My Fault/Моя вина

Санс был благодарен, что бар начал работу, потому что он с трудом мог держать глазницы открытыми. К тому моменту, когда раздался тихий звон колокольчика, скелет практически уснул, однако его разбудил звук голосов. Папирус лишь немного шевелился, когда из зала доносился особенно громкий лай или треск разбитого стекла, так что Санс был единственным, кто настороженно прислушивался и пораженно ловил каждый новый звук. Гриллби заглядывал несколько раз, проверяя, все ли с ними в порядке. Каждый раз, когда шум был слишком громким, он просовывал голову в комнату, чтобы убедиться, что Санс не сбежал или не испугался, а потом возвращался к работе. Его клиенты, кажется, начали замечать отсутствие бармена и иногда окликивали его. — Эй, Гриллби, куда ты отвлекаешься? — Гав! Похоже, у тебя там что-то есть? Санс не слышал, что Гриллби говорил в ответ. Один раз он зашел с тарелкой картошки фри и бургером и передал их Сансу. Скелет съел половину, как и суп раньше, после чего отставил еду на тумбочку. Когда на улице начало темнеть, Папирус проснулся от кашля. Он открыл усталые глазницы и, оглядев комнату, остановил взгляд на Сансе, который клевал носом, на грани сна. Папирус неподвижно лежал, наблюдая, как голова брата медленно клонится, будто он наконец сдался сну, а затем вновь поднимается к изголовью кровати. Он не хотел рисковать и шевелиться, зная, как трудно брату удается заснуть, и просто решил остаться на месте. Малыш услышал шаги позади, а, попытавшись перевести взгляд в сторону, с удивлением увидел владельца бара. Пламя на его голове немного поднялось, Папирусу показалось, что он ошарашен, затем бармен указал на живот. Папирус ответил растерянным взглядом, но Гриллби вышел и через несколько минут вернулся с тарелкой супа. Маленький скелет повертелся в руках Санса, тем самым разбудив старшего брата, и взял миску. — Я сейчас работаю, но дайте мне знать, если вам что-то понадобится. Еда или еще что-нибудь, — сказал Гриллби, прежде чем выйти. — Санс! — прошептал Папирус, видя, как брат садится и потирает заспанные глазницы. — Пап, привет, — улыбнулся Санс, его голос звучал хрипло. — Как ты себя чувствуешь? — Тепло! — хихикнул Папирус, обнимая пустую миску, а затем немного закашлялся. Санс забрал тарелку из его рук, чтобы поставить ее на пол. Когда он сел обратно, Папирус вцепился в него, обхватил руками и зарылся лицом в одолженную рубашку брата. — Ты получил помощь, — пробормотал он в ткань, Санс со вздохом погладил младшего по голове и кивнул. — Мне пришлось, — признал он, Папирус поднял на него взгляд. — Мне он нравится! — Тебе все нравится, бро, — засмеялся Санс, и Папирус немного надулся, а потом откинулся назад и закашлял. — Ты плохо себя чувствуешь? Голодный? Тут есть еще еда, я приберег для тебя. Санс обернулся, чтобы взять с тумбочки то, что оставил, но Папирус покачал головой, притягивая его назад. — Он сказал, что мы можем попросить еще. Тебе не надо оставлять еду, — заявил он, и Санс пропустил пару вдохов. — Но у нас уже есть… — Тебе нужно кушать. — Я СУПер сыт, — пошутил Санс, надеясь переключить внимание брата. — Братец, он хочет помочь. Но какой ценой? Санс действительно не мог понять этого парня. Он не знал, в чем его настоящая цель, почему он на самом деле помогает им. Гриллби не мог предложить им такое гостеприимство бесплатно. Хотя у Санса было лишь поверхностное представление о деньгах и том, как они работают, он догадывался, что это обойдется куда дороже тех 5 золотых, что он как-то нашёл в снегу и потратил на покупку еды. Кажется, Папирусу стало лучше, может, им стоит уйти сейчас, пока элементаль работает… Но куда? В Водопадье? Чтобы провести всю жизнь среди мусора и эхо-цветов? Это не та жизнь, которую он хотел дать Папирусу. Он хотел, чтобы у него была такая жизнь — с кроватью, одеждой и крышей над головой, но это обойдется гораздо дороже ответов на несколько вопросов. — Я… я попрошу. Сансу никогда не было позволено просить. Доктор ненавидел его любопытство и просьбы. В начале они ему нравились, пока Санс был маленьким — он отвечал на вопросы и позволял разглядывать инструменты, которые потом использовал на нем. Ситуация быстро поменялась после того, как родился младший скелет, может быть, через год или два с того момента, когда они оказались разделены с Папирусом. Чем старше становился Санс, тем сильнее ученый ненавидел его. Его некогда совершенное творение запятнало себя неудачами. Гастер больше не потакал ему. Он перестал называть его по имени и наказывал каждый раз, когда скелет выходил за рамки дозволенного. Санс не мог понять, почему чувствовал себя обманутым, ощущал боль, но, в конце концов, осознал, что тот монстр, которым он считал Гастера, на самом деле был ложью. Всего лишь маской, необходимой, чтобы поддерживать Санса. Чтобы он не терял надежду. Но теперь у Санса был Папирус. Скелету больше не нужна была ложь ученого и его фальшивые улыбки, чтобы быть счастливым. Папирус стал для него новым светом, но это лишь позволило ему легче сломаться. Санс порывисто выдохнул, глядя на дверь, за которой скрылся Гриллби. Мысль о том, чтобы попросить что-то, когда уже дано так много, вызывала в нем паранойю. Однако Санс не мог трезво мыслить, когда Папирус так уставился на него. Он сдался, счастье брата перевешивало любую цену, которую ему придется заплатить. Папирус улыбался, азартно пиная его ногами под одеялом, и резко закашлялся, когда слишком сильно увлекся. — И какое-то лекарство, — неуверенно улыбнулся Санс, выползая из кровати и нервно сжимая полы рубашки. Скелет глубоко вздохнул и осторожно двинулся к двери, изо всех сил стараясь не выдать страх, который испытывал, зная, что Папирус наблюдает за каждым его шагом. Он бросил взгляд на дверь, приоткрыл ее и выглянул в небольшую щель. Санс увидел длинную деревянную стойку, которая закрывала большую часть обзора, но кроме этого все было чисто. Сглотнув, он толкнул дверь, замирая от каждого громкого скрипа или шума, которые звучали слишком близко. Когда дверь открылась достаточно широко, чтобы можно было протиснуться, его сковал страх. Дверь не была скрыта, как сначала подумал скелет, и он оказался на виду у всего бара. К счастью, пара за ближайшим столом сидела к нему спиной, но взгляд других монстров заставил его попятиться. Может быть, он сможет найти что-нибудь сам. Может, было бы лучше, если бы просто… — Ох, Грилл! Кто этот милый маленький мальчик?  