An Inch of Gold/ Дюйм Золота

      Расстелив на земле пергамент, Конохамару надкусил большой палец, размазав кровь по бумаге. Как только его рука коснулась свитка, печати отреагировали круговым вихрем, и с небольшим усилием он направил сгусток чакры через ладонь.       — Энма, нам нужна помощь! — позвал он твёрдым авторитетным голосом. Этот Конохомару был полной противоположностью тому, которого знала Команда Семь.       Из пергамента повалил дым, на мгновение заволакивая все видимое пространство.       Однако, когда он рассеялся, на месте свитка появился вовсе не Король Обезьян Энма.       На них удивленно уставилась крохотная мартышка, размером с котенка.       — Что ж, — заметил Боруто, — не похоже, что это нам сильно поможет.       — Как грубо, — засопела обезьянка, после чего повернулась к сенсею мальчишки. — Привет, Конохамару-сан! Выглядишь неважно!       Конохамару застонал. — Со мной все будет в порядке, Суко. Но, похоже, ко мне все еще не вернулась прежняя сила. Вероятно, яд воздействует на мою кровь сильнее, чем я думал, и это повлияло на призыв.       — Не думаю, что дело в твоей крови. Сюда было ох как тяжко добраться, — проговорила мартышка, взбираясь на плечо Конохамару. — Такое впечатление, будто путь сюда практически заблокирован. Дедушка пытался сюда прийти, когда ты позвал, но открывшийся портал был для него слишком мал. Так что он отправил меня! — В его голосе читалось самодовольство. — Это мой первый призыв!       — Эй, поздравляю!       Конохамару и мартышка ударились кулаками.       — Это не есть хорошие новости, — устало проговорил Какаши. — Если происходящее стало влиять на призывы в этом времени, это значит, что излом в измерениях стал еще сильнее. Скоро люди даже из этого времени не смогут выполнять технику призыва.       Они с Конохамару обменялись мрачными взглядами, понимая, что лишаются жизненно важной в бою способности. Мужчина из будущего обратился к мартышке.       — Суко, мне нужно, чтобы ты нашел Учиха Саске.       — Оки-доки, Конохамару-сан, проще простого. Это не он стоит вон-там?       Он указал на приподнявшего бровь темноволосого мальчишку, наблюдавшего за ними.       — Не этого Учиха Саске, нашего Учиха Саске. Из этого времени!       — Ох, ладно… ага, я еще подумал, что он мелковат, что ли…       Наруто захихикал. Обычно именно он был тем, кому постоянно напоминали о его небольшом росте. Саске наградил обезьянку испепеляющим взглядом, отчего та в ужасе спряталась в складках шарфа Конохамару.       — Сарада вроде упоминала, что у её отца есть небольшой опыт перемещения в измерениях? — спросил Какаши, на что Саске навострил уши. Он не знал об этом. Похоже, Какаши владел большей информацией от Сарады, чем он предполагал.       — Ага. Если дела действительно настолько плохи, то её отец единственный человек во всем мире, кто знаком с пространственными порталами. И может ими управлять, — объяснил Конохамару. — Если мы потеряем способность выполнять технику призыва, он будет единственный, кто, вероятно, сможет добраться сюда, если искривление пространства усилится. Что делает твою задачу найти его как можно быстрее еще более важной, Суко.       — Ну блин, ну почему я? У меня мурашки от этого парня. — Мартышка заметно передернулась. — Даже мы слышали, что он сделал с Мандой много лет назад…       — Меня тоже при его виде подергивает, но сейчас у нас нет других вариантов, — ответил Конохамару.       — Вы же оба понимаете, что я вас слышу, да? — поинтересовался Саске сквозь стиснутые зубы.       — Дядя Саске дофига сильный, — преданно вставил Боруто. Затем неохотно добавил, с сомнением глядя на Наруто: — Возможно, было бы полезно позвать и моего отца тоже. Он…       — Да по одному взгляду на тебя можно понять, кто твой отец, козявка, — подколола обезьянка.       — Эй! Я больше тебя!       — Но ты все равно ниже меня, — ликующе заявил Наруто. — Что ж, похоже, я знаменит! Значит, я стану супер классным ниндзя? Я могу перемещаться в измерениях и всякое такое?       — Нет, это значит, у будущего тебя будет достаточно чакры, чтобы прикрывать Саске, если ему понадобится дополнительный заряд, — сказал ему Конохамару, и нетерпеливо махнул Суко. — Эй, давай уже, одна лапа здесь, другая — там!       — Звучит так, будто я в будущем стану батарейкой-переростком, — проворчал Наруто, и обезьянка исчезла.       И почему Саске все делает круто?       — Отлично, с этим разобрались — далее, — проговорил Какаши. — У нас будет не так много времени. Нам нужно как можно тщательнее осмотреть раны каждого, и затем начать подготовку этого места. Если мы собираемся вернуть сюда нашего призрачного друга, нам потребуются защитные техники, чтобы не дать ему телепортироваться, пока мы будем его допрашивать.       — Ты уверен, что это хорошая идея? — спросил Саске, оглядывая разрушенную пещеру. Усыпанный после их битвы с Мумёи щебнем пол избороздили глубокие трещины.       — Разве что если Конохамару и Боруто найдут более подходящее место.       — Нет, там лишь еще больше тоннелей, — проговорил Боруто. — У нас не было времени осмотреть их, прежде чем мы услышали вас и решили сходить на разведку.       — Тогда у нас нет другого выхода. Нам нужно как можно лучше подлечиться на случай, если что-то пойдет не так. Учитывая степень нашего сегодняшнего везения, я бы сказал, что необходимость в перестраховке крайне велика.       — Без обид, но план и правда дерьмовый, — пробормотал Наруто.       — Ну, как говорит Сарада, — встрял Боруто, — в хороших планах присутствует либо сложная стратегия, либо банальная удача.       — Могу догадаться, чего ты придерживаешься, — проворчал Саске, в то время, как Конохамару проверял состояние раненых.       По большей части, в Котэ необходимости не было.       Саске, за исключением пары глубоких царапин, был в порядке; проклятая печать усилила его рефлексы и помогла ему избежать ранений, хотя и истощила запас чакры. К счастью, у Конохамару были с собой несколько восстанавливающих чакру пластырей, о которых ранее упоминала Сарада. Как только он прилепил несколько на кожу, Саске почувствовал как силы возвращаются к нему. Что же касается лечения, он настоял, что в нем нет необходимости.       — Какаши всадили когти в кишки, — сказал он Конохамару, когда тот предложил его подлечить. — Ему помощь нужна больше.       Наруто лечение тоже особо не требовалось. Благодаря усилиям Сарады и Сакуры и своей природной регенерации, он держался вполне неплохо.       — Я просто слегка устал, — сказал он, когда Какаши поинтересовался о его самочувствии, — но я планирую завалиться спать на неделю, когда мы вернемся домой, уж поверьте!       В конце концов, лечение оказывали только Какаши. Его обклеили огромным количеством восстанавливающих чакру пластырей и использовали два бластера с целебной энергией в надежде, что это даст ему возможность снова открыть портал в измерение его Камуи.       Тем временем, Конохамару распорядился, чтобы Боруто расставил защиту по всей пещере, передавая ему необходимый свиток с печатями.       — У него всегда с собой запасной баллончик с краской, — объяснил с усмешкой Конохамару, когда Какаши поднял на него вопросительный взгляд.       И решил, что ему лучше не знать.       — Ты уверен, что это хорошая идея — доверить ему установку барьера? — спросил Саске, недоверчиво уставившись на блондина. — Если он действительно малец Наруто…       — Боруто гений, — сказал Конохамару с защитной ноткой в голосе. — Он уже помог спасти мир с тобой и Наруто. И он твой ученик. Разумеется, я доверяю ему.       Боруто выглядел жутко самодовольно, пока направлялся выполнять то, что ему было велено, в то время как Наруто и Саске обменялись неуверенными взглядами. Оба не были уверены, почему все говорят о них в будущем как о героях. И, по всей видимости, они будут достаточно близки, раз их дети уважительно называют их «дядя».       Наруто было по большей части любопытно, Саске же был настороже.       Он никогда не хотел быть героем и не жаждал уважения или признания других. По крайней мере, не так, как Наруто. И все же, похоже, что в будущем по какой-то неведанной причине к нему будут относиться именно так.       Отец. Муж. Герой.       