My Fault/Моя вина

— Санс, почему нам не переночевать сегодня здесь? Тут тепло, — жаловался Папирус, пока Санс оборачивал красный шарф, найденный им в мусоре, вокруг шеи младшего брата. — Потому что, Пап, нам нельзя, — это все, что сказал Санс, и Папирус надулся, но, взглянув в изможденное лицо брата, кивнул. Санс застегнул его куртку, в последний раз оглядел Папируса, взял за руку и медленно повел к выходу из переулка. Возможно, позже они могли бы вернуться в этот закуток — зимой, когда теплый воздух, поднимающийся от вентиляционного люка, будет необходим, чтобы согреть Папируса. Но сейчас им пора уходить. Санс и так проклинал себя за то, что позволил им остаться в переулке этой ночью, а также за то, что дал Папирусу уговорить себя остаться там еще и на две предыдущие. Санс ненавидел ночевать на одном месте две ночи подряд, что уж говорить о трех. Это был глупый ход, и теперь кто-то мог заметить их. И то, что днем в городе было полно монстров, не делало ситуацию лучше. Санс изо всех сил старался оставаться вне поля их зрения, но понимал, что некоторые все равно замечали их прежде, чем они могли исчезнуть. Санс выглянул из-за угла и окинул улицу взглядом. Им нужно уйти хотя бы в другой квартал, но Санс знал, что в спальном районе впереди не было хороших мест для ночлега, да и в мусоре там не найти ничего стоящего. Ему не хотелось рисковать и возвращаться. Возвращение в одно и то же место в третий раз может вызвать подозрение. Возможно, будь он один, то смог бы быть более незаметным, но с ним Папирус, и маленький скелетик далеко не мастер скрытности, когда дело доходит до рытья в мусорных баках. Если бы только удалось наткнуться на хорошее место для сна, где старший брат мог оставить младшего, зная, что тот будет в безопасности, тогда бы у него появился шанс получше осмотреться и найти для них дополнительные возможности. Санс почувствовал, как Папирус медленно потянул его за руку и ткнул пальцем, указывая в сторону. — Санс! Санс! — позвал Папирус, и Санс, взглянув в проулок через дорогу, увидел, что там движется чья-то фигура. Старший скелет потянул младшего назад, одновременно заставляя пригнуться, чтобы их не заметили. Удерживая Папируса одной рукой, он всматривался в фигуру, которая выбросила в мусор несколько бумажных пакетов. Фигура выглядела так, будто состояла из пламени, освещая своим присутствием пространство вокруг, хотя из-под элегантной одежды были видны лишь огненная голова и руки. Два дня назад Сансу и Папирусу удалось найти еду в помойке возле этого места, тогда они были вне себя от радости, обнаружив так много практически нетронутой пищи. Похоже, это было вполне надежным местом, чтобы поесть, но Санс не мог снова рисковать. В последний раз, когда они туда приходили, Папирус наделал так много шума, что их чуть было не заметили. Санс едва успел схватить своего маленького брата и телепортироваться оттуда, прежде чем услышал звук открывающейся двери. Огненный монстр, наверное, что-то заподозрил, впрочем, как и все в городе. Хотя Санс пытался быть осторожным и тихим, скелет знал, что порой оставляет беспорядок, особенно когда приходилось разорвать несколько мешков, которые оказывались слишком туго завязаны. Ему нужно убираться из города, ему нужно отвести Папируса туда, где теплее, безопаснее. — Братец, — прошептал Папирус, продолжая указывать пальцем. Но Санс только покачал головой. Работник бара вытащил сигарету, зажег ее от пальца и небрежно закурил, оглядывая переулок и улицу. Санс понял, что они ни в коем случае не смогут остаться тут еще на ночь, этот монстр, наверное, искал их. — Мы уходим, как только он вернется в дом, — серьезно сказал Санс своему брату, Папирус принялся тихонько хныкать. — Н-но, брат, еда… — малыш схватился за живот, и Санс почувствовал, как упало его сердце от мысли, что братишка голоден. Санс и сам хотел есть, он недоедал почти все время, никогда не позволяя себе притронуться к пище, пока не убедится, что Папирус сыт, или пока младший брат не заставлял его. Он знал, что прошлой ночью они нашли слишком мало, чтобы нормально покушать, и Папирус наверняка очень проголодался. Санса разрывали противоречия — его любовь и преданность брату говорили, что нужно выскочить из укрытия и быстро схватить что-то для него, но чрезвычайная опека и вечная настороженность мешали это сделать. — Пап, мы… — он не мог смотреть в грустное лицо своего братишки. — Пап, мы не можем, нам нужно уходить. Папирус всхлипнул, и Санс напрягся от того, как этот звук отразился в стенах переулка. Он быстро подтянул Папируса к себе, надеясь как-то заглушить всхлипы брата. Когда Санс вновь обернулся на элементаля, тот вглядывался в сторону их укрытия. — Папирус, пожалуйста. Пожалуйста, не плачь. Мы можем вернуться сюда на следующей неделе, я обещаю, но сейчас нам нужно уходить, ты же знаешь. Пожалуйста, не надо плакать, — умолял он, поглаживая череп брата, пока тот тихо всхлипывал, уткнувшись ему в грудь. — Т-тебе нужно покушать, — прохныкал Папирус, Санс зажмурился, пытаясь сдержать собственные слезы, и покачал головой. — Я в порядке, мы в порядке. Я просто… просто очень хочу, чтобы ты успокоился. Хорошо? Папирус кивнул, слегка всхлипывая. Санс оглянулся на переулок с баром. Монстр