Узы крови

      …Чувствуя себя усталым и разбитым, Джейкоб, проснувшись, долго лежал, не находя в себе силы встать. Надо было бы пойти проведать Беллу, но подсознательный страх того, что она не пережила ночь, навалившись тяжелым грузом, сковывал движения.       Умом он понимал, что, случись это, не было бы в доме всегдашней обморочной тишины раннего утра. Чуткое ухо улавливало звуки шагов, тихую музыку, какие-то неясные шорохи.       Джейкоб все же заставил себя подняться. Наскоро ополоснувшись, вышел в гостиную.       Они все собрались тут, будто ждали его. Шесть пар глаз смотрели на него с немым вопросом и надеждой и волк, будто споткнувшись, остановился. Наверное впервые за много лет Каллены попали в ситуацию, когда оказались бессильны все их многочисленные способности и преимущества. Они теперь зависели от него. Розали, еще вчера смотревшая на Джейкоба с угрозой и брезгливым отвращением, будто бы даже подалась вперед как в немой мольбе.       Джейкоб сбился с шага, но только на миг. Им нечего сказать друг другу, да и не нужны никакие слова. Калленам не понять его, а у него нет желания забивать голову их проблемами. Не все ли ему равно, волнуются ли они за судьбу человеческой девочки, или их беспокоит то, что на семью ляжет подозрение, когда она умрет? У него свое предназначение.       Каллены расступились, и Джейкоб прошел к лестнице. Его шаги гулко бухали в вязкой тишине гостиной. Оставив за спиной застывших, будто статуи, вампиров, он тяжело поднялся по широким ступеням наверх…       …Жалюзи были сдвинуты, и в широкое панорамное окно несмело заглядывал рассвет. Мягкий рассеянный свет притушенных ламп тронул лицо девушки, полусидящей в кровати, робкими красками, чуть заретушировал черные синяки под глазами, сгладил ввалившиеся щеки. Она не казалась здоровой, но уже и не смотрелась умирающей.       Рядом уселся Эдвард, перебирая в руке ее пальцы. Белла смотрела на него влюбленными глазами, а ее муж, лукаво прищурившись, рассказывал что-то смешное, от чего девушка то и дело прыскала от смеха.       Джейкоб глубоко вздохнул. Разочарование, тоска, боль, все то, что грызло, не отпуская, охватили его с новой силой. Он был чужим здесь, молодоженам было хорошо без него, но он никак не мог сделать шаг назад и уйти. Без него, ненужного и лишнего здесь, они не могло обойтись, но как же это было горько... Тем не менее тут, перед Беллой, он не имел права расклеиваться. Кашлянул, и девушка повернула голову на звук.       - Джейкоб! – она улыбнулась. – Привет.       - Привет, Беллз.       В горле пекло, и слова давались с трудом. Почти похоронив вчера любимую, сегодня Джейкоб не рассчитывал увидеть сколько-нибудь серьезного изменения в ее состоянии, но Белле стало значительно лучше. Это радовало и одновременно причиняло мучительную боль: оставаясь человеком, Белла не могла уже существовать без приема крови. Стала почти такой же, как Каллены.       Но он пересилил себя, улыбнулся ей в ответ. В два шага оказался рядом, опустился на кровать у изголовья.       Эдвард поднял на него глаза, на самом донышке которых колыхалась боль и тревога. Подыгрывая Белле, поддерживая ее, он тоже ни на минуту не забывал о том, что она пережила и что придется пережить еще.       - Как ты?.. – спросил Джейкоб, не зная, как сформулировать вопрос.       Спросить прямо в лоб о том, как она себя чувствует после того, как отведала его кровь? А помнит ли она, знает ли, что случилось вчера ночью? Пусть уж скажет сама…       - Мне… - Белла замялась. – Мне лучше. Да. Знаешь, Джейк, Эдвард смог сделать так, чтобы мой организм не отвергал консервированную донорскую кровь. Ну… - она смущенно опустила глаза. – Ты же знаешь, что ребенок… Что ему надо… Ну вот…       - Эдвард, значит, смог… - протянул Джейкоб. – Ну здорово. Надо – значит надо, Беллз.       Эдвард посмотрел на него в упор. В черных как ночь его глазах стояла теперь немая мольба. Он не хотел, чтобы Белла знала, чью кровь она пила.       