Эти совершенно чуждые и бессвязные слова мелькали в его голове. Несмотря на будущее, о котором ему сегодня поведали, он не мог себе этого представить.       У Какаши же были свои трудности с осознанием будущих реалий. Пусть он не провел много времени с Конохамару, но встреча с мальчонкой, таланты которого так выросли, отрезвила его.       Он внезапно почувствовал себя очень старым.       — Вам повезло, что вы все еще можете стоять, — сказал ему Конохамару, глядя на ужасные рубцы на животе Какаши, прежде чем поместить картридж с лечебной техникой в Котэ. — Когти вонзились с лицевой стороны, но что бы ни оставило эти раны, оно стремилось разорвать позвоночник.       — Чистой воды случайность, что оно этого не сделало. За что мне следует поблагодарить твою студентку, — поморщился Какаши, когда зеленое свечение чакры загорелось сначала на Котэ и затем на руке Конохамару. Тот медленно приложил её к животу. — Она проделала очень сложную лечебную технику, несмотря на собственное состояние — ау!       — Простите. То, что у меня есть медицинские техники, не значит, что у меня и прикосновения, как у медиков, — извинился Конохамару. — И да, это очень похоже на Сараду.       — Она очень уважает тебя, как учителя.       Конохамару отвернулся, а его глаза подозрительно блестели. — Какой комплимент! От самого Шестого! Меня в жизни так не хвалили, пока вы были Хокагэ!       Какаши закатил глаза.       А вот это уже похоже на знакомого мне сорванца…       — Очевидно, не только твои студенты грешат с хранением секретов, — сухо проговорил он.       — Мы живем в другом мире, — сказал Конохамару. — Жизнь шиноби больше не состоит лишь из секретов и уловок. Хотя для развития таланта все еще приходится много трудится. И Сарада — что ж, она не даст чему-либо встать у нее на пути. Вы знаете, что она отняла оба колокольчика во время теста? Сама?       — Это ничего не значит, — встрял проходящий мимо них Боруто, который все еще расставлял защитные печати на земле. — Вы просто вели себя как придурок, запав на мою Технику Соблазнения. Если бы вы были внимательнее, она бы не забрала их. К тому же, я побил ваш Расенган с помощью…       — Эй! Я управлялся с преступниками S-класса одной рукой! Так что следи за языком и давай работай, ага!       — Тогда перестаньте беспокоиться обо всякой фигне, пока мы тут пытаемся мир спасти! У нас нет времени выслушивать ваше слёзное нытье, в то время как Сарада и Тётя Сакура могут быть в беде! — огрызнулся Боруто прежде чем развернуться и протопать обратно, чтобы закончить с печатями.       Похоже, к своему учителю он уважения тоже не питает…       — Он определенно сын Наруто, — мягко проговорил Какаши. — Хотя — никогда бы не подумал, что скажу это — Наруто несколько… скромнее.       Конохамару устало выдохнул.       — Ну, они по-разному воспитывались. Наруто рос сам по себе, и ему приходилось тяжело работать, но Боруто… что ж, я бы сказал, он немного избалован.       — Ты думаешь?       Они оба уставились на Боруто, возвращающегося к рисованию печатей и что-то недовольно бормочущего про себя, затем перевели взгляд на Наруто. Мальчик печально осматривал свою оранжевую куртку.       — Ну блин, придется снова её зашивать. Почему все так ненавидят мою куртку?       Саске издал иронический смешок, даже не пытаясь ответить на это, на что Наруто показал ему язык.       Его товарищ очищал и обматывал костяшки пальцев, которые разбил в приступе гнева, когда Сакура и Сарада исчезли.       Он был сконцентрирован на своем занятии сильнее, чем нужно, особенно если учесть, как он ненавидит, когда указывают на его раны. Наруто про себя подозревал, что Саске раздражает его способность к быстрой регенерации, но никогда об этом не говорил. Упоминание этого, скорее всего, приведет к тому, что всплывет правда о Девятихвостом — о чем Наруто больше всего на свете не хочет рассказывать.       Он только начал заслуживать уважение Саске — пусть это происходило ужасно медленно — он не был готов снова вернуться к презрению с его стороны.       