Our Shiny Days

      — Юр, ну правда, прекрати это, — просит Виктор и складывает руки на столе. Юрий ожесточенно вышвыривает одежду из шкафа, кидает ее в валяющийся на полу чемодан и замирает с футболкой в руке. — Я правда не могу отказаться, у меня творческий кризис!       — Знаешь что, — Юрий угрожающе шипит, наклоняясь к Виктору и заглядывая ему в глаза, — вали ты уже к своему японцу. Бесишь!       Виктор вздыхает. Ну, и как это вообще всё вышло? А так: Виктор, как хороший и добрый родственник, любящий путешествовать, предложил своему ненаглядному племяннику поехать с ним да позабыл про одну деталь: его племянник — далеко не беззаботный подросток с кучей свободного времени и отсутствием какого-либо расписания на время летних каникул. И поэтому середина его недельной поездки пришлась на дату выступления Юрия, на которое он когда-то обещал прийти, а со временем благополучно забыл про это. Юрию, конечно, такое отношение не понравилось.       — Тебе обязательно выступать? — Виктор склоняет голову на бок и подпирает ее. — Может, т-       — Ты совсем идиот? — В голосе слышится не столько злоба или раздражение, сколько недоумение от тупости вопроса, и Виктор понимает, что облажался. — Как ты представляешь себе замену ведущего танцора меньше, чем за неделю до выступления? Это же надо же по-новой всему обучать, проводить репетиции и-       — Ладно-ладно, я понял. — Он поднимает руки в примирительном жесте. — Просто предложение.       Юрий закатывает глаза и кидает очередную пару джинс в чемодан.       — А твои родители не могут прийти?       — У них дела, — выделяет голосом последнее слово Юрий. — Как всегда. Если дела у них, то они в жизнь от них не откажутся, а как выступление у сына — так «Прости, Юрочка, у нас дела, но ты же и так отлично выступишь, правда?».       Он пародирует мелодичный голос матери, и Виктор прыскает в кулак. Правильней было бы поддержать подростка словами в духе «Не переживай, они просто заняты, в другой раз они бы точно пришли!», но и сам Виктор знает, что эти слова — полнейшая ложь. Да, родители Юрия — занятые люди: отец — ровно как и отец Виктора — занимается бизнесом, унаследованным от своего отца (их дедушки), а мать — бывшая участница поп-группы, ныне имеющая собственный модный бренд. Увлечение сына танцами никак не вписывалось в идеальную картину отца, мечтавшего сделать из Юрия своего приемника. Разразился скандал. Отец в интервью для какой-то газеты назвал увлечение сына «девчачьим», за что получил неодобрение и от жены, и от публики, но от своего мнения не отказался. Если честно, Виктор считает, что супруги еще не развелись только по одной причине — сохранение репутации «идеальной семьи», потому что конфликт сумели замять только деньги и кучи статей, в которых Михаил якобы принес публичные извинения — и эти извинения, конечно, были ложью. Юрий тогда, хоть и был в раннем подростковом возрасте, обрадовался давнему решению матери сохранить свою фамилию и дать ее сыну: иметь что-то общее с отцом не хотелось абсолютно.       «Знаешь, из нашего деда просто отвратительный воспитатель, — поделился как-то своей мыслью Виктор, гоняя кубики льда в роксе. — Это всё дурацкая привычка его поколения — бегать за общественным одобрением, искать его во всем и никак не выдавать свои желания. Ему и волосы мои не нравились, представляешь?! Урод…»       Юрий тогда отнял у него бутылку с виски, вылил его в раковину под возмущенный крик Виктора и, больно дернув за ворот рубашки, напомнил, что пора прекращать страдать по прошлому, потому что живет он сейчас. Виктор, хоть и находился в подвыпившем состоянии, совет запомнил надолго.       — Ты сильно на меня злишься?       Юрий вздыхает и опускает голову вниз; его спина медленно сгибается, и Виктор ощущает укол совести: насколько правильно бросать его вот так, одного, в день важного выступления? Юрий, конечно, давно не ребенок по характеру и свойственной им бесконечной любви к родителям, но даже ему иногда нужна поддержка.       — Да. Нет. Блять, Виктор, я не знаю! — Он взмахивает руками и проводит ими по лицу снизу вверх, убирая волосы. — Раньше как-то справлялся и сейчас без твоего присутствия продержусь. Лучше позаботься о своей собаке, если собираешься с собой ее брать.       — А что не так с Маккачином?       — Съедят ведь ненароком.       Виктор фыркает:       — Это грубо, Юр. Никто уже не ест собак! И я в любом случае не спущу его с поводка на улице.       — Мне все равно, я тебя предупредил, — пожимает плечами Юрий и, недовольно цокнув языком, начинает складывать кинутую ранее в чемодан одежду. Виктор верит, что всё обязательно будет хорошо.

