Когда ты соглашаешься на помощь — это не значит, что ты сдался. Это значит, что ты не один в этом мире.
30 апреля. 2017 год. Под раскат грома я пронзительно закричала во все горло и вскочила с кровати. Мои ноги были запутаны в одеяле, а подушка свисала на сам краю изголовья. Из открытого окна доносился звук дождя, которой плотной шторой из воды закрывал вид на улицу. Под очередной раскат грома моя дверь открылась и это заставило меня вновь заскулить от всепоглощающего страха. Кристофер в одних брюках, с напряженным выражением лица, влетел ко мне в комнату. Его острый взгляд осмотрел сначала меня, а затем пространство вокруг. Вероятнее всего искал причину того, что меня могло так напугать. Я напугала сама себя, черт возьми. В этом причина и ни в чем больше. Если не считать того, что мне вновь снилась вчерашняя ночь, только с наиболее худшим исходом. А вишенкой на гребанном праздничном торте стал громкий звук уже в нашей реальности. Моя нижняя губа задрожала, когда в тусклом свете от окна я всё-таки смогла рассмотреть ссадины и синяки на своём теле. Будто не веря своим глазам, я начала ощупывать каждую часть тела, параллельно испытывая острую боль от каждого движения. Я медленно подняла глаза на Кристофера, который, сжимал губы в плотную линию и выжидающе наблюдал за мной. В его глазах читалось то ли презрение, то ли брезгливость от моего внешнего вида. Не сумев сдержать новый поток слез, я зарыдала навзрыд, утыкаясь лицом в разодранные коленки. Подул холодный порыв ветра из окна и к слезам добавилась дрожь во всем теле, но мужские руки притянули меня к себе и я почувствовала тепло, исходящее от его груди. Перебравшись к нему на коленки, словно маленький ребенок, я ткнулась влажным подбородком в изгиб его шеи и шмыгнула носом. — Что же с тобой произошло, Руби? — приглушенно спросил Кристофер мне в волосы, аккуратно перебирая их сквозь пальцы и убаюкивавшее раскачивая нас взад-вперед на кровати. Сбитое дыхание от истерики не давало мне вымолвить и слова, но даже если бы это было не так — я не смогла бы признать ему. Точно не сейчас, пока не буду уверенна в нём. В том, что он на моей стороне и это будет оставаться неизменным. Совокупность таких факторов, как его присутствия и успокаивающих движений широкой ладони вдоль моего позвоночника подействовала на меня снотворным, после которого я начала успокаиваться и вновь проваливаться в сон. — Крис, как она? — сквозь полудрем, в который я провалилась на руках парня, услышала встревоженный шепот Нуры в дверном проеме, — Принести что-то? — Уснула, — в тон ей ответил Крис, — Ложись, ты будешь нужна ей завтра. — Побудь с ней сейчас… не уходи, — сохраняя паузы, словно тщательно продумывая слова, попросила подруга. — Не уйду, — моё сердце не успело замереть от предвкушения ответа, как он последовал незамедлительно, — А ты не подслушивай, — вероятнее моё тело выдавало меня, потому что Крис обращался уже ко мне, — Спи. — мягкие губы коснулись моего лба, и парень откинул затылок на край изголовья. Скрипнули половицы, давая понять, что Нура оставила нас вновь наедине. После мне требовалось лишь пару минут для того, чтобы вновь окунутся в прерванный сон.***
Моё окончательное пробуждение сопутствовало головной болью и пустоте, что засела глубоко внутри. Открыв глаза, я долго лежала в одном положении, смотря на входную дверь. Отсутствие Кристофера в моей постели было не удивительным, да и я, хотела как можно дольше избегать его вопросов. Которые, бесспорно, будут не только у него, но и у всех свидетелей вчерашнего. Я знала, что в доме не одна. Слышала в гробовой тишине дома тихие шаги и громыхание посуды на кухне. Час назад кто-то топтался у порога моей комнаты, но так и не решился зайти. Из всех претендентов так могла сделать только Нура. Вильяму тут делать было нечего, а Крис был слишком беспардонным и обязательно бы открыл дверь с ноги. Выбравшись к полудню из-под одеяла, я залезла в ванну и наслаждалась горячим душем, который согревал мои ледяные ноги. Я долго тёрла себя мочалкой, сдерживая очередной поток слёз. За последнее время их было слишком много в моей жизни. Я даже не могла представить, что так ранима