Сердце кролика

Кэролайн стояла в кабинете Клауса. Она молча смотрела в окно. Две мучительно долгих недели медового месяца Елены Сальваторе подходили к концу, а вестей от Деймона всё ещё не было. Не то чтобы Форбс могла жаловаться на нынешнее положение, но предательство Елены съедало её изнутри. С каждым днём её нервозность нарастала, подгоняемая старыми секретами и грязными играми, в которые она была втянута. Клаус хорошо заплатил Кэролайн, пожалуй, даже слишком хорошо для того, кто занимается бумажной работой. Но ей это нравилось. Никлаус был чёртовым параноиком, поэтому не доверял ведение документации никому, но Кэролайн быстро влилась в курс дела, и Клаус водил Кэролайн с собой практически на все важные встречи, представляя её, как свою правую руку. Форбс казалось, что её, наконец, начали ценить. Но обида на Сальваторе до сих пор не отпускала её. Она чувствовала, что это только начало. Эта маленькая искорка обиды со стороны Кэролайн и эгоистичное упрямство Елены, могли привести к настоящему пожару, который сможет выжечь все оставшиеся мосты между ними. Клаусу, конечно же, наплевать. Он ненавидит Кэтрин до сих пор. Но Бонни, Ребекка и Кол – её друзья. Поэтому Кэролайн намеревалась поговорить об этом с ними сегодня же. Тяжёлая дверь, ведущая в кабинет, скрипнула. Кэролайн не сдвинулась с места. Она нахмурилась, прижав пальцы к губам. Форбс думала. - О чём задумалась, любовь моя? – Насмешливо спрашивает Клаус. Кэролайн молча закатывает глаза. Она уже почти привыкла к этому его «любовь моя». - Деймон не звонил? – Спрашивает Кэролайн, оборачиваясь. Улыбка сразу же сползает с лица Клауса. С того момента, как они покинули Мистик Фоллс, Кэролайн только и делала, что спрашивала о Деймоне. Форбс во многом облегчала ему работу, и он отказывался понимать, как Деймон мог просто так отдать ему Кэролайн. Сама же Кэролайн, похоже, быстро прижилась в его мире, но мысли о Сальваторе преследовали её ежедневно. Было ли это желание отомстить Елене или глубокая обида за те годы, которые она потратила на Сальваторе – он не знал. Откровенно говоря, судьба Елены его волновала в последнюю очередь, и если Кэролайн считала, что вендетты не избежать, то пусть так и будет. У Гилберт-Сальваторе был иммунитет жены Деймона. Никто бы не посмел тронуть её физически, но ей всё же не стоило забывать своего места. Своего места Кэролайн добилась умом и талантом, а выйти замуж – дело нехитрое. - Нет, Кэролайн. Сальваторе не звонил. Форбс молча кивает сама себе, продолжая смотреть в окно. Назад дороги нет. Бог знает, когда она вернётся в Мистик Фоллс теперь, когда Елена стала фактически его хозяйкой. И хотя Лиз Форбс была ужасно рада новым возможностям для Кэролайн, Форбс покидала дом с тяжёлым сердцем. Никлаус так же молча наблюдал за Кэролайн. Он терпеливо ждал, когда она переварит свою обиду, хотя бы на несколько часов, и повернётся к нему. Майклсон знал, что её ждёт блестящее будущее, просто она сама об этом ещё не подозревает. Но для этого ей требовалось отпустить прошлое. - Ясно. – Отзывается она. – Ясно… Никлаус вздохнул и сделал несколько шагов к Кэролайн. Она резко обернулась, обхватив свои плечи. Её взгляд рассеянно блуждал по предметам мебели в комнате, книгам на полке, старательно избегая Клауса. С мыслью о потере своей работы в Мистик-Фоллс она почти смирилась. Всё-таки Елена смогла её обыграть хоть в чём-то. Форбс понимала, что ей нужно просить о помощи. И если с делами житейскими ей всегда могла помочь Ребекка, то с тем, что она натворила, ей помочь не мог никто. Уж точно не Калус. Кэролайн даже собиралась попросить Бонни, но она не слишком-то верила во всю эту магическую чушь, считая, что Паркер обладает хорошей интуицией и острым умом, нежели какими-то способностями. А даже если магия была реальной, то Бонни, по словам Клауса, была ещё слишком слаба. Кэролайн вздохнула, понимая, что у неё начинает болеть голова. Она мучилась от того, что буквально предала близкого ей человека, а всё для чего? Она всё равно здесь, судьба её в подвешенном состоянии. Она всегда хотела быть независимой, но по факту всё оказалось совсем наоборот. Её новая жизнь зависела лишь от прихоти Клауса. Если он пожелает, то она первым же поездом поедет в Мистик-Фоллс, к матери, которая