Невыгодный обмен

— И это весь завтрак? — в недоумении тихо шепнула Маринетт, смотря на порцию недавно приготовленной каши перед собой. И если честно, вид этой каши не внушал доверия. Помимо вышеупомянутого блюда на алюминиевом подносе перед ней ещё можно было увидеть стакан молока и маленькое блюдечко, на котором лежало, по всей видимости, вареное яйцо. Но даже так завтрак плотнее не становился. Как сказала Натали, это тыквенная каша с рисом на воде с минимальным добавлением сахара. Короче, малокалорийное блюдо, идеально подходящее для завтрака Адриана. «И как, позвольте спросить, — думала девушка, — Адриану, семнадцатилетнему парню, имеющему немалую физическую нагрузку, удается поддерживать свой организм, завтракая этим? Да тут калорий даже для Манон мало!» Но не хватало тут не только калорий. Оказывается, Адриан завтракает, обедает и ужинает в огромной столовой за огромным, вмещающим около пятидесяти людей столом совершенно ОДИН. Натали сидит в своем кабинете, вероятно, заваленная своими делами, а Габриэль, скорее всего, занят работой, поэтому позавтракать с Адрианом никто не может. И Маринетт было от этого жутко неуютно. Эта столовая настолько огромная и пустая, что любое соприкосновение ложки с поверхностью тарелки отдавалось эхом. Размеры помещения и его опустошенность неприятно давили и создавали впечатление того, что Маринетт — маленькая букашечка, отчего девушке просто хотелось провалиться сквозь землю. Было настолько тихо, что казалось, любое движение Маринетт будет отчетливо слышно. Она даже переживала, не услышал ли кто её недавний шепот. От этого так и накрывает чувство… одиночества. Да, именно одиночества. Вот взглянешь на Нуара, пообщаешься с ним и даже не подумаешь, что у этого парня нет матери, с отцом он видится редко, а завтракает он в полном одиночестве. Кот всегда был таким… активным, весёлым, с этими своими каламбурами. Маринетт редко думала о том, кто прячется под маской Нуара, и что из себя представляет его настоящая личность. Потому что она знала: никто из них не должен интересоваться тем, чем они занимаются в то время, как Парижу не угрожает опасность (а в связи с последними событиями, оказывается, лишним бы не было!). Но иногда в голове Маринетт всё же проплывал образ такого неунывающего весельчака, которого жизнь, несомненно, балует. Неужели он, создавая о себе такое впечатление, всё таил внутри себя? Вряд ли он хотел бы, чтобы кто-то его жалел, раз скрывал это всё, но Маринетт сейчас было именно жалко его. Девушке захотелось как-то ему помочь. Какой случай может быть удобнее, чем нахождение в его же теле? Она знала, что раньше у Адриана не было друзей; он рассказывал ей об этом тогда, хмурым дождливым вечером, когда Маринетт поняла, что влюбилась в него. И она была искренне рада, когда узнала, что Адриан хорошо сдружился с Нино. Но о том, что Адриан ещё и одинок не только в плане друзей, девушка и не думала. Неужели она восхищалась человеком, который забывает о существовании собственного сына, проводя всё своё время за работой? Решено. Если завтра она не вернётся в свое тело, то обязательно постарается как-нибудь пересечься с Габриэлем и побеседовать с ним как дочь сын с отцом по поводу того, что он слишком мало времени уделяет своему же отпрыску. — А ты чего хотела от рациона модели? — так же тихо ответил ей Плагг, шепот которого доносился из нагрудного кармана белого жакета Адриана. Услышав квами, Маринетт слегка улыбнулась, подумав о том, как же хорошо, что в жизни Адриана появился Плагг. Он ведь, как и Тикки с ней, постоянно находится рядом с Адрианом, заполняя хоть небольшую часть пустоты. Конечно, спустя пару часов со знакомства с Плаггом Маринетт может сделать вывод, что Плагга вряд ли можно назвать идеальным другом, но и поверить в то, что он был в тягость парню, она не могла. А вот мысль о том, что она теперь модель, заставила мгновенно убрать с лица ту легкую улыбку. Камер, хвала небесам, она не боялась — зачастую после очередного спасения города на нее наводят десятки объективов, дабы сделать снимок. Пусть она моргнёт, займет неудачное положение, двинется, отчего фото станет смазанным, — ею всё равно будут довольны. А тут надо делать всё, как говорит фотограф, не возражая; и ведь, бывает, часы убивают на одно лишь фото! Не секрет, что на фотосессиях из моделей выжимают последние соки, и Маринетт всегда удивлялась тому, как Адриан, со всеми его секциями, частыми фотоссесиями, школой, а также и спасением города, ещё жив остается. Бывало, Ледибаг корила Нуара в том, что он опаздывает, когда появляется Акума, а сейчас ей жутко неловко перед ним. Не знала же она, что он действительно так занят. — Вообще, привередливая принцесска, — снова послышался шёпот Плагга, — это хоть что-то. Если ты доведешь тело Адриана до истощения, мне за это влетит, так что ешь и не возникай. Да она сама себя возненавидит, если хоть что-то сделает с телом