***
Тацуя не раз был в разных лагерях, когда жил в Америке. В тренировочном же лагере он был лишь однажды, и об этом остались не самые приятные воспоминания по ряду объективных (или не очень) причин. Поэтому-то предстоящую поездку в тренировочный лагерь уже как игрока основного состава старшей школы Йосен он воспринял без должного энтузиазма. Но в этот раз Химуро даже не дали выбора и с фразой «Да хоть трижды будь гениален, в лагерь поедешь и будешь пахать» запихнули в автобус. Или эта фраза была адресована Ацуши… Ранним утром после перетаскивания тяжеленных коробок сложно понять. И всё же у Химуро были причины поехать в лагерь. Взаимодействие Минами Харуки и Мурасакибары Ацуши — главная из них. Тацуя получал невероятное, почти эстетическое удовольствие от наблюдения за общением этих абсолютно разных, но в то же время похожих людей. Получал, пока на его пути не встала ощутимая преграда. Минами, будучи единственной девушкой в лагере, не могла не привлекать внимание парней. Даже если они прекрасно понимали, что она не в их вкусе и что она им совсем не интересна как человек, ни один не переставал созерцать её тоненькие ножки в коротких шортах, за неимением альтернативы. В конце концов, не на Араки-сан же им глазеть. Хотя справедливости ради стоит отметить, что находились и такие смельчаки, правда, надолго их не хватало. Именно это и стало преградой для Химуро. Практически все засматривались на ничего не подозревающую Минами, и всем же было мало, потому что скромность и незаметность девушки их печалила. Да и то, что она почти всегда сидела в выделенной ей кухне — тоже. Лишь Химуро в этих необычных отношениях, коротко окрещённых «Ничего так тянка и баскетбольный клуб», скрипя зубами, сохранял нейтралитет, что было иногда очень сложно. Так сложно, что хоть обратно в Америку сбегай. Ну и, конечно же, был Ацуши, который даже не подозревал о творящихся заговорах, что, вероятно, было к лучшему для обеих сторон. Почему все обсуждения единственной девушки в тренировочном лагере и составление планов то ли по её завоеванию, то ли по её раздеванию проводились в комнате Фукуи-сана и Окамуры-сана во время игры в карты — это уже другой вопрос, ответа на который, увы, никто дать не мог. Но вот однажды Минами по иронии судьбы заглянула в один из вечеров, когда обсуждалась одна из гениальнейших, по мнению авторитетных семпаев, стратегий. — Э… Здравствуйте, — пробормотала она, в глубине души заподозрив что-то неладное. — И до свиданья. — Стой, Минами! — окликнул её Фукуи-сан, и девушка нехотя зашла в комнату, но так и осталась стоять у входа. — Чем могу помочь? — А не хочешь сыграть с нами партейку-другую? — неожиданно предложил баскетболист, показывая карты в руках. Повисла неловкая пауза. Все смотрели то на Фукуи-сана, который с невозмутимым видом мешал карты в колоде, то на Минами, явно не до конца понимавшую, чего от неё вообще хотят. Она задумчиво оглядела всех присутствующих, как будто оценивала свои шансы и пыталась предсказать ход дальнейших событий. Пауза явно затянулась, и Химуро уже хотел было спасти свою подругу от лап грязных, но в то же время поразительно благородных извращенцев, которые никак не хотели обидеть девушку. Только раздеть. И потом, само собой, одеть, чтобы Минами вдруг не простудилась — иногда вечерами становилось прохладно. Баскетболист уже даже открыл рот, чтобы сообщить, в каком магазине пропадает Ацуши, и попросить забрать его, но девушка неожиданно скинула балетки и села напротив Фукуи-сана. — На что играем? Все даже немного растерялись от того, как бодро заговорила Минами, и никто не нашёл в себе сил ответить. — Ну чего вы все молчите? Не знаете? Тогда давайте на раздевание? Химуро даже подавился воздухом и долго откашливался, не веря своим ушам. Представление о Минами Харуке рухнуло в одно мгновение. Девушка представлялась ему благовоспитанной, скромной и немного пугливой, но чтобы она рискнула играть в карты, да ещё и на раздевание, с кучей парней… Нет, к такому Тацуя решительно не был готов. — Минами, ты… уверена? — осторожно уточнил он, искренне надеясь, что подруга просто перегрелась у плиты и поэтому говорит такие глупости. — А ты? — Я… Наверное. — Какой-то ты сегодня странный, Химуро-кун, — хмыкнула Минами, чем окончательно добила Тацую.***