будет сетовать на то, что та теряет свои молодые годы, и что через несколько лет она будет уже непригодна для замужества. Непригодна! Будто Кэролайн была какой-то вещью. Но Клаус не спешил её прогонять. Поэтому она старалась быть паинькой. Клаус терпеливо ждал, когда Форбс сдвинется с места, или хотя бы скажет что-нибудь, придёт в себя. Но она молчит, уставившись в пол. За эти две недели Кэролайн была тише воды, молча сопровождала его, выполняла всё, о чём он её попросит. Но какая-то важная частичка Форбс была потеряна. Он чувствовал, как она сдерживала свой огонь, прикусывая язык каждый раз, когда хотела что-то сказать. Она его боялась. Очевидно, Кэролайн готова была зубами вцепиться в эту работу, только чтобы не оставаться без дела. Даже если она не могла ему перечить даже там, где он был неправ. Но запуганная Кэролайн его не устраивала. Ему была нужна прежняя Форбс, вредная, своенравная, честная. И Клаус был намерен её вернуть. - Пойдём. – Говорит он и протягивает ей руку. Форбс недоверчиво смотрит на него, не понимая, куда он просит её идти. Ведь сегодня у неё не было никаких дел. Внезапная работа? – Ну чего ты так на меня смотришь? Я не кусаюсь, только не тебя. – Кэролайн ухмыляется. – Ты и сама это знаешь. - Куда мы идём? – Спрашивает Форбс, подходя к Клаусу. Она не может спокойно стоять на месте, поэтому подбирает книги с кофейного столика и ставит их на полки небольшой библиотеки в углу комнаты. - Ты здесь почти две недели, а я так и не показал тебе мой город. – Клаус произносит это таким будничным тоном, будто для него это ничего не значит. Но Кэролайн знает, что Новый Орлеан был почти что его собственностью. Этот город по праву принадлежит Клаусу. - Я не настроена на праздные прогулки. – Форбс пожимает плечами, сжимает корешок книги, пытаясь создать видимость хоть какой-то деятельности. Лишь бы не думать о Елене, Кэтрин, Деймоне и всей этой компании. По-хорошему, ей следовало бросать все эти мафиозные игры, но она слишком глубоко погрязла. - А не мешало бы. Ты скоро станешь цвета зелёного ковра в комнате Ребекки. Кэролайн закатила глаза. Клаус заметил это, и его губы тронула улыбка. Ну хоть что-то от прежней Кэролайн осталось. Её что-то гложило. Он помнил телеграмму, которую она послала Ребекке, но тогда ему показалось, что девочки играли в свои подковёрные игры. И если проблема лежала только в рабочей плоскости, то Клаусу казалось, что он её решил, предложив Форбс хорошее жалование и доступ к его делам. Он не держал её, Кэролайн была вольна уйти, когда ей захочется. Хотя в глубине души он надеялся, что она не скоро его покинет. И всё-таки, если это была не работа, то что тогда? Ребекка молчала. Говорила, что это его уже не касается, а даже если бы и касалось, то он всё равно бы не стал им помогать. Пошатнуть отношение Клауса к Кэролайн было практически невозможно. Он был гораздо старше Форбс, и многое успел повидать, так что удивить его было фактически невозможно. А что касалось нравственных и моральных вопросов, то они его не волновали вовсе. «Так во что же ты вляпалась?» - Спросил про себя Клаус. Кэролайн молчала. - Папа! – В коридоре послышался тонкий детский голос, сопровождаемый едва различимым топотом ножек. – Пап, ты тут? - Я здесь, Хоуп. – Ответил Клаус, открывая дверь в комнату. В помещение ворвалась Хоуп Майклсон, дочь Клауса. Она несла с собой целую кипу бумаг и принадлежностей для рисования. За её ухом, скрывшись в кудрявых рыжих волосах, спрятался карандаш, а всё её платье было запачкано красками. - Твоей маме это не понравится. – Улыбается Клаус и треплет дочь за волосы. – Разве юной леди подобает ходить в пятнах краски? Что на это скажет твоя мама? - Мама приедет нескоро. – Возражает Хоуп. – Она прислала мне письмо вчера. Джексон увёз её в горы заниматься какой-то шаманской чушью. – Майклсон младшая упирается одной рукой в бок, а другой достаёт карандаш из-за уха и вытягивает руку, прищурившись. Она кружится по комнате, выбирая правильный ракурс, после чего возвращается к отцу. – Нет, это место не подходит. – Еле слышно бормочет она. - Что за Джексон? – Недоумённо спрашивает Клаус. Дела Хейли его не волновали. Он позволил Хейли забрать Хоуп к себе, но в последнее время Хейли часто стала куда-то пропадать, оставляя