и беззащитна. Словно моё душевное состояние было оголенным проводом. Надев спортивные штаны и льняную рубашку, я высоко заколола влажные волосы и спустилась вниз. Думаю, если бы не скрип, что издавала под ногами лестница, ребята так бы и не заметили меня и продолжали свой обрывчатый разговор. Кристофера, Вильям и Нура сидели за барной стойкой, когда я остановилась напротив них и облокотилась локтями на край каменной поверхности. — Спасибо, — выдавила я из себя под напряженными взглядами трёх пар глаз, — Я знаю как это выглядело, но, пожалуйста, не сейчас, — я могла лишь надеяться на их понимание. — Наша связующая геолокация помогла нам найти тебя, но она отключилась, будто ты была под землей или же твой телефон разрядился, — начала Нура и я, закусив губу, начала кивать, — Нам пришлось объехать два квартала, зайти в каждое заведение, чтобы найти тебя! Самое страшное, что мы уже собирались ехать в полицию, когда обнаружили тебя в отключке в каком-то паршивом закоулке! Я так сильно не нуждалась в нотациях Нуры, но вина, сжирающая изнутри, просто не позволяла прервать её. Она имела полное право высказать мне всё, потому что только благодаря её гиперопека они смогли меня найти. — Я нацеплю на тебя гребанный маячок, который будет ловить даже если ты соберешься на подводную лодку! — А такой существует вне власти военных? — нахмурил брови Вильям, покосившись на девушку. — Наверняка! — с грохотом поставив дымящуюся чашку чая на стол, фыркнула Нура. Крис не вмешивался, лишь отстраненно пил кофе, не глядя на меня. Я всё ещё выглядела так ужасно? — Я не решусь на подводную лодку, — со стоном, я подперла рукой лоб и опустила больную голову. — Мы имеем право знать во что ты ввязалась, — уже более мягче продолжила подруга, — Твои ссадины всё ещё требуют ухода, потому что ты выглядишь так, будто тебя пинали по полу! — Меня не били, — отчеканила я, всё же прервав её монолог, — Я просто упала на каблуках, я в порядке. Все закончилось хорошо. — Ты ведь не знала, что мы найдем тебя. Ты не знала, какой будет исход. С тобой всё хорошо лишь благодаря Нуре. «Все закончилось хорошо» — не твоя заслуга. Твоя заслуга лишь то, что ты вляпалась куда-то, откуда еле унесла ноги, — убийственно спокойны голосом заключил Кристофер и это было хуже любой утомительной нотации и любого крика в данный момент. Он беспощадно хлестал меня правдой по щекам, даже не удостоив при этом ни единого взгляда. Будто я была пустым местом и безликим персонажем. — В следующий раз я… — Нет никакого следующего раза! — хлопнув ладонью по столешнице, Кристофер взбешённо встал со своего места и я отпрянула назад, машинально выставляя руки перед собой в знак защиты, — И не смей мне говорить, что я тебе не должен указывать! Чёртова эгоистка, — последнее он добавил уже с змеиным шипением. — Крис, тормози! — за ним встал Вильям, который из нас всех по-прежнему сохранял свои эмоции внутри, — Это не подходящий момент, — он перегородил брюнету дорогу, но Крис всё ещё пристально смотрел на меня через плечо друга. — Уходите! — дрожащими губами прошептала я, — Сейчас же! Уходите! — я указала на дверь, подтверждая серьезность намерений. — Запрешься тут как и всегда? — не унимался Крис, — Ты глунья-беглянка! Как тебе такое прозвище? Обдумай его за бутылочкой чего-то крепкого, — укор в его голосе был ядовитым и это отдавало болью в моей груди от каждого сказанного им слова. — Крис, мы уходим! — схватив друга за плечи, Вильям попытался вывести его в коридор, — Ева, Нура останется с тобой, я заеду вечером. — Ева, я останусь, это не обсуждается, — подошла ко мне Нура, закрывая мне обзор на парней. — Я хочу побыть одна. — Достаточно с тебя одиночества, — Нура по-матерински притянула меня к себе и обняла, — Они уйдут, а мы с тобой посмотрим фильм и отвлечемся от прошедших событий, ладно? Входная дверь хлопнула, и я заговорила: — Он ненавидит меня, — оторвавшись от подруги, я взглянула в её голубые глаза, ища в них ответы, — Он прав, Нура, он ведь прав… я гребанная лгунья-беглянка… — Крис безумен, но это не ненависть. Он зол и раздражен тем, что не может контролировать всё вокруг себя. Они с Вилом похожи и я знаю о