The Sacrifices we Make

Алек с Магнусом провели весь день, сидя на диване. Руна Клэри определенно что-то изменила. Не то чтобы Алек открыл глаза и все вдруг стало хорошо, скорее, у него появилась возможность выражать свои чувства словами, и, может быть, он выдавал желаемое за действительное, но сдавливающая его грудь тяжесть немного отступила. Что бы ни сделала руна на самом деле, в результате Алек чувствовал себя не таким… потерянным. Пока они вот так сидели, они разговаривали. Не всегда о чем-то важном, но для Алека это, определенно, был самый длинный разговор за много месяцев. Впервые за долгое время добрые слова и заверения Магнуса казались настоящими, а не относящимися к кому-то другому, не имеющему с Алеком ничего общего. Он позволил утешать себя, позволил Магнусу убеждать себя в том, что его любят, что он вовсе не жалок и ничтожен, а взамен Алек рассказывал о том, что держал глубоко в себе из-за чувства стыда и страха. Он говорил, и кусочки складывались воедино. Каждый раз, когда что-то вставало на свои места, Магнус подкреплял это новой порцией ободряющих слов. Солнце зашло и наступила глубокая ночь, когда руна перестала жечь. Алек чувствовал себя вымотанным. Руна над его сердцем едва ощутимо побаливала большую часть дня, но сейчас стала исчезать. Похоже, Алек исчерпал ее силы. В душу снова начали закрадываться сомнения. Страх, что Магнусом управляет жалость, что Джейс считает его слабаком, что никто не станет ему доверять. Чувство вины за то, что его способность нормально функционировать зависит от какой-то нелепой руны… Заметив изменения, отразившиеся на лице любимого, Магнус легонько прикоснулся пальцами к его щеке. — Что случилось? — тон был мягким, заботливым, но что-то в нем действовало Алеку на нервы. Алек оттолкнул его руку. — Ничего. Уже поздно, это был длинный день. Думаю, пора ложиться спать. Магнус сощурил глаза. — Ты ведь знаешь, что у большинства рун ограниченное время действия? В этом нет ничего плохого… — О чем ты? — Алек сохранял на лице невозмутимое выражение. — О том, что, возможно, время от времени руну придется рисовать заново. И в этом нет ничего страшного. Алек встал и направился в спальню, ему нужно было принять душ, после душа всегда все казалось лучше. Он с раздражением обнаружил, что Магнус следует за ним по пятам. Алек развернулся к нему лицом. — А что если я не хочу полагаться на руну? Магнус выгнул бровь. — Чем это отличается от использования руны, позволяющей видеть в темноте, или руны выносливости, или силы? Хочешь сказать, что не полагаешься на них? Алек раздраженно выдохнул и закатил глаза. — Это другое. Они делают меня сильнее. А это то, с чем я должен справиться сам. — Александр, не стоит делать жизнь сложнее, чем она есть на самом деле, — Алек отвернулся и, миновав спальню, прошел в ванную, снял толстовку и бросил ее в корзину для грязного белья. Магнус шел за ним. — Ты что, правда, собираешься утверждать, что после наших сегодняшних разговоров тебе не стало чуточку легче? Алек уперся руками о раковину. Магнус положил руку ему на спину, ощущая, как дрожат мышцы под пальцами. После долгой паузы Алек произнес: — Да, думаю, да. Просто… — его голос осекся. Магнус прижался к Алеку, позволяя ему ощутить тепло своего тела. — Милый, ты не должен чувствовать вину за то, что нуждаешься в помощи. Это вовсе не слабость, — заглянув в зеркало, Магнус увидел, что руна исчезла, оставив после себя еле заметный серебристый шрам. — Шансы, что тебе придется использовать руну постоянно, очень малы. Скорее всего, ее действие с каждым разом будет длиться все дольше и дольше, а исчезновение протекать все незаметнее и незаметнее. И, может быть, однажды ты и вовсе не почувствуешь, как она исчезнет. Магнус поцеловал Алека в плечо. — Ты не должен постоянно испытывать эту боль. Пожалуйста, позволь мне тебе помочь. Алек задумался, вязкая топь снова вернулась в разум и было сложно ухватить разбегающиеся мысли. Руна определенно имела лишь временное действие, она исчезла спустя всего несколько часов. Но Магнус был прав, за эти несколько часов Алек смог откровенно поговорить о своих переживаниях. Смог немного в них разобраться. Подняв голову, он едва заметно кивнул. Магнус призвал стило Алека и положил руки ему на плечи с ненавязчивой просьбой повернуться. Алек подчинился, облокотившись о скамейку. Подняв стило и улыбнувшись, Магнус начал обводить контуры выцветшего символа. Закончив, Магнус включил воду и помог Алеку раздеться, затем прикоснулся губами к свежей отметке на его груди, увлекая под горячие струи.