Химуро был готов рвать на своей голове волосы, когда понял, что его бедная, милая, невинная и действительно почти святая Минами даже карт в руках толком никогда не держала. Она попросила объяснить ей правила на всякий случай. Потом ещё раз. И в третий раз «для закрепления». Что пугало ещё больше, так это то, с какой радостью и удовольствием остальные восприняли такой поворот событий. Тацуя был настолько шокирован этой ситуацией, что даже не мог предпринять что-нибудь дельное, кроме как поддаваться беззащитно улыбающейся подруге и пытаться вытащить и её, и себя. Конечно, первые тура два-три ему это удавалось, но его «коллеги» были настроены настолько решительно, что Химуро никак не мог сдержать их напора. Лишь где-то в глубине души он чувствовал какой-то очень, очень большой подвох. — Ой… А у меня карты закончились, — невинно протянула Минами, взглянув на Тацую, как будто хотела спросить, хорошо ли это. Все удивлённо посмотрели на неё. — Уже? — Фукуи-сан даже перегнулся через всё поле боя, чтобы удостовериться в этом. — И правда… Партия же только началась… — Это плохо? — Ну, как тебе сказать, Минами… — отозвался парень из второго состава, на что она состроила раскаивающуюся мордашку и тут же была всеми прощена. Однако уже в следующем туре Минами осталась один на один с Окамурой-саном, и тут у Тацуи перехватило дыхание. Не мог, вот никак не мог он допустить, чтобы с его милейшей подруги был снят хотя бы чулок, потому что… потому… Да вы посмотрите на неё! Это же преступление! Только вот что-то пошло не так, и в проигрыше оказался Окамура-сан. — Как же это так? — удивлённо пробормотал он. — Похоже, новичкам везёт, — невинно улыбнулась Минами, а когда капитан начал печально стягивать с себя носки, остановила его: — Нет-нет, Окамура-сан, снимайте рубашку. Под всеобщее улюлюканье баскетболисту пришлось стягивать рубашку, пока Минами, которая даже не подняла взгляда, собирала карты и отдавала сидящему рядом Лю, чтобы тот перемешал их. И дальше было только хуже. К слову, Лю оказался не менее примечательным лицом в этой истории хотя бы потому, что Тацуя никак не мог понять отношения приятеля ко всей этой ситуации. Веи не проявлял особого интереса к игре на раздевание и, кажется, был даже немного недоволен, но его действия говорили об обратном. Химуро уже перестал считать тех, кого раздевал Лю, словно специально оставаясь с жертвой один на один. Одно радовало Тацуя точно: Веи не ставил себе целью раздеть Минами, иначе она бы уже осталась в одном белье. Минами, в общем-то, тоже не стремилась раздеть Лю, однако бедняга уже сидел без носков и штанов и постоянно натягивал пониже рубашку, чтобы «не сверкать труселями», как заметил Фукуи-сан, занятый тем же. И в один ужасный миг сильная, но временно слабая и немного опороченная половина человечества осознала нечто ужасное, что заставило всех нервно хихикать и с напряжением разглядывать свои карты. Они поняли, что с Минами ни в коем случае нельзя играть на раздевание. Конечно, стоило бы понять это немного раньше. То есть до того момента, когда они почти все остались без одежды. Конечно, всё ещё не было ответа главный вопрос дня: действительно ли Минами не играла до этого в карты? Уж как-то