верно? Баки ничего не ответил. Брок посмотрел на Баки и разразился смехом. — Иисусе, да шучу я! Шучу! Просто… Просто улыбнись уже нахуй, окей? Я только пришел проверить, не вынес ли ты еще себе мозги, ладно? — Здесь у меня нет оружия, — ответил Баки. Как будто это было единственной причиной, почему Баки так еще не поступил. Стив сглотнул. — Дай осмотрюсь в твоей дыре, — тот попытался протиснуться мимо Баки, но Баки оттолкнул Брока обратно. Брок споткнулся и на момент выглядел так, будто был готов ударить Баки. Затем снова ухмыльнулся. — Оу, серьезно, хуесос. Нельзя что ли порадоваться мне? Пригласить войти, как нормальному человеку. Раз уж ты так сильно пытаешься им быть. Тишина. Хотел бы Стив видеть выражение лица Баки. — Кого-то тут прячешь? — спросил Брок. — В этом дело? Маленького пидарка, чтобы нагибать через диван? Мог хотя бы поделиться… Баки уперся Броку рукой в грудь и вытолкнул. Баки вышел из квартиры и прикрыл за собой дверь почти до упора. Что Баки сказал после этого, Стив не разобрал: звучало слишком низко и тихо. Последовала тишина. Стиву показалось, что он перенапряжется, пытаясь расслышать лучше. А затем послышался раздраженный смешок, неразборчивая угроза и отчетливый звук спускающихся по лестнице ног. Баки вошел обратно, закрыл входную дверь и взял паузу перед тем, как ее запереть. Затем Баки поднял голову, и острый взгляд отдернул Стива от двери, как будто они встретились глазами через замочную скважину. Но когда Баки подал голос, тот вновь был тихим и нерешительным. — Стив? Можешь выходить. Стив сглотнул и открыл дверь. Баки стоял посреди комнаты, потирая левое плечо. — Извини за это. Баки опять вернулся к тихому и виноватому поведению. Но что бы Баки ни сказал тому мужчине, это отпугнуло Брока в считанные секунды. Стив глянул на входную дверь. Заперта. Баки поймал его взгляд и шагнул в сторону, уходя почти к окну. Казалось, Баки всегда чувствовал, когда Стив боялся. — Я бы не советовал выходить сразу, — тихо прозвучало в ответ. — Он может проторчать снаружи еще некоторое время. Стив позволил себе немного расслабиться и почувствовал ужасный стыд из-за своей реакции, в то время как первым импульсом Баки было защитить его. — Все в норме, Бак, — заверил он, — прости. Они стояли в темноте, и Стив включил свет; тот выглядел желтым и тусклым, но все равно лучше, чем мрак раннего утра. — Просто… Кто это был? Баки пожал плечами. — Можно сказать, коллега. — Коллега? — повторил Стив. — На нем были армейские жетоны. Баки неловко замялся. — Ага. Коллега. — Ты ветеран? Боже. О, господи боже, Стив был ебучим королем идиотов. Он не рассматривал такой вариант — даже с растительностью и высеченной на лице усталостью, Баки выглядел слишком молодо. Баки потер затылок, пропуская грязные волосы через пальцы. — Ага. — Вот как ты потерял руку? Баки прикусил нижнюю губу. — Да, но… — Баки остановился. — Ничего, если я скажу «желтый»? Стив моргнул. Затем вспомнил. — Что… Конечно, да. Боже. Да. Я… Извини. — Все нормально, — сказал Баки, — просто… — Ты не обязан объяснять, — твердо сказал Стив. — Никогда. Только если не захочешь сам. Баки улыбнулся, снова потирая левую руку. — Окей. Спасибо. Стив переборол желание вновь извиниться и посмотрел на дверь. — Тот мужик. Он был пьян? Или… Или под кайфом? Баки мотнул головой. — Брок просто не в себе. И становится только хуже с тех пор, как мы вернулись. Придумал себе теорию о том, что мы все звери и должны жить согласно этому, — Баки пожал плечами, — это не пользуется популярностью. — Ты выглядел таким… Спокойным, — сказал Стив, — когда говорил с ним. Я думал… — Ты думал, что я истерю каждый раз, когда кто-то на меня косо взглянет, — сказал Баки с горькой улыбкой. — Все в порядке, — милосердно добавил тот, когда Стив начал нервничать, — если честно, почти так и есть. Просто… — похоже, Баки осознал, что все это время потирал левое плечо, и опустил правую руку. — Скучные вещи, обычные вещи — вот что сложно. Будто я разучился жить в обществе. Вести себя с людьми и… Ситуациями в целом. Понимаешь? Он тоже взглянул на дверь, как будто Брок все еще за ней стоял. — Но жестокость, — сказал Баки, звуча намного старше, — это самая прямолинейная штука. Не нужно ничего гадать. Особенно, когда та исходит от Брока — я его слишком хорошо знаю. Стив кивнул. Он понял, что Баки имел в виду, хотя лучше бы не понимал. Он сам был на нервах с того момента, как поселился в этой квартире, будто отвык от концепции безопасного