Долги капитана Дирка

На улице уже совсем стемнело, но рождественский вечер был многолюден и весел. Тут и там капитану попадались целые семьи: празднично одетые, смеющиеся взрослые и дети спешили в церковь. Понурив плечи, он шагал домой. Лишь один раз он остановился – возле лавки со сладостями. Там он оставил последнюю мелкую монетку из клада Джексона, и ушёл, унося за пазухой завёрнутые в бумагу имбирные пряники. Вот наконец он и добрался до дома. Тихо было на этой маленькой улочке: люди либо спали, либо ушли в церковь. Но окно второго этажа, где жила семья капитана Дирка, мягко светилось – и капитан остановился под окном, глядя на него, как будто бы этот свет горел в зачарованном фонарике лесной феи. Некоторое время он стоял на улице, не решаясь войти внутрь. Затем встряхнулся, и с его плеч полетели пушинки снега. Он сделал несколько шагов вперёд, поднялся на крыльцо. Тщательно тряхнул сапоги, снял шляпу и обмахнул с неё рукавом снег, стараясь, чтобы ни одна снежинка не попала на тщательно выметенное крылечко. И даже этих приготовлений оказалось недостаточно. Сердце капитана Дирка рвалось за дверь, но при этом он чувствовал себя смущённым, как мальчишка. Сегодня вечером бесстрашный капитан пиратов должен был остаться за порогом: здесь, в доме, ждали просто Дирка Кейна. Наконец Дирк решился и постучал. Сначала, примкнув ухом к гладкому и холодному дереву, он не услышал ничего. Потом услышал лёгкие шаги, и сердце его заколотилось так бешено, что совсем заглушило этот дорогой и любимый звук. - Кто там? – донёсся до него приглушённый дверью голос. Капитан открыл рот, но голос его куда-то пропал. Слегка откашлявшись, он тихо произнёс. - Это я, Мэри. Тихий возглас: «Господи!». Взволнованный звон ключей. И вот она уже открыла дверь, тёмные глаза широко распахнулись на маленьком бледном лице. Капитан шагнул вперёд и прижал жену к себе, а она изо всех сил прильнула к нему, её худенькие руки обхватили Дирка за плечи, прохладная левая ладонь легла на затылок, гладя длинные волосы. От счастья они не могли вымолвить ни слова. Наконец остатки голоса вернулись к Дирку. - Счастливого Рождества, - проговорил он и поцеловал жену в маленькое ухо. Она расплакалась, как маленькая девочка, утирая слёзы дрожащими пальцами. Потом вырвалась из объятий мужа: - Как же долго… тебя… не было! – сердитым шёпотом закричала она. – Ты хоть представляешь, что мне пришлось вынести?! - Мэри, я… - Денег ни на что не хватает! Я продала нательный крест, когда Томми заболел… А квартирная хозяйка вторую неделю грозится выгнать нас на улицу! Только Рождество её и остановило… - Мэри, послушай… - Уходи! Не хочу ничего слушать! Тебе, небось, хорошо было на свободе, подальше от жены? Сколько портовых девок ты перецеловал? - Мэри! – ахнул капитан Дирк. – Да как ты могла такое подумать! Да чтоб я когда-нибудь тебе изменил?! Мэри прищурилась. - Значит, не изменял? – строго спросила она. - Да пусть Святой Патрик и Святая Бригитта прихлопнут меня на месте, если я вру! – воскликнул Дирк. – Да как же я могу забыть про свою Мэри?! Женщина заметно смягчилась и улыбнулась, но улыбка тут же растаяла под новым градом слёз. Капитан Дирк подошёл к ней и обнял её вздрагивающие плечи. - Ох, Дирк! – простонала Мэри. – На дворе Рождество… ты вернулся… а мне совсем нечем тебя угостить! - Ничего, милая! Теперь уж я никуда от тебя не уеду… Через несколько минут капитан Дирк тихо прокрался в комнатку, где спал его сын. Томми было всего пять лет, и комнатка у этого человечка была такой же маленькой, как и он сам: на большее у семейства Кейнов денег бы не хватило. Капитану пришлось нагнуться, чтобы пройти в дверь, при этом конец его абордажной сабли задрался так, что чуть не сбил лампадку под образом Девы Марии на стене. К счастью, капитан вовремя успел отодвинуться в сторону, при этом он ощутимо ударился виском о полку на стене и шёпотом произнёс несколько слов, которые святая дева вряд ли одобрила бы. Но его минутная слабость быстро забылась, когда он увидел сына. Малыш спал так крепко, что его не то что чертыхания отца – вопль баньши не разбудил бы. Минуту Дирк Кейн любовался своим наследником, а потом наклонился и поцеловал малыша в мягкую щёчку. - С Рождеством, Томми, - шепнул он и тихо положил на полку рядом с кроватью свёрток с пряниками – всё, что осталось от сокровища старого Джексона. И в этот момент никакие сокровища мира не казались капитану Дирку такими ценными, как его семья, и никакие долги не тяготили его так сильно, как те, что ему ещё предстояло отдать.