подозрительно ей везло, даже для новичка. Конечно, многие не брали во внимание Тацую, который весь взмок, пока пытался защитить честь подруги на карточном поле боя, но тоже неотвратимо лишался одежды. Зато теперь баскетбольный клуб стал настоящей, сплочённой командой с высокими моральными ценностями, которая пыталась не раздеть девушку, а спасти и себя, и товарищей от ещё большего позора. День плавно перетёк в вечер, вечер начинал перетекать в ночь, одежды на баскетболистах оставалось всего ничего, а Минами начинала входить в раж. Кажется, космос и в этот раз немного не так услышал мольбы старшей Йосен. Или, может, виновата аура пресвятой защитницы Аими с настолько развитым чувством собственничества, что она и здесь смогла покарать своих сомнительных конкурентов. Когда последние надежды обратились прахом, а вместо них появились обида и отчаяние, произошло нечто чудесное, во что даже не сразу смогли поверить отчаявшиеся парни. Химуро, который совершенно случайно увлёкся игрой и позабыл о своей священной миссии, победил Минами. Несколько секунд в комнате царила гробовая тишина. Подруга удивлённо посмотрела сначала на оставшиеся карты в своих руках, потом — на растерянного Тацую. Вроде бы нехорошо, но он теперь для всех настоящий герой… С одной стороны, Тацуя действительно был очень рад, что он единственный, кто смог покорить этот Эверест, но с другой стороны — ему было неловко. Он раньше не мог себе позволить даже мысль о том, чтобы стянуть с Минами хотя бы чулок, а теперь… Подруга недовольно фыркнула, принимая поражение, и начала медленно стягивать тот самый несчастный чулок под всеобщим пристальным вниманием. В данной ситуации чулок — уже большое достижение, поэтому все решили насладиться им сейчас, потому что никто не мог гарантировать, что в будущем еще кому-нибудь так несказанно повезёт. — Прости, Харука, — Химуро специально голосом выделил имя подруги, чтобы… Да он сам не знал, с чего вдруг решил так незаметно стереть невидимый барьер в их общении. Или не совсем незаметно. — Ничего страшного, Тацуя, — пропела в ответ она, всё же стянув с себя чулок. Но на достигнутом явно немного задетая Харука не остановилась. Она небрежно повесила предмет гардероба с изображением милых котят на голову Химуро так, чтобы он свисал с лица друга. Именно в этот момент каждый из присутствующих решил, что он вообще-то тоже не против такой чести. И именно в этот момент в комнату зашёл Ацуши, который никого не нашёл и остался искренне этим недоволен. Эх, если бы он пришёл хотя бы на несколько минут раньше… — А что это вы все тут делаете? — с подозрением протянул он, так и стоя на пороге. — А что мы делаем? Всего лишь в карты играем. Вот, видишь, Тацуя победил. И я отдаю ему приз, — легко отозвалась Харука, садясь обратно на своё место. — Можно тогда мне для коллекции и второй чулок? — улыбнулся Химуро, так и не стянув с себя такой чудесный подарочек. С ним на него смотрели как на бога. — А ты сначала победи. — Мина-чин, что-то мне это совсем не нравится, — укоризненно протянул Ацуши, возвышаясь над подругой. «Да никому это не нравится», — было написано практически у всех присутствующих на лицах. — Это всё потому, что на тебе слишком много одежды, — авторитетно заявила Харука, пока Фукуи-сан мешал карты для нового тура боли, страданий и унижения. — Вот смотри, Тацуя сидит в одних шортах и с чулком, а как повеселел! Химуро отвечал на эти слова приторной улыбкой. — Мина-чин, а почему это ты зовёшь Муро-чина по имени? — мрачно пробубнил Ацуши, всё так же стоя в дверях. Его глаза угрожающе сощурились, но Харука не обратила на это ни малейшего внимания. Похоже, если бы в метре от неё сейчас рухнул метеорит, эффект был бы таким же. Хотя зачем им метеорит, если есть Ацуши? — Потому что он тоже зовёт меня по имени? — осторожно предположила Харука. — А почему Муро-чин зовёт тебя по имени? — не унимался друг. — Так распорядились карты.***