дочь одну, хотя той было всего 8 лет. Хейли Маршалл могла делать всё, что ей хочется, но если дело касается безопасности его дочери, то никаких поблажек не будет никому. - Её новый… - Хоуп запнулась, подбирая слово, которым могла бы описать Джексона. – Вот! Ухажёр. – Хоуп радостно подняла вверх карандаш, довольная выбором. – Мне он не очень нравится, но мама, кажется, счастлива. Клаус задумался. Следовало приглядеться к этому Джексону. - И всё же, может быть, ты попросишь Джули принести тебе другое платье? – Спросил Клаус. - Принцесса Нового Орлеана может позволить себе носить и делать всё, что ей хочется. Пока это не вредит никому из людей. – Серьёзно произносит Хоуп, горделиво запрокинув голову. - Хорошо. – Выдохнул Калус. Впрочем, Хоуп была права. Он знал, что Хейли пыталась прививать их дочери манеры и подобающее поведение, едва Хоуп научилась ходить и разговаривать. Но к сожалению Маршалл, Хоуп родилась удивительно похожей на свою тётю Ребекку. Такая же взбалмошная. При матери, девочка старалась вести себя в соответствии с приличиями, угождала Хейли, лишь бы та подольше оставалась дома. Но Хейли Маршалл не была готова осесть дома, а уж тем более воспитывать ребёнка. Клаус всегда считал, что его дочери будет гораздо лучше с матерью, вдали от разборок и опасностей. Ему хотелось, чтобы Хоуп оставалась всё той же наивной девочкой, которой он читал сказки на ночь. Пусть её столкновение с внешним миром, его миром, полном крови, произойдёт как можно позже. Но Хейли, к сожалению семьи, противилась этому. Ей не нравилась Хоуп. Ей было неинтересно проводить с ней время, ей не хотелось возиться с ней, учить её ходить, разговаривать с ней. Даже увлечение Хоуп рисованием её раздражало. Маршалл была строгой матерью, ведь строгость позволяла ей не сорваться на дочери окончательно. Время от времени она рвала холсты Майклсон, швырялась красками, ломала кисти и карандаши, упиваясь слезами дочери. Ей бы отправить её отцу на воспитание, но чек, который она получала от Клауса каждый месяц с кругленькой суммой, вечно останавливал её. Хоуп ничего не рассказывала Клаусу. Маршалл об этом позаботилась. - Я хочу тебя нарисовать. – Говорит Хоуп, хватая Кэролайн за руку. – Ты ведь не будешь против? – Спрашивает она и тянет Форбс к выходу. – Это ненадолго, честно-честно! - Похоже, что прогулка отменяется. – Пожимает плечами Кэролайн и улыбается. Хоуп пришла вовремя. Кэролайн больше нравилось думать о дочери Никлауса, чем о дочери Кэтрин. Хотя бы здесь она не напортачила. - Повеселитесь. – Говорит Клаус, выходя за ними. Он вернётся в свой кабинет. Должен был позвонить Паркер.

***

- Как дела? – В библиотеку заходит Фрея. Бонни не отрывая головы от книги, приветственно машет ей рукой. – Вижу, что занята. - Я столько всего узнала. – Бормочет Беннет, согнувшись над гремуаром и дневниками бабушки, которые Кай прислал в Новый Орлеан через два дня, после отъезда Бонни. В письме, которое передали вместе с книгами, Паркер просил её прилежно учиться, но она раздражённо скомкала конверт с письмом, прочитав первую строчку. Она всё ещё злилась на него за то, что он швырялся ей, как вещицей. – Столько всего о травах и маслах, камнях. Столько заклинаний! - Холодновато тут. – Бормочет Фрея, обхватывая плечи руками. В последнее время она проводила время у постели умирающей матери. Болезнь Эстер побеждала её с каждым днём. Она почти не помнила себя, периодически возвращалась в детство, её бросало то в жар, то в холод. Сегодня ей было холодно, поэтому горничная натопила так, что казалось, будто бы ты на побережье, а не в каменном доме в Новом Орлеане. - Спасибо, что дала прочитать свои книги. – Сказала Бонни, не глядя взмахнув рукой. В камине, находившемся в зоне отдыха, разгорелся огонь. Фрея удовлетворённо кивнула. Беннет схватывала на лету. Она была внучкой очень сильной ведьмы, но Бонни и сама обладала не дюжим талантом и упорством. – Поверить не могу, что ты тоже ведьма. – Бонни оторвалась от книги и покачала головой. Кай наверняка знал об этом и счёл это хорошей возможностью для Бонни. В конце концов Фрея была старшим ребёнком Эстер и Майкла, но выглядела она едва старше Ребекки. Жизненного и магического опыта у неё было хоть отбавляй, поэтому Бонни удалось