пространства. По крайней мере, на улицах это имело смысл — там и не было безопасно. Не приходилось гадать. Не приходилось вставать перед рискованным выбором: доверять или нет? — Ты спрашивал у него, как он тебя нашел, — вспомнил Стив. — Ты прячешься? — Не специально, — ответил Баки, — просто никто не знает, что я здесь. Я не ожидал, что он придет. — Как думаешь, зачем он это сделал? Баки открыл рот, вероятно, намереваясь сказать, что не знает, но затем между бровей Баки появилась морщинка, и произнесенные слова в итоге звучали медленно и задумчиво. — Мне кажется, что… Его послал мой дядя. — Твой дядя? — Ага, — подтвердил Баки, все еще раздумывая, — он владелец квартиры. Наверное, хотел проверить, но решил, что не мог послать незнакомца. — Да, этот Брок постоянно заглядывал тебе за спину, — вспомнил Стив, — пытался заглянуть внутрь. — Может, дорогой дядюшка хотел убедиться, что я не слишком сильно разнес квартиру. Как видишь, я очень вовремя тебя встретил, — полуулыбка не прожила долгую жизнь. — Плохо, что из всех людей он выбрал Брока. Стив снова взглянул на дверь. — Этот мужик будет ждать, пока ты не выйдешь. — Не сомневаюсь, — кивнул Баки, затем выдохнул через нос, почти рассмеявшись. — Ждать придется долго. Стив, не удержавшись, тоже фыркнул — сама по себе мысль была не особо забавной, но необходимо было выпустить скопившееся напряжение. По крайней мере, Брок его не увидел; даже если он будет шарахаться у здания, тот не поймет, что Стив живет в квартире Баки. Баки тряхнул длинными волосами. — С другой стороны, я теперь полон адреналина. Чувствую себя… — Баки звучал неуверенно. — Может, я помогу тебе сегодня с уборкой? Хотя бы… Хотя бы немного. — Эм… Да, — сказал Стив в смятении, — конечно. Он оглянулся и внезапно передумал. — Но, если ты чувствуешь, что хочешь чем-то заняться, тебе стоит заняться чем-то для себя. Чем-то, что ты уже давно хотел сделать. И… И потом поможешь мне, если останутся силы. Что думаешь? Губы Баки снова дернулись. — Ага. Хорошо, — Баки взглянул на дверь спальни. — Ничего, если я приму душ? — Конечно, — ответил Стив. Еще не было и шести утра, но он точно не собирался возвращаться в постель. Когда Баки направился в спальню, Стив не удержался: — Эй. Этот мужик… Почему он называл тебя Джеймсом? — Меня так зовут, — сказал Баки, — Джеймс Бьюкенен Барнс. Стив моргнул. Он даже не додумался ранее, что «Баки» было прозвищем. — О, — сказал он, — ну, привет. Стив Роджерс. Баки улыбнулся. То была хорошая улыбка, которая достигла глаз и образовала в их уголках морщинки. — Рад знакомству, Стив Роджерс, — и исчез за дверью спальни.*
Стив сел на диван, а затем лег, потому что на деле он чувствовал сильную усталость. Солнце еще даже не поднялось. Его сердцебиение еще не пришло в норму, и он заверил себя, что в этом был виноват тот Брок, но… Это не было чистой правдой. Он опять совершал глупости. То, что он назвал Баки свое имя, не было такой уж проблемой. Но имя Баки согрело все уголки его тела, и сам Баки тоже выглядел таким довольным. С тех пор, как Стив начал на самом деле говорить с ним, а не вести себя как с диким животным, тот стал больше улыбаться. Лежа в темноте, полусонный, Стив смутно осознал, что он сыт собой по горло — сыт своей пугливостью. Страх приучил его во всем искать ловушку. Страх научил его, что враг повсюду. И, возможно, это спасло ему жизнь. Но теперь ему предстояло переучиваться. Потому что если Стив не мог доверять Баки, делавшему для него невозможное, тогда даже не стоило пытаться вернуться обратно в мир. Он и сам останется диким животным, неспособным на контакт, умеющим только бояться и огрызаться. Кроме того, Баки заслуживал большего.*
Стив все еще лежал на диване, когда Баки вернулся. Лежа на животе, он решил не открывать глаза. Он слышал, как Баки подошел совсем близко. От Баки шло влажное тепло. Баки вкусно пах. Стив не пошевелился. Может быть, он не мог. Его тело оставалось на месте, лицом в обивку. Он не видел Баки, но, тем не менее, знал, что тот делал. Что тот собирался сделать. Баки коснулся ладонью головы Стива, затем заскользил пальцами по его спине до тех пор, пока не проник под край футболки. Баки каким-то образом снял ее, не заставляя изменить положение — та легко соскользнула, ни за что не зацепившись, лишь немного взъерошила волосы на затылке. На Стиве еще оставались джинсы, или, может, он был голым. Да. Он был голым. Другая рука Баки, хотя у того была только одна рука, сжала