***
Елена сидела в главной гостиной своего нового дома в Мистик-Фоллс. Недавно они вернулись из Франции, и миссис Сальваторе прибывала в замечательном расположении духа. Елена покрутила обручальное кольцо на пальце. Несерьёзная тревожность всё же беспокоила её время от времени. Сальваторе связалась с Мейсоном Локвудом, как только вернулась в Мистик-Фоллс. Елена понимала, что совершила нечто, за что ей придётся расплачиваться. Ведь если она не удовлетворит условия Мейсона, то вся её жизнь пойдёт коту под хвост. Она чувствовала себя в безопасности. Она знала, что никто посторонний не тронет её, даже сам Мейсон. Но у него было нечто, что Елена сама, по своей глупости, отдала ему прямо в руки. Первой её ошибкой было то, что она изначально решилась на этот безумный и идиотский план. Второй её ошибкой стало то, что она доверилась Локвуду, сперва не выслушав его условия. Он хотел практически невозможного. Елене требовалось убедить Деймона «убрать» нынешнего мэра и преподнести эту должность Мейсону. Локвуда совершенно не волновало то, что он жаждал смерти собственного брата. Сальваторе понимала, что ей не получится убедить Деймона в этом безумии, это поставило бы семейную жизнь Елены под удар. А этого она совсем не хотела. Деймон очень любил Елену, но он не хотел, чтобы она влезала в его дела, о чём не раз уже ей говорил. Было достаточно того, что он уволил Кэролайн. Кэролайн. Елена уже тысячу раз пожалела о том, что настояла на увольнении Форбс. Она точно знает, что делать в этой ситуации, но теперь она работала на Клауса и каждый день виделась с Ребеккой. Предательство Кэролайн оставалось вопросом времени. Она понимала, что для Форбс теперь Ребекка и Кэтрин были приоритетом. И в этом Елена была виновата сама. Стефан знал о планах Елены, и мягко говоря, не поддерживал её. Даже наоборот. Елене был нужен кто-то, кому она могла доверять. И единственный, на кого она могла рассчитывать, на её счастье, был сейчас в Мистик-Фоллс. - Здравствуй, Елена. – Джереми, её брат, заходит в гостиную, садится напротив сестры, в кресло у камина. – Как прошла поездка? – Вежливо интересуется он. Все трое – он, Елена и Кэтрин, не были особенно близки, но и неприязни Джереми ни к кому не испытывал. Они были просто семьёй, их объединяла кровь, не более. Он был предан своей семье, но любви не испытывал. Между ними её никогда не было. - О, - Елена откидывает волосы назад, нагибаясь к Джереми, - я знаю, что тебе всё равно. Я хочу поговорить о деле. - О каком деле ты хочешь поговорить? – Уточняет Джереми. Для него становится сюрпризом, что Елена хочет принимать в чём-то участие. Как правило, она не интересовалась бизнесом. - О Мейсоне Локвуде. – Говорит Елена. - Стефан предупреждал меня. – Кивает Гилберт. Он знает, о чём хочет попросить его сестра. Разрушить прочные отношения с Локвудом старшим и возвысить Мейсона. То, что предлагала Елена было совершенным безумием, так как Мейсон был совершенно непригоден для должности мэра. Он был алчным, жадным до власти. Даже деньги его не будоражили так, как ощущение власти и безнаказанности. Действующий мэр крепко удерживал свои позиции (не без помощи Деймона), сдерживал аппетиты своего брата. Альянс Сальваторе и Локвудов длился уже много лет и нарушить порядок вещей не собирался никто, кроме Мейсона. А теперь и Елена оказалась на его стороне. Конечно же, никто не собирался ей потакать. Однако Джереми задавался вопросом, зачем же всё-таки новоиспечённой миссис Сальваторе помогать Мейсону? - Давай поступим по-другому, - сказал Джереми, - ты расскажешь мне, что у Локвуда есть на тебя, а я помогу тебе с этим разобраться. - Ты всегда был слишком сообразительным, Джереми. – Говорит Елена. – Боюсь, что я заварила такую кашу, из которой даже ты не сможешь мне помочь выбраться. - И всё же, - настаивает он, - давай попробуем. Начнём сначала. Что за сделку ты совершила с Мейсоном Локвудом?***
