@viktor_n: ✨✨✨ спящая красавица Юри Кацуки ✨✨✨ [прикреплено изображение]
@kawaiiyuuripics: awww, это так мило <333 @viktor_n: я знаю! подобное должно быть нелегально, ах @gfckurslf: я знал, что вы рано или поздно сойдетесь лол @VIKTuuRI: ИДТЕ ОТСЮДА НХАРЕН ВЫ МНК ЖИЗНЬ ЛМАЕТЕ ААВААААА @TheIceTiger: =_= @viktor_n: не злись, Юрочка! ты сам отказался, помнишь? :) @TheIceTiger: и тпр ни капли не жалею @vicsexiness: куда вы едете? @viktor_n: эээ я не знаю, если честно. надеюсь, юри не собирается меня похитить… @VIKTuuRI: я согласна быть похищенной вами ;))) будьте моими папочками, моЛЮ @katsukiforov: меня тоже примите, я буду вашим послушным сыночком! @DaddyVikchan: в очередь, сопляки, лучший ребенок тут я @justseriousguy: агх раздражаете Виктор со смешком просматривает ответы на твит, фолловит несколько фанатов и убирает телефон в карман. За балками моста мерцает под солнечными лучами море и виднеются небольшие острова, на переднем сиденье тихо поскуливает Маккачин, тыкаясь пушистой мордочкой в стекло; через приоткрытое окно доносится шум посторонних машин и свист ветра — на удивление, автомобилей оказывается не так уж и много, и им удается развить неплохую скорость, — а дорожная пыль оседает на коже неприятной сухостью. Поднимать стекло Виктор все равно не спешит — кондиционер в машине вряд ли справится с жарой, а перспектива промокнуть от пота вовсе не кажется привлекательной. Когда их автомобиль перестраивается в ближайшую к краю моста линию, Виктор делает еще несколько фото — на этот раз просто так, на память. Ехать остается чуть больше двадцати минут, но он уже ощущает действующую на нервы скуку и кладет голову на плечо Юри, прикрывая глаза. Море, конечно, красивое, но невозможность в нем искупаться прямо сейчас огорчает, а город они еще успеют посмотреть — впереди, как никак, целая неделя.☆☆☆
Виктор первым просыпается от недовольного покашливания таксиста и медленно выпрямляется, озираясь по сторонам. На щеке красуется красный отпечаток, и он смущенно его потирает, одновременно тряся Юри за плечо. — Мы приехали, — тихо шепчет он, и Юри испуганно подскакивает на месте, едва не ударяясь головой об крышу авто. — Аккуратней, поранишься ведь. Юри кивает головой, едва краснея, и обращается с речью к таксисту, пока Виктор вылезает из авто, разминая кости и не понимая ни слова из того, что говорит Юри. Он не совсем неуч — свободно владеть двумя языками, не считая родного — это вам не пустяки, — но китайский слишком… непонятен. Даже с неплохой фотографической памятью запоминание каждого символа, каждой — даже самой маленькой, но способной изменить смысл всего предложения — закорючки — это ад. У него был знакомый в университете, занимавшийся изучением восточных языков, и пару раз Виктор даже пытался с его помощью выучить что-то, но так и не сумел, вместо этого полностью отдавшись изучению мировой литературы. — Идем, — произносит Юри и берет Виктора под руку, ведя в сторону небольшого ресторанчика, чья выходящая на улицу сторону представляет собой сплошную витрину, а над ней располагается вывеска с золотыми иероглифами на оранжево-розовой плитке. Виктор оборачивается на уезжающее такси, но Юри отрицательно покачивает головой и объясняет: — Еще рано забирать вещи. Мы сейчас встретимся с Пхичитом, поболтаем, возьмем ключи и только потом поедем дальше. — А Маккачин? — В ресторан нельзя с питомцами, он пока что посидит с таксистом, — отвечает Юри, а Виктор хмурится. Идея оставить любимого пса с незнакомым человеком вовсе не кажется заманчивой. В таком случае, его, наверное, и не стоило брать с собой, но ведь теперь Маккачина не упакуешь в коробку и не отправишь по почте Юрию. — А это точно… нормально? Ну, что