Стиву бедро, будто проверяя плотность. Она поднималась выше и выше, ближе к ягодицам Стива, сжала сильнее, чтобы развести ему бедра. Правая рука Баки была на спине Стива. Баки надавил сильнее, так что Стив мог дышать лишь поверхностно. Баки был силен. Стив помнил, что в какой-то степени боялся Баки. Или должен был. Он мог бы заговорить, но не сделал этого, как и Баки, как будто это даже не рассматривалось. Пальцы Баки раздвинули ягодицы и скользнули внутрь. Баки двигался медленно и уверенно, Стив не почувствовал самого проникновения, только вылившееся из Баки удовольствие, влагу и собственную пульсацию между ног. Он позволил этому произойти, и это происходило. Баки был нежен, но непреклонен, сильнее нажимая на спину Стиву, не позволяя иных действий, кроме принятия пальцев глубже и глубже. Стив знал, что следом Баки возьмет его. Удержит его запястья и сделает это. Может быть, это уже происходило, Стив не был уверен. Удовольствие не давало мыслить ясно. Он медленно потирался об обивку под ним, шире разводя ноги, чтобы дать удовольствию искриться как сталь о кремень. Двигая бедрами, он все еще чувствовал фантомный вес руки Баки на своей спине. Также он все еще слышал душ. Значит, Баки не было здесь на самом деле, что было в какой-то степени известно ему с самого начала, но теперь, когда он действительно просыпался… …И Стив просыпался, обретал сознание и потирался о диван Баки… Он вскочил на четвереньки, задыхаясь. Боже, что, блядь, нет. Выдохнув, он позволил кусочкам головоломки встать на место. Солнце едва вставало, на фоне шумел душ, гостиная все еще смахивала на помойку. Черт. Сон еще вибрировал внутри, будто Стив выбрался оттуда только наполовину. Он был невероятно заведен, прямо у самой грани, чувствуя жар и пульсацию. Для Стива не было секретом, что инъекции повышали сексуальную тягу, но не то чтобы у него до этого выпадала возможность оценить это побочное действие. Он в своей жизни не был так возбужден. Было трудно мыслить. На секунду он был склонен к тому, чтобы позволить себе достичь разрядки. Но не мог же он… Не мог же он сделать это. Верно? Боги, как же ему хотелось. Его тело было на пределе и мелко подрагивало. Но он в чужом доме — на чужом диване, — и что, если бы Баки вышел из душа, когда Стив… ? Нет… Нет, это было плохой идеей. Стив соскочил с дивана во избежание соблазна. Что оказалось еще худшей идеей. Если до этого он был влажным, то теперь в вертикальном состоянии он буквально капал на белье. Он чуял собственный запах, яркий аромат возбуждения даже через джинсы, такой отчетливый, что Баки без вариантов учуял бы его, когда… Конечно же, именно в этот момент открылась дверь спальни. Стив шагнул назад, чувствуя жар, уверенный, что его щеки горели слишком ярко, и что Баки увидит, почувствует и поймет. Баки, однако, вышел из комнаты, все еще вытирая волосы; полотенце не давало установить зрительного контакта. Господи, спасибо. — Ванная свободна, если тебе нужно, — сказал Баки, просушивая волосы. — Ага, вообще-то… Я быстро, — отозвался Стив, хватая свой рюкзак и проскальзывая мимо Баки в спальню, а оттуда в ванную, закрывая и запирая за собой дверь. Внутри было так жарко, и зеркало заволокло от пара. Стив отбросил мысли о том, чтобы остыть. Он сел на унитаз и запустил руку в штаны, прикасаясь ладонью к промежности. Дрожь уже простреливала его тело электрическими разрядами, заставляя пальцы ног ритмично поджиматься. Он закусил свободную руку, придерживаясь устойчивого, безжалостного ритма. Он приближался к пику с каждым нажатием, и хаотичные изображения из сна всплыли в сознании, и — блядь — его тело выгнулось на сидении. Напряглись, подрагивая, мышцы на ногах, оргазм прокатывался по всему телу пульсирующими волнами. Он просидел на одном месте еще некоторое время, выравнивая дыхание. Когда он, наконец, разжал челюсти, на тыльной стороне ладони остались выемки от зубов. Так, подумал он, ошарашенный, будто словил удар по голове. Это случилось. В итоге он поднялся, нажал кнопку смыва, чтобы соблюсти фасад, и помыл руки. Перед глазами плясали черные точки. Требовательный жар возбуждения отошел на задний план. Все, что осталось — ощущение пустоты. Он все еще немного подрагивал. Протерев зеркало, он попытался разобраться в своих чувствах. Случайный характер проявления озадачивал больше всего — он был вполне уверен, что до этого не думал о Баки в таком ключе. Могло ли так получиться из-за того, что он решил ослабить оборону? Если