Джо радостно кружилась по комнате, собирая необходимые вещи в небольшой кожаный чемодан, лежавший на кровати. Она чувствовала себя немного нелепо, так как из-за большого срока она не была так ловко и быстро передвигаться, как раньше. Однако она, впервые за долгое время, чувствовала себя прекрасно. В последнее время она проводила дни у себя в комнате, соблюдая постельный режим, будто она больна, а не беременна. Но бесконечная тошнота и головокружение не позволяли долго находиться в обществе. К сожалению, лекарства, которые исправно присылал Шейн, не помогали. Но Джо продолжала их принимать, уверенная в том, что Шейн знает свою работу. Он исчез около недели назад, поэтому Джо подумала, что принятие лекарств окончено на ближайшее время. И как вовремя, ведь ей стало лучше. Как только Джо пришла в себя, Кай предложил Аларику отправить Джо на море, к их друзьям. Аларик считал, что сицилийских климат пойдёт его жене на пользу, а Кай полагал, что это обеспечит ей безопасность ещё на какое-то время. Он не был параноиком, но верить на слово Джошуа не следовало. Он говорил, что не тронет Джозетт, но Кай уже не был уверен ни в чём, что касалось его отца. В Италии, их друзья, синьор и синьора Герардини, готовы были принять любого члена семьи Паркер, даром, что Лидия Герардини сетовала на то, что она давно не видела ни Джозетт, ни Оливию. Джо подумала об Оливии и вздохнула. Порой ей становилось стыдно за то, что она здесь, наслаждается жизнью, а бедняжка Лив где-то далеко, борется с сама с собой, сражаясь за собственное душевное равновесие. Ей было стыдно за то, что, будучи старшими, ей и Каю не удалось сберечь её целостность, вытащить из этого забвения и омута страданий. Но то, что они сделали, было рассчитанным шагом, для её же блага. И Лукас, их брат, пошёл на это сам. Миссис Зальцман проходит по коридору, в сторону лестницы. Из-за поворота выскакивает Сара, держащая поднос с кофейником в руках. - Миссис Зальцман? – Удивлённо спрашивает она. – Вы встали? А я как раз хотела принести Вам отвар. - Не стоит, Сара. – Отзывается Джо, она улыбается помощнице и подходит к лестнице. – Я чувствую себя хорошо. - Но доктор сказал… - Настаивает она, но Джо её уже не слышит, стремительно спускаясь по лестнице. В гостиной сидят Кай и Аларик, тихо переговариваясь. Они о чём-то спорили. Кай курил, что делал крайне редко, и Джо подумала, что случилось что-то серьёзное. - Ты уверен? – Переспрашивает Аларик, сжимая чашку с уже остывшим кофе, в руке. – А если ничего не выйдет? - Тогда я придумаю что-нибудь ещё. – Пожимает плечами Кай. – Отправлю её к Джо, в Италию. Или ещё куда. - Ты не можешь перебрасывать её туда-сюда, словно мячик. – Говорит Аларик. За последние несколько недель жизнь Бонни Беннет и так перевернулась с ног на голову. Новый дом, затем Мистик-Фоллс, потом Новый Орлеан. А потом? Италия? Норвегия? Куда ещё Паркер захочет её отправить? В последнее время Аларику казалось, что Кай просто не хочет видеть Бонни. Он по-прежнему защищал девчонку, но сам не желал к ней приближаться, раздражался каждый раз, когда кто-то заикался о ней. Аларик не мог понять причины такого поведения, но списал всё на напряжённую обстановку в последние месяцы. - Ничего с ней не случится. – Говорит Кай, выдыхая сизый дым куда-то в потолок. Он откинулся на спинку дивана и нахмурился. Бонни требовалась неприкосновенность, но он не хотел, чтобы она досталась ей таким образом. Это было нечестно по отношению к ней, да и для него это всё только усложняло. - Что должно случиться, и с кем? – Спрашивает