ID работы: 5045194

Soulmate Script

Слэш
Перевод
PG-13
Завершён
140
переводчик
Gribochek Griboedova сопереводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Пэйринг и персонажи:
Размер:
26 страниц, 3 части
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
140 Нравится 6 Отзывы 37 В сборник Скачать

Глава 3: Метка

Настройки текста
Примечания:
      Блейн очнулся на больничной койке.       Он чувствовал себя так, будто просыпался и до этого, может быть, даже несколько раз? Но воспоминания были туманными, и ускользали от него. Он знал, что теперь полностью проснулся, потому что чувствовал боль… повсюду.       Он застонал и приоткрыл глаза, чтобы быстро закрыть их снова, свет в комнате был ярким, слишком ярким.       — Хей, Выскочка.       — Свет… — простонал Блейн, его голос звучал неровно.       В комнате произошло какое-то движение, и затем лампы потухли.       — Лучше?       Блейн снова приоткрыл глаза, чтобы найти своего брата Купера, сидящего у кровати.       — Боже, Куп, я… я чувствую себя так, словно…       — Словно тебя переехала машина? — Купер слегка улыбнулся, но его голос дрогнул.       — О да. Именно, — Блейн засмеялся, но смех превратился в кашель.       Купер протянул стакан воды с трубочкой и дал Блейну попить.       — Итак, я не умер, — сказал Блейн, как только промочил горло.       — Нет, — серьезно сказал Купер. — Хотя это было близко, Выскочка. Никогда бы не хотел получить тот телефонный звонок снова.       — Прости.       Купер покачал головой и потер глаза, прежде чем прочистить горло. — Тебе только недавно сделали операцию. Мама с папой приедут завтра.       — Операцию?       — Внутреннее кровотечение. Я дам доктору осмотреть тебя, но по последним прогнозам ты идешь на поправку.       Блейн выдохнул, закрывая глаза, он все еще чувствовал боль по всему телу, но, по крайней мере, были и хорошие новости. Затем он резко открыл глаза и попытался сесть. — Курт!       — Воу, лежи! — сказал Купер, вставая и мягко укладывая его обратно. — Курт в порядке.       — Он был там и видел меня. И…       Он был прерван скрипом открывшейся двери, и в комнату зашла доктор.       — Рада видеть, что вы очнулись, мистер Андерсон, — сказала она с улыбкой.       Блейн не мог обратить на нее внимания, не когда он не знал, где Курт.       — Ты видел Курта? — спросил он брата, вместо этого.       — Курт Хаммел? — спросила доктор.       Блейн посмотрел на нее и кивнул       — Он пошел за кофе для меня, — ответил Купер. — Он будет здесь с минуты на минуту, я подумал, ему надо немного проветриться, так что я дал ему поручение.       — О, — сказала доктор с понимающей улыбкой. — Это молодой человек, который был здесь?       Блейн глубоко вдохнул; ему действительно нужно было увидеть Курта. Воспоминания о том, что произошло до того, как его сбили, медленно возвращались к нему. Он наконец сказал Курту правду, что у него нет метки и родственной души, и было что-то, что Курт пытался сказать ему… его воспоминания были немного нечеткими.       Купер и доктор говорили друг с другом, но Блейн не обращал на это внимания до тех пор, пока доктор не позвала его и не начала задавать вопросы о его самочувствии. Похоже, Блейну очень повезло. У него было небольшое сотрясение мозга, многочисленные порезы и синяки, швы на боку и операция, которая прошла, видимо, удачно.       — У вас также сломана нога, — сказала доктор. — Сейчас мы ее зафиксировали, но нужна еще одна операция, просто до этого были более насущные вопросы, которые требовалось решить в первую очередь.       