так, то его мозг точно поторопился с выводом. Но не в первый раз в горячих снах Стива принимали участие неожиданные персонажи. И, среди всего прочего, появление Баки в них не было таким уж удивительным. Стив боялся, что намерения Баки были нечисты, а затем тот начал ему нравиться, и тут его подсознание попыталось неумело согласовать две крайности. Вот и все. Стив посмотрел на свое отражение и дал руке соскользнуть с зеркала. Баки не знал о случившемся, так что в этом не было реального вреда. Стиву оставалось надеяться, что это не повторится. Ситуация и без того была запутанной. Он скинул джинсы и влажное белье, а затем достал из рюкзака мочалку и чистые боксеры.*
— Эй, — позвал Стив, выйдя из спальни. — Так, что… Ты все еще хочешь немного прибраться? — Ага, — ответил Баки, явно удивленный сам собой. Стив чувствовал неловкость и не мог смотреть Баки в глаза. Тупое подсознание. — Как насчет… Того, чтобы подобрать все книги? Я расчищу полку, и сможем их туда поставить. Баки кивнул. — Хорошо. Я сделаю. В то время, как Баки начал по одной брать книги и выстраивать из них стопку рядом с полкой, Стив вспомнил еще одну деталь, которая могла спровоцировать его сон. Хуесос. Палка из твоей жопы. Маленького пидарка, чтобы нагибать через диван. Слова, которые Брок сказал Баки. Может, то были только оскорбления, а может они указывали на… Стив покачал головой. Среди всего, что Стив знал — или думал, что знал — о Баки, это ничего не меняло. На то, чтобы собрать все книги и ровно расставить по полкам, у них ушла пара часов. По неизвестной причине это больше повлияло на атмосферу, чем уборка мусора. Организованная библиотека смогла преобразить целую комнату. Похоже, Баки думал о том же; оглядывая гостиную, тот кривовато улыбался. — Действительно классно, — сказал Баки. — Спасибо, Стив. — Не стоит благодарности, — ответил Стив, — на тебе половина работы. Голоден? Почти наступил полдень, и Баки кивнул. Затем тихо добавил вслух: — Я хочу, чтобы ты тоже поел. Стив почувствовал усталость. — Я не буду этого делать, — сказал он уже, казалось, в сотый раз. Баки неустанно молил его позволить себе побыть содержанцем. Цепляться за свои принципы в таких условиях было утомительно. В какой-то момент ему почти хотелось огрызнуться в ответ — неужели Баки не знал, насколько и так тяжело? Почему Баки продолжал давить? Но Баки покачал головой. — Я знаю… Это… Это не то, что я прошу. Просто… Стив подождал. Через некоторое время он мягко подтолкнул: — О чем ты тогда просишь, Бак? — Просто чувствую себя дерьмом за то, что тебе приходится есть снаружи, на холоде, — выпалил Баки, спотыкаясь о слова. — Просто… Поешь сегодня здесь. И… Завтра ты сможешь сам пойти за продуктами. Или… Ешь эту неделю со мной, и на следующей ходи за покупками. Как хочешь. Неужели мы не можем… Неужели мы не можем что-нибудь придумать? Стив вспомнил то, о чем думал ранее. Нельзя позволить жестокости победить. Он больше не кочевал с места на место. Ему не нужно было постоянно таскать с собой рюкзак. Ему не нужно было ежедневно добывать еду. Кроме того, он хотел бы есть с Баки. Он хотел разговаривать с ним, сидеть с ним, позволить себе чертову передышку. — Ты прав, — неуверенно признал он. Он сел на диван. Знать, что сегодня не нужно незамедлительно отправляться на улицу, что в его организме будет пища, чтобы противостоять холоду — было таким облегчением, что он прочувствовал это в каждой косточке. — Подожди-ка… — он подтащил к себе рюкзак, вытащил оттуда кусок бумаги и подписал вверху: «Чья очередь платить за продукты?» Стив поделил лист на две колонки, одну подписал «Я», другую «Ты». Он нарисовал «Х» в своей колонке и передал лист. — Прикрепишь это куда-нибудь на стену? Тот взял лист, и когда увидел, что там написал Стив, уголки губ Баки приподнялись. — Да, — сказал Баки. — Это подойдет. Стив некоторое время просто улыбался в ответ, затем взглянул в сторону спальни. — Но у меня есть одно условие. Ты будешь спать на своей кровати. Баки посмотрел с тревогой. — Стив… — Если тебе некомфортно, что я ем на улице, то мне некомфортно, что тебе приходится спать на диване. Баки выглядел взволнованно. — Я не могу быть взаперти. Я же говорил. — Тогда мы не будем запирать дверь, — сказал Стив. Повисла тишина. Баки уставился на него. — Ты уверен? Нельзя позволить жестокости победить. Стив вспомнил свой сон, вспомнил чувство удовольствия. Баки удерживал его на месте, но в этом не было ничего страшного. В своем сне он не ощущал тревоги или страха. В своем сне он доверял. Стив сделал глубокий вдох. — Да, я уверен.*
