Творческие личности бывают коварными

       Благо, что следующим днём шёл выходной. Автор проснулся после двенадцати и почувствовал себя немного отоспавшимся и отдохнувшим.        — Анечка, Элис! — позвал он, закончив завтракать. — Пора за работу!        — Да… — Аня появилась сразу, кокетливо поправила локоны и скромно опустилась на краешек кровати. — Я готова вдохновлять.        Более ценных идей о том, как помочь рассказу, у неё не было.        — Элис! — Автор нетерпеливо переложил исписанные листочки в блок и взял новые. Его главный герой и помощник не спешил появляться. — Элис!        — Хрен тебе, — резко раздалось от окна. Герой появился на подоконнике, уставившись на улицу, как будто там происходило нечто очень важное.        — Как тебя понимать?        — У меня творческий кризис.        — Чего?! Вчера ты просто лопался от переполняющих тебя идей.        — Так это было вчера. Шевелиться надо было. А сегодня кризис.        — Я живой человек, мне нужен сон! — справедливо возмутился Автор.        — А я ценитель искусства. Мне требуется сладкое какао и прекрасный вид из этого окна.        — За этим окном обычный облезлый двор!        — Ах, — театрально вздохнул Элис, — какой же ты чёрствый человек, не чувствующий тончайшие нити изысканности. Только посмотри, как изогнулись голые ветки деревьев, переплетаясь друг с другом, словно гиганты, борющиеся за право возвышаться на этой территории. И только время покажет, кто из них выстоит, а кто склонится под ударами капризной погоды…        — Элис, я пока по-хорошему прошу…        — Правильно, проси. Хорошо проси, — извернул слова создателя парень. — А я пока собой позанимаюсь. Может, завтра смилуюсь.        Главный герой исчез, оставив растерянную Аню и взбешённого Автора. Ясное дело, он обиделся на вчерашний игнор. Но, в самом деле, что может поделать человек, когда его вырубает?        Автор вздохнул, снова уселся за письменный стол, для лучшего освещения включил настольную лампу и принялся сочинять. Дело шло плохо. Ему никак не удавалось правильно передать раздражающий характер героя без раздражающего его самого героя рядом. В итоге, зачеркнув почти всё написанное, Автор оставил всего несколько строк.        «Эй! — я возмутился от неслыханного нахальства, поправляя съехавшие очки. Пусть мне и нравится её внешность, как искусство, ни одной статуе не позволено распускать руки!        — У тебя, наверное, шок! — высказала догадку девушка. — Голова не болит? Не кружится?       — Нет, я в полном порядке. Просто задумался.       Аня широко заулыбалась, в её глазах опять заблестели слёзы, но на этот раз, как выяснилось, от радости.        — Я так счастлива! — она сцепила руки замочком и восторженно воззрилась на меня.        Да что с этой девчонкой?! Ведёт себя, как будто моё здоровье — самая важная вещь в жизни!       — А я-то уже испугалась, что ты повредил мозг или руки, и я так и не смогу попозировать тебе!        — Что? — не понял я. — Попозировать мне?        — Тебе, конечно! Я же сказала, что знаю тебя! Ты студент нашего колледжа искусств. Я тоже там учусь, только на театральном. Все мои подруги готовы волосы друг дружке драть, лишь бы стать твоей моделью. Ведь твои работы всегда занимают призовые места, и причём до второго опускаются редко!        Она щебетала, как казалось, не делая вздохов. А у меня отлегло от сердца. Оказывается, Аня помнит меня не по казусному случаю в далёком прошлом, а по реальным заслугам. Девушка так расхваливала меня, что я уже был готов отпустить ей грех за брошенный мусор и почти простить испорченную конфету.        Что же, она всё правильно говорит. Это действительно я — Элис, лучший скульптор настоящего! И собираюсь стать величайшим скульптором будущего! Недаром я обладаю совершенным вкусом, кто бы что ни говорил.        — Я просто в восторге от работы „Взгляд в будущее“! — Аня почти пританцовывала на эмоциях.        Под её хвалебные речи мне оставалось только чинно поклониться. Не говорить же, что „Взгляд в будущее“ — сатирическая работа. На ней я изобразил девушку с театрального факультета, только что выигравшую местный конкурс красивых улыбок. Вылепливая встревоженное лицо и тонкую фигуру, поднимающую кубок, я всего лишь хотел спросить: „И сильно тебе поможет победа в мелком конкурсе единственного колледжа, связанного с искусством в нашем небольшом городке?“. Но блондинистые актрисы сочли это серьёзной работой, наградой девушке за заслуги. Тьфу! Совсем не понимаю, почему некоторые люди не способны размышлять.        — Ты ведь вылепишь меня, да?! — Аня, похоже, решила выпотрошить из встречи со мной всё, что сможет».        На этом Автор иссяк. На небольшой кусочек текста ему пришлось потратить три листа. Отчаявшись выдавить из себя ещё хоть пару строк, он выудил смартфон из-под кровати, заброшенный туда специально, дабы не искушал его желанием зайти в социальную сеть и потратить впустую время для писания.        