не приблизился и больше не смотрел в их сторону, вместо этого он пробормотал что-то себе под нос и двинулся назад. — Х-хорошо, — выдавил Папирус, выпрямляя спину. Санс вытер лицо братишки своим рукавом и устало улыбнулся ему. Когда старший скелет обернулся снова, мужчина уже ушёл, и Санс понял, что настало время убираться. Встав и взяв младшего за руку, он еще раз убедился, что горизонт чист, прежде чем выдвинуться. Братья спешно вышли из проулка и отправились вверх по улице. Они успели сделать лишь несколько шагов, как их остановил звук открывающейся двери. Санс дернул Папируса в сторону от этого звука, заслонил собой и развернулся. На улицу, неся в руках тарелку, еще раз вышел огненный монстр и замер, увидев Санса. Старший скелет напрягся, готовый атаковать при малейших признаках угрозы, однако монстр ничего не предпринимал. — Это для нас? — спросил Папирус, но Санс промолчал в ответ. Он смотрел на монстра, который вместо того, чтобы приблизиться, сделал шаг назад и на глазах у братьев поставил тарелку на ящик. Он оглянулся на них, аккуратно сделал приглашающий жест руками и вновь скрылся за дверью. Санс все еще не двигался, с опаской наблюдая, однако Папирус отреагировал иначе и бросился в сторону предложенной пищи. — Папирус! — прошипел старший, пробираясь вслед за ним в переулок. Но Папирус уже торопился обратно, с улыбкой на лице. Дверь снова открылась, оттуда вышел огненный элементаль, держа две кружки в одной руке, и замер, увидев Папируса. Улыбка маленького скелета стала более натянутой, в глазницах плескался страх. Мужчина медленно протянул ему кружку, а Санс почувствовал, как внутри него поднимается магия. Не успел он опомниться, как уже был рядом с Папирусом, дергая его за руку. Скелет попятился, держа своего младшего брата подальше от незнакомца и не отрывая от него взгляда, его глаз светился. Элементаль медленно поднял свободную руку в знак мира, но этим только подхлестнул чужую панику, глаз Санса вспыхнул, когда он телепортировался прочь. Ему удалось преодолеть всего несколько метров, он упал на спину, прижимая к себе Папируса так, чтобы защитить от удара о землю. Скелет быстро вскочил на ноги и побежал не оглядываясь, сжимая руку младшего брата и таща его за собой. Его страх заставлял адреналин бурлить внутри. Он не остановился, пока не пробежал три квартала. Когда выброс энергии отпустил его, Санс почувствовал, каким же слабым на самом деле был. Он использовал слишком много магии, черт бы его побрал. Санс знал, что не мог телепортироваться в своем состоянии, однако каким-то образом ему удалось переместить себя и Папируса во второй раз. Его энергия пропала, уровень магии, похоже, был на полном нуле. Большой куст смягчил их падение. Они были в лесу. Папирус извивался в его объятиях, стараясь освободиться. — Санс! — крикнул Папирус, переворачивая старшего брата и стараясь поднять его. Санс попытался помочь ему и с трудом принял вертикальное положение, опираясь на дерево, только чтобы снова рухнуть вниз. Он потел, с трудом дышал, а Папирус что-то тараторил, слишком быстро, чтобы его можно было понять. — Пап, я в порядке, просто запыхался, — слабо улыбнулся Санс, давая Папирусу повод отпустить его рукав. — Ты сохранил тот кубок, что я разрешил тебе оставить? — спросил он, Папирус кивнул и вытащил что-то из кармана. Это был всего лишь обычный стаканчик из синего пластика с маленьким сколом на ободке. Папирус захотел оставить его, когда увидел, как в нем отражается свет, и конечно же Санс позволил ему это. — Там есть река, — выдохнул Санс, поднимая руку и указывая ему за спину. — Тут совсем недалеко. Мне нужно, чтобы ты наполнил кубок и вернулся обратно, ладно? Это займет у тебя всего пять минут. Если ты не вернешься, я приду за тобой. Санс взглянул на Папируса, и тот кивнул в ответ. — Я сейчас вернусь, братец, оставайся здесь. Я быстро!  Папирус встал и побежал в указанном братом направлении. Сансу не нравилась идея отправлять Папируса куда-то без присмотра, но скелет знал, что самостоятельно он не дойдет, а его младший брат слишком слаб, чтобы нести его. Санс попытался перебраться в сторону, куда ушел Папирус, но ему удалось продвинуться всего на несколько дюймов, прежде чем он сдался. Вместо этого он повернул голову и начал ждать. Скелет считал секунды, оглядываясь вокруг и вслушиваясь в каждый хруст веточки или шорох листвы на ночном ветру. В этом лесу нельзя найти ничего съестного, кроме речной воды, Санс надеялся, что она, по крайней мере, будет чистой. И им опять придется спать на земле, он ненавидел это. Папирус всегда так замерзал, лежа на лесной почве. В тот момент, когда Санс досчитал до четырех минут, он увидел Папируса, бегущего назад. Старший скелет улыбнулся, радуясь, что братишка вернулся, и позволил Папирусу помочь поддержать стаканчик, пока сам отпил немного воды. Санс громко вздохнул и оперся спиной о дерево, закрыв глаза. — Спасибо, бро, — однако ему пришлось открыть глаза, когда он услышал, как что-то рвется. Папирус протягивал шокированному брату половину бургера. — Где ты?.. — Я забрал его с той тарелки, — с гордостью заявил улыбающийся Папирус, Санс слегка нахмурился. — Папирус, он может быть отравлен. Младший покачал головой, отметая предположение