Ланч проходил в тишине, но эта тишина была приятной. Баки не мог особо помочь с посудой — как тот вообще раньше справлялся, один, без руки? — но ошивался рядом со Стивом вместо того, чтобы уйти и свернуться в своем кресле. Стиву не особо хотелось куда-либо сегодня выходить, и он, недолго думая, решил остаться и попробовать применить компьютер Баки для поиска работы. Но Баки предупредил, что интернет-соединение было более чем непредсказуемым. Стив быстро выяснил, что тот не преувеличивал. — Ох, — выдохнул он после получаса безрезультатных усилий, — ничего не работает. Ты пытался звонить сюда? На экране отображалось жизнерадостное и абсолютно бесполезное окно с номером техподдержки. Баки облокотился на спинку стула и наблюдал за ним с тихим интересом, склонив голову так, что волосы занавесили лицо. — … Я не очень хорош в телефонных звонках. — О, — отреагировал Стив, — давай я попробую? Баки ничего не сказал, но выудил из кармана смартфон и вложил Стиву в руку. Стив обратил внимание на дюжины непрочитанных сообщений, — последнее от контакта «Брок Рамлоу», — но никак этого не прокомментировал. Он набрал номер с экрана компьютера и, повинуясь порыву, поставил звонок на громкую связь. На протяжении трех долгих гудков они оба неотрывно смотрели на телефон. Затем прозвучал щелчок, и комнату заполнил поток возмутительно успокаивающей музыки. — Ваш звонок очень важен для нас, — заговорил автомат женским голосом. — Пожалуйста, оставайтесь на линии. — О боги, приплыли, — сказал Стив. — Окей, делаем ставки. Как долго? Баки моргнул, затем улыбнулся так, будто поверить не мог, что Стив улыбается по этому поводу. — Пять минут. — Завидую твоему оптимизму, — сказал Стив притворно-измученным тоном, — ставлю на полчаса. Баки фыркнул. — Полчаса? Да ладно. — Баки, — начал Стив печально, — я за свои годы обзвонил столько служб поддержки. Поверь мне. Ритм музыки, тон голоса… Такой нежный и расслабляющий. Это очень плохой знак. Тридцать минут, а может и больше. — Да ладно, — повторил Баки, снова улыбаясь. Прошли первые пять минут. Стив поднял брови, и Баки в ответ изобразил жест капитуляции. — Ладно. Но мы не дойдем до тридцати. — Посмотрим. Десять минут спустя они оба выучили мотив достаточно, чтобы говорить вместо автомата, когда цикл повторялся. — Ваш звонок очень важен для нас, — сказал Стив, подняв палец. — Пожалуйста, оставайтесь на линии, — добросовестно ответил Баки. Пятнадцать минут спустя Стив уже сидел на стуле вверх ногами, пялясь в потолок, а Баки сидел на полу спиной к дивану. — Эта музыка, — заговорил Стив, — будет играть в аду, пока мы будем оставшуюся вечность чинить компьютеры. — Я сдаюсь, — сказал Баки. — Ты был прав. Ваш звонок очень важен для нас. — Пожалуйста, оставайтесь на линии, — грустно вторил Стив. На двадцать девятой минуте Стив сел прямо только для того, чтобы положить лоб на стол. — Я не хочу больше это говорить. — Но ты скажешь, — монотонно сказал Баки, — теперь ты часть музыки. Музыка течет в тебе, и ты един с музыкой. — Не-е-е-ет, — тихо ответил Стив. — Да. Вот, началось. Ваш звонок очень… — Слушаю вас? Стив и Баки оба вскрикнули и подорвались с мест. Стив почти уронил телефон, пытаясь подобрать, но в конце концов смог взять трубку. — Здравствуйте! — крикнул он в ответ. — …Слушаю вас, — повторил голос, звуча опасливо. — Ты не выиграл спор, — с ухмылкой пробормотал Баки. — Ты тоже, — прошептал в ответ Стив, прежде чем заговорить. — Да, здравствуйте, извините… Эм, нам не удается подключиться к интернету. Далее все происходящее можно было охарактеризовать как нудное, долгое и раздражающее. Но в конце концов Стив положил трубку, глубоко вздохнул и открыл страницу, загрузившееся лого Google на которой показалось полноценной победой. — Ты сделал это, — сказал Баки зачарованно. — Я сделал это, — ответил Стив тем же завороженным тоном. Они оба уставились на страницу как люди, впервые добывшие огонь. Затем Стив простонал, потянулся и прохрустел всем телом. — Иисусе, — хныкнул он, — моя спина уже никогда не будет прежней. — Тебе нужен горячий душ, — посоветовал Баки, — особенно если ты все еще планируешь спать на диване. — И то правда. Сейчас начну ужин, чтобы… Баки фыркнул. — Стив, — перебил он, — иди прими чертов душ. Я заварю нам лапшу или что-нибудь вроде того.*