Усмехнувшись, Джейкоб едва заметно кивнул в знак согласия. Что ж, все верно. Зная Беллу, можно предположить, что она наотрез откажется пить его кровь, когда придет время. Анонимный донор – что-то эфимерное, а лучший друг, теперь уже почти бывший – совсем другое дело.       На мгновение девушка замерла. Прислушалась к себе, положив руку на живот. Поморщилась, закусив губу. На лбу, над страдальческой морщинкой между бровей, выступили капельки пота, и сердце Джейкоба сжалось.       Откуда-то появился пластиковый стакан с трубочкой, на дне которого плескалась темная жидкость. Эдвард поднес его ко рту девушки.       Белла глотала, и в ее испуганных глазах, больших, как плошки, Джейкоб увидел тщательно скрываемое отвращение. Девушка пока еще была человеком, для которого пить кровь неестественно, но организм требовал, и она не могла уже противиться.       Губы, сжимавшие трубочку, окрасились красным. Белла встретилась взглядом с Джейкобом, и, не выдержав, опустила глаза.       Волк не мог заставить себя смотреть на эту противоестественную трапезу. Даже если считать это приемом лекарства – все равно не мог. Отвернув голову, он рассматривал огромное суковатое дерево, почти касавшееся ветвями оконного стекла.       Краем глаза Джейкоб видел, как Белла, постанывая, устраивала поудобнее живот, как суетился вокруг Эдвард, подтыкая плед и поправляя подушку.       Протянув руку и взяв стакан, в котором уже ничего не осталось, девушка попыталась вытянуть последние жалкие капли.       Лицо Эдварда застыло. Больше крови не было. Забрав стакан из слабых пальцев девушки, он, улыбнувшись одними губами, поцеловал ее в щеку.       - Ничего, - прошептала Белла, будто успокаивая его. – Ничего. Мне уже лучше, правда. Я подожду, потерплю… Не волнуйся.       Тихо ступая, Эдвард вышел. Отлепившись от окна, Джейкоб, присев на краешек стола, тихонько проронил:       - Эх, Беллз…       Белла, чуть улыбнувшись, проговорила:       - Да, Джейк, вынашивать ребенка нелегко, тем более такого, но я справлюсь.       Джейкоб хотел было возразить, что не ребенка она носит, а чудовище, которое убивает ее, но не стал. Ни к чему сейчас это. Бесполезно, да и не нужно. Горько усмехнувшись, он, пересев к ней на кровать, взял в ладонь ее прохладные тонкие пальцы.       - Ты не понимаешь, - продолжала между тем Белла. – Это такое чувство, такое… - Она ласково погладила живот, и лицо ее озарила мечтательная улыбка. – Все будет хорошо, вот увидишь. Эдвард и Карлайл обязательно что-нибудь придумают. Получилось же с кровью, правда?       Белла искала у него поддержки и сама, в свою очередь, пыталась поддержать его. Чувствуя, как в груди, набухая, разрастается горячий тяжелый ком, Джейкоб молча кивнул. Может и вправду что-то выйдет.       Появившийся бесшумно, как привидение, Эдвард поставил на стол поднос со стаканом молока. Проговорил мягко, но настойчиво:       - Белла, надо поесть. Пожалуйста.       - Я… - девушка судорожно сглотнула. – Нет. Что-то не хочется…       - Беллз, не дури, - очнулся Джейкоб. – Ты так ноги протянешь, надо есть. Ну, немножко, а?       Глядя на стакан, как кролик на удава, девушка все же протянула руку. Понюхала. На ее лице отразилась странная внутренняя борьба. Смешно вытянув трубочкой губы, она отпила глоток и резко, расплескав содержимое, отставила стакан обратно на стол.       - Нет!       В ее глазах теперь плескался страх. Существо внутри нее не хотело молока. Ему нужна была кровь и только кровь.       - Любимая моя, отдохни. Попробуй уснуть. – Мягкий вкрадчивый голос Эдварда звучал завораживающе. Подойдя к окну, он закрыл жалюзи, отрезая девушку от мира. – Не волнуйся, любимая, все будет хорошо. Джейкоб, - сделал жест рукой, предлагая следовать за ним.       - Донорская кровь, значит? – проговорил Джейкоб за дверью. – Приспособил для ее организма?       Эдвард пожал плечами.       - Нет времени уговаривать ее. – Помолчал. – Джейкоб, ты ее единственный шанс, но, прошу, не усложняй.       - Да уж куда усложнять, - зло бросил волк. – Мне положено заткнуться и молчать. Контейнеры с кровью не болтают.       