К тому же, на того бы свалился еще один огромный поток информации. У Наруто были свои трудности с принятием всей той странной правды, которая свалилась на него сегодня, а со всеми проблемами Саске было удивительно, как Учиха до сих пор не свалился от переизбытка информации.       В такие моменты к нему подходила Сакура, чтобы проверить его состояние, а Наруто ненавязчиво топтался в стороне, делая вид, что ему все равно. Однако, Сакуры сейчас рядом не было, и он подозревал, что теперь это его работа.       Черт. Саске едва ли терпит это от нее, меня он точно изобьет…       И все же, Наруто, расправив плечи, уселся рядом с Саске.       — Нужна помощь? — неуклюже предложил он. — У тебя вся спина исполосована.       — Я в порядке, — прозвучал короткий твёрдый ответ.       — Уф… ага. Я вижу. Но пока у тебя только две руки ты не сможешь туда дотянуться и нормально себя перевязать. А еще ты можешь повредить раны, а от этого будет только хуже. А когда Сакура-чан вернется и увидит тебя, она взбесится, как и Сарада, потому что, несмотря на то, что ты вел с ней как полный придурок, ты все равно остаешься её будущим отцом и…       — Наруто. Заткнись. — сказал ему Саске, челюсть которого стиснулась при упоминании будущей дочери — которая могла быть мертва.       Тем не менее, он нехотя протянул Наруто бинты.       Наруто усмехнулся и взял их, но, прежде чем размотать их, остановился.       — Пока ты не навыдумывал себе всякого: я делаю это только потому, что Сакура-чан не с нами, — настаивал он, защищаясь. — И потому, что она изобьет меня если узнает, что я позволил тебе убиться, пока её не было.       Саске в ответ закатил глаза.       Наруто приступил к работе, обматывая спину друга и, в то же время, поглядывая, чем был занят Боруто на другом конце пещеры.       Мальчик был сконцентрирован — Наруто не думал, что он когда-либо был способен на такую концентрацию — и с легкостью копировал знаки печатей, которые ему дал джонин. Казалось, ему даже не нужно проверять себя по свитку Конохамару.       Гений, говорите? Точно не мои гены.       Мысли привели его к еще одной недавно открывшейся правде.       Хотя, это могло передаться через поколение. Четвертый Хокагэ ведь был гением, так? Эй… интересно, а этот малец знает что-нибудь о моем отце…?       В этот момент паренек поднял озадаченный взгляд на Наруто. Когда их глаза встретились, оба тут же отвели взгляд сторону.       — Черт, это так странно! — прошипел Наруто скорее самому себе, нежели Саске. — Как ты не свихнулся, когда узнал о Сараде? — Саске вздрогнул при упоминании ее имени, и Наруто поморщился. — Прости.       — Всё в порядке.       Что на языке Саске означало все, что угодно, кроме этого.       — Ты и правда хорошо справляешься со всем этим, — осторожно проговорил Наруто. — В смысле, мне доводилось видеть, какую неведомую хрень ты творишь, когда дорогие тебе люди в опасности. — В его памяти всплыл образ Саске, в горло которого вонзились иглы, а следом битва со взбесившимся Гаарой, когда он практически умолял отнести Сакуру в безопасное место. — Ты точно в порядке?       — Мы не можем позволить себе такую роскошь, как беспокойство о чем-либо, что в данный момент не прямо перед нами, — ровно сказал ему Саске. — А единственное, с чем мы можем разобраться в данный момент — это телепортатор.       — Ага, но тебе все равно придется разобраться с остальным, иначе твоя голова взорвется. Ну, то есть, я по крайней мере, чувствую, что это со мной и произойдет. — Он понизил голос до шепота. — Это мой малец! Я сейчас сойду с ума просто!       Саске не ответил, не желая признавать правоту Наруто.       Если он сегодня узнает что-то еще, в лучшем случае его мозг просто отключится. Он уже чувствовал, будто сходит с ума, как будто постоянные откровения о будущем вывели его за рамки обычного здравомыслия. Все казалось каким-то очень реальным сном, и он просто плыл по течению.       — Ну и ладно, мистер Надутый Король Дурацких Причесок, — засопел Наруто, продолжив. — Но я тебе говорю, что когда мы снова найдем Сакуру-чан, тебе стоит заботиться о ней. Она заслуживает большего, нежели тебя — не то, чтобы я надеялся, что ты и будущий ты когда-либо это поймете.       