уговорить её заниматься с ней. Она внимательно слушала её лекции и благодаря терпению Фреи, за две недели ей удалось выучить больше, чем она выучила бы за целый год с Паркером. - Что ж, в этой семье ещё множество секретов. – Загадочно пробормотала Фрея. Она часто так делала, говорила что-то о семье, мире, современных устоях и будущем. Беннет поначалу спрашивала, но почти никогда не получала ответов, поэтому перестала. Фрея сама говорила, когда считала, что это необходимо. Но она была уверена, что у Бонни нет достаточного опыта, а потому, разговоры о её будущем могли напугать Беннет так, что она захочет сбежать. Но от судьбы не убежишь. Майклсон знала это, но всё равно упрямо истощала свои силы, пытаясь помочь своей матери. Фрея понимала, что силы покидают её с каждым днём. Постепенно чары спадают, Фрея уже стала замечать морщинки в уголках глаз, когда смотрела в зеркало. Ещё два месяца назад их там не было. Майклсон знала, что теряет свои жизненные силы, стараясь напитать ими свою мать. Всё было напрасно, но она не сдавалась. Она была готова… - Я рада, что тебе нравится учиться. – Сказала Фрея. Бонни кивнула. Она и сама не подозревала, что ей так понравится учиться. Кроме магических фолиантов, по вечерам Бонни читала научные книги, учебники по физике и географии. Она даже попыталась выучить испанский. Но за одну ночь такому не научишься. Бонни так и не закончила школу, потому что началась война, бабушка ушла, посчитав, что помощь другим гораздо важнее помощи Бонни. Она не злилась. Жизнь их развела, но Бонни тоже не сидела сложа руки. К сожалению, учёба не была одним из тех пунктов, на которые Беннет обращала внимание. Но попав в такое общество, познакомившись с этими людьми, ей хотелось тянуться за ними. К счастью, Клаус поощрял тягу к знаниям. К Хоуп, каждый день приходил учитель, и Клаус позволил Бонни заниматься с ним после неё. Клауса почти не пришлось уговаривать. Ребекка лишь добавила, что Никлаус вполне себе может позволить ещё одного учителя. А Паркеру это только понравится. Бонни сморщилась при мысли о Кае. Она знала, что он действует из соображений безопасности, но ведь и Бонни не была полной дурой. С 1916 года она осталась одна, будучи несовершеннолетней и смогла как-то выжить. Так чего же Паркер так запаниковал? Она стала собирать книги. Из одного тома выпал мятый конверт. То самое письмо, которое так и не прочитала Бонни. И она не собиралась вскрывать его снова. Беннет схватила конверт и спрятала его между страницами старого дневника Шейлы. - Я хочу кое-куда тебя сводить. – Произносит Фрея, после долгого молчания. – Я считаю, что это пойдёт тебе на пользу. - Куда? – Беспечно спрашивает Бонни, готовая пойти за Фреей куда угодно. Между ними царила атмосфера полного понимания. Майклсон вела её, а Беннет впитывала знания, словно губка. - Увидишь. – Как обычно отвечает Майклсон. – Тебе понравится. Через несколько минут они спускаются во внутренний двор, выходят за территорию поместья, где их уже поджидает машина. - Здравствуй, Марсель. – Говорит Фрея, целуя Марселя в обе щеки. Несмотря на противоречия, царившие между Клаусом и Марселем из-за его интрижки с Ребеккой и пары украденных контрактов, Фрея сохраняла нейтралитет, что невероятно раздражало Никлауса и беспокоило Элайджу. Но Фрея, державшаяся особняком в семье, считала всё это ребячеством. Её никогда не интересовало настоящее, она всегда была занята вопросами далёкого будущего, настолько далёкого, что порой она забывала, что на дворе стоит 1921 год. Когда они приехали на место, Марсель услужливо открыл Фрее дверь, помогая выйти из машины. Бонни не стала дожидаться его помощи и вышла сама. Марсель лишь ухмыльнулся. - Развлекайтесь, девочки. – Сказал он прежде, чем умчался прочь. - Зачем мы здесь? – Спросила Бонни, оглядываясь по сторонам. Они давно покинули черту города, оказавшись на опушке леса. Вокруг не было ровным счётом ничего, кроме дороги, по которой они приехали, и бесконечных деревьев. - Не бойся. – Усмехается Фрея. – Идём. Бонни послушно следует за Фреей, пересекая опушку леса. Они проходят между деревьев, понемногу углубляясь в лес. Фрея не издаёт ни звука, наслаждаясь шуршанием листвы и пением птиц. Теперь в городах такое встречается всё реже, а она так скучает