Высокий голос заставил Санса пискнуть, он взглянул вверх и увидел женщину-кролика, которая, перегнувшись через стойку, улыбалась ему. Хотя большинство посетителей бара по-прежнему увлеченно занимались своими делами, те, кто сидел ближе, обернулись, чтобы посмотреть на Санса, который изо всех сил старался оставаться достаточно спокойным, чтобы не атаковать всех без разбора или не сбежать. Когда Гриллби подошел, обогнув большую деревянную стойку, его пламя поднялось в заинтересованной манере. — Что случилось, Санс? — задал он вопрос, выдергивая ребёнка из его оцепенения. Скелет неуклюже попятился, обратно в комнату. Оказавшись вне досягаемости любопытных взглядов посетителей, Санс сразу ощутил, как расслабляется его магия, и сделал несколько глубоких вздохов. — П-Пап, о-он голоден, и-и нужны еще лекарства, — удалось выговорить Сансу, хотя его голос и тело дрожали. — Хорошо, я сейчас, — сказал Гриллби. Санс кивнул, быстро вернулся к кровати и забрался на неё. — Похоже, там много народу, — Папирус улыбался в восторге от новых монстров. Санс пожал плечами, подползая к брату. Его присутствие успокаивало его быстрее, чем любые другие методы, которые он знал. — Как ты думаешь, они такие же милые, как и Гриллби? Санс почувствовал, как его улыбка стала немного натянутой от этого вопроса. — Эээ… может быть, Пап. Давай пока не будем пытаться это выяснять, ладно? Папирус кивнул. Гриллби пришел десять минут спустя с подносом, на котором на этот раз стояло две тарелки и та же красная густая жидкость, что и раньше. Элементаль налил немного в стакан и сперва протянул его Сансу, который обдумывал вновь попробовать лекарство первым, но, решив довериться владельцу бара, передал стакан Папирусу, который проглотил содержимое. Затем Гриллби вручил им обоим тарелки, и старший скелет не притронулся к своей порции, пока не убедился, что Папирус все умял, а затем предложил ему свою тарелку, но Папирус отказался, заставив Санса самого все съесть. — Спасибо Вам, очень вкусно! А что это было? — улыбнулся Папирус, возвращая Гриллби тарелку. — Это называется суп, — бармен забрал ее и улыбнулся в ответ. — А бывают и другие? — Да, — коротко ответил Гриллби. — Ну, где спасибо? — младший толкнул брата в бок, и Санс сжал зубы. — Спасибо, — пробормотал он, и элементаль усмехнулся, немного потрескивая. — Нет проблем. Мне нужно возвращаться, ладно? Оставайтесь в постели, я присмотрю за вами, ребята. Скелеты кивнули, и Гриллби собрал на поднос старые тарелки с остатками еды. — Это кровать?! — зевнул Папирус, устраиваясь поудобнее. — Ага, здорово, да? Папирус замурлыкал, натягивая одеяло. — Мне нравится Гриллби. — Ну, не знаю, кажется, у него может быть довольно горячая голова. Папирус укрылся одеялом, чтобы скрыть свою улыбку. — Пусти меня, я тоже хочу забраться ТУМБА, — Санс постучал по деревянной тумбочке, и Папирус высунулся, смеясь. — Это было просто ужасно! — А мне казалось, что СУПер здорово. — Ты так уже делал! — Делал? Извини, я не могу помнить БРО все. Папирус, хихикая, прыгнул на Санса и обхватил брата конечностями. — Аккуратнее, бро, не сломай мою шуточную косточку.* Папирус только смеялся, шаря руками и щекоча ребра Санса. Старший скелет рассмеялся, выдавая себя, и Папирус принялся щекотать его еще сильнее. Сансу нравилась игра слов, каламбуры, шутки и все в этом роде. Это заставляло Папируса смеяться и позволяло Сансу развлекаться в лаборатории. Пытаясь найти новые способы использовать слова или придумывая шутки можно было неплохо скоротать время. — Сдавайся, монстр шуток! — потребовал Папирус, и его лицо осветилось, когда Санс упал, заливаясь смехом. — Пощади меня, о Великий Папирус! — в шутку взмолился Санс, и Папирус отпустил его, торжествующе улыбаясь. — Очередная победа Великого Папи… — Папирус весело завизжал, когда брат подхватил его на руки и поднял в воздух, а потом опустил и нежно поцеловал в лоб. — Ты такой талантливый, Пап. Тебе придется научить меня быть таким же крутым, как и ты, — рассмеялся Санс, а Папирус елозил, пока его не опустили вниз. — Я костьми лягу ради этого, — фыркнул старший скелет, прикрывая зевок. — Эта была хорошая, брат, — Папирус вновь нырнул под одеяло, устраивая голову на грудной клетке Санса, и тот приобнял его рукой. — Ты не устал? — спросил Папирус. — Немного. Хотел убедиться, что с тобой все будет в порядке, — ответил Санс, позволяя себе расслабиться и закрыть глаза. — Не волнуйся, я буду нести стражу и следить за тобой! — Папирус развернулся, прижимаясь спиной к брату и устремляя взгляд на дверь. Санс рассмеялся, притянул младшего ближе и прижался лбом к его затылку. — Скажи, если увидишь что-то, — промямлил Санс, позволяя сну взять над собой верх. Он знал, что его брат здоров и в безопасности, пока в безопасности.