Саске с негодованием уставился на него.       — И я клянусь — если ты посмеешь её когда-нибудь обидеть, от тебя и следа не останется. Я тебя прибью и сделаю так, чтобы это выглядело как случайное происшествие.       — Пф. Как будто ты сможешь.       — Ради Сакуры-чан смогу! Я раньше сдерживался потому что знал, что ты ей нравишься, а если бы я выбил из тебя всю дурь, то потерял бы свои шансы.       — И теперь ты всё же отступаешь? — задал встречный вопрос Саске, слегка раздраженный тем, что Наруто цеплялся за него. — Судя по тому, что сказал Какаши ранее, будущее еще не совсем предрешено. Разве ты не должен сейчас обдумывать план в долгосрочной перспективе, чтобы склонить все в свою пользу?       — Это было бы глупо, учитывая, что мы уже встретили наших детей, — Наруто закатил глаза. — И каким бы паршивцем ни был мой, он спас наши задницы. И он может создавать Расенган и выполнять Технику Соблазнения, так что, все не так уж плохо.       — Твои высокие стандарты поражают меня.       — Послушай, со мной ничего хорошего не случается. По сути, никогда, — в кои-то веки серьезно проговорил Наруто. — Но то, что мне довелось увидеть выглядит куда лучше, чем я мог себе представить. Лучше будет только если я все же смогу стать Хокагэ. Но у меня будет ребенок, а ты, наконец, вытащишь голову из задницы и признаешь меня равным…       — Никто не говорил, что такое когда-нибудь произойдет.       — … и у меня даже будет жена. В смысле… Хината милая. Странная, но милая. И вы с Сакурой будете счастливы. Мы навсегда останемся Командой Семь, и это очень круто. Я не хочу, чтобы ты все это профукал, придурок. Понял?       — Хм.       — Буду считать, что ты сказал «да», — беспечно сказал ему Наруто. Они на мгновение замолкли. Единственным звуком, разносившимся по пещере, было дребежжание баллончика Боруто и невнятный разговор Какаши с Конохамару. Тогда Наруто прочистил горло и сказал: — Сакура сказала, что я нравлюсь Хинате. Ты не…?       — Да, болван, нравишься. Прекрати уже терять мое время этой тягомотной фигней и закончи уже с моей спиной.       — Эй, незачем быть таким колючим!       — Незачем быть таким идиотом, но это тебя не останавливает.       — Знаешь, что? Я готов к побоям и рискну — заканчивай сам со своей чертовой спиной…       

ナルト

      Сарада и Сакура одновременно осознали, кто сейчас стоял перед ними; однако их реакции кардинально отличались.       Сарада была заинтригована — практически трепетала. Мужчина, стоявший перед ними, был её дядей — личностью, которая была для нее скорее мифом, нежели реальностью. Её охватили любопытство и замешательство, подавляя все, чему ее учили на тренировках, и способность здраво оценить ситуацию.       Её первое впечатление о нем было правдивым — он был ужасно похож на её отца. Его волосы были длиннее, а скулы более выражены; другие его черты были как бы более тонкие, почти женские. Даже его фигура отличалась — он был ниже её отца, более стройный, но не жилистый, как танцор. Если истории о его деяниях правдивы, это делало его быстрым и смертоносным. Изящная внешность, вероятно, не давала противникам адекватно оценить его силу. И в довершение всего, он излучал изумительную смесь хрупкости и силы, отчего Сарада не могла решить, она заворожена или напугана.       Сакуре такое решение не требовалось.       Ощутимый страх в её движениях напомнил Сараде о суровой действительности.       Если Учиха Итачи жив, значит, он из прошлого. Что бы ни привело его сюда, в этом времени он опасный преступник — не один из тех, чье имя высечено на мемориальном камне кладбища Конохи. Он еще не совершил поступка, искупившего его, и сейчас перед ними, очевидно, был не тот герой, о котором рассказывал отец.       Ей нужно быть осторожной.       — Судя по вашим выражениям лиц, вы обе знаете, кто я, — проговорил он мрачным мягким голосом. И снова отличие от отца Сарады, в голосе которого в любом возрасте читается твердая уверенность и высокомерие. — Я видел тебя раньше, — глаза Итачи остановились на бледной трясущейся Сакуре, которая уперла взгляд в пол. В ней читались удивление и замешательство, однако он не стал заострять на ней внимание, переведя взгляд на Сараду, — а вот тебя, похоже, я вижу впервые.       