Обрывки нашей вечности

Дерек много раз пытался разгадать загадку, которая носит имя «Стайлз Стилински» и много раз зачёркивал свои мысли в старом потрепанном блокноте, который однажды забыл у него в лофте гиперактивный подросток. Каждый день на пожелтевших страницах он делал записи, увидев которые Питер бы засмеял своего племянника и припоминал бы ему об этом целую вечность. Записи всегда разные, но касаются лишь одного человека. Нет, серьёзно, это ненормально - писать такое, но ведь самый первый пункт всё объясняет, и Дерек знает, что виноват сам в сложившейся ситуации. «Не смотри на него так, будто хочешь его трахнуть». И это сумасшествие. Тотальное. Безграничное. Повёрнутость на Стайлзе. Это началось в тот день, когда юноша пришёл на ночёвку к стае Дерека. Пришёл и принёс с собой целую кучу еды. Алые блестящие губы и юркий язычок, порхающий по круглой головке леденца оставили Дерека в раздрае с осознанием собственной бисексуальности. «А что, если каждую родинку на его теле соединить между собой, что получится?» А вот с этим была бы проблема, ибо Стайлз – парень, а Дерек далеко не Лидия. Эта запись не давала Хейлу покоя несколько дней, пока он всё же не дописал это треклятое слово, от которого у него встал, как у юнца. «Языком». Злость бушевала. Неудовлетворённый волк заставлял каждую ночь сидеть под окнами подростка, что на утро проявлялось в виде мешков под глазами. - Хэй, Хмуроволк, что за красотка не даёт тебе спать? - Заткнись, Стайлз. Хрум. Длинные пальцы достают очередную печенюшку. Хрум. Стайлз целиком запихивает её в рот. Ужасный чавк, во время которого Дерек борется с собой, чтобы не схватить блокнот. Вечером появляется новая запись: «Его рот создан для меня». Дерек однажды задумался, как от стадии «надоедливая зараза» он перешёл в «его блядская дорожка всех дорожек сексуальнее». Но апогеем стало: - Ох, неужели я влюблён?.. Почти исписанный до середины блокнот однажды дополнился последней записью, которая изменила многие сверхъестественные и не очень жизни. «Я не знал, что мой храп напоминает пение адских птиц над могилой твоего самоконтроля. Кто вообще так говорит? Я опасаюсь того, что в твоей голове, потому что в моей стало пусто от пункта на пятидесятой странице, где ты балдеешь от запаха моего пота и хочешь меня всего занюхать?! Дерек, я должен это показать твоему дяде. Серьёзно. Прежде чем ты попытаешься меня придушить, я всё же скажу…

И ты мне тоже».