***

— Завтра приготовь своего брата, — сказал Доктор, когда закончил бинтовать руку Санса. Скелет в замешательстве посмотрел на него, он хотел высказаться, но знал, что говорить ему не позволено. Санс мог кричать, умолять и плакать — все что угодно во время экспериментов. Но как только они заканчивались, он должен молчать. Разговаривать запрещено, многое запрещено. — Я собираюсь заняться новым проектом, с этим мы почти закончили. Следующий проект? Что дальше? Что еще этот монстр может сделать с Сансом? Зачем ему Папирус? — Чт… Ученый схватил перебинтованную руку и сильно надавил. Санс закричал, свежие раны горели огнем. — Похоже, ты забываешь свое место, когда речь заходит о нем. Все просто, подготовь брата к эксперименту. Если он будет упрямиться, я найду новый субъект. Доктор отпустил руку скелета и отвернулся, подняв свой планшет, в котором начал делать какие-то пометки. — Доктор Гастер? — обладатель голоса вошел в комнату. Санс опустил взгляд, чувствуя себя уязвимым из-за отсутствия одежды на его костяном тельце. — Вы готовы начинать тестирование? — Завтра. Сейчас я заканчиваю с 01С. Почти готово.  Другой ученый кивнул и покинул комнату, а Гастер повернулся к Сансу лицом: — Встань. Санс спрыгнул со стола и встал, по-прежнему упираясь взглядом в пол. — 01С, — угрожающе оскалился Гастер. — Я даю тебе на подготовку целый день. Не разочаруй меня. Санс сглотнул, нерешительно поднял голову и заставил себя улыбнуться, но съежился, когда глаза Доктора сверкнули фиолетовым. Посторонняя сила обвила шею скелета, отрывая его от пола. — Снова делаешь это? Не забывайся! Санса швырнули на пол, и он сжал зубы, чтобы подавить крик. — Шевелись. Скелет поднялся на ноги, подождал, пока Доктор откроет дверь и выйдет, после чего последовал за ним. На три шага позади, всегда начеку: чуть ближе, и Санс может налететь на него, чуть дальше, и Гастер решит, что он думает сбежать или ленится. Его глаза не отрывались от пола всю дорогу, он остановился, только когда Гастер открыл другую дверь и втолкнул его внутрь. — Братец, — вскрикнул Папирус, подбегая к Сансу и помогая ему подняться. — Братец, твоя рука. — Не волнуйся, Пап, всего лишь небольшая царапина. Даже не больно. Ложь. Черт, она болела так сильно, одна из худших физических болей, которые Санс когда-либо испытывал, но он не мог сказать об этом Папирусу. — Давай взгляну, — Папирус потянул руку Санса к себе, но тот выдернул ее из чужих пальцев. Нет, он не должен её видеть, он насмотрелся на многие раны, но эту Санс не хотел ему показывать. — Все плохо, да? — Нет, это… Папирус, нам нужно поговорить. — Санса охватила тяжесть. Старший скелет кивнул в угол, где они спали, и младший помог ему подняться, несмотря на протесты. — Мне очень нужно, чтобы ты выслушал меня, ладно? И будь спокоен. Несмотря ни на что. Папирус кивнул, и Санс с трудом сглотнул. Боже, он не хотел этого делать. Говорить единственному свету в этом черном, как смоль, мире, что Доктор хочет видеть его следующим. Что Гастер закончил с Сансом и решил перейти к Папирусу. Все эти годы боли и мучений Санс старался сделать все, что было в его силах, чтобы предотвратить встречу Папируса с ним, но только отсрочил неизбежное. Гастер вытащит пинающегося и кричащего Папируса отсюда точно так же, как он много раз делал с его старшим братом. Сансу нужно хотя бы предупредить его, потому что защитить его он не мог. — Он… он хочет увидеть тебя завтра, — Санс не нашел в себе сил, чтобы поднять свой голос выше тусклого шепота. Папирус выглядел испуганным, его глаза расширились, а руки, поддерживающие Санса, соскользнули вниз. — Мне нужно, чтобы сейчас ты сконцентрировался на мне, Пап, — он провел по черепу Папируса здоровой рукой. — Мне нужно, чтобы ты слушал все, что он тебе говорит. Мне нужно, чтобы ты делал все, что он попросит, как бы ты ни устал, как бы больно ни было. Мне нужно, чтобы ты сделал это ради меня. Папирус покачал головой, слезы потекли из глаз. — Папирус, пожалуйста, обещай, что ты будешь слушаться. — Б-брат, мне страшно. Санс обнял его, морщась от боли, когда двинул рукой. — В последний раз… в последний раз это… — Я знаю, — Санс напрягся, пытаясь отогнать воспоминания. Крики будут эхом преследовать его на протяжении всей жизни. — Будет больно? Санс не смог сдержать всхлипы, услышав вопрос. — Да, будет очень больно, — Санс зажмурился, игнорируя боль в руке, которой обнимал Папируса. Он не мог солгать ему, не мог сказать своему брату, что он будет в безопасности, в порядке, что даже вернется к нему в конце дня. Не мог дать ему надежду, только чтобы сломать его быстрее. Они вцепились друг в друга и в итоге заснули на полу, пока их не разбудил звук открывающегося замка. Дверь отворилась и показала ученого, который стоял на пороге, глядя на них. — ВД02П, подъем.