После душа Стив будто заново родился. Этот был первым, который Стив принял в квартире Баки. Несмотря на разрешение, он продолжал мыться в общественных местах, хоть и там Стив также не чувствовал себя в безопасности. Здесь напор был не очень сильным, но вода достигала обжигающих температур, прямо как он любил. Выйдя из душа, он ввел себе очередную инъекцию, в некотором роде надеясь, что та не принесет ему еще больше влажных снов. Когда он подумал об утреннем инциденте, то покраснел и вновь ощутил трепет. Тупое, тупое подсознание. Вытираясь, Стив осознал, что мысль об узнающем его секрет Баки больше не вызывала у него такого ужаса. Он был почти уверен, что Баки не сделает ему ничего плохого из-за этого. Но могло получиться и так, что Баки не отреагирует нормально, и все могло закончиться как с Ходжами или с той девчонкой из ЛГБТ-центра — не, я все понимаю, но как тебя по-настоящему зовут? — и эта мысль была тошнотворной. Может, это было трусливо, но он только начал позволять себе наслаждаться этим маленьким безопасным уголком. Не хотелось им с ходу рисковать. Когда он вышел из ванной, запах подсказал, что Баки все же решил разогреть овощной суп. Когда Стив появился, Баки поднял на него взгляд, уже разливая суп по чашкам. — Спасибо, Бак, — сказал Стив. — Ваш суп очень важен для нас. Баки уставился на него. Затем ровно произнес: — Это край, я тебя выселяю. Стив засмеялся, и он смеялся просто из-за возможности смеяться над этой темой, ну, а суп — что ж, суп был очень вкусным.*
— Ты точно уверен? — в очередной раз спросил Баки. — Баки, это твоя кровать. Вот, — Стив отдал ключ, — чтобы ты знал, что я не запру тебя, пока ты спишь. Баки хмуро взял ключ. — Ты начинаешь слишком хорошо во мне разбираться. — Нет, — поправил Стив, — просто отвечаю взаимностью. Баки не ответил, но на губах заиграла улыбка.*
Диван не был так уж плох. Да, тот был немного продавлен, но Стив нашел способ удобно улечься среди рельефа обивки, и в его жизни случались и более некомфортные места для сна. Он закрыл глаза, громко выдохнул и уснул, даже не успев подумать о незапертой двери в спальню. Он проспал всю ночь и проснулся с первыми лучами солнца, что, учитывая ноябрь месяц, означало довольно долгий сон впервые за несколько месяцев. Он сел, привыкая к бледному свету. Может, здесь и не было кровати, но зато было окно, и это оказалось даже лучше. Потянувшись, он поднялся и зашаркал на маленькую кухню. Скорее всего, он сам сможет разобраться, как работает кофе-машина, чтобы кофе был горячим как раз к пробуждению Баки. И блинчики. У них еще осталось тесто. Спустя час Баки все еще не поднялся. Стив съел половину блинчиков и выпил кофе. Он включил компьютер, не особо надеясь на корректное функционирование, но интернет-соединение оказалось в рабочем состоянии. Стив проверил содержимое пары ссылок, но позже осознал, что ему необходимо распечатать резюме, и отправился рыться в шкафу Баки ради древнего принтера, который приметил во время уборки. Подключение, зарядка бумаги и проверка чернил (катриджи, по чудесному стечению обстоятельств, были пусты только наполовину) заняли еще пару часов. Баки все еще не поднялся. Стив начинал волноваться, но не мог же он просто войти. То была спальня Баки, он и так достаточно долго ее занимал. Он подождал еще полчаса, чтобы наверняка, и затем подошел к двери и тихонько постучал. — Баки? Ответа не последовало. — Баки, — громче позвал Стив с внезапным приливом страха. — Баки? — Да, — прозвучало приглушенно. Не успев осознать, что, возможно, это не было приглашением, Стив толкнул дверь. Баки был на месте, под одеялом, свернувшись на правом боку. Наполовину прикрытые глаза безучастно смотрели в стену. Они были раскрасневшимися и усталыми, будто после слез. — Извини, — произнес тот очень тихо, — не могу встать. Баки тяжело выдохнул и зарылся еще глубже. — Вчера все было хорошо. Я думал… — Баки оборвал себя. — Извини, — без выражения повторил тот. — Это нормально, Бак, — сказал Стив со странной смесью облегчения и горя. Некоторое время он простоял на месте, думая. Затем предложил: — Хей, а можно посидеть с тобой? Безучастный взгляд Баки на секунду сосредоточился на нем. Затем Баки снова посмотрел в сторону. — Со мной не очень интересно. — Ничего. Я просто хотел немного порисовать. Казалось, Баки молчал вечность. — Ладно, — ответил Баки пустым голосом, — давай. Стив сходил за тетрадью и вернулся в комнату. Он забрался на кровать и сел рядом с Баки, прислонившись к спинке кровати. Положив тетрадь на колени, он начал