чём говорю. Я принесу тебе чай и мы поговорим? Я вымучено кивнула, обдумывая её слова. Сев на диван и подогнув под себя ноги, я приняла чашку чая из рук подруги, которая разместилась напротив меня с коробкой печенья. — Даже не знаю о чём спросить тебя первым, — нервно усмехнулась Нура, заправляя волосы за уши. — Мне страшно кому-то рассказывать о том, что происходит со мной в последнее время. — Ты доверяешь мне? Я безоговорочным взглядом посмотрела на неё в упор. — Тогда не бойся моей реакции, — в знак поддержки она накрыла мою руку своей. Сделав глоток горячего чая, я оставила кружку в сторону и решила рассказать всё с самого начале. По мере того, как я рассказывала всё то, что произошло со мной, на лице Нуры отображался целый спектр эмоции: от удивления до сожаления. В начале я думала умолчать о некоторых вещах, но в последствии выложила все карты на стол. Рука Нуры крепко сжимала мою на протяжении всего моего монолога, и я чувствовала себя в порядке рядом с ней. Она была тем самым родным человеком в моей жизни, который не раз подтверждал свою значимость в моей жизни. Я даже словила себя на мысли, что было глупо с моей стороны даже допускать мысль о том, что она могла меня осудить или же вовсе отвернутся от меня. Она была моим домом, в который хочется возвращаться. Она была той, при ком я могла плакать, злиться, смеяться и быть понятой за каждую странную вещь. Закончив, я одним глотком допила остывший чай, жалея, что в кружке оказалось не что-то покрепче. — Прости меня, Ева, что налетела на тебя сегодня. Я не знала, что сейчас творится в твоей душе. Из-за переживаний я забыла свое же собственное правило: стараться понять каждого, — я притянула её к себе и крепко обняла. Мне впервые за долгое время захотелось обнять человека самой, не испытывая к нему сексуального влечения или же ради получения выгоды. Я очень хотела ощутить тактильную поддержку и ласку от человека. — Ты и не могла. Я не давала тебе этого сделать. Прости меня, что собственными руками отдалилась от Вас. — Ты собираешься рассказать об этом кому-то ещё? — Не уверена, что готова. Девочки будут слишком эмоциональны и критичны, а Кристофер… не думаю, что в ближайшее время мы сможем быть близки. — Потому что ты боишься сделать первый шаг? — В том числе. Вчера я призналась, что он мне нравится, хотя это было очевидно. От него я не знаю что ожидать, именно поэтому я не позволю себе лишнего в его сторону, не зная о его намерениях не меня. — По моим наблюдениям, подкрепленные твоими словами — ты ему не безразлична, но тут также есть сомнения, ибо Кристофер нестабилен и часто сам себе на уме. — Вот и я не могу понять какую игру он ведет. — Есть у меня ещё одна догадка: он сам страдает от своих эмоций. Знаешь, будто не хочет признавать очевидного или вовсе не может их обуздать. Из этого я делаю вывод, что его срывы и едкие слова в твою сторону лишь защитная реакция. — Будто на него кто-то нападает, — закатила я глаза и вновь потянулась к кружке, но вспомнила, что всё выпила, — Может вина? — перевела я взгляд на подругу, которая вопросительно изогнула бровь и недовольно поджала губы. — У меня небольшая головная боль после вчерашнего, — сунула очередной кусочек печенья девушка в рот. — Вино поможет, — подмигнула я и направилась к холодильнику, прихватив с собой два бокала, — Первое правило алкоголика: похмелье — твой друг! — Ева, нет такого правила, — цокнула языком подруга, но бокал приняла, откладывая полупустую коробку в сторону, — И я не алкоголик! — Зато я — да, — пожала я плечами, — Все со слов Кристофера! — Ох и долго же ты ему это будешь припоминать… Я устало усмехнулась и откупорила крышку бутылки. Насыщенный виноградный аромат белого вина заставил меня сглотнуть слюну, пока я наливала напиток по бокалам. Нура попросила мою умную колонку включить музыку и по дому разнеслись умиротворенная мелодия. Подруга покачивала бокал за ножку, уложив голову на изгиб локтя, который она положила на спинку дивана. Её глаза, цвета, лунного камня, хаотично исследовали узоры на стекле бокала. Казалось, она погрузилась в свои мысли, временами напряженно сводя брови к переносице, ведя глубоко внутри