В три шага

      В машине они просто обмениваются новостями. Как коллеги. Они же могут? Ничего преступного, ничего необычного. Пока Костя не говорит, что ему надо заехать домой. Ловушка. Юля это понимает и даже пытается возразить, но он показывает на заднее сидение- там в стеклянной банке плавают две рыбки. -Надо их в аквариум. Задохнутся.       Юля косится на него, но решает промолчать. Второй шаг сделан.       В квартире почти все так же, как она и запомнила. Неужели за эти 6 лет ничего не изменилось? Неужели можно делать вид, что ничего не изменилось? Что она такая же? Что его чувства все те же? -Проходи, не стесняйся. Я сейчас. Он действительно несет этих рыбок и опускает в аквариум на кухне. -Вот. Красота, а? Юля не может сдержать смеха. А ведь правда он совсем не изменился. -Ты думаешь, выживут? Ты им, наверное, крючком повредил что-нибудь.- Юля всматривается в аквариум, чтобы только не смотреть на него. -Так я их «мордой» ловил, на крючок ничего не поймалось. -А где рыбки из аквариума?       Не дождавшись ответа, поднимает глаза на Костю. Тот пожимает плечами, как бы говоря, что ответственность за смерть аквариумных рыбок не на нем. Юля снова не может сдержать улыбку и осудительно качает головой. -Это Рогозина виновата. Я почти трое суток не мог вырваться домой, а когда приехал то все,- он показательно развел руками,- нет рыбок. -Костя,- его имя так легко и непринужденно вырывается из ее рта, что она не успевает его остановить. Пауза. Тишина. Это третий, последний шаг? Поздно отступать или есть еще способы спастись? Он видит, что она испугана, чувствуют себя неуютно. Так не должно быть. Он так не хочет. Ей нужно дать время осознать, что она здесь, рядом с ним, и то, что она здесь- самая правильная вещь на свете. - У тебя же есть время? Подождешь меня еще минут 20?- Юля непонимающе смотрит на него.- Хочу принять душ, я со вчерашнего дня на рыбалке. А потом отвезу тебя в гостиницу.- Костя видит, что она не ожидала этого и не знает, чего ожидать от него. Но все равно соглашается.- Отлично, тогда можешь похозяйничать на кухне - мы же не ужинали.       Кажется, Соколова понимает, к чему все это приведет, но позволяет себе расслабиться. В конце концов, два первых шага она сделал сама, тут уж точно Костя не причем. Она заходит в ванную вымыть руки, прежде чем Костя займет ее. Конечно, взгляд тут же натыкается на одинокую зубную щетку. Значит, один. Не удержавшись, Юля смотрит и на полку с шампунем и гелем для душа - ничего женского. Неужели он так и не нашел ей замену? Или не искал? Но и она сама ведь не нашла, да и не пыталась найти. Она быстро покидает ванную, чтобы не столкнуться с ним здесь. Спасать бегством поздно- добровольно ведь пришла, знала, что тебя ждет.       Она накрывает на стол и слышит, что в душе перестает литься вода. Сейчас выйдет в полотенце и будет соблазнять своим видом, и она с чистой совестью оскорбится и сбежит. Хороший план. Но Лисицын выходит из душа в футболке и брюках и, кажется, вовсе не собирается ее соблазнять. Он садится за стол напротив Юли и тянет руку к чашке чая, но замирает, остановленный недовольным голосом Соколовой. -Что за игры, товарищ майор?- вырывается невольно, и Юля готова откусить себе язык за это. -Какие игры?- Костя, похоже, искренне удивлен, но понимает, что она имеет ввиду. - Просто хотел поговорить в спокойной обстановке. Без лишних глаз. - Хотел поговорить, говори,-а вот теперь точно вернулась капитан Соколова- язвительная, колючая. Привычно упирается руками в стол - занимает выжидательную позицию. – Я слушаю. -А ты, оказывается, не изменилась,- Костя чувствует, что начинает улыбаться. Так приятно видеть ее такой снова. Как будто они расстались всего лишь вчера, или как будто не расставались вовсе. -Так,- она начинает злиться, чувствуя, что теряет контроль не только над ситуацией, но и над собой.- Если это все, что Вы хотели сказать, товарищ майор, то я, пожалуй, пойду. Провожать не надо- сама справлюсь!       Неужели их третий шаг будет таким- неправильным, не в том направлении? Она даже успевает сделать пару шагов к выходу из кухни, когда Лисицын ловит ее за руку и притягивает к себе. Он не встает со стула, обнимая ее стальной хваткой, утыкаясь носом куда-то ниже груди, с удовольствием вдыхая ее запах. Не веря, что это происходит. -Неужели ты думаешь, что я смогу опять тебя отпустить? У Юли начинает щипать глаза, но она безуспешно приказывает себе не плакать. Ведь нету же причин для слез. Все же хорошо, разве нет? -Кость,- он, кажется, даже не слышит ее. -Ты даже не представляешь, как я скучал,- он ни на секунду не ослабляет на секунду, боится, что она может сбежать. Если не от его чувств, то от своих точно. - Представляю,- несмотря на то, что она произносит это тихо-тихо, едва слышно, он все же слышит. Поднимает голову и встречается с ее синими глазами, полными невыплаканных слез.- Думаю, не сильнее, чем я. Потому что это невозможно.       