по природе. Раньше она регулярно устраивала вылазки загород, но теперь, она была буквально прикована к постели матери. Беннет смотрит под ноги, обходя коряги и камни, не представляя куда дорожка её выведет. Ей лишь оставалось надеяться на то, что Фрея не собиралась её подставлять. Бонни напряглась. Она допустила ошибку. Даже если ничего плохого не произойдёт, она проявила излишнюю доверчивость. А о таких качествах, как наивность и доверчивость ей вовсе следовало забыть. Теперь она вхожа в дом Паркеров, а там царили совершенно другие порядке, в отличии от внешнего мира. И если она хотела выжить и чего-то добиться, ей следовало меняться в соответствии с правилами игры. - На месте. – Говорит Майклсон, останавливаясь. Беннет поднимает голову. Они вышли на просторную поляну, поросшую высокой травой. На самом краю стоит небольшая покосившаяся от времени деревянная постройка. По периметру поляны, в произвольном порядке разбросаны мишени разных размеров. Место напоминает стрельбище, только в несколько раз меньше. - Это моё стрельбище. – Говорит Фрея и идёт в сторону старого сарая. – Кол сделал его для меня. Кто бы мог подумать, что у меня найдутся общие интересы с младшим братцем-гулякой. – Она улыбается, открывая дверь. В сарае темно, поэтому дверь они оставляют открытой. На деревянных полках в ряд стоят жестяные банки, коробки и прочая мелочь. На полу несколько ящиков и пара кожаных чемоданов. - Ты хранишь оружие здесь, в лесу? – Спросила недоверчиво Бонни. Ей казалось, что хранить оружие там, где любой мог бы его достать или украсть, было глупостью. Особенно беспечным ей казалось то, что Фрея просто так хранила образцы ещё не выпущенного автомата Томпсона, над которыми работали Кай и Кол. - Да. – Кивает Фрея, искренне не понимая, чем вызвано такое беспокойство. – Здесь бываю только я. Фрея снимает один из пыльных ящиков в верхней полки и достаёт «М1911». Она передаёт его Бонни, достаёт патроны, и выходит. Беннет стоит, как вкопанная. Возможность научиться стрелять её вовсе не пугала, но то, что Марсель знает о маленьком увлечении Фреи, а она просто так разбрасывается стратегически важными вещами, её, мягко говоря, напрягало. - Идёшь? – Слышится голос Майклсон снаружи. – У нас не так много времени. Бонни выходит на улицу, подходит к Фрее. Она берёт у неё пистолет, любовно оглядывает его, затем, как будто бы очнувшись, поворачивается к Беннет. - Приходилось стрелять когда-нибудь? – Спрашивает она. - Всего пару раз. – Говорит Бонни. Не слишком приятные воспоминания одинокой жизни накрывают её, но она встряхивает головой, прогоняя негативные мысли. - Ясно. – Кивает Майклсон. – Магазин вставить сможешь? - Думаю да. – Говорит Бонни, принимая пистолет из рук Майклсон. Беннет смутно припоминает, как нужно обращаться с пистолетом, но с «кольтом» она ранее не сталкивалась. Ведьма вставляет однорядный магазин в раму, пока не слышит щелчка. Она чувствует, что пистолет тяжелеет. - Он тяжеловат. – Говорит Фрея, наблюдая за Бонни. – Но ты привыкнешь. Это один из самых надёжных пистолетов на рынке. Меня не подводил ни разу. Заряжается патронами 45 АСР, но в магазине их всего семь. Так что не трать их впустую. – Подмигивает она. – Ты же не эмоциональный мужчина с раздутым эго. Скорость патрона 253 метра в секунду. Знать полезно. – Поучает Майклсон. – Полуавтоматический. Оттягиваешь затвор назад, - Фрея подходит к Бонни сзади, поднимая её вытянутую руку вверх. Она аккуратно двигает большой палец Бонни к затвору, взводя пистолет. – А затем нажимаешь на спусковой крючок. Бонни промахивается и разочарованно опускает оружие. - Ничего, всё получится. – Говорит она. – Ты левша ведь? Смести немного ноги. Правую ногу немного вперёд. – Она обходит Беннет, наблюдает за ней. – Получается силовой треугольник. Наведи дуло в самый центр. Вот так. Некоторые говорят, что лучше вдыхать, когда стреляешь, но я считаю, что тебе лучше учиться стрелять в движении, потому что твои враги не будут стоять смирно и ждать, когда ты им пустишь пулю в лоб. Сосредоточься только на том, что видишь. А теперь стреляй. Беннет стреляет. Дуло немного подпрыгивает в воздухе и Бонни обнаруживает, что совершила почти идеальный выстрел. - Ещё раз. – Фрея довольно улыбается. Беннет далеко пойдёт.