и вновь протягивая половинку голодному брату. — Монстры сделаны из доброты, помнишь? Санс тихо усмехнулся на этот дурацкий комментарий. Хотя братья когда-то подслушали, что монстры состоят из доброты и заботы, Санс знал, что в это нельзя верить. Он десять лет провел с жесточайшим существом, садистом, который осмеливался называть себя монстром. Нет, монстры вовсе не были сделаны из доброты, в каждом из них есть зло. В Сансе, в Докторе, во всех. Папирус откусил большой кусок от бургера, прежде чем Санс успел остановить его, и счастливо улыбнулся. Может быть и не во всех, в Папирусе точно нет ни крупицы зла, и Санс хотел, чтобы так оно и оставалось. — Кушай, — он протянул вторую половину, но Папирус заворчал и подтолкнул ее назад, поближе к зубам брата. Он был умнее, чем думал старший скелет, прекрасно знал, чего Сансу стоило прокормить его, и не собирался позволять ему сидеть голодным. — Нет, мы разделим его. Я не отстану, пока ты не съешь все. Санс сдался, открыв рот и принимая остывшую пищу. Каждая частичка в его теле прыгала от радости, и он не смог сдержать счастливый вздох, проглатывая бургер. Папирус с довольным видом быстро сжевал свою часть, а затем начисто облизал пальцы. — Хочешь еще воды? Я могу пойти с тобой, — спросил Санс, но Папирус покачал головой. — Брат, я... — Папирус выглядел смущенным, но, глубоко вздохнув, продолжил. — Я не думаю, что тот монстр был плохим. Санс почувствовал, как дрогнула его улыбка. — Я думаю, он хотел помочь. — Нам не нужна помощь, Папирус. Все будет в порядке, как только мы выберемся отсюда. Младшего брата это, похоже, не убедило, и, если быть честным, Санса тоже. Он понятия не имел, что делать или что должно произойти, чтобы все стало в порядке. Он совершенно не разбирался в этом месте, за исключением того, что успел разведать, пока Папирус спал, он чувствовал себя совершенно потерянным. — Я думаю, что он может помочь, — мягко сказал Папирус, притягивая брата за куртку ближе. — Я-я знаю, что ты знаешь, что делать, н-но все же думаю, он может нам помочь. Папирус так сильно верил Сансу. А тот чувствовал себя худшим братом на земле, ведь он лгал ему каждый день. Как он мог сказать ему, что они потерялись? Как он мог сказать своему младшему братишке, что напуган, запутался, хочет сдаться и практически опустил руки? Папирус не помнил то место, но он его помнил. Насколько Санс знал, Папирус думал, что они с братом всю свою жизнь прожили на улице. Санс хотел бы так это и оставить, но он также хотел дать Папирусу то, чего у старшего скелета никогда не было. Он хотел дать ему счастье, теплую постель, красивую одежду, вкусную еду. Санс мечтал, чтобы у него было все, но сейчас он даже не знал, где достать ему еды на следующий день. — Пап... — голос Санса дрогнул, и он быстро откашлялся. — Мы не можем вернуться прямо сейчас, бро. Он говорил так измученно, Папирус зарылся в куртку своего брата. Старший скелет расстегнул ее, позволяя Папирусу крепко прижаться к своей теплой груди, и приобнял его, ограждая от опасностей. — Мы сможем вернуться на следующей неделе, да? — спросил Папирус, Санс тяжело вздохнул и кивнул. — На следующей неделе, я обещаю.

***

Папирус не забыл этого обещания. Чем более воодушевленным он становился, тем сильнее мутило Санса. На шестую ночь Папирус едва смог уснуть из-за своего волнения, Санс же не спал вообще, чувствуя себя больным. С приходом ночи младший скелет потащил брата обратно в город. Так же, как и неделю назад, они ждали в переулке через дорогу, Санс держал Папируса за руку, чтобы помешать ему снова убежать. Словно по часам, мужчина появился в переулке, выбросил в бак несколько коричневых бумажных пакетиков и большой черный мешок с мусором и закурил. Докурив сигарету, он вернулся внутрь, Санс дождался, когда потухнет большой светильник над дверью бара, а затем перебежал через улицу. Папирус, азартно улыбаясь, наблюдал, как Санс осторожно поднял крышку мусорного бака своей магией и подтянулся вверх. Коричневые бумажные пакетики оказались наполнены чем-то, что выглядело, как полноценное блюдо — один гамбургер и горсть картошки фри. Санс передал их брату, а сам продолжил поиски. Осторожно развязав черный пакет, он нашел в основном недоеденные кусочки и россыпь картошки, но, вздохнув, принялся очищать их от обычного мусора. Вся хорошая еда должна достаться Папирусу, а ему хватит и объедков. Санс, улыбаясь, высунул голову из бака, когда нашел еще один пакетик, чтобы отдать его Папирусу. Однако улыбка скелета тут же померкла, и он задохнулся, увидев, как огненный монстр передает что-то его брату. Папирус, будучи невинной и нежной душой, с улыбкой принимал это. Санс бросился в гущу событий. Он выскочил из бака, сверкая глазами, и выбил чашку из рук Папируса, она разбилась о землю, расплескав содержимое. Он закрыл брата собой, держа подальше от незнакомца, и глухо зарычал, не отрывая от того взгляда. Работник бара, подняв руки, неловко шагнул назад, а затем присел до их уровня. Санс чувствовал, как руки Папируса обхватили его, вцепившись в куртку, и понимал, что пугает брата. Папирус не любил, когда брат расстраивался, от этого у него болела голова, а магия начинала неестественно волноваться. Санс изо всех сил старался