Блейн кивнул, выслушал и согласился с предложенными процедурами. Он чувствовал усталость, а в голове был туман, но ему сказали, что это было в основном из-за обезболивающих. Он собирался поспать, когда тихий вздох объявил о чьем-то прибытии.       Блейн посмотрел в направлении двери, чтобы увидеть Курта, появившегося в лучах света из коридора и держащего два стакана кофе в руках.       — Ты очнулся, — его голос был мягким и робким, но это было лучшее, что Блейн мог услышать сейчас.       — Я возьму это, — сказал Купер, направляясь к Курту и забирая у него стакан. — Можешь посидеть с Блейном минутку? Мне нужно размять ноги.       Курт кивнул, его глаза не покидали лица Блейна.       Купер и доктор вышли из комнаты, а Курт все еще стоял в дверях.       Блейн облизнул губы. — Ты… злишься на меня?       Глаза Курта расширились. — Злиться на тебя? — он бросился вперед, почти разливая свой кофе, который он быстро поставил на столике рядом с кроватью Блейна. — Почему я должен злиться на тебя?       Блейн окинул Курта внимательным взглядом, его кожа была бледной, а глаза покраснели, волосы были растрепаны и не уложены в прическу. Он выглядел так, словно у него были трудные времена, и Блейн ненавидел это.       — Я все… запутал — сказал Блейн, слезы жгли ему глаза. Боже, как он устал.       — О, Блейн, — нижняя губа Курта задрожала, и он стер слезинку, скатившуюся по его щеке, прежде чем наклониться и оставить на лбу Блейна мягкий поцелуй. Сердце Блейна подпрыгнуло. — Я не злюсь, — продолжил Курт. — Ты должен злиться на меня. Я чуть не убил тебя.       — Что?       — Ты оказался на дороге, потому что я кричал тебе остановиться, — глаза Курта были огромными и влажными от слез.       Блейн быстро покачал головой. — Здесь нет твоей вины, пожалуйста, не думай, что это так.       Курт сел на стул у кровати и взял Блейна за руку. — Я никогда в жизни не был так напуган.       Блейн закрыл глаза и прерывисто вздохнул.       — Но, по всей видимости, ты не позволяешь тому факту, что тебя сбил сумасшедший Нью-Йоркский водитель, угнетать тебя.       Он посмотрел обратно на Курта, который попытался улыбнуться.       — Доктор сказала, что ты поправишься, — голос Курта все еще немного дрожал, но улыбка становилась шире.       — Мне должны сделать еще одну операцию.       Курт нахмурился.       — Моя нога.       Курт кивнул, и Блейн мог поклясться, что он собирался заплакать. Он выдернул руку из хватки Курта и приподнял его лицо, когда Курт наклонился над кроватью.       — Я люблю тебя, — прошептал Блейн.       Курт уставился на него, приоткрыв рот от удивления.       Блейн не собирался говорить это. Слова были щемящей душу правдой, но он не хотел говорить их. Он останавливал себя бессчетное количество раз раньше, но в этот раз они вырвались сами собой.       Курт резко вздохнул. — Ты…       — Люблю тебя, — теперь не было смысла отпираться. — Так сильно.       Курт начал плакать, при это широко улыбаясь. — Тогда почему ты ушел, когда я сказал тебе, что ты моя родственная душа?       — Потому что это не так, — у Блейна начала болеть голова. — Я ничья родственная душа. Непомеченный. Я не выдумываю.       — Я верю тебе, — кивнул Курт. — И меня это не волнует. Совсем.       — Но, Курт, твоя родственная душа…       — Это ты. Ты, Блейн Андерсон. Твое имя написано на моей коже. Ты моя вторая половинка. Я знал это с того момента, как встретил тебя в книжном магазине. Я прочитал твое имя на стакане и посмотрел тебе в глаза, и это было так, словно Земля перестала вращаться, и все поблекло, и был только… ты.       — Но…       Курт легонько приложил палец к губам Блейна.       — Я не знал тогда, почему ты не признал, что знаешь мое имя. И когда мы познакомились получше, и я узнал о тебе и той группе «свободы выбора»… Мне было больно. Я не хочу врать, но мне было все равно — я стал просто ждать, когда ты изменишь свое мнение, и пока я проводил время с тобой, я понял, что могу прождать вечность, если потребуется.       Блейну понадобилось время, чтобы осмыслить все это. Это было так много, это было все, что Блейн когда-либо хотел услышать от Курта.       — Но я не знал твоего имени в тот первый день. У меня нет твоего имени на коже, — он ненавидел эти слова, он хотел иметь имя Курта больше всего на свете, но Курт должен был понять.       Курт медленно кивнул. — Я думал об этом. Когда мы впервые встретились, ты что-нибудь почувствовал? В тот момент казалось, что да.       Блейн улыбнулся. — Было так, словно время остановилось, и я понял, что смотрю на самого прекрасного мужчину на Земле.       Курт наклонил голову и покраснел. Он посмотрел вниз на их руки, которые снова переплелись. — И ты любишь меня?        — Да, боже, Курт. Да.       Курт снова посмотрел вверх с милейшей улыбкой. — Ты даже не представляешь, как сильно я хотел услышать это от тебя.       — Думаю, что представляю, — Блейн выдохнул. Это действительно происходит?       — И я тоже люблю тебя. Я люблю тебя и это главное, — сказал Курт решительно. — Мне плевать, есть ли где-то там другой Блейн Андерсон, мне нужен только ты.       — Но что случится, когда ты встретишь его… и полюбишь больше меня?       Курт отклонился назад и захохотал. Блейн в удивлении смотрел на него, пока Курт снова не взял себя в руки.       — Что смешного?       — Ты не слушал, — Курт улыбнулся. — Ты моя родственная душа. Я люблю тебя. Я выбрал тебя. Я никогда не смогу полюбить кого-то больше, чем я люблю тебя. Ты… ты просто должен довериться мне.       — Ты любишь меня, — Блейн не знал, был ли он медленным потому, что эта новость была такой потрясающей, или это было из-за действия лекарств, или и то и другое вместе.       — Да.       — И тебя не волнует то, что у меня нет метки?       — Не волнует, ты — все еще ты, — мягко сказал Курт и снова наклонился вперед, теперь ближе, его лицо нависло над Блейном — Я люблю тебя, привыкай к этому.       Блейн улыбнулся, губы Курта на расстоянии всего одного вздоха от его. — Я тоже люблю тебя, — он чувствовал, что мог сказать это миллион раз, и этого было бы все равно недостаточно.       Когда их губы встретились, затуманенный разум Блейна прояснился, и его сердце переполнилось чувством. Он потянулся и обхватил Курта за спину, пока их губы двигались вместе, и он подумал, что слышал, как монитор, к которому он был подключен, показал ускоренный пульс.       Мягкие губы Курта на его собственных посылали искры по всему телу. Сколько раз он мечтал об этом моменте? Он зарылся рукой в волосы Курта, когда поцелуй углубился — даже лежа в больничной койке с переломом и синяками, Блейн никогда не чувствовал себя так прекрасно.       Они отстранились с прерывистым вздохом, и Курт, который стоял, склонившись над Блейном, откинулся обратно на свое сидение, выдыхая. — Я действительно могу пристраститься к этому.       Блейн рассмеялся.       — Целовать мою родственную душу.       Блейн вздохнул; он задумался, сколько раз ему нужно будет услышать это, чтобы полностью поверить. Он правда мог быть родственной душой Курта. Им все еще многое нужно было обсудить — и воспоминания о жизни, когда он думал, что у него нет второй половинки, и он никогда не будет любим, не скоро забудутся — но Курт любил его, Курт любил его, и это… это было отличное начало.       Он наконец позволил себе уснуть, держа Курта за руку, пока тот напевал песню и оставался рядом.