***

Кэтрин нерво стучала пальцами по столу. Она посматривала на свои серебряные наручные часики и нервно ёрзала на стуле. Он опаздывал уже на 15 минут, а с Элайджей такого не случалось никогда. Пирс отодвинула от себя свечу, стоявшую на столе, затем подвинула её обратно. Она нервно схватила стакан с виски своими тонкими пальцами, сжав его почти до хруста. Она подвергала себя крупной опасности, заявившись в Новый Орлеан. Но страх за свою дочь пересиливал страх за собственную шкуру. Кэтрин была не самой лучшей матерью, она понимала, что не может дать Наде того, что было у неё в детстве. Ни дорогих игрушек, ни нарядной одежды, ни хорошего образования. Но Кэтрин искренне старалась, и каждый цент шёл на содержание Нади. За убийство глупых толстосумов она получала достаточно, чтобы нанять для неё няню в Париже. Она планировала попасть в Чикаго с помощью Элайджи, устроить для них с Надей небольшой дом, или квартиру, обеспечить себя хотя бы минимальным количеством клиентуры, а уж потом забирать дочку из Франции. Не повезёт же Кэтрин Надю чёрт знает куда? К тому же во Франции было безопаснее для девочки. Но в этот раз она просчиталась и её дочь похитили прямо из рук Элайджи, который должен был доставить её в Чикаго после недолгой разлуки. И кто? Мерзавец Люсьен, у которого власти было не больше, чем у шпильки для волос. Этот идиот вознамерился соревноваться с Майклсонами и украсть у них контракт! После того, что провернула Кэтрин с Марселем, Клаус, подобно маньяку бережёт все свои бумаги. Будь Кэтрин точной копией Кэролайн, ей бы не удалось ничего узнать. В ночь свадьбы своей сестры Кэтрин не решилась предать ещё одного Майклсона. Она понимала, что если провалится ещё раз, то не сносить ей головы. Но теперь собственная смерть или пожизненное изгнание её не пугали. Её волновала лишь судьба Нади, потому что никто не позаботиться о ней, если что-то случится с самой Кэтрин. Поэтому она была здесь, сидела в одном из подпольных спикизи на окраине Нового Орлеана, окружённая пьяницами и молодыми гуляками, и ждала Элайджу. «Зря я ему доверилась. Вдруг он обманул меня и сдаст Клаусу?» - Думала Кэтрин, нервно покусывая губы. - Китти-кэт! – Послышался в дверях до боли знакомый голос. Кэтрин вскочила с места, не ожидавшая увидеть Кола Майклсона. Вслед за ним зашёл Элайджа, размеренным шагом подходя к Кэтрин. Кол бесцеремонно упал на стул рядом, подзывая официантку жестом руки. Он заказал три порции выпивки, хищно поглядывая на хорошенькую молодую девушку. - Кол, держи себя в руках. – Сдержанно приказал Элайджа. - Хорошо. – Ответил он, доставая портсигар. – Будешь? – Спрашивает он Кэтрин, жавшуюся в угол. – Впервые тебя такой вижу. – Издевательским тоном говорит он. – Присаживайся. Кэтрин снова садится на своё место, с опаской поглядывая на Кола. - Какого черта, Элайджа?! – Шипит она. – Ты обещал, что никто не узнает, что я здесь. - Я – могила. – Клянётся Кол, принимаясь за свой стакан. Кэтрин закуривает, нервно убирая кудрявые локоны за спину. - Я не знал, что у тебя есть ребёнок. – Обиженно говорит Кол. – Надеюсь, что отец не я. Он шутит. Кэтрин это понимает и не обижается. Эти Майклсоны были повёрнуты на своей семье. Если бы ребёнок был его, он бы воспитал его в лучших традициях их семьи. Но ребёнок не его, и Кэтрин никому не отдаст свою дочь. - Знали только Елена и Элайджа. – В своё оправдание говорит Кэтрин. Не знала даже Ребекка. Она боялась, что может узнать Клаус, а ей совсем не хотелось подставлять Надю под удар, ведь она была единственным слабым местом Пирс. - Я ему всё рассказал. – Говорит Элайджа, также закуривая. Пирс хочет спросить, что именно подразумевает он под «всё», но Элайджа не заставляет её ждать. – О Люсьене. Значит, он не рассказал ничего о Париже. Значит, он не знает, как она оказалась в Америке. Он знал лишь то, что Люсьен шантажирует Пирс, а благородный Элайджа, как всегда, спешил на помощь. - Я думаю, что Давина что-то знает. – Настаивает Кэтрин, хватаясь за соломинку. - Та миленькая секретарша? – С внезапным энтузиазмом отзывается