Такая разная Азия

      С того момента, как начались его отношения с Пхичитом, летать в Бангкок стало для Ли Сынгиля достаточно обыденным делом. Конечно, не таким обыденным, как выпить с утра чаю и погулять с собакой, но примерно на уровне необходимости оплачивать Интернет раз в месяц. И вот, пройдя паспортный контроль, кореец достал телефон и, переключившись на местную симку, позвонил Чуланону, параллельно разглядывая аэропорт. С праздничных плакатов улыбались симпатичные тайки в национальных нарядах, сложив руки в традиционный вай, вокруг цветы, портреты короля. Таиланд готовился к празднику с размахом.       - Я прилетел.       - Ура! - Сынгиль был готов поспорить на все, что угодно, что Пхичит сейчас улыбается, - давай бери такси и приезжай.       - Такси? Я же без вещей почти, зачем мне такси? - Ли поправил лямку рюкзака.       - Так на улицах уже вовсю празднуют, а от станции еще пешком идти.       - Всего пять минут, - Чуланон на той стороне засмеялся.       - Милый, кажется, ты не понимаешь масштабов праздника. Просто послушай меня и возьми такси, ладно? Я тебе потом все объясню!       - Хм, ладно, поеду на такси, - кореец осмотрелся, подошел к стойке такси и встал в очередь.       - Давай-давай, я пока в душ схожу, постель расстелю... - игриво промурлыкал в трубку Чуланон, Сынгиль услышал эти интонации и улыбнулся. Еще чуть-чуть и он будет рядом.       - Пришлешь фото из душа?       - Извращееенец, - тихо смеется в трубку таец, - пришлю.       - Моя очередь подходит, жди меня.       - Очень, тхирак.       Закончив вызов, кореец подошел к стойке с такси. Миниатюрная тайка в праздничной рубашке с цветочным принтом улыбается ему, щеголяя брекетами. Назвав нужный адрес, Ли садится в подъехавшее голубое такси, в которое его приглашает улыбчивый мужчина средних лет. Естественно, в праздничной рубашке. Сынгиль снова достает телефон и смотрит фото, которые присылает ему любовник. Вот заправленная легким пледом кровать, на которой валятся какая-то одежда. Вот фото той же кровати, только уже без покрывала и с кучей подрисованных сердечек. На следующем фото Пхичит уже валяется на кровати, а рядом с ним подпись на фоне светлой простыни «вот здесь должен быть ты». Кореец усмехается и быстро набирает сообщение.       «Я должен быть не рядом, а внутри тебя»       «Это мы еще посмотрим»       «Так значит? Я еще недалеко от аэропорта уехал.»       «Это шантаж!!!!»       «Он самый. Так мне разворачивать такси?»       «Но ночью чур я сверху!»       «Я подумаю»       «Так нечестно!»       «В любви как на войне»       «Фотки из душа не пришлю!»       «Ночью ты сверху»       «То-то же!»       «Где фотки?»       Вместо ответа приходят сразу несколько фото, и, когда кореец кликает на первую, на их машину будто выливают ушат воды. Сынгиль чуть ли не подпрыгивает на сидении от неожиданности и в шоке смотрит на оконное стекло, с которого стекает вода. Заметив его реакцию, таксист добродушно смеется и cжутким акцентом на ломаном английском произносит:       - Don't be afraid, кхрап! Сонгкран! Big holiday in Thailand! New Year!       Сынгиль подумал, что, кажется, начинает понимать, почему Чуланон сказал ему взять такси.       Сынгиль почувствовал, как до этого мирно устроившийся у него на груди любовник зашевелился.       - Ну куда...       - Надо, - приподнявшись,Чуланон потянулся за валявшимся на тумбочке телефоном.       Он включил камеру и, выбрав наилучший ракурс, сделал пару их общих снимков. Кореец услышал, как в рюкзаке тихо пискнул его телефон. Направив камеру уже исключительно на любовника, Чуланон еще пару раз щелкнул камерой, а потом мягко поцеловал его в губы.       - Пора в душ и на праздник, милый. Нас уже ждут.       Сынгиль погладил тайца по обнаженной спине.       - Кто нас ждет?       - Мои друзья. Помнишь Сени, Лайла, Эк, может, еще кто... - Ли чуть поморщился, пытаясь вспомнить. Вроде и правда что-то такое было.       - Я бы лучше еще с тобой повалялся, - Пхичит улыбнулся и легко коснулся губами плеча любовника.       - Мы все успеем, но это Сонгкран, время веселиться! - быстро чмокнув Сынгиля в губы напоследок, Чуланон сел на постели и потянулся. Кореец легко ударил его по колену.       - Если ты хочешь, чтобы я действительно куда-то пошел, то не соблазняй меня тут!       - Тогда я побежал прятаться в душ, а то еще набросишься на меня, маньяк! - Чуланон весело засмеялся и скрылся в душе, Сынгиль услышал, как зажурчала вода.       Ли лениво перевернулся на бок и, нашарив на полу свой рюкзак, вытащил из него телефон, чтобы посмотреть присланные Чуланоном фото. Хорошо получилось, можно будет распечатать потом. Через пару минут из душа показался привычно энергичный Пхичит.       - Ты все еще лежишь? Ну-ка в душ.       - А, может, все-таки...       - Нет! - Чуланон попытался сделать строгое лицо, но получилось у него катастрофически плохо, - Мы идем на праздник! Будет весело! Тебе понравится! К тому же я все подготовил. Давай вставай, а то я тебя прямо на кровати оболью.       Сынгиль мученически закатил глаза.       - Ладно-ладно, встаю.       - Вот и молодец, - таец оставил бессмысленные попытки сделать грозный вид и улыбнулся, - твой халат на своем месте. Кореец кивнул и скрылся в душе.       