***

Санс распахнул глазницы, дрожа и ощущая пустоту из-за отсутствия брата. Он резко сел и чуть не подпрыгнул, когда заметил хозяина бара, переводящего взгляд между глазами скелета и его рукой. Тот сжимал предплечье, вцепившись мертвой хваткой. — Где Папирус?! — вскрикнул Санс, и Гриллби даже не успел ответить, прежде чем Папирус, счастливо визжа, вбежал в комнату с покрывалом, повязанным вокруг шеи. Санс заметно расслабился и выдохнул, только сейчас осознав, как был напряжен. — Ты много ворочался во сне. И довольно сильно держался за руку. Не больно? — спросил Гриллби Санса. Скелет сжался, покачав головой, и отвел взгляд. — Да так, просто царапина. Случилось давным-давно. Вот так, небольшая царапина, это то, что он сказал Папирусу, и это он будет говорить остальным. Никто не должен знать о маркировке. Никто не должен знать, что ему пришлось соскабливать ее с собственных костей. Никто ничего не должен знать. Из коридора донесся глухой стук, который обеспокоил обоих. Санс отреагировал первым, соскочив с кровати быстрее Гриллби. Они обнаружили Папируса на полу. — Я споткнулся, — малыш поднимался с пола, и Санс подошел, чтобы помочь ему удержать равновесие. — Осторожнее, бро. Твой плащ, конечно, замечательный, но я не хочу, чтобы ты об него спотыкался.  Санс стянул покрывало через голову Папируса, вызвав возмущенный стон младшего брата. — Я не могу найти свой шарф! Санс обернулся на Гриллби, не зная, куда он унес их вещи, после того, как забрал их. — Не хотите принять душ, прежде чем одеться в чистое? — Душ? Это как ванна? — взволновано спросил Папирус, и Гриллби кивнул, пожимая плечами. Он указал на комнату в конце коридора, и Папирус потащил Санса туда. Это было небольшое помещение, почти пустое, если не считать пару пушистых полотенец. — Я сам ей не пользуюсь, но там должно быть какое-то мыло, не думаю, что вам нужен шампунь. — Что такое шампунь? — спросил Папирус, пока Санс исследовал маленькую комнату, распахивая шкафы и крутя ручки, которыми открывают воду. — Мыло для волос, — ответил Гриллби, и Папирус кивнул, с восхищением наблюдая, как брат поворачивает ручки крана, открывает воду и прикасается к ней пальцем. — Папирус, смотри, она теплая! Папирус проскочил вперед Санса, сунул руку под воду и задохнулся от восторга. — Хотите принять ванну или душ? — спросил Гриллби, Санс обернулся, его изумление сменилось на недоумение и недоверие. — Душ? Элементаль наклонился и повернул маленький переключатель над краном, оба скелета отшатнулись назад, когда душ начал разбрызгивать воду. — Похоже на теплый дождик! — глазел на это чудо Папирус, и даже Санс не мог отвести взгляд. Гриллби встревожила реакция детей. Он видел детское удивление, у него была племянница, но он знал, что ее ничто бы так не впечатлило, как душ — этих двоих. На самом деле элементаля озадачивало всем, что касается этих детей. Санс всего боялся, а Папирус был его прямой противоположностью. Услышав слухи о каких-то силуэтах, что бродят по городу, собирая мусор, и о тенях в переулках, он и подумать не мог, что это будут дети. И он уж точно не ожидал, что эти дети окажутся в его доме. Гриллби с трудом сознавал всю ситуацию в полной мере. Каждый раз, узнавая что-то новое о братьях, он все больше беспокоился. Они пугались элементарных вещей, чем ставили его в тупик. Как кто-то мог не знать, что такое душ? Сперва Гриллби думал, что дети всегда были бездомными, но судя по защитной реакции и страху Санса, бармен предположил, что они могли потерять дом из-за чего-то большего. — Что ж, я оставлю вас наедине… — владелец бара махнул рукой между душевой и братьями, прежде чем выйти из комнаты, прикрывая за собой дверь. — Оставь ее открытой! — Санс схватился за ручку, остановив Гриллби с удивительной силой. — Не подглядывай. Санс выглядел слегка смущенным, и Гриллби просто указал рукой на спальню, отступая от них. Скелет повернулся к Папирусу, который уже стянул с себя кофту и залезал в ванну. Он довольно вздохнул, когда вода упала на кости, и Санс улыбнулся, выглянул в коридор, а затем отвернулся от двери. Он сбросил рубашку, забрался в ванну и помог Папирусу вымыться, прежде чем смыть грязь с себя. — Мне нравится этот душ, он гораздо лучше ванн в Водопадье, — Папирус, улыбаясь, сложил ладони, дав небольшой лужице воды собраться в них, прежде чем она начала просачиваться сквозь кости. — Да, лучше, но, Пап, ты знаешь, мы не можем остаться тут надолго. Я не хочу, чтобы ты привыкал к этому, — немного грустно сказал Санс. — Почему мы не можем остаться? — спросил Папирус, взглянув на брата. — Потому что… — он пытался найти причину, но покачал головой. Санс смыл с них остатки мыла, выключил воду и взялся за полотенце. — Потому что не можем. Старший брат вытащил Папируса из ванны и, поставив на пол, принялся вытирать. — Нам можно попросить остаться? — Нет. — Нам можно попросить остаться еще на одну ночь? — Пап. — Нам можно попросить остаться на ужин? Санс, вздохнув, опустил голову и накинул полотенце Папирусу на плечи. — Конечно, мы можем попросить остаться на ужин. Послышался стук, и они оба вздрогнули. В дверях стоял Гриллби, протягивая им одежду. Папирус бросился к нему, скидывая полотенце, и Санс подхватил его, чтобы прикрыться самому. Хотя Папирусу не было стыдно, Санс ощущал неловкость, будучи полностью раздетым. — Санс, смотри, — Папирус поднял ярко-красную футболку и повернулся к Гриллби. — Это мне? Гриллби