Теперь уже всё равно. Нет вдохновения. Без Элиса любое предложение казалось чушью, особенно если его одобряла Аня. Автор внезапно осознал, что все его представления об идеальном сюжете выглядят донельзя наивно. Как, наверное, сказал бы Элис: «Клише баянов, отштампованное на тривиальной фабрике банальности».        Писатель вздохнул. Его немного терзала совесть за то, что не пытался сочинить дальше. Но как бы ни жгло желание побыстрее закончить рассказ, он твёрдо решил дождаться Элиса. Ничего, потом наглец своё получит. Обязательно! Переборов протестующую совесть, Автор посвятил остаток дня своим увлечениям, от которых обычно целиком отказывался во время писания.        Проснувшись на следующее утро, он увидел, а заодно и почувствовал Элиса, сидевшего на его ногах и читавшего вчерашнюю писанину, потыкивая кончик носа. Герой пролистывал страницы с видом, будто они оскорбляли и закидывали грязью его утончённый внутренний мир.        — Что ж, — Элис повернулся к Автору, не сомневаясь, что тот уже проснулся. Наверное, потому что старательно попрыгал по ногам. — По крайней мере, ты осознал, что без меня не сможешь в полной мере выразить свой талант, — он строго воззрился на создателя, словно учитель на ученика. — Но за скульптора спасибо. В самом деле, ты вовремя уловил мой эстетический вкус и смог догадаться, что я великолепен.        «Зануда, зазнайка, зараза…» — Автор предпочёл обзываться молча. Ещё обидится снова. А завтра понедельник. Творить будет некогда.        — Тебя ведь опять зовут естественные потребности? — Элис изобразил жест, которым можно было истолковать: с барского плеча дозволяю.        Автор пулей пронёсся до ванны и обратно. Вместо завтрака захватил с собой пару бутербродов и влетел обратно к себе в комнату, застав в ней не только Элиса, но и Анечку.        — Я готов, — писатель поудобнее уселся за стол.        — Тогда начнём, — герой сделал вдох, чтобы начать диктовать.        — Нет, — неожиданно вставила Аня.        — Что нет? — хором удивились Автор и Элис.        — Я не хочу сегодня вдохновлять.        — А, всего-то, — парень вернулся к столу, как ни в чём не бывало. — На чём ты там остановился?        — Вы не можете писать без меня! — Анечка вскочила на ноги, едва не споткнувшись о разбросанные на полу вещи. — Ты не писал без Элиса, значит, не должен и без меня!        — Ха, тебе до меня, как раку до вершины Эвереста. Сколько ни пытайся, будешь только пятиться вниз! — Элис безжалостно нагрубил партнёрше, доведя её до слёз.        Хныкая, девушка обхватила подушку и, забравшись на кровать с ногами, начала старательно жалеть себя, несчастную.        — Писать будем? — герой наклонился над текстом Автора, пока тот не высказал ему мнение по поводу его манер. — Надо вытягивать сюжет.        «Я задумался, осматривая возможную модель с головы до ног. Никогда бы не подумал, что мне представится возможность вблизи разглядеть все детали предмета искусства, которым любовался долгие годы на далёком расстоянии. Но её всегда сравнивал с картиной, а не скульптурой. Нет, конечно, я, Элис, могу и кучу навоза представить так, что ей начнут восхищаться и спорить, что же этой кучей хотел сказать автор, но для всего необходимо настроение и вдохновение. А Аня вдохновения у меня не вызывала. Может, стоит попробовать создать ей образ? Чего-нибудь воздушного… или сладкого?        — Можно попробовать, — я ещё придирчивее приблизился к её лицу, мысленно ощупывая его, чтобы представить форму. — Но при двух условиях.        — Каких?! — Анечка даже подпрыгнула от нетерпения.        — Со мной не спорить! Ты согласишься на любой образ и любую позу, которую я выберу! Мне не нужна непослушная модель».        — Как будто мне нужен непослушный герой, — вырвалось у Автора.        — Мне уйти? — Элис рассердился, что его перебили.        — Если ты и сейчас меня бросишь, я опозорю тебя по полной! Как насчёт внезапно проснувшейся памяти Ани? Она вспомнит инцидент в песочнице и притащит тебе подгузники в подарок. Прямо в колледж? — К автору вернулось вдохновение, а заодно и смелость.        — А я ещё надеялся на благодарность за помощь, — герой не рискнул проверить, сдержит его создатель очередную угрозу или просто пугает.        Автор продолжил записывать уже самостоятельно.        «Аня энергично кивнула, соглашаясь.       — А какое второе?       — Убери, — я кивнул на конфетку. — Нехорошо бросать мусор.        — Для этого есть дворники, — второе условие Ане не понравилось.        Я устремил на неё взгляд, полный отвращения. Ничего себе Барби! Неряшливая и избалованная — терпеть таких не могу! Как можно портить красоту совершенно не вписывающимися в картину штрихами?! Я даже не говорю о том, что несчастную, бесполезно погибшую конфету, так и не выполнившую свой жизненный долг — доставить наслаждение съевшему её, нельзя бесчувственно оставлять валяться в грязи. Будь моя воля, заставил бы девушку устроить леденцу отпевание, похороны на центральном кладбище, а также, провожая в последний путь, дать оружейный залп.        — Тогда я сам уберу, — я не смог оставить так и уйти. — Но лепить тебя не буду!        — Оп! — Аня изобразив, что для неё нет ничего приятнее, ловко оббежала меня и подобрала мусор. — Вот и всё! Я молодец!        Я оценил неплохие актёрские данные девушки. Она полностью прогнала с лица недовольство, что её заставили выполнить работу дворника, и лучезарно заулыбалась.        — Ты когда-нибудь позировала скульптору? — я сразу решил прояснить все нюансы.        — Нет. А это сложно?        — Это… долго.        Внезапно мой мобильник озарил улицу произведением Фредерика Шопена „Сады Эдема. Нежность“. Вот чёрт! В очередной раз убедился, что не нужно ставить на звонок своих любимых композиторов. А то получается… Рядом человек, которому что-то от меня нужно, другой ждёт ответа на телефон, наверняка тоже по делу. А мне хочется забить на всех них, закрыть глаза и слушать, слушать…        Приняв суровое решение поменять звонок на какой-нибудь современный попсовый кошмар, с которым придётся как можно быстрее поднимать трубку, дабы уши перестали кровоточить, а душа верещать, я нажал зелёную кнопку.        — Добрый день, — раздался в телефоне женский голос. — Элис, когда вы собираетесь к нам подойти?        — А к вам, это куда? — не очень вежливо осведомился я.        — К нам, это в комиссию для приёма заявок на участие в конкурсе, который пройдёт зимой в Москве. Сегодня последний день. Так что потрудитесь до вечера быть у нас, если ещё желаете, — раздражённо просветили меня.        — Лечу на всех парусах! — тут же выпалил я, попутно смотря на часы.        — Мы принимаем до пяти.        — Буду через двадцать минут! — благо время только двенадцать, а я живу рядом. Хотя в нашем маленьком городке всё рядом.        В телефоне раздались короткие гудки. Кажется, я зря был грубоватым. Но ведь гению всё простительно, не правда ли? А кто не согласен, что Элис гений, не стоит моего внимания, пусть сначала превзойдёт меня.        — Мне надо в колледж, — проинформировал я Аню и, не утруждая себя объяснениям, поспешил в нужном направлении.        — Погоди, мы ещё не договорились! — Анечка, подстраиваясь под мой шаг, взяла меня под руку.        Я недовольно поднял голову, посмотрев на её уверенное в своей неотразимости лицо. Чёрт, ну не до неё сейчас! Я должен подумать, что стану указывать в заявке! Какую выбрать скульптуру? Что показать?        И ведь не убежишь от этой девушки, только посмотрите на её длинные ноги! Даже на каблуках она легко поспевает за моим быстрым шагом. Эх, подрасти бы ещё на десяток сантиметров! Нет-нет, я люблю свой рост. Он сделает меня выделяющимся среди толпы долговязых конкурентов мужчин. Но в качестве функциональности было бы неплохо уметь удлиняться.        — Послушай, — на ходу попытался объяснить я. — Мне нужно подать заявку на конкурсе. А пока иду — решить, что буду ваять и кого. Самостоятельно или по модели…        — Отлично! Вот, смотри на меня и думай. Я буду твоей моделью для конкурса! Какую позу принять?        Она опередила меня и начала позировать прямо на ходу. Хм… неплохо. Девушка скрючилась, будто её внезапно поразил пролетающий мимо радикулитный вирус, а потом выгнулась, наподобие одержимых. Нет-нет, я вовсе не шучу — неплохо. Конечно, любой фотограф, завидев подобное, тут же провёл бы обряд экзорцизма, изгнав с площадки всю нечисть, включая саму девушку, но для меня то, что нужно. Её гибкость — просто находка.        — Ну-ка замри! — Я протянул руки и накрыл её лицо ладонями, собираясь как можно лучше прочувствовать форму. Ощупал нос, уши, подбородок, надбровные дуги. Дальше задержался на скулах. Рельеф хорош. Затем спустился ниже. Мне необходимо было проверить всё, что предлагают.        Аня попыталась было возразить, когда мои руки начали изучать форму груди, но я прикрикнул на неё, чтобы не шевелилась. Девушка послушалась, что тоже пошло ей в плюс.        — Бесстыдники! Средь бела дня на улице! Совсем молодёжь совесть потеряла! — проворчала бабка из соседнего двора, проходящая мимо именно в тот момент, когда я приступил к ощупыванию бёдер и попы.        Я не разразился в ответ длинной тирадой о бедных людях, не знающих об искусстве, только потому, что был чрезвычайно занят раздумыванием. А Аня показала ей вслед язык, больше ничем не двинув.        Бёдра крупноваты, уменьшать пропорции я не стану, копия должна быть идеальной. Теперь бегом в колледж, попутно объясняя Ане правила.        — Если я работаю с натурщицей, моя работа должна быть полностью похожа на того, кого леплю. Это значит, что просто мини модели, рисунков, проекции и расчётов недостаточно. Я буду постоянно тебя трогать. Особенно лицо. И не важно, в чём в этот момент у меня будут руки! Согласна?        — Трогать как сейчас? — Аня задумалась. — Хорошо».        — Только руки после туалета мой, — внезапно вставила Анечка, до этого грустившая в углу, на кровати Автора с подушкой в руках.        — Дура! — Элис был готов растерзать партнёршу, пока Автор, хохоча, дописывал её фразу. — Я имел в виду гипс! Ты что, сдурел это писать?! Вычеркни!        — Ничего, ничего. Это то, что придёт в голову некоторым читателям, поэтому нужное замечание.        — Тогда напиши, как ей после этой оскорбительной фразы от моего грозного взгляда на голову упал метеорит!        — Элис, заботиться о личной гигиене не глупо, — Автор всё никак не мог отсмеяться. — Не переживай, ты поведёшь себя как взрослый. Смотри:        «Я решил проигнорировать глупое высказывание в свой адрес. Мы, в конце концов, не дети, чтобы обсуждать туалеты. Теперь, когда у меня перед глазами маячила моя модель, мне было легче определиться с ваянием. Почему бы, в самом деле, не изобразить одержимую девушку? Только не обычными демонами. Она будет одержима современным миром, желанием гнаться за модой, публиковаться в инстаграме, иметь стройную фигуру и прочими безумиями. В ногах можно изобразить кучку из айфонов, цветов и ещё пару предметов, без которых в наше время современной девушке „стыдно“. На голове съехавшая корона, одна рука тянется в небо, на лице застывшее желание схватить очередную вещь, без которой „ну никак“.        У меня в голове всё чётче рождалась идея скульптуры. Отлично подойдёт к теме конкурса „Наша жизнь“.        — А из чего будешь делать? — нетерпеливый голос Анечки вывел меня из задумчивости.        — Я работаю с несколькими материалами. Естественно глина, гипс, камень и лёд. Но в конкурсе участвует только гипс.        — Ясненько.        Кажется, Аня немного расстроилась. Интересно, какой материал она хотела бы? Лучше не спрашивать, а то разболтается, потом не заткну. Ну вот и колледж. К счастью, даже потратив время на изучение неожиданно свалившейся модели, я успел до часу. Обычно мне не свойственно оттягивать до последнего, но в этот раз я совсем забыл о дате. Отстояв получасовую очередь из таких же растяп, я, наконец, смог подать заявку и вздохнул с облегчением. Даже проголодался…        — А когда начнём работать? — спросила Аня, пока мы сидели на ступеньках у входа в колледж и уминали по шаурме, купленной в палатке неподалёку. Жутко вредная гадость, но такая прелесть, что постоянно хочется. Очень на меня похожа.        — В субботу, — я достал из кармана пачку салфеток, которую обязательно беру с собой при любом выходе из дома. Соус потёк у меня по пальцам. Агр-р-р! Ненавижу пачкаться! Только бы на одежду не попало!        — Но в субботу выходной! — Аня откусывала маленькими кусочками, но это не помогло ей избежать той же участи с соусом.        — Именно. Мастерская свободна и полностью в моём распоряжении. Ненавижу творить в толпе.        — Ты все выходные работаешь? Без отдыха?!        Я представил себе, как каждые субботу и воскресенье прихожу с раннего утра в мастерскую, включаю любимых классиков и в полном одиночестве, наедине с прекрасной музыкой занимаюсь искусством. Без отдыха, говоришь? Да это лучший отдых для души! Лучшего и желать не надо! Но девушка не поймёт, поэтому мой ответ прозвучал скромно:        — Да, все выходные.        Правда, сейчас к моему блаженному одиночеству опять добавится болтливая натурщица. Но проблема решается огромными наушниками или кляпом. Жаль, последнее она выплюнет, не желая войти в моё положение.        — Ну, я пошёл, до субботы, — я поднялся на ноги, аккуратно сложив обёртку от еды в сумку.        — Подожди, — Аня тоже встала. — Я ещё не доела!        — И что? Доедай, я тут причём? Или без меня аппетит пропадает?        — Мы пришли сюда вместе, вместе и должны уйти!        — Почему? — не понял я.        — Так… правильно. Ты парень, я девушка. Ты должен меня проводить.        — Пф… это все глупости на сегодня? Тогда я пошёл.        — Стой! Так не правильно!        Я нехотя обернулся. Аня стояла растерянная, жалобно смотря на меня. Её вид говорил: оружие нервного и ушного поражения к рёву готово. Слёзы пускать по счёту три! Один… два…        — Хрен с тобой, — поспешил сказать я, поскольку её глаза уже увлажнились. — Иди со мной. Подожду, пока ты доешь.        Эх, как мне ненавистно бессмысленно потерянное время. Эта… красивая девушка… жевала ещё минут десять! Десять минут, бесполезно отнятые из моей жизни! А сейчас, когда мы возвращаемся вдвоём, она без остановки трещит о всякой ерунде. Как хорошо, всё-таки, было любоваться ею на расстоянии. Увы, жаль, что красота не показатель мозгов.        Чтобы отвлечься, я стал больше внимания уделять происходящему вокруг меня. По дороге, вдоль которой мы шли, промчалась красная машина, насколько я понимаю, опель. Следом за ней такая же красная рено… Навстречу нам попадалось много спешащих по своим делам прохожих. Кто-то говорил по телефону, кто-то умудрился на ходу читать, а те, что шли группами, переговаривались между собой».        — Стой! Замри! Не шевелись! — вдруг заорал Элис, чем заставил Автора вздрогнуть.        — Что? Что случилось?        — Неужели ты не заметил?! — парень даже слегка покраснел.        Автор не мог понять, от чего так взбудоражился его герой.        — Не находишь, что мимо меня только что прошла невероятно привлекательная задница… — Элис заговорщицки подмигнул.        — К… какая задница? — Автор уставился в текст.        — Аппетитная, как и её обладатель. Вон тот, болтающий с другом. Высокий брюнет.        — В смысле брюнет? Ты про мужика, что ли, говоришь?! — писатель выпал в осадок от заявления героя.        — Не про мужика, а про мальчика. Мужиком из нас двоих буду я.        — Нет-нет-нет! Элис, ты совсем из ума выжил? У тебя уже есть партнёрша, с которой я хочу устроить тебе отношения!        — Зато я не хочу! Я хочу ту задницу!        — Я не пишу подобное! — Автор стукнул кулаком по столу, призывая героя к дисциплине. Не сработало.        — Зато охотно читаешь! Сам видел, какой сайт у тебя вчера был открыт. Будь уже взрослым, забудь все глупые условности.        — А с ней тогда как быть?! — Автор ткнул пальцем в непонимающе вертящую головой Анечку.        — Не знаю, убей. Всё равно задолбала, — безразлично отмахнулся Элис. — Вон, столкни под машину, их тут много ездит.        — Меня? Убить? — Аня испуганно прижала ладони ко рту. — Не нужно! Я буду очень хорошим и послушным персонажем! Не убивай меня!        — От неё, наверное, уже все читатели устали, — Элис перешёл к убеждению, прочитав на лице создателя полное несогласие со своими словами. — Скучный персонаж. Без изюминки. Только и делает, что плачет или строит из себя звёздную блондинку. Иногда, для разнообразия, совмещает. Вот и всё её поведение. А модель я себе другую найду!        Автор понимал, насколько справедливы замечания Элиса. Но сердце не позволило ему поступить жестоко с несчастной девушкой. А вот парня необходимо проучить. Ишь, мужиком себя вообразил, а заодно и вершителем судеб! Пожалуй, наказывая героя, можно и героиню наградить интересным свойством…        — Значит, говоришь, красивая задница? Высокий брюнет? — уточнил Автор. — А высокий, это сколько?        — Сто девяносто где-то, — Элис задумчиво почесал затылок.        — Раз так, ты не на задницу должен западать. А скорее на то, что спереди.        — Хватит мыслить стереотипами! — парень театрально развёл руками. — Что за глупости: невысокие, значит снизу. Я покажу, что бывает и наоборот!        — Хорошо, — Автор даже улыбнулся в предвкушении. — Мне тоже стало интересно…        — Я же говорил, — довольно кивнул Элис. — Записывай…        — Нет-нет, я сам продолжу.        Автор, не убирая улыбки, принялся выводить:        «Увлёкшись рассмотрением толпы, я с удивлением заметил, что мою спутницу окликают. Анечка остановилась и потянула меня за рукав. Чтоб её… петухи по воскресеньям в четыре утра будили всю оставшуюся жизнь! Это уже ни в какие ворота! Твоё имя кричат, меня чего за собой тащить?!        Даже не пытаясь изобразить приветливость, я, поджав губы, остановился и хмуро уставился на подошедших ребят.        — Антон! — Аня с диким визгом повисла на шее у симпатичного высоченного брюнета, одетого в элегантный строгий костюм. Тот с радостью ответил на объятья и даже чмокнул в щёку. Эх, вкус в одежде у него хороший, а вот в девушках не разбирается…        Я перевёл взгляд на его спутника. Боже, это надо так себя изуродовать! Единственно, что выглядело не ужасно во втором молодом человеке — золотистые длинные волосы и белоснежная улыбка в тридцать два зуба, которую тот демонстрировал. Всё остальное просто кричало о безвкусице! Причёска в стиле варварской косы. Руки накачены, что невероятно увеличило его грудную клетку и плечи. Узкие белые джинсы, открытая майка. На руке до локтя, что за гадость?! Огромная татуировка в виде волка. Ох, ну зачем люди добровольно убивают свою красоту, особенно когда она и так в небольшом количестве?        — Как ты, девочка? — брюнет трепетно прижал Аню к себе. — Давно не виделись! Я только что вернулся из Румынии. Ездил с другом. Он родом оттуда.        Светловолосый парень кивнул, продолжая улыбаться, почему-то в основном мне. Может, потому что улыбнуться девушке, висевшей на шее у своего друга, идея так себе? Я невольно отметил, что румын ниже меня сантиметров на десять. Вот не повезло. Совсем коротышка. Ещё и перекачал себя, став похожим на гориллу.        Анечка прощебетала другу, что у неё всё замечательно, развернулась к татуированному, кокетливо протянула руку для поцелуя и представилась».        — Кстати, — Автор поднял голову. В его тесной комнате появилось ещё два только что введённых в сюжет героя. — Знакомьтесь, тёмненький — Антон.        Брюнет поднял в воздух кулак в знак приветствия.        — А второй Марку.        Блондин изобразил поклон, весело подмигнув всем присутствующим.        — Опять ты с необычными именами?! — ощетинился Элис. Он почувствовал себя неуютно, потому как Марку, продолжая улыбаться, хищно на него смотрел.        — А он иностранец! — Автор показал кукиш главному герою.        — Делай, что хочешь, — Элис едва не вжал голову в плечи, но поняв, что его энергию подавляют, наоборот выпрямился. — Дай мне уже поскорее моего Антона!        — Извини, друг, но я натурал, — Брюнет подошёл к грустившей в углу Анечке и усадил себе на колени. — Она вариант получше.        — Это только ты так думаешь, — Элис гордо дёрнул плечом, прохаживаясь перед Антоном. — Мы с Автором уже всё решили.        — Разумеется, — согласно кивнул писатель. — Только не будем развращать натуралов. У меня для тебя есть отличный би-партнёр.        — Чего?! — завопил Элис, когда его обняли сильные мужские руки. Блондин, подойдя вплотную, прижал спиной к себе вопящего и брыкающегося очкарика.        — Всё как ты и хотел, — продолжал вещать Автор с лицом доброй феи-крёстной. — Актив ниже ростом, пассив выше… Чётко по твоим инструкциям.        — Я должен быть активом! — Элис сильнее завырывался из рук своего неожиданного партнёра.        — Не бойся, Ёжик, — зашептал Марку на ухо главному герою. — Я буду очень нежен.        — Меня?! Ёжиком?! — кажется, интеллигент уже был готов высказать блондину пару неинтеллигентных слов, но сдержался. — А ну, пусти, я в этом не участвую!        Вот только тощему Элису не удалось совладать с громилой.        — Держи его крепче, а то убежит.        — Не волнуйся, Создатель, я не выпущу такого сладкого Кактуса, — Марку кивнул Автору в знак благодарности за отданный лакомый кусочек. Потом, продолжая удерживать Элиса одной рукой, второй схватил за попу, поглаживая. — Зря стараешься, я не боюсь твоих колючек. Не борись со мной, глупыш, тебе будет приятно…        — Руки убери, горилла!        — Нам осталось только заманить персонажа к тебе, — Автор безжалостно мстил герою за его паршивый характер.        — У меня даже есть пара идей. Его эгоистичное величество не устоит, — блондин лизнул жертву за ухом, после чего, причмокнув губами, принялся диктовать:        « - Марку, — представился парень с косичкой, целуя выданную ему руку. — А тебя как зовут? — он уставился на меня, хотя я упорно не проявлял любезности.        — Элис, — пришлось представиться, так как теперь и Антон смотрел выжидая.        — Необычное имя, ты тоже иностранец?        — Разумеется, родственник английской королевской семьи, — резко соврал я без особой причины.        — Ха-ха, — развеселилась Анечка, спалив меня без зазрения совести. — Элис шутит. Он местный. Учится на скульптора в том же колледже, что и мы, и позвал меня в модели для конкурса!        — Но я хотел, чтобы ты была моей натурщицей! — запротестовал Антон. — На Московский конкурс художники должны подать заявку до конца следующей недели!        — Ничего, Элис сказал, что работает только по выходным, — Аня зарумянилась. Ещё бы, такая популярность… — Меня на всех хватит.        — Надеюсь, ты сейчас только о позировании, — Антон нехорошо прищурился, бросая на меня взгляд, как на соперника. Ты ещё перчатку кинь, болван, и на дуэль вызови! Не нужна мне твоя дура. Из вас двоих в плане пары ты и то заманчивее.        — Извини,— Марку, разглядывающий меня всё это время очень пристально, неожиданно потянул за рукав рубашки. — У меня к тебе немного странная просьба. Я хотел бы сделать твой эскиз. Мне кажется, ты идеально подошёл бы к моей задумке на конкурсе. Не откажешься немного попозировать?        Я? Позировать? Мои губы сами растянулись в довольной усмешке. А что? Давно пора. Не всё же мне вылепливать людей. Наконец-то меня оценили по достоинству! К тому же всегда было интересно увидеть за работой художника. Только сначала необходимо посмотреть и оценить его работы. Не позволю никому второсортному изображать свой идеальный лик!        — Чем будешь рисовать? — Я должен показать, что хорошо разбираюсь в искусстве. В конце-концов, самому тоже приходится набрасывать изображение. И вообще, моя работа сложнее, поэтому ценнее. А кто будет спорить, носы пооткусываю!        — Акварель. Условие конкурса, — теперь Марку смотрел на меня, прикидывая мои данные. Не боись, горилла, я знаю, что натурщик должен быть либо профессионалом, либо не соваться. — Ты когда-нибудь позировал?        — Нет, — Я решил не врать. Не стоит проявлять неуважение к творцу. — Но не беспокойся, я понимаю, что от меня требуется.        — Хорошо, — Марку снова лучезарно улыбнулся. — Не все натурщики понимают, что мало просто сидеть не двигаясь. Художнику необходимо видеть их душу.        — Скульптору нужен внутренний огонь, — важно кивнул я.        — Тогда, может, попробуем прямо сейчас?        