Джозетт, опускаясь на подлокотник кресла, где сидел Аларик. Он ставит чашку на столик напротив, и приобнимает жену за талию. - Мы говори о Бонни. – Говорит Аларик. Кай устало закрывает глаза. Наверняка есть ещё какой-то способ, но устал, а это был самый быстрый путь к свободе Бонни. «Свободе.» - Насмешливо подумал Кай. - Кейд угрожал ей. – Начинает Кай, уставившись в деревянные своды потолка гостиной. – Обещал натравить своих псин на неё. - Что? – Джо непонимающе переспрашивает. - Не в буквальном смысле. - Ясно. – Говорит Джо, скрещивая руки на груди. – И что ты собираешься сделать? - Ей нужна защита. – Отвечает Аларик. - Она у неё есть. – Настаивает Джозетт. О чём они говорят? Её брат говорил загадками, а Аларик только подливал масла в огонь. - Да, - кивает Зальцман, - как раз об этом. Ей нужен официальный статус. Просто находиться под нашей опекой ей недостаточно. Джо хмуриться, не понимая, к чему клонит её муж. Какой официальный статус могла получить Бонни, сирота и ведьма, не умеющая колдовать? Зальцман выдохнула, пытаясь придумать хоть какой-то способ Беннет утвердиться в обществе, но, похоже, что Кай и Аларик уже что-то решили. И ей это не нравилось. - Не-е-т. – Недоверчиво тянет Джо, когда догадка, наконец, закрадывается к ней в голову. - Ещё ничего не решено. – Качает головой Кай. – Я поеду в Новый Орлеан, у нас есть ещё немного времени. А затем мы всё решим. - Это просто нечестно! – Восклицает Джо. – Она не заслуживает такого обращения, Кай. Она не твоя вещь, ты не можешь делать всё, что вздумается. Она хотя бы знает об этом? Ты спросил её?! Кай! - Джо. – Паркер смотрит на неё исподлобья. Но угрожающие взгляды не действовали на его близнеца. Джо вскочила с места и встала перед братом, угрожающе нависая над ним. - Ты обещал её защищать, но это…?! – Джо взмахнула волосами в порыве ярости. Она развернулась и начала измерять комнату шагами, не в силах остановиться. Она была раздражена, взвинчена. То, что предлагал Кай было просто возмутительно. Бонни ещё так молода, она не видела настоящей жизни. А он собирался зарубить её будущее на корню. – Что бы Шейла на это сказала? - Я не знаю, чтобы она сказала, но поверь мне, сестрица, я только об этом и думаю! Думаешь, меня такой расклад устраивает? Я не хотел для неё такого, но я пообещал её защищать. – Кай встаёт с места, тушит сигарету в пепельнице. – И судя по всему, это никогда не закончится. – Еле слышно бормочет он и выходит из комнаты, показывая, что разговор окончен. - И ты позволишь ему так себя вести? Он же не в себе! – Джозетт в беспомощном жесте всплёскивает руками. - Похоже, что пока у нас нет выбора. – Пожимает плечами Аларик. - Это у Бонни нет выбора! – Возмущается она. – Бедная девочка.***
Ребекка и Кэролайн шли по главной улице французского квартала – Бурбон Стрит. Ребекку разрывало от новостей, которыми она хотела поделиться с Кэролайн, но события прошедших дней не давали повода для радости. Они вышли прогуляться вечером, в надежде отвлечься от гнетущей ситуации, царившей в доме. И несмотря на то, что Хоуп чувствовала себя гораздо лучше, все взрослые в доме испытывали вину за то, что происходило с ней. Ребекка резко остановилась посреди тротуара и осмотрелась по сторонам. Ей было необходимо присесть и может даже выпить чего-нибудь. Огни вечернего города манили своими красками, но музыка не радовала, и для веселья повода не было. - Ты чего встала? – Спросила Кэролайн, оборачиваясь. Ребекка растерянно пожала плечами, кивая в сторону близлежащего заведения, которое не славилось подпольными делами. Здесь им не нальют ничего крепче чая, но Майклсон уже не хотела никуда идти. Ей просто захотелось присесть и передохнуть от всего, что происходило в её