кивнул, Папирус возбужденно начал натягивать футболку, и обнял себя, когда она прикрыла его кости. Он протянул руки, вытащил голубой верх в полоску и показал его Сансу: — Смотри, брат, и для тебя есть! Санс посмотрел на футболку и забрал ее, чтобы Папирус мог закончить одеваться. — А где наша старая одежда? — спросил Санс, держа футболку, но не надевая ее. — Она в комнате. Но я подумал, что вам захочется одеться во что-то чистое. — Так ты купил для нас новые вещи? — Нет, их принесла та девушка-кролик, которую ты видел сегодня в баре. Санс поморщился, но все-таки надел новую футболку и свои старые шорты, которые теперь были чистыми. — Я не могу найти свой шарф! — заканючил Папирус, перетряхивая синюю куртку Санса. — Где шарф? — требовательно спросил старший скелет. — Красный? Братья кивнули, и Гриллби ненадолго вышел, а затем вернулся и отдал его Папирусу. Санс помог ему обернуть шарф вокруг шеи, после чего надел свою куртку. Они стояли в неловком молчании, Папирус смотрел то на Санса, то на Гриллби. — Хотите поужинать? — спросил Гриллби, разбивая тишину. — ДА! — защебетал Папирус, хватая брата за руку и вытаскивая из ванной комнаты. — Нам можно зайти туда? — младший скелет указал на дверь, и Гриллби кивнул. Санс пытался остановить брата, но Папирус втянул его в теперь уже пустой бар. — Садитесь за стойку, я принесу что-нибудь поесть. Санс шагнул вперед, Папирус уже отпустил его руку и бегал между столами и стульями. — Ты только посмотри на это все! — Папирус залез на стул и шагнул на стол, с гордостью оглядываясь. — Пап, слезай, — рассмеялся Санс, протягивая руки, и Папирус прыгнул в них. Старший скелет подошел к деревянной стойке, предположив, что элементаль говорил про неё, поднял Папируса на табурет, и сам залез на другой. — Санс, ты думаешь, он разрешит нам здесь остаться? За определенную плату, скорее всего, но Санс не хотел озвучивать свои мысли. — Я не знаю, Пап, — ответил Санс, наблюдая, как Гриллби открывает дверь и вносит две тарелки. Он поставил их перед скелетами, те уставились на еду. — Что это? — спросил Папирус, разглядывая содержимое тарелки. — Хот-дог. Санс посмотрел на него широко раскрытыми глазами, но Гриллби только наполнил два стакана белой жидкостью и поставил красную бутылку между ними. — А это что? — спросил Санс, указывая на новые предметы. — Кетчуп и молоко. Санс потянулся за кетчупом, кидая на Гриллби осторожные взгляды, как будто ожидая реакции, если его действия будут неверными. Скелет наклонил бутылку, вылил немного себе на тарелку и, обмакнув в него хот-дог, откусил. Папирус тоже потянулся к кетчупу, и брат помог ему сдобрить еду, а потом плеснул ещё немного к себе на тарелку. Братья слопали два предложенных хот-дога и среднюю порцию картошки фри. — Все еще голодные? Они оба покачали головами, но Гриллби предположил, что старший скелет ответил бы так, даже если бы был голоден. Он наклонился за стойку, вытащил небольшой пакетик с конфетами и передал его Сансу. — Не смог найти те, о которых ты рассказывал, — все, что сказал бармен, прежде чем вернуться к протиранию стаканов. Санса будто окатили ледяной водой. Стоило ему увидеть мешочек со сладостями, его тело напряглось, а пальцы с силой впились в табурет. — Братец, что это? — спросил Папирус, протягивая руку, но Санс оттолкнул ее. Стук конфет, рассыпавшихся по стойке и полу бара, отразился эхом от стен, заставив его вздрогнуть. Санс в панике вскочил с табурета и подхватил Папируса. Это был подкуп, уловка. Время платить за все — еду, одежду, за все. — Мы уходим, — объявил Санс, огонь замерцал на голове Гриллби. — Почему? — Папирус дергался в хватке брата, но Санс не отпускал его. — Мы и так злоупотребили гостеприимством. — Но я хочу конфетку, — заныл Папирус, Санс лишь покачал головой. Нет, он не мог их принять. Он уже взял слишком много, и ему придется слишком много отдать. Он мечтал дать Папирусу все, что тот хочет. Но не знал, сможет ли выдержать еще одного Гастера. — Санс, — спокойно сказал владелец бара, и его голос прозвучал мягче обычного.— Пожалуйста, успокойся.  Гриллби убрал конфеты обратно за стойку, хотя несколько все равно осталось на виду, и бросил тряпку в раковину. — Я знаю, что вы опасаетесь других, но прошу, останьтесь здесь. Санс был в смятении, в нем сражались страх остаться и предложение тепла и безопасности. Он не мог разобраться в этом! — Чего ты хочешь? — огрызнулся он, пытаясь успокоить свои мысли. — Почему ты хочешь, чтобы мы остались? Почему ты такой добрый? Никто не может быть таким добрым! — Брат… — Санс, местные монстры полны доброты и щедрости. Я не знаю, что случилось с вами раньше, но поверь парню, который знает весь город, здесь никто не хочет вас обидеть. Мы все просто хотим помочь. — Н-нам не… — Санс сглотнул и покосился на Папируса, который смотрел на него с тревогой и беспокойством. — Я просто хочу помочь вам, ребята. Половина города забеспокоилась, когда узнала, что какие-то дети роются в мусоре. Я не могу предложить вам многое, у меня не так много места, но вы, похоже, не очень придирчивые. Сансу нужно уходить, им нужно убираться немедленно. Но он чувствовал… безопасность. Это было чуждо ему. Слишком хорошо, безопасно, тепло. Места тут было достаточно, чтобы Сансу не пришлось волноваться о наблюдении за Папирусом. Может быть, они и могут остаться. Гриллби был ничего — добрым и внимательным по отношению к ним, и Папирусу он понравился.