Кол. - Боже, он проснулся наконец. – Бормочет Кэтрин. – Да, именно она. Она нянчилась с Надей в последние дни перед вторым похищением. – Пирс делает акцент на слове «второе» и укоризненно смотрит на Элайджу. Два похищения разницей в неделю? Такое бывает разве что в книгах или жутких кошмарах. Но в мире, в котором жили они, это было совершенно нормальным. Тем не менее, Люсьен перешёл всякие границы, втянув в свои амбиции ребёнка. - Вряд ли она что-то скажет. Её одурманили. – Возразил Элайджа. – Но, может быть, она что-то вспомнит, если постарается. - Я заставлю её постараться. – Говорит Кэтрин, сжимая руки в кулаки. Сигарета ломается, обжигая её руку пеплом. – Чёрт. - Потише, Китти-Кэт. Тебе опасно лезть в разборки с Люсьеном. – Говорит Кол. – Тебе стоит залечь на дно, посиди у Авроры некоторое время, растолкуй ей, кто есть кто. А я займусь Давиной, пока Элайджа будет продолжать поиски. - Ну да, - нервно смеётся Пирс, - можно подумать, что Люсьен подпустит к себе или своей помощнице одного из Майклсонов. Тем более тебя, Кол. Ты же ненормальный! – Кэтрин делает глоток виски и ставит стакан на место, снова начиная мучать свечу. – Без обид. - Ничего. – Пожимает плечами он. – Он знает меня, это верно. Проблема! - Но, - начинает Элайджа после долгого молчания, - он ни разу не видел тебя. Он не знает, как ты выглядишь, а Давина тем более. Эта девочка слишком невинна, чтобы лезть в наш мир. - Да его по акценту вычислят. – Говорит Кэтрин, припоминая фирменный британский акцент семьи Майклсон. - Да что ты говоришь, красавица? – Удивлённо говорит Кол, изображая идеальный американский акцент. - Ну, с натяжкой может сработать. – Отзывается Пирс, нервно покручивая браслет на руке, который практически спадал. Элайджа берёт её за запястье, замечая, каким тонким оно стало. Кэтрин исхудала, он мог посчитать её рёбра даже через пальто. – А ещё я должна Люсьену крупную сумму за то, что не захотела предавать тебя! – Она вырывает руку, снова передвигая свечу по столу. - Это не проблема. – Возражает Элайджа. – Кол поедет с тобой в Чикаго, это решено. Другого выхода у нас пока нет. На кону Надя, следует быть осторожными. Кэтрин в очередной раз нервно вздыхает. - Да оставь ты в покое эту свечку! – Восклицает Кол, задувая пламя, погружая всех троих во мрак.

***

Кай Паркер и Аларик Зальцман шли по коридору губернаторского офиса. Кейду внезапно захотелось встретиться с Паркером, но зная, какой Кейд был трусливый и самонадеянный, встреча должна была состояться в его офисе. Он требовал, чтобы Паркер пришёл один, но Зальцман не мог этого допустить, поэтому пошёл с ним. Пусть он подождёт в приёмной, но будет рядом. Они прошли до конца ярко-красной ковровой дорожки, ведущей прямо к дверям кабинета Кейда. Паркер ухмыльнулся про себя. Будь тут Кэролайн, она бы закатила глаза от этой безвкусицы. В конце коридора их встретила секретарша. Она сидела за столом, что-то увлечённо печатая на машинке, одновременно покуривая сигарету. Она поправила очки, будто бы не замечая гостей. Аларик демонстративно прокашлялся. Секретарша вздрогнула, оторвавшись от своей работы. - А, вы должно бы мистер Паркер? – Спросила она медовым голосом, смотря на Паркера. Она знала, кто он такой и какой уровень соперничества был между ним и мистером Кингом. Но откровенно говоря, все в штате Кейда знали, что он не ровня Паркеру, а это так называемое «соперничество» было ничем иным, как попытками Кейда прикоснуться к чужому успеху. – Можете проходить. – Сказала она, потушив сигарету. – Один. Паркер зашёл в кабинет без церемоний и стука. Ему было наплевать, занят Кейд или нет. Он тоже терял своё время, которое он мог бы потратить на работу, или даже на Беннет, будь она тут. Поэтому он хотел, как можно скорее покончить с этим. - Добрый день, мистер Паркер. – Сказал Кейд, разворачиваясь в своём кресле. – Присаживайтесь. - Я постою, мистер Кинг. – Так же вежливо возразил Кай. – Не думаю, что этот разговор продлится слишком долго. У меня много дел. - О, - говорит Кейд, сцепляя руки в замок, - о ваших