всегда оставаться спокойным и сдержанным, но допускал такое чаще, чем хотелось бы, скелет был несколько эмоциональным. — Я хотел бы предложить вам что-нибудь, но у меня такое ощущение, что вы вряд ли что-то у меня возьмете, — сказал мужчина, Санс зарычал, отступая от него. Ему нужно, необходимо забрать Папируса и уйти. Работник бара, вздохнув, провел рукой по пламени на голове. Потирая затылок, он разглядывал коричневые бумажные пакетики на земле. Затем он поднялся — немного слишком быстро, отчего Санс снова попятился — подошел к пакетикам, подобрал их и протянул скелету. Тот переводил взгляд между пакетами и мужчиной, не зная, что делать. За него все сделал Папирус, высунув руку из-за спины брата, чтобы забрать пакеты. — Спасибо, — улыбнулся младший, и Санс кинул на него строгий взгляд. — Так ты говоришь? Что ж, по крайней мере один из вас это умеет. Санс обернулся, опустив руку, которую использовал для обороны Папируса, но защитную позу не сменил. — Я владелец бара, — сказал мужчина, указывая на заведение позади себя. — Меня зовут Гриллби. Санс услышал, как его брат набрал воздуха, чтобы что-то сказать, и быстро прикрыл ему рот. — Мне неприятно оставлять вас двоих здесь, но не похоже, что вам хочется, чтобы я помогал, — говоря это, Гриллби смотрел на Санса. — Нам ничего не нужно, — тихо проворчал скелет, удивив этим и владельца бара, и своего брата. — Пойдем, — сказал он Папирусу, взял его за свободную руку и потянул прочь от бара вниз по улице. — Братец, он хочет нам помочь! Он хороший! — Папирус постарался вырваться из захвата, но Санс только сильнее потянул его, качая головой. — Нет, Папирус, нам нужно... Папирус уперся ногами в землю, отказываясь идти. Санс остановился и оглянулся на своего брата. Он попытался легонько дернуть его, но тот не сдвинулся с места. — Пап, давай, пойдем. — Нет! — пронзительно закричал младший, напугав этим брата и самого себя. — Нет, — в этот раз Папирус говорил менее уверенно. — Он может помочь нам, — Папирус заглянул в опустевшие глазницы Санса своими светящимися глазками-бусинками. — Даже если чуть-чуть, но он может помочь. Санс ничего не ответил, вместо этого еще раз потянул сопротивляющегося брата за руку. — Спорим, что в его баре тепло. И есть еда и вода! — Папирус бросил бумажные пакеты на землю, чтобы отцепить от себя пальцы брата. — Даже если всего на денек, я уверен, мы могли бы... — Папирус, хватит! — рявкнул Санс, заставив младшего вздрогнуть. Теплое место, еда, вода, разве это так важно? Доктор предоставил Сансу все это, но каждая вещь имела свою цену. Он так много раз попадался в ловушку, думая, что это подарок, слишком много раз. Он разобрался в этом, и скоро подарков перестало быть достаточно, Санс прекрасно понял все. Он узнал, что еда была подкупом, узнал, что в воде так просто растворяются капсулы, узнал, что игрушки наблюдали за ним, узнал, что одежда следила за его перемещением. Он взбунтовался, и так Доктор понял, что беззаботные дни Санса закончились. Санс перестал быть безропотной марионеткой, которую ничего не стоит обмануть. Нужно было что-то другое, чтобы держать его под контролем. И тогда он использовал лучшее средство, чтобы заставить его сотрудничать. Что может мотивировать сильнее, чем собственная семья? Особенно когда Доктор связывает Папируса, делает пометки на его черепе черным маркером, медленно наполняет шприц ярко-оранжевой жидкостью и так же медленно впрыскивает в левую глазницу твоего младшего брата. Санс не смог ему помешать. Он пытался — Боже, он так чертовски сильно пытался — но, в конце концов, Гастер получил все, чего хотел. Санс ни разу не ослушался снова, и Папирус тоже, по крайней мере, до тех пор, пока все не забыл. — Папирус, пожалуйста, — взмолился Санс, чувствуя, как наворачиваются слезы. — Мы не можем вернуться. Мы не можем принять его помощь. Просто не можем. Папирус тоже заплакал, бросился вперед и вцепился в брата, кивая в его куртку. — Извини меня, — проплакал он, и Санс опустился на колени, чтобы обнять его. — Прости меня, братец. Я-я просто... — Шшш, эй. Тише, Пап, — ворковал Санс, прижав его голову к своей груди. Он покосился на упавшую еду. — Все будет в порядке. Все будет хорошо, — шептал он, прижимая брата одной рукой к себе. Он все еще стоял на коленях и потянулся, чтобы подобрать пакеты с земли. Папирус выхватил их у него из рук, тихонько сопя. — Извини, — Папирус снова что-то забубнил, и Санс слегка улыбнулся, прикоснулся зубами к макушке младшего брата, а затем соединил их лбы. — Хочешь снова отправиться в Водопадье? — спросил Санс, Папирус, смущенно заулыбавшись, кивнул. — Мне нравятся кристаллы, — весело выдал он, и Санс тихо рассмеялся. — Мне они тоже нравятся, приятель. Может быть, мы опять сможем выудить несколько крабовых яблок у старой черепахи. Папирус хихикнул, кивнул, открыл один из пакетов и принялся жевать холодную картошку. Он предложил брату, и тот не стал отказываться. Санс ненавидел отступать. Но он хотел, чтобы Папирус был счастлив, а Водопадье нравилось ему больше всех других мест, где они побывали. Кроме того, оно было достаточно большим, чтобы братья могли скрываться там, не привлекая ничьего внимания. Когда Папирус был готов, они отправились в незнакомую землю.

