Лиса и ястреб

— Нет, — резко сказал Чарли и перехватил руку Эггзи. — Дело не в том, насколько сильно ты будешь махать палочкой или как яростно выкрикнешь слова заклинания. Это не поможет. Пальцы у него были горячие и сильные — ровно такие, какими их запомнил Эггзи еще со времен Хогвартса. И это было странное напоминание, зацепившее что-то, что Эггзи усиленно прятал на задворки сознания с тех пор, как попал на отбор в Кингсмэн. Они больше не в волшебной школе, а в совершенно безумном секретном агентстве, за пафосным лоском скрывающем сочетание несочетаемого. Здесь нет Кубка Школы и соревнования за баллы, которые принесут победу их факультету. Здесь каждый сам за себя. По-настоящему. Сэром Ланселотом, шпионом, который волшебством и маггловскими приемчиками будет спасать мир, станет только один. Поэтому Эггзи вывернул руку из крепкого захвата и поудобнее перехватил палочку. — Мне не нужна твоя помощь, — глухо сказал он, перетекая в боевую стойку. Им было запрещено драться и даже колдовать в сторону друг друга за пределами тренировок или тестов, но Эггзи действовал почти инстинктивно. Чарли любил появляться внезапно и действовать неожиданно, лишь бы застать врасплох и выбить землю из-под ног. Только вот они проходили «самое опасное собеседование в мире» уже больше трех месяцев, и за это время Эггзи многому научился и многое усвоил. Мерлин умел вбивать в подопечных нужные рефлексы — лучше, чем наставники в аврорате или старшины в морфлоте. И уж тем более лучше, чем преподаватели в Хогвартсе. Мерлин был настоящим волшебником во всех смыслах, этого у него не отнять. И за это можно было даже простить ему воистину слизеринское коварство. Чарли усмехнулся в своей невыносимо привычной манере, окинул Эггзи взглядом, оценивая его стойку, и кивнул словно сам себе. — С чего ты взял, что я хочу тебе помочь? — Чарли выразительно вскинул брови и задрал подбородок, отчего его высокомерный взгляд стал еще противнее. — Мне просто больно смотреть на то, как ты мучаешься. — Ну прости, что задел твои чувства, — буркнул Эггзи. — Но мне нужно тренироваться. Можешь катиться отсюда куда подальше, раз так много знаешь. В конце концов, был поздний вечер, и остальные уже давно ушли в казарму. Эггзи решил задержаться, чтобы проработать заклинание, которое никак ему не давалось. Насколько он знал, у Чарли таких проблем не было, так что этот говнюк мог спокойно идти к черту и не травмироваться о жалкие попытки Эггзи. Лучше бы в стрельбе поупражнялся, мазила носатый. — Дело не в знании, — Чарли перестал кривляться и строить из себя невыносимого мудака. Посмотрел серьезно, почти проникновенно. — Дело в настрое. Поэтому заклинание такое сложное. — Иди в жопу, Чарли, — от всей души пожелал ему Эггзи. Потом подумал, что Чарли мог воспринять это как предложение и съязвить в ответ. Тогда Эггзи использовал бы безобидное Акцио, чтобы сбить Чарли с ног вон тем симпатичным старинным шкафом. В таких изысках использования бытовых заклинаний Эггзи поднаторел отлично, тем более, всегда можно сделать вид, что Чарли он задел совершенно случайно. Но Чарли не стал вспоминать школьные времена и их вечные пикировки. Вместо этого он, судя по всему, решил продемонстрировать свое превосходство. Глубоко вздохнул, прикрыл глаза и плавно взмахнул своей слишком длинной волшебной палочкой. — Экспекто Патронум! Выпендрежник. Из кончика палочки Чарли медленно, но уверенно раскрылся большим цветком прозрачно-серебряный щит — он ярко сиял и переливался волнами от центра по краям. Эггзи даже пришлось отступить на шаг, чтобы щит заклинания не задел его. Но оторвать глаз от этого зрелища Эггзи не мог и, признаться, не хотел. Казалось, все другие звуки притупились — осталось только чистое звонкое пение Патронуса. Воплощенные надежда и счастье. Это было чертовски красиво. Очень нагло и подло со стороны красующегося Чарли, но просто дух захватывало, как красиво. — Неплохо, Чарли, — вдруг разбил очарование момента негромкий голос Мерлина. Чарли вздрогнул, и ровное сияние рассыпалось серебристыми