Когда Сынгиль вышел из душа, на кровати уже валялись веселые рубашки в цветочек и куча непромокаемых чехлов для всего. Сам Чуланон сидел в развеселой рыжей рубашке и зависал в телефоне, но, услышав звук открывшейся двери, он тут же поднял взгляд на партнера и, улыбнувшись, поднялся.       - Наконец ты вышел! - таец взял с кровати точно такую же рубашку, как у себя, и протянул любовнику, - сегодня пойдем в рыжем!       Сынгиль с недоверием покосился на цветастый кусок ткани. Рыжий и в цветочек? Серьезно?       - Мне обязательно это надевать?       - Да! - решительно заявил Чуланон       Кореец посмотрел на сияющее лицо любовника, но, кажется, выбора у него особо не было... Сынгиль мученически вздохнул и взял рубашку, что-то он уже не был уверен, что приезжать именно на тайский новый год было хорошей идеей.       Ли Сынгыль с трудом мог вспомнить, когда он в последний раз чувствовал себя настолько по-идиотски. Наверное, когда на юниорских соревнования ему пришлось выступать в костюме под пуделя... Как оказалось, рыжая рубашка типа гавайской была только вершиной айсберга. Голову корейца украшала ярко желтая шляпа с огромными полями, потому что: «Я помню, ты плохо переносишь жару, а там плюс сорок!», на шее болталось три непромокаемых чехла — с телефоном, с деньгами и ключами, с документами, потому что: «А вдруг мы в толпе друг друга потеряем?». За спиной у него вместо рюкзака болтался большой красный баллон с водой с изображением птички из angry birds, потому что: «Смотри, он так же, как ты, хмурит брови, я специально выбирал!» От баллона отходил тонкий шланг, который соединял его с водяным... гхм, автоматом, который Сынгилю пришлось держать в руках, потому что: «Это же Сонгкхран! Нельзя выходить на улицу невооруженным!»Картину дополнял Чуланон в примерно таком же обличье, разве что вместо недо-самбреро у него была кепка, а вместо выражения вселенской скорби на лице сияла улыбка.       Закрыв дверь,Пхичит схватил любовника за руку и потащил на выход. Стоило им выйти на улицу, как Сынгиль почувствовал, как ему в грудь бьет тугая водяная струя. Не готовый к такому кореец даже сообразить ничего не успел, как Пхичит открыл ответный огонь по соседским мальчишкам, но, увидев растерянно хлопающего глазами любовника, засмеялся и совсем забыл о том, что находится в зоне военных действий. А потом кто-то из детей выплеснул на них ведро воды с криком: «Сук сан ван Cонгкран!»       Вдоволь наигравшись с соседскими детьми и наполнив свой баллон заново,Пхичит заявил, что в центр они пойдут пешком, и потащил не сопротивляющегося корейца дальше, по узкому бангкокскому тротуару, явно не предназначенному для пешеходных прогулок, да еще и заставленному торговыми лавками по самое не хочу. Ли заметил, что предусмотрительные тайцы накрывали весь свой товар пленкой. Метрах в пятистах от дома путь им преградила пара молодых людей с ведром воды. Они в некотором замешательстве уставились на Сынгиля, опознав в нем иностранца, и, немного замешкавшись, обратились к Пхичиту:       - Дай май кхрап?       - Дай кхрап, - дал отмашку таец и прижался к любовнику, когда им на головы обрушилось ведро воды.       - Сумимасен, - смеясь, проговорили спонсоры незапланированного душа, обращаясь к Ли.       - Май пен кхон йипун. Пен кхон каули кхрап, - ответил за любовника Пхичит.       - Каулиры? Ло мак! Суксан ван Cонгкран кхрап!       - Суксан ван Cонгкран!              Когда таким образом они наконец доплелись до официальных площадок празднования, оба были уже мокрыми до трусов. Сынгиль и сам не уловил момент, когда включился во всеобщее помешательство и начал расстреливать незнакомых людей из своего водяного оружия, выкрикивая совсем не с теми тонами праздничное: «Суксан ван Cонкран!». Он думал, что больше его уже ничем не удивить. Наивный. Пхичит потащил его в самую глубь пенной баталии, развернувшейся перед одним из торговых центров. А оттуда на Сиам Сквер, где они наконец встретились с друзьями Пхичита. И, по нескромному мнению Ли Сынгиля, вот там творилось подлинное мракобесие! Толпа людей, все кричат, толкаются, обливаются, орет музыка, кто-то пляшет на сцене. И кореец не мог отрицать, что это было весело. Ему было весело. Все эти брызги, крики создавали такую ни с чем не передаваемую атмосферу веселья и праздника, которую Ли раньше никогда не ощущал. Люди вокруг поздравляли друг друга, обнимались. Вот полицейский в форме и при исполнении тихонько, исподтишка прицеливается из водяного пистолета в коллегу. Вот жизнерадостная бабулька поливает озорных внуков чуть ли не из лейки. Вон толпа школьников рядом с бочкой поливает друг друга из маленьких ведерок, что-то крича друг другу. А вот Пхичит, который весело смеется, постоянно с кем-то болтает, и смотрит на Сынгиля с таким счастливым выражением лица, что он согласился бы до конца жизни ходить в этой чертовой рубашке. В минуты передышек кормит его с рук фруктами со специями, целует до одури, и вода, стекающая с волос, заливается в рот…       Уже вечером, пьяный от эмоций и ощущений Сынгиль прижал к себе Пхичита и тихо прошептал:       - Суксан ван Сонгкран тхирак.