Да, вот он третий шаг. Сделан. Вместе, в правильном направлении. Все так, как и должно быть. Все правильно. Правильно - целовать его, правильно- помогать ему снять с себя рубашку, правильно - позволить ему отнести себя в спальню. Правильно- любить его. Правильно- дарить любовь. Все, что происходят сейчас между ними- правильно. Соколова осознает это также ясно, как и то, что еще неизвестно, сможет она остаться в ФЭС или ей придется уйти. Снова. Это будет неправильно. По отношению к нему, по отношению к ней, к их чувствам. Это будет неправильно, но это будет, если Рогозина не сможет договориться, убедить генерала. И даже чувствуя поцелуи Лисицына, у Юли в голове все еще мелькает мысль о том, что это их последняя ночь. -Не думай об этом,- она сказала что-то вслух? Или он чувствует ее скованность? Ну да, он слишком хорошо ее знает, чтобы не заметить.- Мы решим это завтра, не сейчас. Эта ночь наша. -Да,- она соглашается, не совсем понимая с чем, просто потому что это говорит он. Так приятно снова чувствовать себя маленькой и слабой, потому что рядом он. Сильный, готовый всегда защищать ее, любивший и любящий ее несмотря ни на что. Разве можно желать большего? Только чтобы ей позволили остаться с ним. Теперь уже навсегда. Снова лезут мысли о завтрашнем дне, когда решится ее судьба. А что если...? -Юль,- он что научился читать мысли? Она отрывается от его шеи и открывает глаза. Он смотрит прямо, не отрываясь.- Я люблю тебя. Вот и все. От этих трех коротких слов в голове становится пусто. Абсолютно. А он продолжает смотреть ей в глаза, наслаждаясь ее растерянностью, -Я люблю тебя. Остальное неважно. Подари нам эту ночь. И она подчиняется. Потому что это так восхитительно приятно - подчиняться ему. Во всех смыслах. Она дарит ему нерастраченную страсть, он - сбереженную для нее нежность. Потому что каждый из них знал, что этот день и эта ночь все равно когда-нибудь настанет. Потому что это так важно- чувствовать, что есть вещи, над которыми время не властно, есть чувства, которые невозможно убить расстоянием. И все пролитые слезы, проведенные без сна ночи, прожженные без смысла дни- все это стоит того. Это стоило бы даже единственного взгляда, а ночь - совсем уж царский подарок.       Утро после таких ночей всегда наступает неожиданно. Юля просыпается первой, по привычке рано. Так хочется счастливо улыбнуться, уткнуться носом в его плечо и спать дальше. А потом разбудить его поцелуем или завтраком в постель, рассмеяться его сонному виду и пообещать, что так будет всегда. Но она не может. Потому что нельзя обманывать себя и надо уже набраться смелости и позвонить Рогозиной. Страшно, даже жутко, но надо. Как говорит Тихонов, лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Пора.       Юля осторожно встает и пытается найти свои вещи. Кажется, блузка и пиджак остались на кухне, телефон, наверное, тоже там. На цыпочках, стараясь совсем не шуметь, она выходит из спальни, прикрывает за собой дверь и глубоко вдыхает. -Надо найти телефон. Телефона в пиджаке нет. Куда она его могла деть? Забыла в ванной, когда мыла руки! Идет в прихожую, где ее и ловит проснувшийся майор. -Сбегаешь, капитан? Выглядит довольно бодро, для человека проснувшегося минуту назад. -Телефон ищу. -Значит, сбегать не собиралась? -Нет,- какой-то он подозрительный.- А почему ты спрашиваешь? -Потому что все, что я вчера говорил- правда. Я не отпущу тебя. Юля вздыхает. -Кость, ты же знаешь, это от меня не зависит, - тяжело признавать, что ты больше не хозяин своей жизни. -А если бы зависело?- вот этот момент. Он хочет признания, она не может не дать его ему. Потому что он имеет на него полное право. Юля понимает, что сейчас решается все. Она может сказать ему спасибо за ночь и исчезнуть. И никогда не вернуться. Это будет несправедливо, жестоко, больно, но только сначала. Зато потом он сможет найти себе достойную девушку. Если Соколовой не позволят здесь остаться. А если позволят? -Если бы от меня что-нибудь зависело, я бы предпочла провести свою жизнь с тобой.

Он не ожидал такого. Она видит это в его растерянных глазах. Ну, товарищ майор, будьте готовы к громким ответам, когда задаете такие вопросы. Она вообще-то никогда не говорила ему таких слов, и это стало неожиданностью для Лисицына. Приятной неожиданностью. -Я надеюсь, товарищ майор, что Вы не бросаете слов на ветер,- в ответ на удивленный взгляд Соколовой он протянул ей телефон. На дисплее было неоткрытое сообщение Рогозиной. «Поздравляю, товарищ майор! Вы в ФЭС» -Эти айфоны. Никакой конфиденциальности,- она слышала его голос как сквозь пелену. Она в ФЭС! Она может остаться здесь, с ним! Не надо никуда бежать, нет больше перестрелок, выдуманных имен. Ничего нет. Есть только Костя, и есть целая жизнь впереди. Соколова вдруг почувствовала себя так легко, словно с ее плеч рухнула тонна бесполезного, ненужного груза. Она подошла к Косте, обняла его и, почувствовав на себе его руки, счастливо вздохнула. Вот теперь все точно на своих местах, так как и должно быть. - Я никогда не бросаю слов на ветер. Я даже готова это доказать,- она лукаво улыбнулась своему майору. -У тебя для этого есть целая жизнь.       Она счастливо улыбается, утыкаясь ему в шею. Она знает, что они будут самой счастливой парой. Не могут не быть.