Он больше ничего не сказал, но томоэ его Шарингана пришли в движение.       — Смотри ему на ноги, — шепнула Сакура Сараде дрожащим голосом. — Если посмотришь ему в глаза, он поймает тебя в гэндзюцу.       Сарада немедленно отвернулась, стыдясь понимания того, какую элементарную ошибку она только что допустила. Пусть даже если ей было любопытно — она пыталась изучить человека, которого она чувствовала, что должна знать, но совершенно не знала — это не оправдывает того, что она забыла, чему училась на тренировках.       — Интересно, почему такая маленькая девочка знает о возможностях Шарингана, учитывая его редкость, — заметил Итачи. — Ты на вид едва ли уровня чунина.       Хотя в его словах не чувствовалось насмешки, Сакура смущенно зарделась. Даже если бы она не взглянула на него, прежде чем прийти в чувства, она была бы застигнута врасплох его словами. Для нее, его голос был слишком похож на голос Саске, и для нее уже стало нормой смущаться, когда ее хвалит или же критикует Учиха.       — Если бы я хотел использовать гэндзюцу, для этого было уже миллион возможностей, — продолжил он. — Ни одна из вас не представляет для меня никакой угрозы, особенно если учитывать ваше нынешнее физическое состояние.       И снова, ему не было необходимости вдаваться в подробности. Его глаза задержались на увечье Сарады и на дрожащем теле Сакуры; она всё еще была слаба после попыток лечения. Более того, девочки старались прикрыться, полуприсев в одном белье, а их оружие было вне зоны досягаемости.       Стоим здесь, дрожа перед одним из опаснейших шиноби в истории Конохи, да еще и в одном нижнем белье. Потому что этот день ну не мог стать еще хуже…!       — Однако, — продолжил Итачи, — если вам от этого станет несколько комфортнее…       Сарада мельком глянула на него, замечая, как его глаза становятся черными.       Они были точно такого же оттенка, как у её отца. Она проглатила болезненный комок в горле.       Очевидный акт доброй воли со стороны Итачи не остановил Сакуру от того, чтобы та выступила вперед и встала между ним и Сарадой.       — Даже если бы я не читала о тебе, я бы все равно знала, кто ты, — несмотря на свой страх с вызовом сказала ему рассерженная Сакура. — Я, может, и не знаю, что именно случилось в прошлом, потому что он не рассказывает никому — но я никогда не прощу тебе того, что ты сделал с Саске и районом Щукуба!       Было сложно определить, изменилось ли его выражение лица, не смотря прямо на него, но Сакура представила, будто его рот слегка изогнулся. — А. Сокомандница. Теперь понятно. А ты?       Он снова обращался к Сараде.       Прежде, чем она успела ответить, Сакура быстро вмешалась: — Не важно, кто она! И не важно, кто я. Нам от тебя ничего не нужно, так что просто… уходи. — Все это время она пыталась бессловесно сказать Сараде, что ей нужно бежать! –Мы тебя не искали, нам не важно, что ты здесь. Я…я уверена, у тебя есть свои дела, как и у нас свои, так что… мы можем просто пойти каждый своей дорогой, да? Мы никому не скажем, что тебя видели. Обещаю!       Её руки дрожали, а в голосе слышался трепет, несмотря на то, как сильно она старалась звучать твердо.       Пусть она не имела ни малейшего понятия о том, как им выбраться из этой ситуации, но в одном она была уверена точно: она обязана защитить Сараду. Если этот человек узнает, кем она приходится Сакуре — а еще хуже, кто она для Саске…       Он ведь убил весь клан, так? Из этого следует, что если он узнает, что Сарада — будущее клана, он вряд ли будет думать дважды.       И это лишь дело времени, когда он это выяснит. Все, что ему требуется сделать — лишь посмотреть на нее. Саске на это потребовалось едва ли несколько часов, и то только потому, что он был полностью сосредоточен на собственных целях, не обращая особого внимания на происходящее вокруг. Итачи же был абсолютно в здравом уме — не считая склонности к убийствам — и был известен своей скоростью. Если верить рассказам, он стал капитаном АНБУ в тринадцать.       