***

Перерыв в Водопадье нужен был им обоим. Там они смогли смыть с себя вонь, немного отдохнуть и полюбоваться красивыми видами, без лишнего стресса. Сансу даже удалось стянуть пару вещей из магазина старой черепахи, но он подозревал, что на самом деле старик все знал и позволил ему сделать это, из жалости, наверное. Санса не волновало, как это выглядело, он пошел бы на что угодно, если этим мог помочь маленькому братишке. А Папирус смог откопать несколько пакетиков со странной едой, которой они теперь перекусывали время от времени. За пару дней, что они там пробыли, им удалось немного пополнить запасы, и их настроение улучшилось, так что они были готовы отправляться дальше. — Подожди, Папирус, твой шарф все еще мокрый, — Санс ощупывал ткань, но Папирус выдернул его у него из рук. — Высохнет, — он начал оборачивать шарф вокруг шеи, и старший скелет слегка помог ему, когда он, казалось, запутался. — Просто немного влажный. — Снег в этом не поможет, — фыркнул Санс, но Папирус зарылся в шарф и толкнул брата в сугроб. До того, как взошло солнце, им удалось обойти город по окраине. Они нашли временный приют в заброшенном наблюдательном пункте и проспали большую часть дня, а затем отправились дальше. Эта ночь была холоднее предыдущих, да еще на полпути начался дождь. Сейчас они сидели под деревьями, которые хоть немного защищали от дождя. Санс достал последнюю пару крабовых яблок и протянул одно Папирусу, они поели, прежде чем лечь спать. Когда Санс проснулся, то нахмурился, увидев, что дождь все еще не прекратился. Медленно встав с земли, он поежился от холода, опустил взгляд и заметил, что Папирус дрожит во сне. Санс осторожно поднял брата и прижал к себе, укрывая полами своей куртки, так они двинулись дальше. Что-то ведь тут должно быть, правда? Где можно укрыться от дождя или может даже погреться. Ему нужно сделать хоть что-нибудь для Папируса. Когда Папирус начал просыпаться, стало заметно, что он немного покраснел. — Эй, ты в порядке? — спросил Санс, кладя костяную руку ему на лоб. — Немного устал, — ответил тот, зевая, а Санс нахмурился, ощутив жар. — Поспи еще немного, я могу понести тебя. Папирус покачал головой, спустился на землю и взял его за руку. Так они продолжили тащиться через мокрый снег. Со временем лучше не становилось, даже наоборот — дела стали хуже. Когда они решили отдохнуть под деревом, Санс не смог найти ничего съестного вокруг. Если ничего не найдется и завтра, им придется возвращаться. Он не мог заставлять Папса голодать два дня подряд, ни за что. Дождь стучал по костям холодными иголками, пока он возвращался к дереву, где, укутавшись в шарф, спал Папирус. Санс присел рядом и притянул его к себе, надеясь, что сможет поделиться хоть каким-нибудь теплом. — Брат, — слабо позвал Папирус, заглушенный шарфом. — Я не очень хорошо себя чувствую. Санс сглотнул и еще раз огляделся вокруг. — С тобой все будет хорошо, — успокоил он, поглаживая его голову и защищая от дождя. — Завтра… завтра тебе станет лучше. Папирус едва кивнул, и Санс взмолился всем богам, которые могли его услышать, чтобы с его братом все было в порядке. Когда он проснулся на следующее утро, дождь сменился моросью. Папирус запутался в одежде, и Санс слегка потряс его, чтобы разбудить. Младший не шевелился, тогда Санс попробовал еще раз, снова безрезультатно. — Пап? — позвал Санс, тихонько встряхивая его за плечи. — Бро? Он чувствовал, как внутри нарастает паника. — Папирус! — закричал Санс, подхватывая его на руки. Санс увидел, с каким трудом он дышал, медленно, тихо, почти хрипел, пытаясь сделать глубокий вдох. Скелет прижался головой к груди брата, вслушиваясь в глухой гул его магии, бегущей по костям. Он чувствовал его жар. Он был очень болен. — Папи? Папирус, давай, просыпайся, — Санс не мог сдержать слезы, началась паника. Он оглядывался по сторонам, стоя на трясущихся ногах и прижимая своего младшего братишку к сырой груди. Папирусу нужна помощь. Санс должен помочь ему. Но что он может сделать? Он не знал, куда идти, кого позвать, у них никого нет. Он посмотрел назад, в направлении, откуда они пришли, и отвернулся. Должно же здесь что-то быть, так? Обязательно должно. Мог ли он так рисковать? Взглянув на Папируса, на то, как он сморщил свое маленькое личико, как будто от боли, Санс тряхнул головой и отправился вперед, он должен был найти что-то для своего брата. Скелет быстро шагал, оглядываясь вокруг, высматривая хоть что-то, и издал возглас облегчения, когда увидел тропинку. Он выскочил на нее и побежал, радуясь про себя. — Все будет хорошо, Пап! — сказал Санс, его магия забилась сильнее, когда он увидел высокую кирпичную стену. Санс остановился перед большой дверью и постучал в нее. Когда ответа не последовало, он попробовал еще раз, только чтобы услышать больше тишины. Он надавил на дверь свободной рукой. — Эй! — закричал скелет, пиная дверь. — Откройте! Так и не получив ответа, Санс осмотрелся, усадил Папируса вниз к стене и обеими руками начал толкать и дергать дверь. Он звал на помощь, его руки болели от стука, но никто не пришел. Этого не могло быть. Это не может быть конец. Санс чувствовал, как стучат его зубы, он отступил назад, голова гудела. Его глаз засветился. Появилась большая голубая кость и, ударившись в дверь, исчезла. Дверь осталась закрытой, неповрежденной. Это только взбесило Санса, и он продолжал пробовать открыть ее, колотил, толкал бедрами, использовал атаки, но ничего не помогло. Это все? Это все, что он мог? Ему нужна помощь. Папирусу нужен врач, лекарства. Старший брат должен спасти его. Но все, что у него есть — закрытая дверь впереди?! Санс завопил, снова атакуя дверь, слезы текли по его лицу, его переполняли эмоции. Что он надеялся тут найти? Монстров, чтобы убежать от них, еду, чтобы украсть ее, долбаное заброшенное убежище для них обоих, чтобы жить там вечно? А чего он ожидал? Что