себя дискуссию. Каждый из нас ввел, наверное, самую ожесточенную битву из всех, с самим собой. И как бы мы не пытались, мы подгоняем своё мышление под формулу «черного» и «белого», хотя мир имеет столько тысяч цветов. Мы поддаемся первичным эмоциям, действуем импульсивно, жалеем себя, страдаем и впадем в инфантильное состояние. Кто-то называет тебя эгоистом, но знают ли они, через что тебе приходится проходить каждый день, чтобы оставаться у самого себя на первом месте? Какую боль ты таишь внутри себя, борешься с ней, ведешь переговоры с самим собой? Чтобы в конечном итоге выстроить такие взаимопонимание, которые будут заставлять тебя каждый день улыбаться в зеркало. Ведь научись ты договариваться с самим собой, то приходит и осознание реальности вокруг себя. Мир перед тобой стирает свои границы, сливаясь во множество красочных цветов, в каждом оттенке которого ты найдешь повод вставать по утрам и засыпать с легкой головой. — О чём ты думаешь, Нура? Подруга рассеянно перевела на меня взгляд и подняла голову, делая первый глоток вина. Облизнув остатки помады с губ, она замялась, будто подбирала слова. — Мне нравится планировать свою жизнь, но сейчас я чувствую, что отклоняюсь от заранее поставленных целей. — Это как-то связано с тем, что ты сказала мне про предложение Вильяма на вечеринке? — прислонив бокал к губам, я терпеливо ждала от неё подтверждения. — Отчасти. Скорее это стало спусковым крючком для того, чтобы я всерьез задумалась о выборе, который мне предстоит. И не то чтобы меня перед ним ставили… Я открыла рот в немом вопросе, но так и не озвучивала его, чтобы не перебивать подругу. Лучше выпью еще пару глотков — полезней буду. — Когда мы только сближались с Вильямом, он сам неоднократно упоминал о Лондоне и как ему важно учеба и бизнес отцам там. Подозреваю, что это всё же больше желание отца, но Вил так старается ему угодить и я не хочу этому препятствовать. Слова Нуры об отце Вильяма заставили меня понимающе кивнуть. Я как никто другой знала о её натянутых отношениях с родителями и прекрасно понимала, что если у Нуры появится хоть малейший шанс поддержать своего парня в том, чтобы он наладил взаимоотношения с отцом — она отойдет в сторону ради этого. Её самоотверженность вызывала у меня лишь острую обиду за подругу. К ней я была более чем эмпатична. — Я же ставила цель поступить в Национальную академию искусств в Осло. Грезила о ней ещё с детства и хотела пойти по стопам своей тёти, которая после выпуска достигла больших результатов в этой сфере. К тому же у меня ещё целый год обучения в школе. — Неужели обучение в Лондоне кажется тебе недопустимым? — Ох, Ева…- простонала подруга и страдальчески посмотрела на меня так, будто я спросила нечто недопустимое, — Дело не в престиже, а в том, что, переехав я в Лондон, то предам свою давнюю мечту. И моя главная головная боль в том, что я не знаю, стÓит ли Вильям этого. Стоит ли мне жертвовать своей мечтой или же всё-таки бороться за эти отношения. Есть множество минусов переезжать в Англию. — Отношения на расстоянии, как я вижу, ты не рассматриваешь… — вздернула я брови вверх и сделав очередной глоток из бокала, отвела взгляд в сторону. — Это оптимальный вариант, но я не уверена, что мы с ним справимся. Мне важно физическое присутствие человека в моей жизни. Одно дело когда вы разлучаетесь на короткий срок, а другое — когда в ближайшие минимум четыре года вы живете на две страны. Это ломает мою голову уже который месяц. Я не продвинулась в своих рассуждениях ни на дюйм к итоговому решению. Так что скажи мне, Ева, что мне стоит сделать? Я всё это время наблюдала за развивающейся тюлью на окне. Но это не означало, что я не слушаю подругу. Я впитывала в себя каждое сказанное ею слово и пыталась найти правильные слова поддержки. — Забавно, как каждая из нас утаивало столь долгое время то, что гложило её больше всего, — грустно усмехнулась я, столкнувшись с понимающей полуулыбкой Нуры. Я не хотела навязывать ей свое мнение из серии «я бы поступила так…», потому что она — не я. То, что было бы лучше для меня — могло пагубно повлиять на неё и её дальнейший выбор. — Ты сказала, что не