Если он присмотрится, он сразу все поймет — Сакура не могла этого допустить.       — Почему ты думаешь, что твои мольбы изменят мое мнение в ту или иную сторону? — спросил Итачи. — Я, все-таки, враг.       — Тогда почему ты так близко от Конохи? — поинтересовалась Сарада. — Значит ты был неподалеку уже какое-то время, иначе ты бы здесь сейчас не находился. Что значит…       — Прекрати болтать! — прошипела Сакура, разочарованная тем, что Сарада, сама того не понимая, поступает себе во вред. — Он опасен!       Но девочка ничего не могла с собой поделать: она снова поймала взгляд Итачи. Его бездонные глаза было бы невозможно прочитать, если бы не её собственные глаза. В них она разглядела аккуратный контроль, глубокий интеллект и что-то еще, название чему она никак не могла дать. И, по какой-то причине, легкий прищур, как будто ему было необходимо сконцентрироваться, чтобы видеть. Это минутное напряжение было сродни тому, что делала она сама, когда не надевала очки.       У него что-то не так с глазами?       Итачи нахмурился, глядя на Сараду, все еще стараясь разглядеть её лицо, но неудачно.       — Эй! — позвала Сакура, снова заставляя его вернуть внимание к себе. — Я с тобой разговариваю, не она! Что ты здесь делаешь?       Итачи неохотно отвернулся от Сарады, но она ни на секунду не сомневалась, что он не забыл о её присутствии. Его челюсть была сведена в точности, как у отца — он что-то обдумывал даже глядя на Сакуру.       Его губы медленно поползли вверх в кривой усмешке.       — Мой компаньон и я здесь по делу, — сказал он ей. По его слегка усмехающемуся тону было понятно, что он скорее забавлялся с ней, нежели поддался её несуществующей тактике допроса. — Он где-то неподалеку, вне пузыря. Да. Я заметил его, — добавил он, заметив удивленное выражение Сакуры, — даже до того, как услышал ваш разговор о «телепортирующихся ниндзя» и «временных пузырях». — Сакура и Сарада обменялись взглядами. Они не знали, что еще он мог услышать. — Шаринган может с легкостью видеть слои измерений. А все пространство здесь испещрено измерениями.       — Значит… Ты просто вошел в пространственный пузырь? — спросила Сакура. — Разве это не…ам… контрпродуктивно по отношению…. к тому, чем вы тут занимаетесь?       Итачи помрачнел. — В мире существует лишь несколько шиноби, способных создавать пространственные разломы. Те, кого я знаю, либо мертвы либо находятся на другом конце света. Это явление куда больше тех, что мне доводилось видеть, и оно растет. Если так продолжится, оно, скорее всего, накроет всю страну — а затем и весь мир. Это не несет ничего хорошего для меня.       — Значит, ты тоже здесь на разведке? — пробормотала Сакура. — Тогда для чего тебе две незнакомки-обузы, пока ты расследуешь, так что…       — Почему ты так настоятельно хочешь, чтобы я игнорировал твою подругу? — спросил её Итачи, заставив Сакуру замереть. — Если ты часть её охраны, то тебе стоит поработать над своей способностью отвлекать внимание. Если бы она была чьей-то целью, то уже любой ниндзя бы понял, кто она по одному твоему поведению.       — Я не — это просто — Ты же преступник S-класса! — настаивала Сакура. — Я бы любого захотела защитить от тебя!       — Ты лжешь, — спокойно сказал он ей. — Даже сейчас интуиция подсказывает тебе бежать, но ты продолжаешь стоять. Не так много молодых людей, не считая моего брата, так сильно желающих распрощаться с жизнью. Но, тем не менее, даже самые сильные шиноби теряют здравый смысл, когда дело касается семьи.       Сердце Сакуры пропустило удар.       — Я могу сказать лишь глядя на вас, — продолжал Итачи, шагнув вперед — затем еще раз. Сарада и Сакура начали пятиться. — Ваши глаза одной формы, так же, как и лица. В них очевидное сходство. Кто-то может подумать, что младшая сестра, если бы не… — Он осекся, резко переведя на Сараду более пристальный взгляд, — …то, как сужаются твои глаза, когда ты хмуришься.       Глаза Сарады расширились.       — Это невозможно, — сказал Итачи скорее себе, чем ей. Он сделал еще шаг вперед и резко скомандовал: — Улыбнись.       Приказ был совершенно неожиданным, и на мгновение и Сакура и Сарада сомневались, расслышали ли они правильно.       — Делай, как я сказал. Поверь, послушаться моего приказа — самый простой выбор для тебя.       — Если ты притронешься к ней, я убью тебя, — пообещала Сакура, ядовитые слова которой были куда храбрее, чем она сама.       — Как грубо, — прокомментировал Итачи. — Ты считаешь, её жизнь важнее твоей? Или она дорога кому-то еще?       Сердце Сакуры дрогнуло. Он понял.       — Сарада, беги — беги сейчас же! — приказала она, бросив взгляд на оружие. Ей нужна всего секунда…       Она не успела даже сделать шаг, прежде чем Итачи ринулся вперед и оторвал её от земли, подняв за шею одной рукой. Из рукава другой руки выпал кунай, который он без всяких усилий — практически лениво — бросил за спину, попав в теневого клона Сакуры, которого Сарада даже не заметила.       — Девочка, — обратился он к Сараде все так же спокойно, несмотря на брыкающуюся в его руке Сакуру. — Я не делаю пустых угроз.       Какой бы Сарада ни представляла себе встречу с её дядей — в мечтах или возможных развитиях событий, учитывая, что в этом времени он был жив — её представления были далеки от реальности. Человек перед ней вселял ужас — точно так же, как и пришельцы, что напали на деревню и практически убили Седьмого Хокагэ.       И он хочет, чтобы она… улыбнулась?       Сакура издала задыхающийся звук.       В глазах Сарады собрались слезы разочарования, страха и чего-то вроде предательства, когда она заставила себя двигать лицевыми мышцами. Улыбка получилась ужасно натянутой, но это все, на что она была способна, будучи слишком напуганной видом собственной матери, безрезультатно борющейся с пальцами, забирающими у неё кислород.       Но, похоже, ей все же удалось, потому что её дядя тихонько выдохнул. Его хватка ослабла, и Сакура снова упала на ноги, хватая ртом воздух.       Впервые с момента его появления, Итачи выглядел искренне удивленным.       Сакура старалась восстановить равновесие, массируя свое горло. Она уже собиралась схватить Сараду и бежать, наплевав на скорость и мастерство Итачи…       Однако Итачи уже пришел в себя и поднял голову, уставившись прямо на нее. Его глаза загорелись, а томоэ закружились в новой форме. Она едва ли успела увидеть изменение его рисунка –он стал похож на трехлопастное колесо — и она начала падать навзничь.       — НЕТ! — закричала Сарада, поднырнув под Сакуру и поймав её до того, как та ударится о землю. Она подняла взгляд на Итачи, а ее собственный Шаринган активировался. — Что ты сделал?!       — Всего лишь подтвердил свою теорию, — сказал он, хотя его тон показался менее нейтральным. Сейчас в нем звучало что-то, граничащее с неуверенностью. — Ты Учиха.       — И ты хочешь, чтобы я улыбалась по этому случаю? — выпалила Сарада. — Что ты за больной придурок?       — Это было не специально. Я просто… забыл улыбку своей матери.       Она была без понятия, что на это сказать, потому что на какое-то мгновение она увидела боль на лице этого человека. Но лишь на мгновение, после которого он навис над ней — и как он мог показаться ей хрупким? — а глаза кипели яростью.       — Объяснись. Ты похожа на эту девочку — и, в то же время, похожа на моих родителей. На моего брата. Это невозможно. Все Учиха мертвы.       — Потому что ты убил их, — прошептала Сарада. Это был не вопрос, но она ждала подтверждения. Даже в этот момент, даже сейчас она не могла поверить…       — Да, — проговорил он. — И, в зависимости от твоих следующих слов, ты можешь присоединиться к ним.       Стало холодно, но не так как если бы она теряла сознание.       Ночное небо начало истекать кровью, пока не стало кроваво-красным, а темные облака окружали алую луну. Бледное лицо Итачи стало лишь тенью, а мир вокруг нее начал меняться, пока деревья и река не стали похожи на стилизованные эскизы.       — Из этого места нет выхода, — сказал ей Итачи, — потому ты можешь рассказать мне все, что я захочу узнать.