делах я наслышан. Вы всё-таки присядьте, мистер Паркер. Нам есть о чём потолковать. Паркер садится в кресло перед ним, недовольно оперевшись руками на стол. Кейд его раздражал. Он получил своё место только благодаря протекции кого-то из вышестоящих. Кинг был отвратительным управленцем, его не уважали даже его работники, зато амбиций у него было хоть отбавляй. К сожалению, размеры его аппетитов не соответствовали размерам его мозгов. Он мало что знал о Кейде Кинге в принципе, ему было абсолютно наплевать, потому что Паркер не видел в нём какой-либо угрозы, несмотря на уговоры Аларика. - Я слышал, что Ваш отец собирается в Портленд. – Говорит Кейд. Придурок успел провести расследование. Кай ухмыльнулся. Если Кинг свяжется с его отцом, то сам себя загонит в могилу. Ему казалось, что Кейд настолько глуп. - Мы давно не общаемся. – Говорит Кай, кладя ногу на ногу. Он говорит спокойно, словно они старые друзья, обсуждающие планы на выходные. - Я слышал обратное. - Не стоит верить всему, что слышите. – Возразил Кай. - Не придуривайся, Паркер! – Кейд начинает злиться. – Я знаю, что твой отец жаждет твоей смерти. Он уже попытался связаться со мной, чтобы попросить о помощи. Но я отказал ему. – Говорит Кинг, вскакивая с места. Он нависает над Паркером, тяжело дышит в гневе, но Кай продолжает спокойно, по-хозяйски, сидеть в кресле. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Угрозы Кейда его не пугают. - Так. – Кивает головой Паркер, ожидая продолжения. Вот-вот Кейд что-то должен попросить взамен. - Я хочу процент от прибыли от твоего теневого бизнеса. Алкоголя, если быть точным. 50%, всё честно. И я хочу личные поставки для себя. Взамен на защиту от твоего отца. Лицо Паркера вытянулось. Он выпрямился в кресле и чуть было не захохотал. Половину? «Да ты, братец, выжил из ума!» - Подумал Кай, внутренне посмеивалась над глупостью губернатора. Он мог бы выпустить ему кишки прямо сейчас, но Кинг был так наивен и прост, что его было даже жалко. И за что? За защиту от Джошуа? Да что такой червяк, как Кейд, мог сделать его отцу? Нет, с отцом он разберётся сам, но прежде, ему нужно было закончить эту комедию. - Я не понимаю, о чём Вы. – Пожал плечами Паркер, вставая. – Я занимаюсь оружием, но это абсолютно легальный бизнес, мистер Кинг, Вам ли не знать. Об алкоголе я ничего не знаю. - Ложь! – Вскипает Кейд. Он знает, что Паркер нагло врёт ему, но поймать эту лисицу за хвост ему не удавалось ни разу. Паркер развернулся, приготовившись уходить. - А девчонка? – Спрашивает Кинг. Рука Кая застывает над дверной ручкой. Он напрягся всем телом, надеясь, что Кинг не знает о Бонни ничего важного. – Девчонка, что живёт в твоем доме. Интересно, в чём она запутана? Может, мне стоит навестить её предыдущую семью? Старика Миллигана. Знаешь такого? – Кейд выдавал ему свои последние карты. Бонни Беннет - единственное, чем он мог манипулировать при Паркере. – Она не Паркер, не твоя семья. – Настаивает Кейд. – Она не неприкосновенная. Тебе её не спрятать от длинных рук закона, Паркер. Кинг бросается к Каю, но он хлопает дверью прямо перед его носом. Малакай зол. Он шагает прочь из офиса этого идиота, случайно оказавшегося у власти. Ему скорее нужно было вернуться домой и подумать над тем, что делать с Бонни. В одном Кейд был прав, у Бонни не было статуса, как у Джо или Елены, она была совершенно открыта перед Кингом. Каждый раз, когда она выходит на улицу, появляется в обществе, гуляет с подругами, она подвергает себя опасности. И пока она не носила фамилию Паркер, Кинг мог сделать с ней всё, что угодно. Паркер сжал кулаки от злости и нахмурился. Его нагнал Аларик. - Что он сказал? – Спросил Аларик, удивлённый тем, что Кингу удалось разозлить Паркера. - Говорил какой-то бред об отце, о бизнесе. – Бросил Кай, не желая обсуждать подробности. Но Аларик нахмурился. Кейд хоть и был недалёким, но Кай его недооценивал. Кинг всё ещё сидел на своём месте, а значит хоть какие-то задатки хитрости в нём существовали. Он был не так прост, как думал Кай. – А ещё он угрожал Бонни.