***

      Родители Блейна приехали на следующий день, и к его удивлению, Берт Хаммел тоже, хотя его прибытия он не ожидал.       — Не думаю, что ты осознаешь всю важность родственных душ, — сказал Курт. — Конечно же, мой отец будет здесь ради тебя. Он с самого начала знал, что мы родственные души.       От этой информации у Блейна закружилась голова. Казалось, он был так невероятно слеп в течение долгого времени. Сэм тоже приходил и нахально улыбнулся, когда увидел держащихся за руки Блейна и Курта. Родители Блейна хлопотали над ним и застыли в шоке, когда Курт представился родственной душой Блейна, но потом его мама просто обняла Курта, крепко прижимая к себе.       — Я знала это. Я знала, что он слишком хорош, чтобы не иметь никого. Я знала это.       Блейн то пробуждался, то погружался в сон, в его палату постоянно кто-то приходил, когда он просыпался, но несмотря на это, Курт не покидал свое место рядом с Блейном.       Тем вечером Блейна готовили ко второй операции, на этот раз ноги. Курт сжал его руку, оставил мягкий поцелуй на его щеке и прошептал: «Все будет хорошо», — прежде чем последовать за Андерсонами и Бертом в комнату ожидания, пока Блейна везли в операционную.       Блейн лег, чувствуя легкое беспокойство из-за операции и желая, чтобы Курт мог остаться с ним до тех пор, пока он не уснет, но по крайней мере он будет рядом, когда Блейн проснется.       Кто-то надел ему на лицо наркозную маску и попросил начать считать от двадцати Он досчитал до шестнадцати, пока его глаза бродили по комнате, он остановил взгляд на рентген-снимке его ноги на стене. Перелом выглядел довольно плохо, но не это привлекло его внимание.       — Продолжайте считать.       — Тринадцать, двенадцать, одиннадцать, — было что-то странное с его ногой, выглядело, будто помимо перелома что-то еще было не так с костью.       — Десять, девять…       Там была какая-то закорючка? Или…

***

      Блейн проснулся, его голова кружилась и мысли путались, а люди собрались вокруг его кровати.       — Операция прошла действительно хорошо, — проинформировала его врач, так как его семья и семья Хаммелов смотрели на нее. — Мы обследуем вас сегодня вечером, но вам стоит быть готовым к завтрашней выписке.       — Спасибо, — хихикнул Блейн, чувствуя себя не совсем вменяемым.       Его родители, Берт и Купер, все собирались переночевать в своих гостиничных номерах, но Курт настоял на том, чтобы остаться.       — Я собираюсь просто поспать, иди отдохни, — зевнул Блейн, но Курт покачал головой и не двинулся с места. В комнате был длинный диван и он убеждал, что ему будет абсолютно комфортно спать на нем.       — Не думаю, что смогу хорошо спать, где-то без тебя, — тихо признался Курт, когда все остальные вышли. — Мне снятся кошмары о… О том, как тебя сбивают и…       — Спи здесь, — быстро согласился Блейн. — Тогда ты сможешь проснуться, оглянуться и увидеть, что со мной все хорошо.       Курт улыбнулся ему, прежде чем наклониться и подарить Блейну долгий сладкий поцелуй. — Видишь, родственные души знают точно, что нужно их половинке.       Блейн улыбнулся так широко, что его скулы заболели.       Блейн спал как убитый той ночью, но когда он проснулся, ему показалось, будто ему снился странный сон про буквы, ползающие под его кожей и движущиеся к его сломанной ноге. Это было странно, но еще Блейн почувствовал надежду.       — Как вы себя чувствуете? — прошептала врач. Курт все еще спал на диване, когда она вошла в комнату с утра пораньше.       Блейн улыбнулся, глядя на Курта. Веки Хаммела были закрыты, он дышал ровно и глубоко. Блейн все еще не мог поверить, что Курт любит его, что он считает Блейна своей родственной душой, было трудно осознать все это сразу.       — Хорошо, — ответил Блейн тоже шепотом, повернувшись обратно к своему врачу.       — Отлично. Я хочу, чтобы вы еще раз встретились со своим физиотерапевтом Робби, с которым вы виделись вчера, чтобы спланировать ваш график, но вы должны быть готовы к выписке из больницы к вечеру.       — Спасибо.       Курт забормотал во сне и, повернувшись на диване, уткнулся лицом в угол. Доктор и Блейн оба посмотрели на него с улыбкой.       — Он, безусловно, очень любит вас.       Блейн кивнул, все еще испытывая трепет от этой мысли.       — Да, любит.       — Я все хотела спросить вас, и, надеюсь, вы не сочтете этот вопрос неуместным, но как вы вообще нашли его имя?       Блейн растерянно взглянул на врача.       — Что?       — Я никогда не видела такой уникальной метки родственной души, я бы хотела сделать доклад об этом, если вы согласитесь, как вы узнали, что она там?       — Он… Показал мне? — сказал Блейн, не совсем понимая, что было уникального в метке Курта; вообще то, у него было не так уж много времени, чтобы изучить ее, и он хотел исправить эту оплошность как можно скорее.       — Нет, не его метка. Ваша.       — Я не… — начал Блейн; он соображал гораздо лучше с утра, но, возможно, его обезболивающие действовали на него сильнее, чем он думал, потому что он все еще не улавливал нить разговора.       — Как вам удалось найти имя Курта на себе? Я никогда не видела такого.       Блейн просто моргнул, молча глядя на нее, прежде чем начать медленно говорить.       — У меня нет метки? Я чист. Этого нет в моих медицинских записях? — Блейн чувствовал тяжесть в груди, все его старые сомнения возвращались к нему.       — Но… — настала очередь врача смутиться. — Я видела ваш статус непомеченного в более ранних записях, и поэтому мне было интересно узнать, как вы обнаружили это с тех пор и… — ее глаза округлились. — О Боже, вы не знаете.       — Знаю что? — сердце Блейна забилось чаще, он больше не мог вынести плохих новостей по поводу его родственной души, не сейчас, когда у него был Курт, он не хотел слышать что-либо, что могло усложнить им жизнь.       — Курт Хаммел. Я знала, что его зовут Курт Хаммел, прежде чем кто-либо сказал мне, — врач больше не старалась говорить шепотом, и Курт снова простонал во сне, потом сел, потягиваясь, и провел рукой по очаровательно взъерошенным после сна волосам. Он повернулся к Блейну с сонной улыбкой.       — Доброе утро, как ты себя чувствуешь?       — Действительно неловко, — ответил Блейн сдавленным голосом.       Лицо Курта стало серьезным, он встал с дивана и направился к постели Блейн. — Что не так?       — Пожалуйста, просто. Просто подождите здесь секунду, — ответила доктор и выбежала из комнаты.       — Что происходит? — Курт взволнованно схватил руку Блейна. — Ты в порядке?       — В порядке, Курт, я в порядке. Она сказала, я буду готов к выписке еще до ланча… это просто… — голос Блейна затих, к нему пришли смутные воспоминания о том, что он видел рентген перед операцией, но он не мог быть уверен, что его воспоминания реальны.       У доктора заняло всего секунду, чтобы вернуться с огромным маниловским конвертом в руках. Она включила рентгеновское излучение на стене и достала снимок из конверта, прикрепляя его на светящийся экран и отходя назад.       — Это твоя сломанная нога, Блейн.       Блейн смотрел на черно-белое фото, темную линию, где был перелом и винты, соединяющие кость, но это было не главное. Там, выше, на его правой берцовой кости темные буквы складывались в четкую витиеватую надпись.       «Курт Хаммел» читалось ясно как день.       — О мой Бог, — Блейн услышал голос Курта над ним, но секунду он не мог отнять глаз от снимка, с трудом понимая, что он видит.       Когда же он наконец посмотрел на Курта, тот тяжело опустился в кресло рядом с кроватью Блейна, его глаза округлились, а руками он закрыл рот. — О мой Бог, — повторил он.       В груди Блейна все сжалось, в горле защекотало, и он понял, что плачет без видимой на то причины. Он повернулся к доктору. — Я… Не понимаю.       Он услышал неожиданное хихиканье Курта и снова повернулся к нему. Он так широко улыбался. — Ты понимаешь.       — Я правда… — Блейн снова взглянул на рентгеновский снимок и имя Курта, написанное прямо на его кости.       — О, — только и произнес он, когда наконец осознал. — О.       Теперь Курт по-настоящему засмеялся, и Блейн смотрел на него, плачущего и смеющегося одновременно.       — О Боже, Блейн. Я тебе говорил! Я знал, знал это!       — У меня есть твое имя, — беспомощно проговорил Блейн.       — Меня не волновало, есть оно или нет, я знал, что ты — моя родственная душа, но я думал, мне придется потратить кучу времени, убеждая тебя в этом, но посмотри! — он указал на снимок, весь светясь от счастья.       — Курт Хаммел, — прочитал Блейн, начиная улыбаться. — Курт Хаммел. Я не… Непомеченный. У меня есть родственная душа.       — Конечно есть, — Курт немного собрался с мыслями, но он все еще широко улыбался, осторожно подкрадываясь, чтобы лечь рядом с Блейном. Доктор уже ушла по какой-то причине, и они были одни, так что Курт обвил свои руки вокруг шеи Блейна и прижался к нему.       — Ты мой, а я — твой, — прошептал он и поцеловал Блейна в щеку.       Блейн больше не глядел на рентген, он мог смотреть только на Курта.       — Я люблю тебя.       — Я люблю тебя, — засмеялся Курт и поцеловал его долго, глубоко и нежно, прежде чем отодвинуться.       — Моя родственная душа, — повторил Блейн с трепетом.