°ºOº°

Магнус оказался прав. С течением месяцев время действия руны после каждого нанесения все увеличивалось и увеличивалось. Алек по-прежнему не был в восторге от необходимости использовать руну, чтобы справляться с трудностями, но вынужден был признать, она ему действительно помогала. Алек все еще делал попытки уклоняться от приемов пищи, было сложно принять тот факт, что Магнус считал их неподлежащей обсуждению частью дневного распорядка. За следующие несколько недель его друзья ясно дали понять, что необходимость находить время на еду является важной составляющей их работы. Он не знал, как им это удавалось, но даже Саймон и Клэри каждый раз ненавязчиво напоминали ему, что нет ничего постыдного в том, чтобы давать своему организму топливо. Алек всерьез подозревал, что Магнус организовывал тайные собрания для планирования их действий. Алек возобновил тренировки, а через некоторое время вернулся к оперативной работе. Каждый вечер он проводил за разговорами с Джейсом, Изабель и Клэри. Алек знал, что это делалось для его блага, они просто хотели убедиться, что он не будет чувствовать себя изолированным, но совместные посиделки по вечерам за обсуждением различных вещей, похоже, приносили пользу всем. Алек заметил, что Изабель перестала воспринимать в штыки комментарии по поводу собственных ошибок, а Джейс больше не дразнил Клэри, когда она что-то делала не так. Они все абсолютно четко уяснили себе, что никто не ждет, что они будут идеальными, так что постепенно и подобное поведение сошло на нет. Отношения Алека с Магнусом также улучшились. Алек больше не испытывал стыда от необходимости иногда полагаться на своего партнера, и Магнус всегда принимал его с распростертыми объятиями. Это добавило их отношениям новую глубину. Алек чувствовал заботу и поддержку, и Магнус, к своему удивлению, тоже. Он не стеснялся делиться с Алеком своими переживаниями, и они оба привыкли обсуждать друг с другом свои страхи. Магнус осознал, что ему никогда прежде не доводилось делить с кем-нибудь подобный уровень близости, он никогда еще не был с тем, кому доверял безоговорочно все, что у него было. И хорошее, и плохое. Как-то ночью они лежали в кровати. Голова Магнуса покоилась на груди Алека, Алек обнимал его рукой. Магнус предавался одному из своих излюбленных воспоминаний, водя пальцами по рунам на коже Алека, когда кое-что заметил. Он коснулся точки над сердцем любимого. — Ты в курсе, что она совсем исчезла? Алек открыл глаза и посмотрел на своего прекрасного мужчину. Какое-то время он внимательно его разглядывал. — Если честно, то нет… Кажется, прошла уже целая вечность с того момента, как я рисовал ее в последний раз… — Алек сплел их пальцы вместе, а Магнус произнес: — Так значит, я все-таки был прав… Я же сказал, что рано или поздно ты перестанешь в ней нуждаться. Алек усмехнулся. — Тебя волнует только то, что ты оказался прав, — он помедлил, — но, да… Ты был прав. Алек приподнялся на локте, но Магнус толкнул его обратно и забрался на него сверху, одарив ленивой улыбкой. Он выглядел самодовольным. — А за то, что я был прав, мне полагается награда? Алек закатил глаза и фыркнул. — Не знаю, возмож… Магнус заткнул его поцелуем. Алек рассмеялся, Магнус чувствовал ртом его улыбку. Он никогда не устанет от улыбок Алека. Однако сменившее ее выражение на его лице, стоило куснуть за нижнюю губу, нравилось Магнусу еще больше. Оставив в покое рот, Магнус начал спускаться ниже, прокладывая себе путь поцелуями. Из горла Алека вырвался тихий стон. Теперь была очередь Магнуса улыбаться. — Сделай так еще раз, — попросил он низким голосом. И услышал в ответ запыхавшееся: — Заставь меня. Магнус ухмыльнулся во весь рот и взялся за дело.