***

— Давай, бери ее. Санс уставился на конфету, которую ему протягивали. Он перевел взгляд на Доктора, медленно протянул руку, выхватил сладость и прижал к себе. Развернув конфету, он сунул ее в рот. — Хочешь еще? Санс кивнул, и Гастер жестом велел ему следовать за ним. — Садись сюда. Санс сел и получил конфету. — Оставайся тут. Санс остался и получил конфету. — Атакуй коробку. Санс атаковал и получил награду. — Убей существо в коробке. Санс убил живое существо в коробке и получил награду. Пока Санс не думал, не чувствовал, он получал награду. Он просто выполнял приказы, потому что Гастер этого хотел, и Сансу не нужно было ничего, кроме его одобрения и похвалы.

***

Санс мотал головой, пытаясь вытрясти все мысли и убедить себя не попадаться на эту удочку снова. Папирус показал ему радость жизни. Как неправильно было делать то, что он делал. Что сладости были ловушкой. Что все, что предлагал Гастер, было ложью.

***

— Папирус, почему ты не атаковал коробку? — спрашивал Санс, не понимая, почему его брат не хочет делать то, что говорит Доктор. Ему становилось все сложнее угодить. Санс старался изо всех сил, чтобы получить то же внимание, что и раньше, но Гастер отказывался даже смотреть на него. — Оно двигалось. — Но ты бы получил за это награду. — Убивать плохо. Санс был озадачен. Почему чья-то мелкая жизнь имела значение? — Ты бы напал на меня, если бы он попросил? — Нет, конечно нет! — А если у этого в коробке был брат? — Папирус посмотрел на Санса, и Санс вдруг ощутил, как его захлестывает волна сострадания. Все те существа, которых Гастер заставлял убивать, у них ведь тоже были семьи? Все они чувствовали так же, как и он? Знали, что умрут? Они смотрели на его улыбку и ненавидели его, а он получал маленькую конфетку за их жизни? Санса замутило. — Используй свои бластеры на кролике, — приказал Гастер, держа пакетик со сладостями в руке. — Ему будет больно? — Санс посмотрел на Гастера, тот моргнул, прежде чем ответить с непроницаемым лицом. — Да. — Я не хочу делать ему больно. — Используй свои бластеры на кролике, ВД01С. Когда Санс все еще не двигался, Гастер применил свою магию, чтобы вернуть кролика в клетку, бросил конфеты на пол и повернулся к Сансу. — Не перечь мне, — голос Гастера был мрачен. — Похоже, ты больше не ведешься на конфеты. Тогда как насчет такого? — Гастер привалился к операционному столу, с грозным видом наблюдая за Сансом. — Убей кролика, или ВД02П будет наказан. Санс всхлипнул. Не задумываясь, не оборачиваясь к клетке, он призвал бластер и, закрыв глаза, выстрелил. — Хорошо.

***

— Брат? Санс очнулся от воспоминаний, чувствуя, как слезы струятся по лицу. Он принялся быстро вытирать их, шмыгая носом. Ему пришлось выпустить руку Папируса, чтобы сделать это быстрее. — Папирус, ты не оставишь нас с Сансом на минутку? — спросил Гриллби, стоя ближе, чем Санс помнил, но на некотором расстоянии. Папирус кивнул, готовый уйти, но старший скелет схватил его за руку и притянул назад.

***

— Нет, ты остаешься, — Гастер толкнул Санса в комнату. — Но Папирус… Глаза Гастера замерцали, и сила толкнула Санса назад, заставив с криком упасть на пол. Папирус бросился на колени рядом с ним. — ВД02П, подойди. — Без Санса не пойду! Гастер становился нетерпеливым. Уже через несколько мгновений магия Доктора обхватила Папируса и вытащила кричащего скелета из комнаты. Сансу не оставалось ничего, кроме как беспомощно смотреть, как дверь закрывается, заглушая крики.

***

— Нет! Он останется со мной, — зарычал Санс, и Гриллби вздохнул. Этот чертов ребенок занял оборонительную позицию и не двигался с места. — Санс, я хочу поговорить с тобой, он будет прямо там. Но, мне кажется, ты тоже хочешь пообщаться наедине, да? Санс ослабил хватку. — Я подожду на кровати, Санс. Не волнуйся! — Папирус улыбнулся брату, но это не принесло ему утешения. Санс чувствовал, что у него нет выбора, и нехотя выпустил Папируса, наблюдая, как он подходит к двери. — На кровати, — окликнул его Санс, Папирус поднял большой палец и скрылся из виду. Он будет в порядке на кровати. В безопасности. — Санс, я не стану заставлять тебя делать или говорить то, что тебе не хочется, — начал Гриллби, присаживаясь, чтобы быть на одной высоте с Сансом. — Я не хочу, чтобы тебе было неловко и не собираюсь изображать отца. Я всего лишь хочу помочь. Скелет возился со своей молнией, просто чтобы успокоить нервы. — Тяжело заботиться о Папирусе одному, да? Санс кивнул, и Гриллби наконец почувствовал, что он на правильном пути. — Да, у меня есть маленькая племянница, и когда она была в твоем возрасте, мне пришлось в одиночку заботиться о ней неделю, и, Боже, это был настоящий вызов. Я не могу представить, каково тебе, как старшему брату. Санс натянул капюшон, пытаясь скрыть выражение своего лица. Хотя взгляд Гриллби не был таким пугающим, как у Доктора, скелет по-прежнему чувствовал необходимость реагировать и отвечать на вопросы так, как его учили. Особенно когда Папируса так долго не было рядом. Санс пытался успокоиться, напоминая себе, что Папирус в безопасности, но, не видя своего брата, он не был до конца в этом уверен. — Вам есть куда пойти? Санс ничего не ответил. — Семья? Друзья? — У Папируса есть только я. — А кто есть у тебя? — Все, что меня волнует — это Папирус. — Санс, ты хочешь остаться здесь? Санс оглядел бар. Конечно, он хотел, это было лучшее место, в котором он когда-либо находился. — Почему ты так нервничаешь из-за этого места? — Почему ты такой хороший? — спросил Санс, ему не нравились вопросы Гриллби. — Потому что мне нравится помогать другим. — Я… — Санс немного поразмыслил над словами. — Я не знаю хороших монстров. Гриллби поразился, что это вообще могло обозначать для монстра? Может, он встречал кого-то агрессивного? — Что Вы хотите от нас? Я могу сделать все, что угодно, только не трогайте Папируса.  Санса слабо трясло. Белые зрачки метались между Гриллби и полом. Бармен почувствовал, что его слегка замутило от этого предложения. Через что эти двое прошли? — Папирус хочет остаться здесь, это осчастливит его, и это все, что меня беспокоит. Вы можете дать ему кровать, еду и теплую одежду. Я-я лишь хочу, чтобы он жил в мире, меня не волнует, что вы хотите, чтобы я сделал, или что сделаете со мной, но я просто хочу, чтобы Папирус был счастлив. Санс почувствовал, что начинает рыдать, ощутил себя таким разбитым. Он сделал это снова. Санс разрешил этому монстру проделать с ним все, что тот пожелает. Ударить, вколоть ему что-то, вскрыть его ради счастья Папируса. Санс боялся повторения того, что было у Гастера, даже воспоминания об этом вызывали тошноту, его пугало, что придется пройти через этот кошмар еще раз. Но Санс был сломан, его дух умирал, растворялся. Если Гриллби окажется еще одним Доктором, как Гастер, Санс не был уверен, что выживет, даже ради Папируса. Скелет становился лишь пустой оболочкой, когда его брата не было рядом. — Санс… — Гриллби вздохнул и аккуратно протянул руку, чтобы положить ее на плечо ребенку. — Санс, все, что я хочу, чтобы вы были невредимы и счастливы. Тебе нравится в этом месте? Санс кивнул. — Ты хочешь остаться здесь? Опять кивок. — Тогда оставайся. Санс всхлипнул, и Гриллби притянул его в объятия. — Вы ничего не сделаете? Н-ни инъекций? Ни тестов? Гриллби гладил Санса по спине. — Ничего. Я просто хочу, чтобы вы оба были счастливы. — Я останусь, только не делайте больно Папирусу, — прорыдал Санс в жилетку Гриллби, бармен ничего не сказал, лишь водил рукой по его спине, в надежде успокоить.