Марку энергично хлопнул меня по плечу. Больно! Я не выдержал и скривил рот. Что это было? Дружеский жест? По мне больше похоже на избиение!        — Слишком сильно? — удивился Марку, с сомнением разглядывая свою ладонь. — Извини, не знал, что ты такой нежный.        Чего?! Это ты похож на крашеную гориллу на диете из стероидов! Хотел бы я сказать это вслух, но решил не оскорблять того, кто собирается меня рисовать. А вот потом, когда закончит работу…        — А ты тоже сейчас сделаешь мой набросок? — Аня кокетливо посмотрела на Антона.        — Чем быстрее, тем лучше. Хочу посмотреть, какие тебе образы подойдут.        — Прости, как тебя? Эльза? — блондин нахмурил лоб, обращаясь ко мне.        — Элис! — так моё имя ещё никто не коверкал!        — Элис, так ты согласен зайти сейчас к нам в мастерскую?        — У меня день свободный, — я старался погасить гнев, чтобы Марку не увидел, как задело меня изменение моего имени на совсем девчачье. — Могу заглянуть.        Я направился было обратно к колледжу, но Антон, усмехаясь, остановил меня. Оказывается, парни устроили мастерскую у себя в квартире. Так получилось, что Антону в наследство от бабушки досталась четырёхкомнатная квартира в старом доме с высоченным потолком. Марку заселился у него, и друзья разделили комнаты между собой, превратив две из них в свои рабочие зоны. Везёт, я бы тоже не отказался заниматься любимым делом дома, да кто бы позволил самому младшему ребёнку в семье, с трудом отвоевавшему личное пространство, захапать всю квартиру. Вот когда стану богатым и известным…        Пока мы шли, Аня как-то странно стрельнула в мою сторону хитрыми глазами, потом обернулась на Марку, обхватила Антона за руку и оттащила немного в сторону. Что за детский сад?! Ну хочешь побыть с ним вдвоём, побудь. Зачем прикрываться рисованием?! Или же они сейчас обсуждают варианты картины?        — Что, Элис, убежала девушка? — Марку приблизился ко мне. Придётся призвать на помощь все свои хорошие манеры и вежливость.        — Мне всё равно.        — Да ладно, наверняка обидно, — блондин взмахнул мощной рукой, что я даже испугался, ожидая новой порции одобряющих тумаков, но парень только обхватил меня за шею. — Ничего не поделаешь, они постоянно тянутся друг к другу. И чего не начнут встречаться?        — Мне, правда, не интересно, — я аккуратно снял с себя его руку. Не люблю фамильярность. — Меня Аня привлекает не больше, чем красивая ваза.        — Вот значит как… — татуированный улыбнулся себе под ноги. — Ты так ко всем девушкам относишься?        — Я так отношусь ко всем людям, — я аккуратно поправил немного растрепавшуюся причёску. — Есть среди них редкие экспонаты, от которых нельзя глаз отвести. А есть дешёвая подделка, с которой неприятно даже рядом стоять.        Марку рассмеялся.        — Интересно, а кто тогда я, если судить по твоим меркам? Только честно.        — Непонятное современное искусство. И вроде бы ничего особенного из себя не представляющее, но скрывающее глубокий смысл. — На самом деле мне хотелось ответить: экскременты на палочке, в глубине которых, возможно, закопан художник.… Но решил выразиться поизящнее. Смысл всё равно один.        — А ты тогда кто? — продолжая посмеиваться, Марку не прекращал допроса.        — Посетитель музея, — не моргнув поделился своей жизненной позицией я. — И строгий критик.        — Занятно, Элис. Надеюсь, ты понимаешь, что натурщики выполняют всё, что им говорят? — блондин внезапно переменил тему.        — Естественно. Можешь об этом не беспокоиться.        — Хорошо, — Марку хмыкнул. — Люблю послушных мальчиков.        А я не люблю глупых двусмысленных фраз, провоцирующих на неверное понимание. Аня с Антоном шли впереди, полностью поглощённые обществом друг друга, а мне ничего не оставалось, как терпеть блондина. Впрочем, справедливая плата. Ведь именно он признал моё великолепие и захотел изобразить. А я, по правде говоря, давно мечтал, чтобы с меня рисовали.        — Какая будет тема? — осведомился я у Марку. Кажется, название конкурса у всех одно, но лучше уточнить.        — Наша жизнь, — татуированный подтвердил мои догадки.        — И что ты хочешь изобразить? — меня очень интересовало, в каком амплуа мой образ застынет на холсте.        — Сначала надо бы сделать пару набросков. Посмотреть, как ты входишь в образы. — Марку буквально впился в меня своими тёмно-зелёными глазами. Чёрт, мне знакомо это выражение. Точно таким же рентгеновским взглядом я сканирую своих кандидатов на модель, пытаясь мысленно пробраться к ним под одежду. И только потом начинаю щупать, подтверждая догадки. Так, а художнику для лучшего изображения тоже понадобится меня облапать? Вряд ли, они же должны больше полагаться на зрение, да? А, неважно. В любом случае, я профессионал и понимаю производственные необходимости.        — Я буду хорош, — к чему скромничать, если это правда.        — Надеюсь… — Марку потянулся, поигрывая мышцами.        