искрами, которые быстро погасли. Кажется, в зале для тренировок заклинаний стало темнее, чем было до этого. Мерлин умел возникать в самые неожиданные моменты буквально из ниоткуда. — Только вы должны уметь вызывать телесного Патронуса, — продолжил Мерлин и отметил что-то в своем планшете. — Хотя без подстегивающих обстоятельств это действительно непростая задача. По крайней мере, в первый раз. Неудивительно, что у всех вас, кроме Рокси, такие проблемы. Эггзи сильнее сжал свою палочку. У него не выходило ничего, кроме слабого серебристого дымка, и яркий щит Чарли казался верхом мечтаний. Проклятье. Эггзи не должен провалиться даже на таком сложном заклинании, как Патронус. — Надеюсь, сэр, вы не притащите настоящего дементора, чтобы подстегнуть нас, — улыбнулся Чарли, убирая палочку в специальный карман на груди комбинезона. — Я собираюсь сделать это на следующей неделе, — спокойно сказал Мерлин и исчез, как всегда это делал — внезапно и бесшумно. Улыбка Чарли стала нервной, а потом сползла, уступая место чему-то, чем Эггзи даже залюбовался. Нечто среднее между испугом и изумлением. — Пиздец, — прокомментировал Эггзи ситуацию и прикрыл глаза, хотя наблюдение за мимикой Чарли оказалось весьма успокаивающим занятием. — Просто пиздец. Он же позволит дементору засосать тех, кто не сможет от него отбиться. Эггзи открыл глаза. Чарли молчал и бледнел все сильнее. — Будешь скучать по мне? — спросил Эггзи, не выдержав напряженной тишины. Чарли встряхнул головой. — Если останется, кому скучать, — он глубоко вздохнул. — Воодушевляет, — оценил Эггзи и резко поднял палочку. — Экспекто… Блядь. Надеюсь, что Мерлин не отнимет у нас палочки снова, а то с него станется избавиться от нас всех разом. Чарли наконец-то перестал бледнеть. И даже ухмыльнулся: — Ты его демонизируешь. Но ты прав, нельзя исключать такой возможности. — Тогда нужно будет научиться отстреливаться от дементоров или хотя бы заламывать их приемами ближнего боя, — Эггзи натянуто улыбнулся в ответ Чарли. — Представь, каково это драться с тем, кто настойчиво пытается поцеловать тебя? Ухмылка Чарли стала тоньше и ехиднее. Черт. Не стоит вспоминать о той их драке в квиддичных раздевалках, совсем не стоит! Эггзи нахмурился, закрыл глаза и настойчиво подумал о другом. — Экспекто Патронум! Струйка серебряного дыма соскользнула с кончика волшебной палочки Эггзи и растворилась в воздухе. Да ебаный Мерлин! Блядь. И он тоже. — Какое воспоминание ты используешь? — вдруг спросил Чарли, пока Эггзи мысленно ругал сам себя, вышагивая туда-сюда по тренировочному залу. — Что? — удивленно отозвался Эггзи и замер. — А. Ну. У меня недавно родилась сводная сестренка, Дейзи. Я вспоминаю, как увидел ее в первый раз. Чарли шагнул навстречу Эггзи, но тут же резко остановился, разглядывая его с каким-то странным выражением. — Прости, но кажется, это воспоминание недостаточно счастливое, — удивительно мягко сказал Чарли. — Попробуй что-нибудь другое. И ушел, не дожидаясь ответа Эггзи. Часы над дверью показывали почти десять вечера — скоро отбой, до которого нужно вернуться в казарму. И до следующей недели осталось всего ничего, и у Эггзи с Патронусом был полный пиздец. А Эггзи, как последний дурак, стоял в полумраке пустого тренировочного зала заклинаний, сжимал теплое древко волшебной палочки и настойчиво пытался не вспоминать о том, каким мягким и горячим мог быть Чарли когда-то тогда, неизмеримо давно, до чертовых Т.Р.И.Т.О.Н.ов, проебанного курса аврората и не менее проебанного морфлота. Вообще до того, как Эггзи проебал всю свою жизнь. Кингсмэн был шансом все исправить, шансом, на который Эггзи уже и не надеялся, и Чарли, повзрослевший, но все такой же привычно надменный, ехидный и раздражающий Чарли маячил перед глазами, как напоминание о безвозвратно потерянном и, казалось, забытом. Это злило и сбивало с толку. — Экспекто Патронум! — яростно выплюнул Эггзи, почти утонув в ворохе спутанных мыслей. Яркая вспышка серебра показалась Эггзи молнией. Ослепительной и краткой, но такой же прекрасной.