***

Гриллби хотелось бы сказать, что после их разговора Сансу стало легче, но, если честно, он остался прежним. Скелет стал менее бдительным по отношению к Папирусу, уже не сомневался во всем, что ему предлагали, но все равно не давал хозяину бара помогать его брату с одеждой или душем и не позволял им оставаться наедине в одной комнате. Даже ночью, когда они втроем лежали на большой кровати — Гриллби больше не хотел ютиться в случайных местах в баре — Санс спал рядом с Гриллби, спиной к нему, и прижимал Папируса к себе. Ему становилось все проще находиться рядом, и элементаль отмечал каждый маленький шажок в этом направлении. Будь то смех или улыбка. За эти четыре дня Санс стал меньше похож на дикую кошку, теперь он напоминал домашнего кота-идиота, который позволяет лишь присесть рядом с собой, и то, если сам на это согласен. Между тем, Папирус так и остался похожим на милого щенка, только стал восторженным милым щенком. Небольшой городок вскоре узнал о новых гостях Гриллби, хотя братья-скелеты очень редко (всего два раза, в общей сложности) выходили из бара в дневное время, и то ненадолго. Папирус был готов идти и исследовать все подряд, но Санс, как всегда, находил новые способы развлекать младшего брата, отвлекая от внешнего мира. — Я хочу сегодня выйти на улицу, — Папирус стоял на кровати и выглядывал в окно, на свежий снег, укрывший землю. — Почему бы нам вместо этого не поиграть в игру? — Я хочу посмотреть на красивое дерево, — Папирус позволил, чтобы его сняли с кровати и поставили на пол. — Мы и так его видели. — Но оно ещё не зажглось, когда мы уходили. — Я сегодня не открываюсь, так что мы можем пойти все вместе, — сказал Гриллби из-за их спин. — Но бар всегда открывается, почему ты сегодня не открыл? — засомневался Санс, а Гриллби передал Папирусу его красный шарф. — В воскресенье у меня выходной, нужно оставить немного времени и на себя. На этой неделе я возьму несколько выходных из-за Рождества. Санс и Папирус в растерянности переглянулись — Что такое Рождество? — спросил Санс, накидывая куртку. — Это связано с красивыми огоньками? — Да, это… ну, пойдем, я покажу вам. Гриллби подошел к двери, стянул с крючка шарф и передал его Сансу. Тот взял его из рук бармена и обернул вокруг шеи. Папирус протянул руку, хватаясь за теплую ладонь Гриллби, и возбужденно запрыгал рядом. Огненный элементаль протянул вторую руку Сансу, который, к всеобщему удивлению, взялся за нее. — Это безопасно? — спросил старший скелет, когда Гриллби толкнул дверь ногой. Сансу очень не хотелось выходить на улицу. Он видел, как много монстров всегда было снаружи, и они казались такими оживленными, от этого старшего скелета мучила тревога. Хотя рядом с Гриллби он ощущал себя спокойнее, чем обычно. Это подтолкнуло его вперед, он должен быть смелым, чтобы Папирус мог выйти погулять, хоть разок. — Совершенно безопасно. — Ты в порядке, Пап? — спросил Санс, как только они вышли на улицу. — Не холодно? — Огоньки! Огоньки! Дерево! Дерево! — скандировал Папирус, слишком сильно привлекая внимание. Гриллби вывел их из переулка на улицу, и Папирус вскрикнул, увидев так много народу и украшений вокруг. Санс спрятался за Гриллби, уже сожалея о своем решении. Казалось, Папирус контролировал ситуацию, по большей части таща Гриллби в сторону праздничной елки в центре города, в то время как Санс крепко уцепился за руку бармена. — Гриллби, — крикнула какая-то женщина, и старший брат пригнулся от голоса, неловко дергая Гриллби так, чтобы иметь возможность приблизиться к Папирусу, если это будет нужно. — Наконец-то решили разведать новые владения? Девушка-кролик, которую они видели раньше, подошла и остановилась в нескольких футах от троицы. Папирус бодро помахал рукой. — Показываю им город, они могут быть немного застенчивы, — Гриллби несильно сжал руку Санса. — Что ж, я рада, что город наконец-то может познакомиться с новыми малышами. Народ не мог дождаться встречи с ними, у нас давненько не было новых лиц. — Я Папирус! — ляпнул младший скелет. — Здравствуй, Папирус, я — Бонни, — девушка протянула руку, и Папирус пожал ее. Бонни перевела взгляд на Санса, который выглядывал из-за ног Гриллби. — А тебя как зовут? — Это мой брат — Санс, — Папирус ухватил Санса за руку и вытащил его. — Я вижу, что ты имел в виду, Грилл. Он и правда довольно застенчивый. Я помню нашу первую встречу, Санс, рада, что ты уже не так сильно нервничаешь, как раньше, — Бонни подмигнула скелету, и он зарделся, вновь затаскивая Папируса за спину Гриллби. Город был очень дружелюбным, слишком дружелюбным. Казалось, все хотели познакомиться с парой новых жителей, Папирус радостно представлял себя и брата, в то время как Гриллби всячески старался избегать разговоров, пока Санс не порвал его одежду, каждый раз вцепляясь в нее мертвой хваткой. Старшему скелету удалось успокоиться, только когда жители начали расходиться