после побега в никуда, в конце пути он просто возьмёт и наткнется на их личную утопию?! Скелет совершил ошибку, придя сюда, вместо того, чтобы отправиться назад. Санс жил только ради защиты своего брата, а сейчас все пропало, и это только его вина. — Куда мне идти? — проорал Санс, как будто кто-то мог услышать его, рыдающего у двери. — Что мне делать? Ему нужна помощь! Откройте дверь! — умолял Санс, падая на колени. Призванные атаки растворились, и он ослабел. Папирус разразился громким, болезненным кашлем, сопровождаемым всхлипами, и Санс ощутил, как слезы потекли сильнее. — Прости, Пап. Я самый худший брат на свете. Я не смог уберечь тебя. Я ничего не смог сделать для тебя. Я думал, что могу помочь. Но в конечном итоге просто убил тебя. Санс рыдал, позволяя поражению взять над собой верх. Его брат умирает. И это все его вина. Все потому, что он хотел уйти, потому, что ему пришлось убить Гастера, потому, что он был слишком напуган, чтобы принять помощь, когда… — Помощь… — Санс обернулся назад, на тропу, уходящую вдаль. Помощь. Сансу необходима помощь. И он знал только одного монстра, который предлагал ее! Скелет поднял брата на руки и сделал глубокий вздох, успокаивая себя, чтобы использовать все силы для телепортации в город, в переулок за баром. Санс упал на бок, оберегая Папируса от удара, и крякнул от боли. Он задыхался, его тело ослабело так, что он едва мог стоять. Скелет толкнул себя вверх, тяжело дыша, и оперся о стену. Перед глазами все плыло, сознание тоже расплывалось. Тряхнув головой, Санс поднялся так быстро, как мог, игнорируя боль в боку, и побрел к задней двери. Он барабанил в нее до тех пор, пока она не открылась. Бармен озирался по сторонам, прежде чем опустил голову и увидел скелетов. — Что… — Помогите ему! — взмолился Санс, проглотив всю свою гордость и страх. Гриллби говорил, что хочет помочь им, ведь так? Он сказал, что может помочь им. И теперь Сансу нужна его помощь, Папирусу нужна его помощь. — Эй, малыш, что случилось? — Помогите моему брату. Он болен, помогите ему! Вы говорили, что хотите помочь! — в голосе Санса было столько отчаяния, что Гриллби немедленно пригласил их внутрь, надеясь, что крик не разбудил кого-нибудь. — Позволь мне взглянуть на него, — Гриллби наклонился, чтобы забрать больного скелетика, но Санс отвернулся. — Нет, — он держал своего брата, поворачиваясь спиной. — Не трогайте его! — Мне нужно осмотреть его. Я не смогу помочь, если не увижу, что с ним. Санс переводил взгляд между братом и странным монстром, не желая отвечать. Он не хотел, чтобы Папируса трогали, но, хрипло вздохнув, кивнул и повернулся. Скелет почувствовал себя таким пустым и одиноким, когда Папируса забрали, и тихо жалобно всхлипнул, когда Гриллби принимал его младшего брата. Огненный мужчина снял с Папируса шарф и большую куртку и отдал их Сансу, который, взяв их, стиснул так сильно, что с мокрых вещей на пол закапала вода, собираясь в лужу у его ног. Он жестом указал скелету идти следом, зашел в маленькую спальню и уложил Папируса на кровать. Гриллби заглянул в шкаф, вытащил две белые рубашки и передал их Сансу в качестве замены этой ужасной мокрой одежды. — Переодень его и сам тоже переоденься. Я скоро вернусь. Санс кивнул и снял мокрую одежду с Папируса, а потом переоделся сам. Забравшись на кровать к брату, скелет взял его за руку. Тем временем Гриллби вернулся в комнату, неся небольшой поднос с какими-то вещами на нем. Он протянул Сансу стакан воды и просмотрел несколько бутылочек, прежде чем открыть одну и налить небольшое количество ярко-красной жидкости в пластиковый стаканчик. Санс напрягся и, бросив стакан с водой на пол, прикрыл Папируса. — Нет! — рявкнул он, упираясь ногами в покрывало и отползая подальше от Гриллби, который едва увернулся от воды, пролетевшей рядом. Санс опять ошибся, это ловушка! Он оказался в западне. Мог ли он сбежать? Он не верил, что магия сможет перенести его хоть как-нибудь далеко, а без одежды он просто замерзнет. — Эй, малыш, пожалуйста, успокойся, — Гриллби поставил стаканчик с красной жидкостью, надеясь, что это успокоит скелета. — Что это? — потребовал ответа скелет, и владелец бара взглянул на него, прежде чем показать бутылочку. — Лекарство, оно поможет снять жар. — Врешь, — прошипел Санс, заставив свои глаза сиять так грозно, как только было возможно. — Смотри, — Гриллби протянул бутылочку и указал на каракули на этикетке. — Лекарство от кашля. Санс видел слова, но зажмурился, не в состоянии их прочитать. Он признавал, что письмо — то письмо, которое использовали другие доктора — он никогда не понимал. Скелет пытался учиться, но Гастер никогда не писал так, и ему пришлось сдаться. — Врешь, — повторил Санс, используя подушку в качестве щита. Этот красный цвет, это свечение — определенно Решимость. Он прежде видел ее своими глазами. Но теперь этот мужчина пытается сказать ему, что это лекарство? Санс не был идиотом, даже Гастер никогда не лгал ему так явно. — Тебе станет лучше, если я выпью это? — предложил огненный монстр, и глаза Санса расширились. Стаканчик с Решимостью определенно немаленький, и он просто собирается выпить это? Кто он такой? Какое существо может выдержать так много? У всех монстров есть такая способность? Неужели мир за стенами лаборатории полон монстров, поедающих Решимость? — Чт... — выдохнул скелет, совершенно сбитый с толку. Гриллби взглянул на стаканчик, задержал дыхание, чтобы запах не успел попасть ему в нос, и одним махом опрокинул жидкость в рот. Санс ахнул, прикрывая рот руками, подушка-щит упала. Гриллби сглотнул, немного вздрагивая из-за вкуса. — Вы… — Санс замер, ожидая, что он начнет биться в конвульсиях, кричать, упадет в обморок, но ничего не происходило. — Довольно неприятный вкус. Поддельная вишня — не мое, — Гриллби налил еще один стаканчик жидкости и теперь держал его в руке. — Ничего страшного, это просто лекарство. Скелет, казалось, все еще колебался, но медленно протянул руку и взял стакан. — Я должен убедиться с-сам.  