☆☆☆

      Виктор вытягивает ноги вперед и откидывает голову на спинку металлического сидения, не заботясь о том, насколько грязной она может быть. Они с Юри сумели сопоставить время полетов настолько, что Виктору пришлось бы совсем немного подождать его в аэропорту, а потом они вместе отправились бы в гости к другу Юри, любезно предоставившему им крышу над головой во время отдыха. Виктор хотел заселиться в отеле, но Юри буквально ударил его по рукам — насколько это возможно сделать голосом через дерьмовую связь Скайпа — за попытку найти сайты в интернете. «Пхичит будет рад гостям и сможет показать много интересных мест», — объяснил он, и Виктор сдался. Не то чтобы ему на самом деле было принципиально селиться в отеле, но появляться в доме незнакомого человека и жить там неделю — это несколько… грубо.       Конечно, всё пойти по плану никак не могло, и рейс Юри задержали, поэтому Виктор уже который час торчит в зале прилета, дожидаясь его. Он даже успел разрядить смартфон игрой в Temple Run — да, он старомоден, ничего не говорите — и постоянными проверками социальных сетей! После этого, правда, пришлось высправшивать у персонала, есть ли где поблизости салон связи, чтобы зарядить аккумулятор, и оставшееся время ковыряться в настройках камеры и поглаживать жалобно скулящего Маккачина. Не привыкший к перелетам пудель выглядел понуро и наверняка был голоден, но все, что оставалось — это ждать прихода Юри.       Когда сообщают о прибытии очередного самолета, Виктор даже не смотрит на табло: он слишком устал от бесконечно тянущего ожидания, чтобы хоть как-то реагировать. Сейчас только утро, но уже становится слишком жарко, и он просто надеется, что Юри прилетит до обеда, иначе часовая поездка на авто до дома этого Пхичита превратится в ночной кошмар. Или полуденный. Полуденный кошмар с палящим солнцем и пыльной дорогой, да, именно так.       Виктор ощущает, как его головы касается что-то холодное и влажное, и выпускает облегченный стон — так намного лучше. Последовавший следом тихий смешок напоминает, что он сейчас в общественном месте, и Виктор открывает глаза, резко выпрямляя спину. Секунду перед глазами пляшут черные пятна, но когда они рассеиваются, появляется смутно знакомая фигура. Виктор поднимает взгляд вверх от округлых бедер и пару раз моргает, натыкаясь на смущенное лицо Юри в привычных очках с синей оправой.       — Эм-м-м… Привет? — Юри неловко переминается с ноги на ногу и смотрит на сжимаемую в руке бутылку с водой. — Это тебе, я просто… увидел и подумал, что ты нехорошо себя чувствуешь, и…       — Почему ты говоришь так, будто мы незнакомы? — спрашивает Виктор первое, что приходит в голову, и Юри вздрагивает, испуганно распахивая глаза.       — Н-нет! Просто… мне стыдно за то, что я заставил тебя ждать, — бормочет он куда-то в сторону, но Виктор все равно слышит и, быстро поднявшись со своего места, сжимает его в объятиях, издавая долгий звук умиления. — В-виктор!       — Дай мне тебя обнять, я скучал, — обиженно стонет Виктор и перестает извиваться ужом, кладя голову на плечо и оставляя руки лежать на талии. Люди обходят их, даже не удостоив внимания, и Виктор аккуратно улыбается, чувствуя, как нос щекочут едва завивающиеся от повышенной влажности волосы. Момент уединения разрушает Маккачин, громко гавкая и привлекая внимания хозяина.       Юри опускает взгляд вниз, на упирающиеся в ладони Виктора лапы, и удивленно моргает.       — Пудель.       — Ага. Это Маккачин, знакомься.       — Я знаю, просто… не ожидал, что он тоже будет с нами.       До Виктора медленно доходит осознание, что он забыл предупредить о еще одном пассажире, и он неловко посмеивается.       — Упс?.. У твоего друга случайно нет аллергии на собак? Иначе придется отдавать его куда-то на ночь.       — Я не думаю, но это… неожиданно. — Юри дергает плечом и тихо посмеивается. — И перестань обнимать меня, щекотно же!       Виктор кивает и выпускает Юри из объятий, хватая вместо этого ручку чемодана и поднимая другую руку наверх.       — А теперь — на встречу Китаю! — Юри смущенно улыбается, и Виктор, замечая это краем глаза, воодушевляется еще сильнее. — Но сначала заберем мой телефон, потому что новый я покупать не хочу.       Юри смешно фыркает и уходит вперед, везя за собой чемодан и сжимая в руке так и не отданную бутылку с водой, и Виктор спешит следом за ним.