уверена, что Вильям стÓит того. Значит ли это, что ты не уверена в нем, а соответственно и в ваших отношениях? Быть может начало кроется именно в этот моменте? — Мне предстоит долгий разговор с ним, — подтвердила подруга, — Я собираюсь это сделать после итоговых экзаменов. — До этого ещё целый месяц, ты собираешься ломать себе голову ещё такой большой срок? А как же концентрация на учебе, Нура Сатре? — игриво шлёпнув подругу по руке, я вызвала у неё, хоть и мимолётную, но улыбку. Нура любит душить меня скучными нотациями о учебе. Именно поэтому я не смогла не отомстить ей, хоть и момент был не столь уместен. — Я боюсь. — Я тоже, но это не остановило меня вновь связаться с Юнасом и его дружками, — промочив остатками вина горло, я оставила бокал на подлокотник и заключила, — Правда это была откровенная глупость с моей стороны, но я выучила этот урок, — пожала я плечами. — Больше так не делать? — выгнув пшеничную бровь, по-матерински спросила Нура. — Иметь запасной план, — в меня полетел пульт и я не успела увернуться, почувствовав пульсирующую боль на лбу, — Стерва! — насупившись, я потирала ушибленное место и наблюдала за победной улыбкой Сатре. — Прости, но мне нужно ещё кое-какое время чтобы отойти от твоих необдуманных выходок! Ладно, если синяк на моем лбу стал платой за то, что моя Нура отвлеклась от груза, что лег на её плечи, то я готова храбро принять ещё один удар. Но не более. Нет, всё-таки мой лоб мне дорог. В следующий раз я подсуну ей подушку.***
1 мая. 2017 год. После нашего тяжелого пробуждения с десятого будильника, мы с Нурой буквально засыпали на уроках. В перерывах от дремоты — подруга на ухо нашептывала мне весьма изощрённые проклятья и навязывала мне чувство вины за то, что она плохо спала. Не знаю чем ей не понравилась идея посмотреть на ночь ново вышедший фильм ужасов. Лично я спала как убитая, лишь изредка ощущая её движение на второй половине кровати. За обедом я старалась уткнутся в свою тарелку и не встречаться ни с кем в столовой взглядом. Моя спина и так горела от прожигающих её взглядов. Если взгляд Вила с Крисом и Юнаса с его дружками я могла понять, то остальные уже казались мне миражом, который воссоздало мое подсознание из-за паранойи. — Вы помните, что через неделю состоится ночь женщин? Впервые я была так благодарна болтовне Вильде. Она отвлечет меня. — 8 мая? — с прищуром посмотрела на блондинку Сана, отрываясь от своего дымящегося кофе. — Да, ночь, когда у женщин, вся власть! У меня кровь в жилах стынет, как представлю, что устроят в этом году! — Нура и Сана точно в деле, — усмехнулась я и сбоку от себя получила одобрительный смешок от Крис. — Они то точно не упустят шанса поставить мужиков на колени лишний раз, — поднимая стакан сока в воздух, указала она на них. — Замечательно, — закатила глаза Сана, но не смогла скрыть одобряющей улыбки, — Что скажешь, Нура, как тебе идея отказаться ото сна на одну ночку? За всё это время Нура смиренно молчала, делая вид, как и я, что её очень интересует курица карри на обед. Бедная курочка уже была расчелена с помощью её вилки на десятки кусков. — Суть праздника ведь не заключается в том, что ущемить мужчин, ведь так? — Скукоте-е-е-нь, — тяжело выдохнула Крис, возвращаясь к своему телефону. — Но можно лаконично показать то, в чем женщины сильны? — продолжила свою мысль Нура и это вызвало у меня наглую ухмылку, как только я уловила суть её слов. — Возвращаю свои слова обратно! — заблокировав свой телефон, вновь вернула Крис всё своё внимание к нам, — Малыш, мы тебя внимательно слушаем. — Школьный принтер накроется из-за потока слова «сексисты» на таком большом количестве страниц, — как бы невзначай предположила Сана, аккуратно поправляя свой хиджаб на висках. — Девочки! Не об этом речь! Я думала мы с вами просто повеселимся, выпьем в женской компании! Ну знаете, восхвалять великих женщин, расклеивая плакаты, это уже скучно… — Вильде смотрела на нас с не понимаем и даже неким разочарованием. — Да, Ви, старые традиции — это скучно, — я поднялась со своего места и зашла ей за спину, — Поэтому мы придумаем свои, — шепнув это ей на ухо, я почувствовала, как она вздрогнула и