жизни. - Зайдём? Кэролайн молча последовала за ней, понимая, что Ребекка была в растерянности. Откровенно говоря, все они были смущены нынешним положением вещей. Никто не знал, как теперь общаться с Хоуп, что говорить, как поступать. Только бы не спровоцировать её. Девочка отказывалась кого-либо подпускать к себе, кроме Кэролайн. Форбс была удивлена, но не перечила ребёнку. Интересы девочки сейчас стояли прежде всего. Они проходят в ресторанчик. Он совсем крошечный, но очень уютный. На стенах висели небольшие картины с изображениями сельской местности, лесов и полей. У окна стояли несколько столиков, оставшееся место занимала барная стойка, чьи полки были пусты по понятным причинам. За баром стояла хозяйка заведения и протирала поверхность стойки. Кэролайн и Ребекка сели за дальний столик у окна, в самом углу. - Так, - начинает Форбс, когда отрывается от созерцания тротуаров, - расскажи мне что-нибудь, а то я сойду с ума. Куда ты пропала? - Приезжал Стефан. – Загадочно произносит Ребекка, скрывая улыбку за чашкой с чаем. – Мы провели замечательные два дня в пригороде. - Ох, ну конечно. – Форбс смеётся и закатывает глаза. – А Кэтрин тоже была с вами? Форбс понимает абсурдность своего вопроса, ведь Кэтрин была далеко, в Париже и ей было запрещено возвращаться до тех пор, пока Клаус не забудет свою мальчишескую обиду. Ребекка смутилась, прикусив язык. Ей нельзя было выдавать Пирс. Когда придёт время, Кэтрин сама всё расскажет. - Нет. – Говорит она. – Мы были только вдвоём. Кэролайн, я до сих пор чувствую прикосновение его рук на… - Ребекка мечтательно прикрыла глаза, чем вызвала насмешливую улыбку у Форбс. Кэролайн не считала себя выше или разумнее Ребекки, но такая увлечённость Стефаном не могла привести к чему-то серьёзному. - Не хочу знать, где побывали его руки. – Отрезает Форбс, откидываясь на спинку стула. - Я думаю, что это серьёзно. – Уверенно говорит Ребекка. - Стефан Сальваторе? – Смеётся Кэролайн, по-дружески подначивает Ребекку, зная, что она не обидится. В делах любовных Майклсон была весьма переменчива, а расстояние, пролегавшее между Стефаном и Ребеккой, лишь усугубляло ситуацию. – Серьёзно? Ребекка, милая, сколько продлился твой предыдущий роман? - Две недели. – Ответила она. – Ну и что! Это всё вина Клауса. Он точит зуб почти на всех в этой стране. Он не даёт мне дышать. А Стефан…- Она прерывается. Стефан Сальваторе, как ей казалось, был совершенно другим. Он не упрекал её, не держал в четырёх стенах, не пытался защитить от всего и вся. Порой он был холодным, но именно это привлекало Ребекку. Её не смущало то, что он не спрашивает, как у неё дела, не интересуется её жизнью и интересами. Впервые, она не задыхалась рядом с мужчиной. Никлаус всегда насмехался над тем, что Ребекка так легко влюблялась в людей. В подростковом возрасте это были водители, посыльные, уличные музыканты. Потом были иностранные бизнес-партнёры Элайджи, друзья Клауса. Одно время она даже положила глаз на Кая Паркера, потом на Тайлера Локвуда. Затем была сногсшибательно красивая ведьма из французского квартала по имени Селия, затем Марсель. А вот теперь Стефан Сальваторе. Фрея лишь качала головой и снисходительно улыбалась, когда Ребекка говорила о том, что её большая мечта – быть любимой и завести собственную семью. Так она говорила с самого детства. Но было ли это её истинным желанием? - Я просто не хочу, чтобы он разбил тебе сердце. – Говорит Кэролайн. – Он до сих пор страдает из-за близняшек Гилберт. – Издевательским тоном произносит она. Любовные перипетии Мистик-Фоллс всегда вызывали у неё большие вопросы. - Ничего подобного не случится! – Сказала Ребекка, поправляя свою и без того идеальную причёску, смотрясь в отражение в стекле.