мы будем у него так долго, да еще и с животным. Я не хочу мешать кому-то в его собственном доме. — Единственный, кто может мешать Пхичиту — это он сам, — посмеивается Юри и открывает стеклянную дверь, пропуская Виктора вперед. — Он тебе понравится, не волнуйся. Виктор сдерживает рвущееся наружу «Ты меня будто с родителями знакомить собираешься» и проходит внутрь, едва не сталкиваясь со стоящим около входа парнем в форме хостес. Он что-то спрашивает — кажется? Виктор не уверен, — переводя взгляд с одного новоприбывшего посетителя на другого, и Юри отвечает, упоминая уже знакомое имя. — Вы Юри Кацуки? — спрашивает парень на английском, мягко улыбаясь, и Юри уверенно кивает, доставая из кармана джинс паспорт. — Подождите, я сейчас его позову. Виктор бросает взгляд через плечо на Юри, удивленно приподнимая бровь. Он был уверен, что тот намного скромнее и нерешительнее в реальной жизни: вплоть до того, что не решается заговорить с обслуживающим персоналом и всегда надеется в этом плане на других людей. Это было бы странно, учитывая профессию видеоблоггера, ведь та требует великолепных социальных навыков и полного отсутствия нерешительности: постоянные — даже случайные — встречи с фанатами, совместные видео с блоггерами, с которыми ты почти не общался раньше, и многое-многое другое, на что обычного человека часто может просто не хватить. Юри замечает на себе взгляд и вздрагивает, краснея. — Ч-что?! — Ты только что общался с абсолютно незнакомым человеком, а теперь заикаешься? — спрашивает Виктор без малейшей издёвки в голосе, недоверчиво приподнимая брови. — У тебя раздвоение личности или что-то еще в этом духе? — Я не… — Юри краснеет еще сильнее и отворачивается, смущенно потирая шею, — нет. Просто меня иногда… как бы сказать… заносит? И поэтому я веду себя непривычно для самого себя: слишком уверенно, самонадеянно и вообще, — он опускает взгляд, принимаясь рассматривать носки ботинок, — не так, как обычно… — «Заносит», значит, — хмыкает Виктор, ухмыляясь. — Ясно, — и отворачивается, рассматривая оформление зала и посетителей. Хостес возвращается через пару минут, и на его висках блестят капельки пота, которые тот пытается незаметно стереть, дабы не испортить презентабельный внешний вид. Он прочищает горло и широко улыбается. — Ваш друг скоро подойдет. Не желаете занять столик? Юри неуверенно перебирает пальцами и рассматривает стоящее рядом с собой растение, поэтому Виктор отвечает за него: — Нет, спасибо. Парень кивает и отходит чуть ближе к залу, сцепляя перед собой руки и внимательно наблюдая за всеми посетителями. Следом за ним, из двери, ведущей на кухню, выбегает — буквально вылетает — еще один парень, едва не врезается в несколько столиков, не успевая маневрировать между ними на полной скорости, и мчится прямо в их сторону. Виктор только успевает заметить темные волосы и кожу, контрастирующие с белым фартуком, как этот человеческий ураган врезается в Юри, заставляя того пошатнуться и практически упасть на пол. Спасает только вовремя попавшийся под руку выступ в стене. — П-пхичит, прекрати, — нерешительно бормочет Юри, пока парень сдавливает его в своих объятиях. Виктор готов поклясться, что скоро услышит хруст сломанных костей. — Мне больно, Пхичит… Парень делает шаг назад и кладет ладони на щеки Юри, надавливая. Удивительно, как при такой личностной характеристике у Юри куча друзей, падких на объятия и выражение своей любви к нему довольно экспрессивным способом. — Итак, — парень оборачивается, наконец оставляя тело Юри в покое и задорно улыбаясь, — ты Виктор. Я прав? Виктор медленно кивает и пожимает протянутую ладонь с длинными пальцами. Ладно, судя по внешности, этот Пхичит даже