хотела обернуться. Я взяла её подбородок пальцами и отвернула от себя, чтобы она могла посмотреть на всех присутствующих в столовой. Девочки уже по всю подавляли смех от моего представления, но я не смогла удержаться и лишний раз подразнить Ви. Она была такой трусихой, что подтолкнуть её на какую-то «опасную», по её словам, авантюру, было занимательно. В конце концов она вечно твердила про свою «зону комфорта», что мне захотелось вытолкнуть её из неё, дабы она осознавала суть сказанных ею же слов. На своей собственной шкуре. — Скажи мне, сколько раз в твою спину летели грязные слова о твоих частях тела? Сколько не правдивых слухов распускали о тебе парни? Сколько раз тебе разбивали сердце, пытаясь залезть только в трусики? — Ева! — дрожащим голосом прошептала Ви, но я видела, как хаотично гуляет её взгляд по толпе. — Или может мне вспомнить случай два года назад, когда твои обнаженные фотки увидела вся футбольная команда? Подскажи, мне, кто их слил? — я продолжала нашептывать подруге отвратительные вещи, но лишь затем, чтобы пробудить в ней азарт. И злость. — Аксель — полузащитник этой же футбольной команды, — лилейно ответила мне Ви, сжимая в кулаке вилку. — Как думаешь, что он чувствовал после этого? — Гребанным Королем. Ему нравилось насмехаться надо мной! — уже громче прошипела подруга и на нас обернулись два близь стоящих столика. — И неужели ты не хотела бы указать ему и ему подобным на их законное место после таких действий? Положив ладонь на её мягкое плечо, я прищурилась, исследуя толпу. Но взгляд упорно стремился к столику третьего курса, где во главе стола Кристофер с непроницаемым выражением лица держал стаканчик у губ и упрямо смотрел исключительно на разговоры парней. — Ви, мы покажем всем, настолько мы сильные. Ночь женщин — наша ночь. Мы заслуживаем не выпивки и расклеивания постеров с великими женщинами, а отмщения. Рядом сидящая Сана напряглась от моих слов и покосилась на меня, отрицательно качая головой. Это значило лишь одно — я перегнула. Не отрицаю, что переусердствовала с вдохновляющей речью, но в момент, когда меня понесло, я почувствовала прилив сил. Вся злость и обида, что копились во мне, вылились в слова. Некрасивые, моралистические, но такие кристально правдивые. Нет ничего лживого в мире, как-то, что люди подставляют вторую щеку под удар, когда человек напротив нанёс первый. — Ты сама твердила о методе бумеранга и как он работает и что им руководит сама судьба. Так почему не ускорить этот процесс? Я обращалась к Сане и её немому осуждению в глазах. — Что ты удумала, Ева? — спросила у меня Нура и я столкнулась с ней глазами. — Мне плевать, я в деле, детка! — подмигнув мне, поддержала меня Крис. — Что мы, задумали, — выйдя из транса, наконец огласила Ви, поправляя Нуру. Словно поощряя её, я смазано поцеловала Ви в макушку и присела рядом с ней на скамью. — Хоть и мне чертовски страшно от её взгляда, — указала пальцем на меня Вильде. — Страшно? — с напускной жалобой в голосе переспросила я, — Я на вашей стороне! Это им нужно бояться, — кивнула я в сторону толпы за спиной Нуры и Крис. — Одни мы не справимся, — сцепив руки на груди и вероятнее всего обращаясь ко мне, сказала Сана. — Черлидерши, третьекурсницы, клуб анорексичек и с кем ты там ещё общаешься, Ви? — Как смешно, ха-ха, — передразнила меня подруга, — Предлагаешь мне их всех пригласить? Да они друг друга разорвут! — Сана, а ты, может предложишь девушке своего брата и ей подругам присоединится? — Они из другой школы, если ты забыла. — Общее дело всех сближает, — я попросила Нуру передать мне сок. — О да, я уже чувствую это «сближение», — показав кавычки пальцами в воздухе, раздраженно ответила мне Сана. — Нура, а ты тоже считаешь это плохой идеей? — Опасной и сумасшедшей, — проворчала она, сонно потирая один глаз и смазывая тушь на нижнем ресничном ряду, — Но кто-то же за тобой должен следить. Так что вперед, — махнув рукой, подруга сочно зевнула и уронила голову на руки. Я обвела всех присутствующих хищным взглядом и сцепила руки между собой. Это хорошо. Потому что предстоящая вакханалия единственное, что на данный момент отвлечет меня от собственных мыслей.