***

      Блейну потребовались месяцы, чтобы наконец избавиться от своего гипса, а когда ему все же удалось это, его нога выглядела так себе. Даже больше времени понадобилось ему, чтобы восстановить былую мышечную массу и смочь снова нормально ходить. Это был медленный процесс, но Курт был рядом с ним каждую минуту.       Однажды вечером они сидели на кровати — Блейн делал домашнюю работу, Курт читал Vogue — но Блейн не мог сконцентрироваться, он все время скашивал глаза, чтобы посмотреть на Курта. Такого красивого и идеального в своей белой майке и мягких пижамных штанах. Блейн отложил книгу в сторону и, наклонившись, горячо поцеловал Курта в шею. Журнал выпал из рук Курта, и он шумно вздохнул, склонив голову на бок и улыбнувшись.       — С… С чего бы это? — заикаясь сказал Курт.       — Иногда, когда я смотрю на свою родственную душу, я просто не могу сдерживать себя, — пробормотал Блейн рядом с кожей Курта.       Курт молча повернулся к нему и стал настойчиво стягивать пижаму Блейна. Вскоре их пижамы были отброшены, и Блейн продолжил целовать шею своего Курта, спускаясь все ниже, целуя грудь, затем чувствительную кожу его живота и, наконец, приближаясь к метке родственной души на бедре Курта. Блейн уделил особое внимание этому месту, и Курт задрожал от наслаждения от прикосновений.       — Иди сюда, — сказал Курт, переворачивая их, и потянувшись, чтобы поцеловать Блейна прямо в губы. — Боже, я люблю тебя.       — Я тоже люблю тебя, — Блейн улыбнулся, и Курт спускался вниз, пока не достиг ноги Блейна, сейчас уже полностью восстановившейся после аварии. Блейн смотрел на Курта, как тот проводил пальцами по буквам, набитым там. Имя Курта, написанное чернилами на коже Блейна, прямо над тем местом, где была метка на его кости. Курт поцеловал надпись, а затем стал подниматься вверх, оставляя поцелуи по всему пути, пока не достиг губ Блейна.       — Я говорил, как возбуждает эта татуировка?       — Довольно часто каждый день, с тех пор как она появилась пару недель назад, — хихикнул Блейн.       — Это потому что она такая горячая.       — Я думал, тебя не будет волновать, что у меня вообще нет метки родственной души, но тату делает это с тобой?       — Меня бы и не волновало, так и было все время, что мы вместе. Но да, признаюсь, видеть свое имя на тебе... Боже, — Курт вздохнул и прижался к нему, снова целуя.       Блейн позволил своей руке медленно спуститься к бедру Курта, где, он знал, он мог найти свое собственное имя.       — Я знаю, что ты имеешь в виду.       После этого слова потеряли смысл, пока они обнимали друг друга и двигались вместе. Родственные души в идеальном унисоне.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.