близко не китаец. Наверное, Виктор мог бы догадаться об этом и раньше — его же не Чжань Чжэнси или как-нибудь так зовут, — но вдруг у его родителей просто странное чувство юмора? — Он какой-то молчаливый; ты точно того парня с собой притащил? — спрашивает Пхичит, поворачивая голову к Юри и не переставая трясти руку Виктора. — Из твоих рассказов я был уверен, что он гораздо общительней. «Из твоих рассказов»? — Пхичит! — Я просто был впечатлен твоим появлением, — посмеивается Виктор. — Приятно познакомиться. — Угу. — Пхичит счастливо кивает и закидывает руку на плечо Виктора, вставая на носочки и широко улыбаясь. — Друг Юри — мой друг! У вас уже есть планы на эту неделю? — Ну… мы собираемся посетить несколько достопримечательностей, съездим в другие города, и- — начинает перечислять Юри, когда к ним подбегает девушка и начинает тараторить что-то на китайском, то и дело взмахивая руками и указывая ими в сторону кухни. Пхичит убирает руку с плеча Виктора, мгновенно меняясь в лице; задает несколько вопросов — Виктор все еще ни черта не понимает, но хотя бы может различить интонацию, — и девушка так же резво уходит. — Простите, парни, я должен идти, — извиняется Пхичит и, нащупав что-то в кармане, бросает это Юри. — Поговорим вечером. Юри секунду смотрит на связку ключей в окружении металлических брелоков и вздыхает, пряча ее в карман. — Вечно он так, — тихо произносит он, открывая дверь; потоки воздуха с улицы обдают удушливой волной, и у Виктора в голове мелькает мысль остаться в ресторане до вечера, лишь бы опять не оказываться под палящими лучами, но бросать Маккачина одного никак нельзя. — Что ты имеешь в виду? Юри останавливается, дожидаясь, пока Виктор поравняется с ним, и переходит на медленный шаг. Виктор видит, как тот скользит взглядом по шумным компаниям из девушек-подростков, по проезжающим мимо велосипедистам и влюбленным парочкам, как нервно кусает губы, будто подбирая слова, и решает, в случае чего, не требовать ответа. Откровенно говоря, они не так уж и близки «духовно», чтобы все друг другу рассказывать. Если говорить еще откровенней — пускай Виктор и хочет узнать Юри поближе, невидимые границы приличия еще никто не отменял, и рушить их своей настойчивостью он не готов. Может, он начнет делать это позже. Может, он бы это уже сделал, будь ситуация хоть капельку иной. — Он очень… занят в последнее время. Конечно, работа в ресторане отнимает много сил, и я не могу его за это осуждать, но что-то… изменилось? Я не могу сказать, что точно, но чувствую это, и, — выдыхает Юри и проводит руками по лицу, оттягивая кожу, — это так глупо. Прости, я просто слишком накручиваю себя. — Твои чувства не глупость, — на автомате отвечает Виктор, едва хмурясь, и Юри удивленно распахивает глаза, поднимая на него взгляд. — Я многое не понимаю в плане отношений и даже не знаю, как вести себя с людьми, когда им грустно, но вряд ли чувства можно делить на «правильные» и «неправильные» и решать, какие из них следует испытывать, а какие стоит зарыть в себе, назвав глупыми. Юри не сводит с него восхищенного взгляда, и Виктор издает нервный смешок. — Просто вспомнил книгу, которую недавно читал, там похожая ситуация была, — отсмеивается он и натягивает на лицо улыбку, засовывая ладони в карманы узких джинс. — Давай поскорее поедем, я уже скучаю по Маккачину. Юри кивает, слабо улыбаясь в ответ, и ускоряет шаг. Количество людей на улице увеличивается с каждой секундой, солнце нагревает асфальт, и вскоре мысли о неуместности подобных философских размышлений вытесняют фантазии о прохладном душе и кондиционере. И, в идеале, огромной пачке фруктового льда, которая так же сможет охладить его горящие от стыда щеки.