Эдвард не ответил.       - Сколько… - проронил Джейкоб. – Сколько ей осталось?       -Не знаю, - опустил голову Эдвард. – Трудно сказать. Говорят, были случаи, когда смертные женщины рожали ребенка от вампира. Если бы я знал тогда, что такое возможно, этого бы не произошло…Матери не выживали.       - И ты!.. – Джейкоб задохнулся. – Ты… Ты слушал ее. Ты! Как ты мог!       - Не начинай опять! – перебил его Эдвард. – Мы в самом деле думали, что можно будет как-то контролировать процесс. Запаслись кровью. Кто же знал, что будет так…       Эдвард вернулся обратно, а Джейкоб, усевшись на подоконник в огромном полутемном холле, бездумно смотрел в окно. Выглянувшее было солнце спряталось обратно в облака. Порывистый ветер рвал листья с деревьев, остервенело трепал тонкие ветви, тонко посвистывал в неплотно прикрытой раме где-то в отдалении.       В который уже раз Джейкоб подумал о том, как бессмысленно глупо все то, что он делает сейчас. Бросив отца, предав стаю, порушив все мыслимые и немыслимые запреты, он выкармливает монстра, еще одного кровного врага своего народа. Зачем? Только потому, что не может отпустить Беллу, которая умрет со дня на день? Знает ведь, что она произведет на свет чудовище. Ведь, если ее успеют обратить прежде, чем перестанет биться сердце, племени и горожанам будет угрожать новый смертельно опасный новорожденный кровосос, а виноват в этом будет только он.       Это был тупик. Волк должен убивать вампиров, а не кормить их. Но он не мог просто так бросить умирать Беллу.       Джейкоб грустно усмехнулся. Ее доктора даже не сочли нужным сказать девушке, чью кровь она тянет через трубочку, и, вполне возможно, Белла не узнает этого никогда.       Прислушался к себе. Неужели даже сейчас, на пороге большой беды, его болезненное самолюбие требует признания и славы? Чувствуя, как закипает внутри него злость, едва удержался, чтобы не двинуть от души кулаком по стеклу. Все, хватит. Если рубить хвост, так сразу, а не по частям мелкими кусками. С него достаточно. Да и с Беллы довольно, сколько ее мучить.       И он пошел к лестнице, мимо двери, за которой умирала Белла. Заставил себя не смотреть, не сбиться с шага, не свернуть.       Сердце гулко бухнуло, болезненно кольнуло, когда он миновал последнее прибежище своей любимой.       Все онемело внутри Джейкоба. Умом он принял решение, убедил себя в его правильности, и на этом надо было заканчивать. Потому что, если продолжать думать об этом, он не выдержит, и или наделает глупостей, или сорвется.       Уже на ступенях, когда он взялся рукой за прохладную перекладину перил, его догнал тихий мертвый голос Эдварда:       - И все равно – спасибо.       Дернувшись, как от удара, Джейкоб остановился. Медленно обернулся, встретился взглядом с мужем Беллы.       - Ты сделал больше, чем должен был.       Надо было не слушать его больше, отвернуться, спуститься с лестницы и навсегда уйти прочь от этого дома. Предоставить Беллу своей судьбе.       И Джейкоб сделал шаг. Едва переставляя непослушные ноги, сполз по ступенькам, когда чуткое его ухо уловило, едва различило тихий стон.       Куда делась его решимость! Развернувшись, едва не сбив с ног Эдварда, Джейкоб в несколько прыжков достиг комнаты Беллы.       Девушка, свернувшись клубком, насколько позволял живот, тихонько скулила, как потерявшийся маленький щенок, и Джейкоб не выдержал.       - Ну давай же! – он едва не схватил Эдварда за грудки. – Чего вы ждете?..       …Странный металлический привкус во рту. Словно бы шумело в ушах, а щеки и шею легонько покалывали тоненькие ледяные иголочки. Только что вышел Эдвард, бережно унося емкость с его, Джейка, кровью, а Карлайл приладил второй контейнер. Сжать кулак – разжать. Сжать – разжать. Не обойтись тремястами граммами, как предполагали вчера, слишком голоден маленький монстр внутри Беллы.       - Джейкоб, спокойно. – Ровный голос Карлайла сбивал с мыслей. – Не шевели рукой, осторожно. – Ледяные пальцы, чуть касаясь локтя, поправили иглу в вене. – Вот так…       Сколько они взяли уже? Джейкоб сбился. Вчера триста или чуть больше, то, что унес сейчас Эдвард на взгляд около того, и то, что уходит сейчас…       - Голова не кружится? – спросил Карлайл. – Все нормально?       Джейк облизнул пересохшие губы.       - Джейкоб? – переспросил доктор.       - Нет, - покачал головой тот.       - Кровопотеря пока небольшая, - согласился Карлайл, – но индивидуальные реакции доноров могут быть самыми разными. После кроводачи может быть небольшая слабость, понижение давления и головокружение. Если бы ты был человеком, вторую порцию крови я бы не стал брать, но твой организм регенерирует быстро, и, надеюсь, ничего неприятного с тобой не случится… - он помял пальцами мешочек с кровью. – Так… - Еще раз поправил иглу. – Удивительно, - рассуждал между тем Карлайл. – Ты – оборотень. Различия между кровью твоей и человека не то чтобы существенны, но они есть. Ты не сдавал кровь на анализ, когда обернулся?.. Лейкоцитарная формула сдвинута влево… Ну, будто бы у тебя сильное воспаление где-то в организме. Количество лимфоцитов, скорость оседания эритроцитов и некоторые другие показатели таковы, что тобою очень заинтересовались бы в любой больнице… Да. Так вот. Мне бы, как вампиру, было бы, скажем так, неприятно пить кровь оборотня. Как бы это сказать... Плохо пахнет. Кровь даже серьезно больного человека и кровь оборотня сильно отличается. При всем этом плод внутри Беллы не отказывается от твоей крови. Не знаю, как это объяснить…       - Повезло ему.       Джейкоб горько усмехнулся. Повезло. Можно сказать судьба. Белле, ее ребенку, ему самому...       - На сегодня все. Джейкоб?.. - ледяные пальцы доктора коснулись его руки. - Все нормально?       - Да, - буркнул парень.       Забота Карлайла начала раздражать. Хотя чему удивляться: он вынужден трястись над единственным их донором. Где они найдут второго дурака, добровольно откармливающего двух будущих кровожадных убийц?       Мягкий пластиковый мешок с кровью отправился в холодильник.       Машинально растирая пальцы, Джейкоб, поднявшись, шагнул к выходу. То ли душно было в домашней лаборатории Карлайла, то ли вонь, пропитавшая все вокруг, достала до печенок, но волку непереносимо захотелось глотнуть свежего воздуха.       Звон в ушах и черная метель перед глазами — все-таки много крови потерял он за два дня. Прислонившись лбом к прохладной стене, Джейкоб перевел дух. Ничего. Он сможет. Выхода у него нет. Вернее, его нет у Беллы.       Он долго сидел на влажных ступеньках крыльца. Небо окончательно затянуло тучами, и пошел дождь, мелкий, словно через сито, и холодный. Ветер встряхивал ветви деревьев, и они роняли на землю крупные тяжелые капли. Подставив ладонь, Джейкоб поймал одну такую.       Подавив вздох, поднялся. С сожалением оглядел мокрые деревья и, обтерев руки, вернулся в дом.       - ...видишь, а ты беспокоился, - Белла слабо улыбнулась. - Все не так страшно, правда? - Она потянулась губами к трубочке и сделала глоток. - Ну не смотри так, Джейк. Это всего лишь лекарство. Ну?..       Тонкие, прозрачные пальцы едва удерживали стакан. Застывший рядом Эдвард не сводил с них глаз, готовый в любой момент подхватить емкость с драгоценной жидкостью.       «Как он держится?» - думал Джейкоб. - «Это же кровь, какая она ни есть. Кровь, а рефлексы вампира не спрячешь».       - Ты звонила Чарли? - выдавил он из себя. - Твой отец с ума сходит...       - Папа думает, что я в клинике в Швейцарии, - девушка подняла на него измученные глаза. - И я... Я пока не буду говорить, что вернулась. Так будет лучше...       «Еще бы», - подумал Джейкоб. - «Не завидую я Чарли. Не дай бог увидит такое... А ведь ему еще придется хоронить Беллу...»       Поймал ускользающий взгляд Эдварда и зло прищурился. «Придется тебе объяснять тестю, почему умерла его дочь».       - Я звонила сегодня папе, и... - поперхнувшись, Белла закашлялась, и кровь мелкими красными кляксами забрызгала все вокруг. Показалось Джейкобу, или в самом деле, Эдвард судорожно сглотнул. - И я... - девушка согнулась в приступе кашля. Стакан с кровью перевернулся, залив покрывало.       Кашляя, Белла, выпучив глаза, бестолково шарила скрюченными пальцами, будто хотела собрать руками разлившуюся кровь. Из упавшего стакана вылились последние капли, и теперь они лаково блестели на полу крохотными лужицами. Схватившись за живот и страдальчески морщась, она, тяжело дыша, безумными глазами уставилась на расплывшееся по бежевому покрывалу жирное ярко-алое пятно. Утерла выступившие слезы испачканными руками, и сразу стала похожа на неумелого забойщика скота, с ног до головы уделанного кровью.       - Ой... - прошептала совсем по-детски. Подняла испуганные глаза на Эдварда: - Я не хотела, правда...       - Ничего, ничего, не страшно, - у мужа Беллы мелко затряслись руки. - Не волнуйся, все хорошо.       Одним движением сбросив покрывало на пол, так, чтобы оно прикрыло кровавые брызги, он поднял на руки Беллу.       Это было похоже на безумный цирк. На мгновение Джейкобу показалось, что Эдвард не выдержит одуряющего, пряного запаха крови.       Усадив девушку в кресло, тот, стиснув зубы так, что на щеках обозначились желваки, швырнул на покрывало запачканные простынь и подушку и выбежал из комнаты.       - Джейк... - Белла чуть не плакала. - Я же не нарочно, правда...       Подобравшая под себя ноги, изможденная, она была похожа на испуганного воробья-заморыша, маленького и жалкого.       - Успокойся, - только и смог сказать Джейкоб.       Равнодушно наблюдая за Карлайлом, тихонько беседующим с девушкой, Джейкоб как никогда остро ощутил свое одиночество в этом доме. Он был чужим здесь всем, даже Белле. Чужаком, чье присутствие тяготило, но без которого Каллены пока не могли обойтись...       Он вышел, тихонько прикрыв за собой дверь. К черту все, к черту, к черту! Неимоверная вонь, вроде и не ощущаемая уже почти, тугой петлей затянулась на шее, вызывая приступы удушья.       Швырнув в кусты одежду, от которой несло так, что перехватывало дыхание, Джейкоб на мгновение замер. Ледяные капли, стекающие по плечам, привели его в чувство. Монотонный шелест дождя, скрадывающий звуки и обреченный вой ветра будто укоризненно выговаривали ему, стыдили за минутную слабость. «И пусть!» - упрямо тряхнул головой оборотень. - «Не могу больше...» Миг, и как пелена спала с глаз. Тысячи оттенков цветов, запахов и звуков ударили по всем органам чувств сразу. Огромный коричневый волк, растопырившись на широко расставленных лапах, подняв тяжелую лобастую голову к мутному небу, тоскливо завыл.       Так здорово было ни о чем не думать. Под лапами пружинил ковер слежалой травы, тревожно и остро пахло мокрой землей, хвоей и прелыми листьями. Громадный волк бежал, не разбирая дороги. Улавливаемые мысли лесных жителей, эти примитивные инстинктивные желания есть, пить, спать, охотиться и спасаться звучали в его голове как музыка, и он сам хотел стать таким же, как они. Не быть никому должным. Жить без обязательств. Ни о чем не сожалеть. Времени не существовало для него. Могучие лапы неутомимо уносили волка в непролазные дебри. Лесные обитатели разбегались от странного, непохожего на них хищника. Пересекая шоссе прямо перед несущейся на огромной скорости машиной, волк заставил водителя ударить по тормозам и чудом проскочил, мимолетно пожалев, что их пути не пересеклись. Мгновение, и для него бы все кончилось...       Незаметно угас день. Дождь, сеявшийся с хмурого неба, то почти заканчивался, превращаясь в липкую, пронзительную морось, висящую в воздухе, то расходился до звонких, колких капель.       Когда бензиновая гарь от близкого шоссе сделалась невыносимой, усталый волк, голодный, мокрый и грязный, наконец остановился. Огляделся в удивлении, потряс головой, будто прогоняя наваждение. Несколько часов бессмысленного бегства от себя выпали из памяти, но рвущая сердце боль не сделалась слабее. Тоскливый волчий вой разорвал дрожащую тишину ночного леса…