по домам. К счастью для троицы, Папирус хотел задержаться и посмотреть на рождественскую ель ночью. — Папирус, иди сюда, — улыбнулся Санс, и Папирус, выбросив снежок, что держал в руках, помчался к Сансу, который указывал на дерево. — Посмотри на верхушку. Папирус поднял глаза и немного нахмурился, силясь рассмотреть. Санс усмехнулся и посадил брата к себе на плечи. — Вауви! Так ярко! — руки Папируса обхватывали голову Санса, слегка прикрыв его глаза пухлыми рукавами куртки. Гриллби, распространяя теплый свет, курил в отдалении. Без сомнений, эта парочка была просто очаровательна. Братья излучали ауру счастья, прыгая вокруг ели и любуясь красочными мигающими огоньками. Гриллби докурил и затушил окурок, прежде чем отправиться к братьям, которые сейчас катали большой снежный шар. — Больше! — кричал Папирус, начав скатывать свой собственный шар, рядом с братом. — Но не слишком большой, нам нужно будет поставить его наверх, — объяснил Санс. Папирус просто кивнул, оставил тот шар, который слепил, и принялся за новый. Он попытался поднять его, но шар рассыпался в его руках. — Санс, у меня не получилось поднять, — пожаловался Папирус, но скатал новый шар и застонал, когда тот тоже сломался. Гриллби предложил бы свою помощь, но естественное тепло его тела, даже если понизить его, все равно было слишком велико для снега. — Санс, подними! Санс открыл рот, чтобы возразить, и обернулся на Гриллби, который с любопытством наблюдал за ними. — Ладно, отойди немножко назад, — старший скелет махнул рукой, и Папирус отпрыгнул на несколько шагов назад, широко улыбаясь. Санс кинул последний взгляд на Гриллби, а затем вынул вторую руку из кармана куртки. Нежно-голубое сияние окружило снежные шары и пальцы Санса. Тело и голова снеговика поднялись в воздух, укладываясь друг на друга, после чего свечение исчезло, а рука Санса вернулась в карман. Скелет шагнул назад, оглядев то, что получилось, до того как Папирус подскочил к снеговику. — Смотри, братец, смотри! — Папирус стоял перед снеговиком, расставив ноги и подняв руки. Он нахмурился, и Гриллби сделал шаг вперед, чтобы помочь детям с их снежным творением. Санс выглядел одновременно встревоженным и довольным, когда Папирус поднял руки выше, и из ниоткуда появились две кости. Папирус помахал ими. — Я сделал это! Восторженный малыш закрутился вокруг себя, но споткнулся и начал падать вперед, на снеговика. Рука Санса вылетела из кармана, глаз ярко загорелся, и в груди Папируса появилось ярко-синее, почти прозрачное сердечко. Санс с облегчением выдохнул, двигая рукой, чтобы опустить Папируса на мягкий снег. — Будь осторожнее, Пап, — предупредил Санс, волшебное сердечко пропало вместе с тем, как он опустил руку обратно в карман. — Извини, братец, но посмотри! — Папирус виновато улыбнулся, поднимая кости, и Санс улыбнулся в ответ. — Хорошая работа, Пап. Ты просто великолепен в этом. Папирус воткнул кости в снеговика в качестве рук. — Когда-нибудь я стану так же велик, как и ты! — усмехнулся Санс, поглаживая брата по черепу. — Рад, что вы способны защитить себя, не многие монстры умеют пользоваться магией, — сказал Гриллби, привлекая их внимание. — Санс невероятен в магии! Он учит меня всяким крутым штукам! — похвастался Папирус, а Санс, кажется, смутился. — Он может творить всякую магию, призывать кости и телепорти… Санс притянул Папируса к себе, закрывая ему рот. — Никто не любит понты, бро, — пошутил он, заставив себя улыбнуться. Гриллби знал, что Санс владеет какой-то магией, в ночь их первой встречи мусор угодил ему в голову, когда скелеты исчезли с глаз. У него было гораздо больше магии, чем у кого бы то ни было в городе, по крайней мере, его возраста. Большинство монстров были способны лишь на несколько маленьких фокусов, однако у Санса было больше одного трюка в рукаве. — Хочешь вернуться в бар? Мы можем еще прийти сюда завтра. Папирус не очень хотел возвращаться, но согласился, когда брат пообещал ему, что и завтра они отправятся гулять. Санс шел с Папирусом рука об руку, а Гриллби впереди них на несколько шагов. Младший облокотился на старшего, улыбаясь, когда они шли. — Мне нравится это место, братец. Я чувствую тепло. Санс кивнул в ответ, сжимая руку младшего. — Мне тоже нравится, Пап, — признался он, и улыбка Папируса стала еще шире. — Ты думаешь, мы сможем остаться здесь? Санс кивнул, утыкаясь лицом в шарф, который ему дали. — Если ты этого хочешь. Мы можем делать все, что ты хочешь, бро. — Я хочу остаться здесь с Гриллби и с тобой! — Ты застрял со мной в любом случае. Я чувствую одиноКОСТЬ, когда тебя нет рядом. Папирус хихикнул и толкнул Санса плечом. — Боже, малыш, это было ужасно, — фыркнул Гриллби, усмехаясь. — Ну, СНЕЖнаю, как по мне было уЛЕДно, — выдал Санс, заработав еще один громкий смех от Папируса, а Гриллби просто покачал головой, радуясь больше детскому счастью, чем кошмарным каламбурам Санса.