Real cool world

      В первые секунды проблесков сознания, Мелинда была уверена, что очнулась в капсуле вирт реальности. Холодно, на столько, что девушка не ощущала даже кончиков собственных пальцев. Холодно и мокро. Медленно разлепив веки, Мелинда огляделась. Она оказалась на мерно укачиваемом морскими волнами плотике, сооруженном, видимо, из останков «Кампании». На краю плота стоял Гробовщик, рассекая, словно веслом, древком косы бирюзово-лиловый океанский простор — ну вылитый Харон на реке Стикс. На красивом лице, которое сейчас даже шрам не портил, ни тени ухмылки. Плотно сжатые губы, хмуро сведённые белесые прямые брови, горящий янтарно-изумрудным пламенем взгляд впился вдаль, в необъятный простор, туда, где небо — ещё земля, а земля уже небо. Океанский бриз развевал полы темного одеяния и нежно трепал седые длинные космы, кутая в них высокую стройную сумрачную фигуру жнеца.       — Очнулась, — это не был вопрос. Голос жнеца звучал как иерихонская труба, перекрывая шум океана. — Плот крепкий. Мы отплыли достаточно далеко от крушения корабля, чтобы вас двоих не по беспокоили ни люди, ни куклы. Скоро здесь будет спасательная экспедиция. Когда доберешься до Лондона, если некуда будет податься, можешь временно оставаться в похоронном бюро. Только не проявляй своего присутствия. А то многие захотят задать тебе вопросы. И способы дознания могут быть самыми… разнообразными и вряд ли приятными.       — Зачем все это?       — Они узнали о моих экспериментах. Людишки… Глупы и слепы в самосознании себя как центра Вселенной. Они самоудовлетворяются уверенностью в собственной исключительности и вселенской правоте. И знаешь, что самое смешное? Отчасти они правы. Вселенная — бесконечна, и центр её — в бесконечном множестве точек. В каждом из них. Вот здесь — Гробовщик прочертил длинным ногтем по своей груди — в их душе. Лишь соединив в себе всю бесконечность точек, можно стать Вселенной, Богом в истинном понимании. Они захотели этого. Но подобное… возвышение не даётся вот так… Только не путём… насилия. Слишком уж много собралось уязвимых «центров Вселенной» на один квадратный метр корабля. Они захотели моих кукол себе. Чтобы использовать их в корыстных целях. Они получили, что хотели, получили их всех. Только так я мог передать им послание: что те, кто желают приблизиться к Богу, все пойдут ко дну!       — Кто — «они»? Участники «Авроры».       — Меньше знаешь — дольше живёшь. Главные спонсоры остались в тени. Но и их ждет со временем та же участь. У каждого свой Апокалипсис. У каждого свой. От холода перестав вникать в пространные рассуждения явно умалишенного некроманта, Мелинда повертела головой и заметила неподалёку, в нескольких метрах слева, второй плотик. На плоту, словно на Голгофе, возвышался наспех скрученный из обломков мачты и веревки крест. На нем, будто распятие, в позе «Феникс» завис виконт Друитт.       — Это ты его так? Зачем? — в голосе Мелисы зазвенело негодование. Алистер раздражал ее все путешествие. Но не заслужил такой насмешки со стороны… хозяина. А как иначе назвать жнеца сейчас?       — Потому что я — Феникс! — сквозь плеск волн послышались хриплое утробное завывание виконта.       — Слышишь? Он сейчас не в себе. Такая поза позволит ему максимально эффективно держать равновесие на плоту. Это повысит шанс на спасение. Что же, прощай, Мелинда. Это было весёлое путешествие. Знатное развлечение. Спасибо!.. И Гробовщик буквально растворился в начавшем клубиться над плотиками густом тумане.       — Эй… — выкрикнула Мелинда в пустоту…       Она чувствовала себя жестоко обманутой и покинутой: «А где же маски-шоу, где группа зачистки? Или согласно правилам экзамена ей это все в одиночку разгребать? Вот чёрт!» Если из игры её не выпустило, значит, миссия не завершена. Биологическим оружием оказались эти самые восставшие зомбаки. И что ж теперь, вновь гоняться за полоумным некромантом? Где его теперь сыщешь?