Он выпил жидкость, готовясь почувствовать сильное жжение, с которым был знаком, но не почувствовал ничего. Кроме вкуса поддельной вишни. — Это не… — Санс умолк, глядя в стакан, потом взглянул на Гриллби и передал стакан обратно. — Напои его, — сказал бармен, наполняя стаканчик по-новой, Санс еще раз кивнул и помог Папирусу выпить жидкость. — Ты собираешься проверять все лекарства, которые я хотел ему дать?  Снова кивок, Гриллби вздохнул: — Принимать лекарства, которые тебе не нужны, неправильно. Ты чувствуешь, что заболел? — Нет, я не болен, — ответил Санс. Огненный мужчина протянул руку и положил три таблетки на его костяную ладонь. Скелет проглотил их, не запивая, и стал ждать побочных эффектов, через несколько минут, когда ничего не произошло, он кивнул и позволил Папирусу выпить таблетки. Гриллби подготовил вторую порцию лекарств и стакан с водой. — Заболеть могут все — и взрослые, и дети, особенно те дети, которые попали под ледяной дождь. Санс покачал головой, возвращая теперь уже пустой стакан. Он не мог заболеть от чего-то такого, как погода. Он был не так устроен. Единственное, что могло причинить ему боль — передозировка, и Санс ненавидел, когда Доктор увеличивал дозу его «лекарства». — Как скоро он проснется? — спросил Санс, но Гриллби лишь пожал плечами, заставив его нахмуриться. — Ну, он должен быть в порядке после того, как отдохнет. Тебе что-нибудь нужно? Воды, одеяло, еды? — Еды? — эхом откликнулся Санс, и ему тут же стало противно от того, с какой надеждой он это сказал. Гриллби просто кивнул, забрал поднос и ушел. Скелет проследил за тем, как он выходит, после чего расслабился, сидя на кровати. Она была такой мягкой, какой он никогда прежде не видел. Сансу захотелось, чтобы Папирус поскорее проснулся, и они вместе смогли испытать это. Он прижался к братишке, который уже дышал чуть легче, и улыбнулся. — Все будет хорошо, — проговорил он, прижимаясь зубами ко лбу своего младшего брата. Когда вернулся Гриллби, Санс выпрямился и удивлённо охнул, увидев в его руках большую миску какой-то цветной воды. Суп? Он принял ее и, игнорируя ложку, начал жадно пить через край, не находя времени, даже чтобы прожевать кусочки овощей. Он остановился, только когда в миске осталась ровно половина, и вытер рот о воротник рубашки. — Ты можешь доесть все, знаешь. Я всегда смогу приготовить еще, — предложил Гриллби. Санс только покачал головой и посмотрел на Папируса. Ему нужно будет покушать, и старший брат не мог рисковать так переводить продукты, на случай, если этот монстр все же решит изменить свое мнение относительно них. — Давай я приготовлю для него новую порцию, когда он проснется? Но Санс только вцепился в миску, вызывающе глядя на Гриллби, на случай, если тот решит забрать ее. — Ладно, — сдался владелец бара, поднимая руки в знак капитуляции. Санс поставил миску на тумбочку и прижался к брату спиной. — Эй, — позвал старший скелет, когда Гриллби повернулся, чтобы выйти. Он оглянулся на Санса, тот выглядел немного смущенным. — Спасибо, что помог моему брату. — У вас двоих есть имена? — спросил бармен. Сперва скелет хотел соврать или просто ничего не говорить, но он знал, что когда Папирус проснется, то в любом случае проболтается. — Санс, — он кинул взгляд на своего спящего брата. — А он Папирус. — Могу я еще спросить? Санс пожал плечами, и Гриллби принял это за «да». — Как вы оказались на улице? — Хорошая попытка, — фыркнул Санс, его тон был таким резким, что Гриллби только покачал головой. Пламя на его макушке слегка затрещало. — Стоило попробовать. — Откуда у тебя свой бар? — спросил Санс, и мужчина прислонился к косяку. — Тебе можно задавать вопросы, а мне нет? — Спроси что-нибудь другое. — Я выкупил этот участок и построил бар. Мне нужно было что-то делать, чтобы отвлечься, — сказал владелец, пожав плечами. — От чего? — с нажимом спросил Санс, Гриллби фыркнул, качая головой. — И кто теперь задает личные вопросы? — съязвил он. — Ты первый начал, — парировал Санс. — Почему ты нам помогаешь? — Потому что у меня есть душа, — ответ, похоже, озадачил ребенка, и Гриллби решил задать простой вопрос. — Какая у тебя любимая еда? Санс растерянно уставился на него. Что за вопрос такой? — У меня такой нет. — Может, конфеты? Пицца? Бургеры? — Зачем тебе это знать? — Любопытно. — У меня такой нет, — повторил Санс, и это была правда. Он не пробовал еды до того, как стал находить ее в мусоре. Все, чем он питался до этого, были жидкости и разные таблетки. Любая неконтролируемая переменная могла испортить все расчеты Доктора. Санс ел лишь то, что Гастер хотел, чтобы он ел. На улице скелет поразился тому, как много разного съестного можно найти. Он даже не знал названий всех этих вещей, и ему приходилось их придумывать, Папирусу нравились смешные названия. Санс узнал названия лишь нескольких продуктов, когда услышал, как об этом говорят другие монстры. Зачем он вообще об этом задумывается? Эта кровать, лекарства, еда — все имеет цену. И его наверняка ждет большой сюрприз, когда Папирус очнется. Он мог только представлять, что Гриллби потребует от него за одну только эту кровать. Гастер заставлял его трудиться до потери сознания за единственную конфету. Лекарства, должно быть, стоят не меньше пятидесяти конфет. — А что насчет него? — Гриллби указал на Папируса, и Санс взглянул вниз. Лучшее, что он мог сейчас сделать — постараться придумать ответ. Что-то, что не будет личным, не покажет слабости и будет довольно безобидным. Может, если он подыграет, это уменьшит плату в дальнейшем. — Папирусу нравятся такие конфеты, — Санс попытался вспомнить конфеты, которые давал им Доктор. Хотя есть их было безопасно, взять одну обозначало еще пять уколов в глаз. — Они круглые, — Санс показал размер и