рисовать. Первое время Баки был напряжен, но постепенно вновь расслабился до обмякшего состояния. Так прошел час. Тишину прорезал лишь звук рисующего карандаша по бумаге — это, и звуки Нью-Йорка по ту сторону стены. Сирены вдалеке, звук двигателей, рычание мотоциклов: приглушенные, будто доносящиеся сквозь толщу воды. — Я в ванную, — сказал в конце концов Стив — он выпил слишком много кофе. Это заняло у него всего минуту; вернувшись, он снова устроился на кровати и не сразу понял, что Баки говорил с ним, потому что голос того был невероятно хриплым и тихим. — Что рисуешь? Стив посмотрел на Баки, но тот все еще лежал на боку к нему спиной. Со сжавшимся горлом Стив вернулся к рисункам. — Просто практикую лица. Он умолчал о том, что там был только Баки. Хотелось бы ему, чтобы было иначе, но… Да кого он обманывал. Он уже мог рисовать Баки по памяти. Уже очень долгое время у него не было такого сильного желания кого-либо изучать. — Я хочу побриться, — пробормотал Баки, — собирался сделать это уже несколько чертовых недель. Я просто не… Баки вновь резко себя оборвал. Стив продолжил рисовать в ожидании. В конце концов, Баки продолжил: — Как Брок сказал. Он назвал меня животным, — Баки сглотнул, — ненавижу это. Звучало так, будто Баки уже раньше так называли. Брок сказал это с умыслом, точно это слово было заряжено жестоким смыслом. Стив перевернул карандаш, чтобы исправить деталь на скетче. — Ты — не животное, — заверил он, не отрывая взгляда от бумаги, — а вот насчет Брока я не уверен. Баки шумно выдохнул сквозь нос, было похоже на подавленный смех. — Я блядь даже побриться не могу. — Ты не виноват. — А кто тогда, блядь, — может, Баки и пытался быть агрессивным, но прозвучало так, будто Баки хотел расплакаться. Стив отложил карандаш. — Моя мама не была виновата, что у нее обнаружили рак, — сказал он слегка дрожащим голосом, — но это все равно случилось. Тишина. — Она была медсестрой, — добавил Стив, — она знала об этом все, и врачи сделали все возможное. И без толку. Он уперся спиной о стену. — Это как… Это как война. Внезапно ты оказываешься в эпицентре, и остается только выживать. И иногда… Иногда у тебя не получается. Он утер глаза и продолжил. — На тебе не больше вины, чем на ней. И ты борешься так же, как и она. И проигрывать нормально, потому что нельзя ожидать, что ты победишь во всех битвах, — он снова начал рисовать, — просто нужно продолжать бороться. За этим вновь последовала длительная тишина. — Твоя семья, — заговорил Баки и вновь остановился, как будто у Баки не было энергии закончить предложение, или Баки просто не знал, как сформулировать фразу. — Своего отца я не знал, — сказал Стив, — все, что у меня от него есть — это куртка. — Его карандаш скользил по бумаге, но он не рисовал ничего конкретного. — У меня есть двоюродные родственники по маминой линии. Ходжи. Но, как я и говорил… Мы не очень уживаемся. Комната наполнилась тишиной до краев. Стив хотел расспросить Баки о сестре. О родителях. О друзьях. О всех тех людях, которые, очевидно, о Баки позабыли. — Но тебе нравится рисовать? — спросил его Баки сонно. Стиву казалось, что Баки находится под водой и только время от времени всплывает на поверхность, поэтому Стиву были слышны только фрагменты. Но в этом не было ничего страшного. В словах Баки не обязательно должен был быть смысл. До тех пор, пока тот позволял Стиву держать Баки на плаву. — Ага, — подтвердил он, — даже хотел превратить это в карьеру. Быть великим художником, или рисовать комиксы, или все сразу. Возможно, в другой жизни. Он перевернул страницу и начал заново. Снова, по традиции, Баки. Виски, скулы, челюсть. Бороду, волосы, тени. Рисуя, он выдвинул ногу вправо, чтобы слегка подтолкнуть укутавшееся тело Баки, но не осмелился зайти так далеко. Но он надавил на натянутое одеяло, так что, быть может, Баки все равно почувствовал.*
В итоге они провели в кровати целый день: Стив поверх покрывала, рисуя с таким упоением, какое он не позволял себе уже долгое время; Баки, время от времени засыпая, а потом просыпаясь как по щелчку. Стив даже один раз спросил, было ли Баки некомфортно спать при чужом присутствии в комнате, хотел ли Баки, чтобы Стив ушел, но тот рывком покачал головой. И Стив остался. Когда наступила ночь, Стив закрыл тетрадь и посмотрел на Баки. — Эй, — тихо сказал он, — ты не спишь? — Нет, — приглушенно ответил Баки из-под одеяла. — Как насчет ужина? Баки ничего не ел с прошлого дня. Баки не отвечал с минуту, затем перевернулся на спину и посмотрел на Стива второй раз за день. Глаза все еще были покрасневшими и почти остекленевшими от усталости. На щеке как паутинка шрама отпечатались складки простыни, и пусть Стив провел весь день, рисуя Баки, он захотел нарисовать Баки снова. — Да, — тихо повторил Баки, — наверное, это хорошая идея. Стив улыбнулся и встал. — Пойдем. Он ухватился за руку Баки и вытащил из-под одеял. — У тебя есть время, пока не закипит вода. Баки медленно моргнул. — Для чего? — Чтобы побриться, — ответил Стив. — Иди. Не думай, просто иди.*