Масако, вернувшись в свою комнату, тут же улеглась на футон с целью немного почитать, но стоило её телу принять горизонтальное положение, как она тут же уснула и проснулась только когда за окном начало светать. Араки в первую секунду не на шутку испугалась, но потом убедила себя в том, что она тоже человек, имеющий право устать. Тем более, с её-то работой… Но потом Масако увидела, что футон Минами-кун пустует, и не на шутку испугалась. В голове сразу нарисовался тысяча и один вариант того, почему Минами-кун могла отсутствовать, и все эти варианты были нехорошими. Скорее всего, ученица даже не заходила в комнату, потому что футон оставался заправленным, и с брошенной на нём тетрадью. Араки в ужасе выскочила в коридор и первым делом поспешила к комнате Химуро-куна и Мурасакибары-куна, но та оказалась пуста. Все последующие комнаты тоже были пусты, а у Масако начинал нервно дёргаться глаз. Её ученики как сквозь землю провалились. К счастью, космос услышал бурлящее в Араки волнение вперемешку с гневом, и в конце коридора, в одной из комнат, раздались знакомые басистые голоса. Ну, сейчас она им устроит! Всю жизнь вспоминать будут! Её ученикам несказанно повезло, что под рукой у Масако не было синая. Тяжёло дыша, как взбешённый бык на родео, Араки ворвалась в комнату, где сидели её подопечные. Ворвалась и удивлённо замерла. Её ученики, лишённые одежды, сидели в тесном кругу с картами в руках и стыдливо поджимали губы, причём Химуро-кун сидел с девичьим чулком на голове. Рядом оказалась его хозяйка, к облегчению Масако, полностью (за исключением чулка) одетая. Финальным, добивающим аккордом стал обиженно надувшийся Муракасибара-кун, который сидел спиной к играющим и жевал свои «нямки». Все красочные эпитеты и витиеватые фразы, которые уже заготовила взбешённая Араки, так и застряли в горле, а от злости не осталось и следа. Теперь наказывать учеников было даже как-то стыдно. Жизнь их и без неё наказала. Или, вернее, не жизнь, а одна маленькая, но очень счастливая девочка. Женщины могут казаться самыми невинными и беззащитными созданиями, которые нуждаются в сильном мужском плече, и мужчинам сразу же хочется или стать их рыцарями на белых конях, или воспользоваться этой наивностью. Но не верьте. Никогда не верьте. Все это — хорошо проработанный план-обманка, из-за которого все либо падают к ногам беззащитных принцесс, либо становятся жертвами их жестоких шуток. Масако всегда знала это — наглядных примеров было слишком много. С одной стороны, Араки относилась к таким вот лицемерным девицам не самым лучшим образом, но с другой… Как складно у иных это получалось! Вот смотришь на растерянных и взволнованных учеников, которые густо краснеют, и душа радуется. Особенно если вспомнить все те разы, когда эти дети-переростки заставляли её скрипеть зубами и сжимать рукоять синая так, что белели костяшки. Теперь это было правосудие, за которое нужно было благодарить — это даже смешно звучало! — Минами Харуку, сидевшую с улыбкой победителя-шулера. — Живо всем спать. Скоро подъём уже, — стараясь сохранить угрожающий вид, проговорила Масако, но ей удавалось лишь держаться, чтобы не захохотать. На удивление, все начали быстро натягивать на себя первую попавшуюся одежду, чтобы разойтись по комнатам. Минами-кун резво поднялась и тоже поспешила на выход, так и не удосужившись забрать свой чулок. Прежде чем скрыться в коридоре, она обернулась и с милой улыбкой проговорила: — Парни, совет на будущее: если хотите раздеть девушку таким дешёвым способом, выясните сначала, умеет ли она играть в карты.