форму пальцами. — Фиолетовые, в прозрачной оболочке с полосками. Гриллби кивнул, выслушав объяснения скелета. — А еще ему нравились эти штуки, они длинные, тонкие и волнистые, — Санс опять попытался изобразить руками. — Такая куча, похожая на червей. — Лапша? Санс пожал плечами. — Наверное, если это так называется. — Ну, а ты, тебе ничего не нравилось из того, что ты пробовал раньше? Вместо того, чтобы прекратить этот разговор, скелет задумался. Он вспоминал все, что они когда-либо пробовали за прошлый год, и даже то, о чем только слышали из чужих разговоров. — Хот-дог, — решил Санс, он никогда не пробовал это, но всегда считал, что название смешное. — Это вкусно? Гриллби пожал плечами и кивнул, Санс кивнул в ответ: — Я хочу попробовать хот-дог. — Тебе нужно отдохнуть. Санс ничего не ответил, только откинулся на подушку, уставившись в стену. Ему не хотелось засыпать, когда он знал, что Папирус болен. Если честно, ему вообще никогда не хотелось засыпать. Он слишком часто просыпался, привязанный к какой-нибудь установке или к столу, или, проснувшись, обнаруживал, что Папирус пропал, что ужасно пугало его. Обычно он с трудом засыпал, а сейчас Папирус, свернувшийся у него на руках, заставлял его бодрствовать. Гриллби стоял, опираясь на дверной косяк. Единственным звуком было легкое потрескивание, исходящее от его тела, затем он оттолкнулся от косяка и выключил свет. — Оставь его, — вскрикнул Санс, тут же стиснул зубы. Он что, приказал этому мужчине? Кровать, еда, лекарства, теперь еще и тратить на них свет? Сансу не позволялось предъявлять требования, он мог лишь подчиняться. И хотя скелет боялся темноты, будучи запертым в ней так долго, ему не стоило просить у владельца бара оставить свет. Но может быть… может быть, Гриллби… Светильник вновь вспыхнул, и Санс пустым взглядом посмотрел на владельца. Гриллби просто взмахнул рукой и вышел из комнаты. Скелет задумался над тем, куда он ушел, пока не понял, что на самом деле ему все равно. Он чувствовал, как тяжелеют его веки, тепло одеяла и мягкость постели манили уплыть в сон. Если эта кровать и была ловушкой, то самой лучшей, которую Санс встречал. Он ощутил уют и счастье, когда Папирус обнял его во сне. Он отстранено подумал, мог ли Папирус чувствовать себя так же, когда Санс укутывал его в свою куртку в прохладные ночи. Скелет резко распахнул глазницы, не помня, как вообще закрыл их. Папирус двинулся в его руках, ослабляя хватку и позволяя Сансу перекатиться на бок, прежде чем опять прижаться к нему. Гриллби несколько раз проходил мимо двери, каждый раз заглядывая в комнату, чтобы убедиться, что его гости все еще живы. — Эй, — Санс усталым голосом окликнул Гриллби, когда тот в очередной раз проходил мимо. Он заглянул в комнату и подождал, пока скелет продолжит. — Как ярко снаружи? — Еще темно. Санс кивнул, осматривая комнату. Яркость была единственной формой времени в Подземелье, которую он мог отследить. Гастер много говорил о времени, но Санс никогда не мог разобраться, что это значит. Он приблизительно представлял, что такое дни, месяцы и годы, и он видел странный счетчик времени на стене, но не понимал его. Скелет мог только слушать, как он тикает, отматывая время. — Эй, — начал скелет, поднимая тяжелую руку и указывая на черную коробочку рядом с кроватью, на которой горели красные символы. — Что это? Оно постоянно меняется. Гриллби слегка забеспокоился и шагнул в комнату. — Это часы. Они показывают время. Сейчас 5:56 утра, — ответил ему огненный элементаль. — Часы, — задумался Санс, он казался немного растерянным, как и всегда, когда об этом заходила речь. Его глаза поднялись выше, к листу бумаги на стене. Гриллби проследил его взгляд. — Календарь, — сказал элементаль. — Он показывает дату. — Дату? — День, месяц, год, день недели. Санс выглядел завороженным, удивленно уставившись на него. — Какой сегодня день? — Шестнадцатое декабря, понедельник. — Понедельник, декабрь, — повторил Санс, его мозг зацепился за новые слова, чтобы потом передать их Папирусу. — Эти, — Санс указал на часы, изображая что-то руками, — которые меняют форму… — Цифры? — Цифры. Так вот какие цифры? — А это тоже цифры? — Санс указал на календарь, и Гриллби тихо выдохнул, стараясь заглушить растущее внутри чувство страха. — Цифры и буквы. — Буквы. — Ты не… не умеешь читать? — ляпнул Гриллби, и Санс напрягся. Его костяные руки обвили Папируса, и он опустил голову, стараясь не встречаться с монстром взглядом. — Я умею читать, — пробубнил он, оправдываясь. Санс мог читать! Он просто не мог читать эти странные буквы и цифры. Он не был знаком с ними. Гриллби увидел, какой эффект произвел его вопрос, и тихо проклял себя. — Извини, Санс, я просто... Извини. Слушай, мне нужно открыть бар в половине девятого, — сказал он и замолчал. Интересно, скелет знает, что это значит? Элементаль выдвинул ящик стола, вытащил ручку и бумагу и, написав на ней время, поставил рядом с часами. — Вот когда я открываю, — он указал на Санса, затем на Папируса. — Я хотел бы, чтобы вы двое остались здесь, пока я работаю. — Санс кивнул, и Гриллби, казалось, успокоился этим. — Они могут начать немного шуметь там, хочешь, чтобы я закрыл дверь, пока бар работает? — Нет! — быстро ответил Санс. Запертые двери обозначали ловушку. Хотя у них за спиной было окно, он не был уверен, хватит ли ему сил выпрыгнуть в него, если придется. Про себя Санс предположил, что оно сделано из того же материала, что и окно в лаборатории. Прочное стекло, за которым стоял Доктор, наблюдая, как Санс кричит и рыдает от боли, пока красные и голубые всплески разрывают его череп. — Эй, — теплая рука на плече заставила его подпрыгнуть. Синие отблески на теле мужчины подсказали, что он опять слишком бурно отреагировал и его магия вышла из-под контроля. Он заморгал и отвернулся от Гриллби. — Отдохни. Санс только кивнул, утыкаясь лицом в Папируса.