Я невольно подумал, что он, должно быть, много времени уделяет тренажёрному залу. Вряд ли художник так накачается, тягая день и ночь кисточки. Мне представилась картина: Марку в обтягивающем комбинезоне, какие, по моему мнению, обязательно должны носить все качки, выполняет упражнение толчок от бедра с огромной кисточкой в руках. А на неё нанизаны баночки красок, как блины на штангу. Не выдержав, я хмыкнул.        — Думаю, попробовать воплотить идею: древнегреческого бога в современном мире, — блондин вновь вернулся к разглядыванию меня.        — Любопытно… — тут я не соврал. Мне, в самом деле, стало ужасно любопытно взглянуть на его задумку. Правда, непонятно, почему он попросил попозировать меня. Нет, я бесспорно похож характером на Зевса, могуществом на Посейдона, а красотой на Аполлона, правда, в росте немного недотягиваю. Хотя из меня точно получится великолепный мелкий, хилый Арес в очках, с прилизанными волосами, в тщательно выглаженном древнегреческом хитоне.        Пока мы добрались до квартиры парней, время приблизилось к трём часам. Наверное, потому что все торопились, нас с Аней сразу развели по разные комнаты.        В мастерской художника я оказался впервые. Надо признать, беспорядок порядочный. У меня даже в разгар творчества такого не бывает. Огромный стол у окна завален бумагами и зарисовками. Три мольберта стоят посреди комнаты, к каждому из них приставлен перепачканный красками небольшой столик. Перед ними постамент, видимо, для натурщика. У стены прислонено несколько холстов со свежими работами.        Я как заворожённый уставился на них. На одном был изображён ночной мегаполис с тысячей горящих окон, сливающихся с огромной луной в небе. Картина казалась настолько живой, что я почти слышал шум большого города, хотя никогда не покидал свой тихий маленький городок. На втором холсте, побольше, была нарисована красивая гордая девушка с высокомерным взглядом. Но картина не очаровала бы меня до такой степени, если бы на ней был изображён просто человек. Девушка была вовсе не девушкой, а суровой бурей в одежде из штормовой волны, швыряющей маленький корабль со спущенными парусами. Презрительность во взгляде предназначалась безнадёжно цепляющемуся за штурвал капитану, обречённому, как и его судно.        Совсем близко к столу находилась небольшая работа, резонирующая рядом с пафосной соседкой своей простотой. Ранняя осень. Ничего сверхъестественного, но упавшие листья, изображённые крупным планом на асфальте, сжали мою душу, словно я в самом деле вздыхаю свежий осенний воздух после прошедшего дождя. Пожалуй, эта понравилась мне больше остальных увиденных.        Большинство работ скрывала висящая на них белая простыня, но мне безумно захотелось посмотреть и их. Пока я любовался искусством, Марку уже успел переодеться в рабочую одежду».        — Дурак, беги оттуда! — Элис гаркнул себе прямо в листы, отчаянно сопротивляясь блондину с косичкой.        — Тише, тише, Ёжик, — Марку по-прежнему держал его в объятьях. А пока Автор сочинял, даже умудрился потеснить прочих присутствующих на кровати и посадить Элиса себе на колени.        — Пусти! — главный герой отвернул лицо, пытаясь увернуться от настойчивого языка, время от времени теребившего его ухо.        — Полегче, Элис, — Автор утомлённо посжимал пальцами, чтобы немного их размять. — Вот как дойдём до изнасилования, так ори громче, я всё с тебя спишу.        — До чего дойдём?! — парень в панике завырывался сильнее, отчего был сжат крепче. — Не смей! Я не такой!        — Не такой? То есть не станешь доводить до изнасилования? Отдашься добровольно? — страстно зашептал ему Марку.        — Нет! Огрею тебя мольбертом по голове, вообще импотентом станешь!        — Наивный Ёжик. На всё воля нашего дорогого Создателя. А мне кажется, он всё же на моей стороне, — татуированный послал Автору обворожительную улыбку, мол, строчи дальше.        — Не бойся, Элис, тебе понравится, — хихикнула Анечка, прерывая разговор с Антоном. — Я много читала по этой теме…        — Маньячка! Ты-то куда лезешь?! — Элис направил всё своё раздражение на девушку. — Чем больше парней чпокаются друг с другом, тем меньше остаётся вам!        — Ничего, я с удовольствием просто посмотрю, — Аня и впрямь уставилась на то, как Марку лапает Элиса, причём, в самом деле, с удовольствием.        — А почему нет? — пожал плечами Автор. — Девушкам должны нравиться парни и не нравиться другие женщины. А гей-пары — это два горячих мальчика и ни одной девочки. Всё логично. Наслаждайся, Элис. Отступать некуда.        Элис предпринял отчаянную попытку ринуться к листам. Наверное, хотел сожрать рукопись, для уничтожения и переваривания всех улик, но был припечатан к кровати.        — Не волнуйся, пиши спокойно, — Марку, не церемонясь, принялся гладить главного героя по бёдрам. — Я не выпущу Ёжика.        Автор злорадно хмыкнул, готовясь к развивающейся мести, и продолжил.