Стив снова готовил макароны с сыром — Баки приобрел не так много свежей продукции, что имело смысл, если закупался Баки на несколько недель. В шкафчиках и в холодильнике почти ничего не осталось, и Стив между делом подумал, что скоро снова нужно будет выйти за продуктами. Через некоторое время Стив позвал: — Бак? Макароны с сыром готовы. — Минуту, — ответил Баки напряженным голосом. «Эй», — внезапно в голове Стива возникла мысль. «А ты знаешь, что только что сказал ему запереться в ванной с бритвой?» Стив задрожал и погнал эту мысль прочь. Но не совсем успешно. Он снова повернулся, чтобы позвать Баки, затем отвернулся обратно — потому что, если честно, это было нелепо и глупо, но все же… — Баки, — позвал он с шумно колотящимся сердцем, — хей, ты в порядке там? Он подходил ближе и ближе до тех пор, пока не смог заглянуть в спальню. Дверь в ванную была приоткрыта. Стив вошел, потянулся к дверной ручке и медленно открыл дверь. И замер как приклеенный. Баки не был побрит начисто. Баки пытался ухватить последние волоски, но это плохо получалось; из-за отсутствия второй руки было сложно натянуть кожу. Однако большая часть бороды отсутствовала, и черты лица Баки были еще более поразительными, чем Стив себе представлял. Скулы были острыми, как и линия челюсти, придавая Баки голодный, впечатляющий вид; но глаза были мягкими, с морщинками в уголках. Искусанные губы были насыщенно-красного цвета, почти что непристойные. Стив был так занят разглядыванием, что у него ушла минута на то, чтобы понять, что грудь Баки была голой, а затем он, ох, затем он заметил. Кофту Баки положил на крышку унитаза, чтобы не запачкать кровью. Баки порезался несколько раз — в раковине расцвело пару ярких пятен. Очевидно, раньше на Баки было больше мускулатуры, но теперь мышцы начали исчезать из-за затворнического образа жизни и отсутствия нормального питания. Однако они все еще отчетливо виднелись под кожей, придавая каждому движению гибкость и силу. Баки взглянул на Стива, затем вернулся к испепелению собственного отражения, похоже, не осведомленный о том, как выглядел со стороны. — Прости, — сказал Баки отрывисто, — просто я… С одной рукой это… Я никак… Стив понял, что Баки был близок к слезам от негодования, и это помогло ему вновь обрести голову на плечах. — Знаешь, я-я думаю, что очень хорошо получилось. Баки посмотрел на него с надеждой, будто одобрение Стива означало, что Баки смог сделать что-то как нормальный человек. — Да? — Да. Пошли есть. Баки кивнул, выглядя больше измотанным, чем испытывающим облегчение, и отложил бритву. Стив почувствовал легкую панику, когда ему показалось, что Баки собирается выйти в чем есть. Не то чтобы он загородил собой дверной проем. — Может, эм… Может, все-таки, оденешься? — Блядь, — сказал Баки, отступая, — прости. Некоторое время Стив не мог понять, почему тот извиняется за наготу, но потом осознал, что, возможно, это было связано с рукой. Но это было самой далекой вещью от мыслей Стива. Черт, он даже не смотрел на руку Баки. Или, вернее, смотрел, но не отмечал никакой особой разницы. Стив взял паузу, чтобы возненавидеть свое тело, гормоны и мозг, а затем доблестно улыбнулся Баки, когда тот вышел из ванной. Баки этого не заметил, а снова ссутулился, уперся взглядом себе под ноги и занавесил лицо волосами. — Эм, я… — начал Баки. Стив ждал. Баки тяжело сглотнул и смог продолжить: — Спасибо. За… Просто… Выглядело так, будто Баки выталкивал из себя слова через силу. В конце концов, Баки просто устало пожал плечами: — Хотелось бы мне, чтобы существовал способ тебе отплатить. — Баки, — сказал Стив, — ты спас мою жизнь и продолжаешь ее спасать. Баки ничего не ответил. — Так что, по моему мнению, я пожизненно должен тебе макароны с сыром. Речь шла явно не о приготовленном ужине, и они оба об этом знали. Но никто из них не нашел нужных слов, чтобы выразить все остальное.