Адриана, так что без каких-либо колебаний Маринетт взяла в руки яйцо и, почистив его, отведала в качестве аперитива. Каша оказалась не такой невкусной, какой её представляла Маринетт. Всё-таки, сахара было действительно мало. Как же она будет скучать по ежедневным хлопьям… Терпя малое содержание сахара в каше, Маринетт всё-таки расквиталась с ней, после чего потянулась за стаканом с молоком. Удивительно, но даже оно было слаще, чем та каша. Поставив опустевший стакан на стол, Маринетт аккуратно стерла остатки молока с губ красиво расписанной салфеткой. Как только ощущение мокрых «усиков» на верхней губе пропало, Маринетт взглянула на кусок хлопчатобумажной ткани с замысловатым рисунком в своих (их же можно назвать своими?) руках. Забавно, но в несколько иной ситуации, нежели эта, Маринетт бы по-тихому стырила эту салфетку, чтобы засыпать с ней в обнимку, думая: «На этой салфетке поцелуй Адриана! Боже мой, она касалась его губ!» Но сейчас ей меньше всего хотелось держать в руках этот предмет сервировки стола. Девушка вздохнула. На самом деле, она занимала сейчас крайне выгодное положение. Она могла лежать в той кровати, в которой лежал Адриан; сидеть на том диване, на котором сидел Адриан; пользоваться той туалетной водой, которой пользовался Адриан. О чём ещё можно мечтать? Но что-то не то. Как-то это всё… неправильно. Не так всё должно быть. Маринетт хотелось поскорее вернуться назад, в своё тело, и начать этот чёртов день по-новому. Будучи собой, Маринетт Дюпен-Чен. Забыть всё-всё, что сегодня произошло, и просто продолжить жить СВОЕЙ жизнью. Помогать родителям в пекарне, думать, чем занимается Адриан, выслушивать глупые теории Альи о том, кем может быть Ледибаг — ЭТИМ привыкла жить Маринетт. А не малосладкими завтраками для моделей почти в полном одиночестве. «Как же я надеюсь, что больше дней трех это не займет», — подумала она, с громким хлопком положив салфетку обратно на поднос. Отчего-то она возненавидела этот кусок ткани, что хотела бы заполучить каждая вторая девушка Парижа. Кстати, а ведь она даже не знает, что теперь будет между ней и Адрианом. Ей казалось, что между ними вырастет неимоверно огромная стена. Она думала, что, когда всё закончится, они будут общаться только на тему того, как обезвредить злодея. То есть, говорить друг с другом только во время нападения Акумы — ведь они обязаны спасти город, — и всего. Потому что они СЛИШКОМ много друг о друге узнают. Например, Маринетт не успела снять со стен плакаты с его лицом, а пытаться сделать это сейчас бессмысленно — он, наверняка, уже увидел их. И теперь, скорее всего, считает, что Маринетт — одна из сумасшедших по нему фанаток. А кому хочется общаться с такими? Или даже если исходить из ранних суждений о том, что он не хочет, чтобы его жалели. Адриан поймет, что Маринетт, зная все его проблемы, просто не сможет его не пожалеть. А ему этого не надо. Девушка, скорее всего, просто будет его этим бесить. Казалось, шанс на то, что между Адрианом и Маринетт что-то может быть, катастрофически быстро снизился. Как ни прискорбно это осознавать. Этот день явно запомнится на всю жизнь. Поскольку Натали просила зайти к ней после завтрака, Маринетт встала из-за стола, слушая эхо, которым отдавались скольжение ножек стула по полу, а после — робкие шаги. И на кой Агрестам столь огромные хоромы? Такое ощущение, что вся квартира родителей Маринетт включая пекарню была меньше, чем прихожая в доме Габриэля. Маринетт было здесь крайне неуютно из-за размеров помещений. Это здание она бы точно ни за что не смогла назвать своим домом. Похоже, её восточные корни дают о себе знать — азиаты предпочитают для жилья маленькие по-домашнему обустроенные квартирки, нежели похожие на замки особняки. Пройдя путь, даже больший, чем расстояние от одного конца класса в коллеже «Франсуа Дюпон» до другого (а ведь она просто прошлась от столовой до кабинета Натали), Маринетт робко постучалась в массивную дверь, выполненную из черного дерева. Так, Натали лишь передаёт слова отца. Её просто нужно спокойно слушать. Девушка вдохнула, после чего постаралась выдохнуть максимально больше воздуха. Ей придавало это уверенности. — Входи, — послышались за дверью, и Маринетт медленно вошла в кабинет. Просто слушать. — Я хотела рассказать тебе об изменениях в твоём расписании на завтра, — не отрываясь от экрана компьютера, картинка на котором была видна в стёклах очков, говорила женщина. В кабинете было слышно щёлканье компьютерной мыши. — Слушаю, — крутя в голове слова «просто слушать», ответила Маринетт. — Присядешь? — наконец оставив компьютер, Натали повернулась и указала на свободный кожаный офисный стул возле её стола. Девушка лишь кивнула и послушно присела. И тут она вспомнила о том, что в её комнате по-прежнему висит месячное расписание Адриана, которое обычно помогает ей ответить на вопрос: «Интересно, чем сейчас занимается Адриан?..» Благо, оно надежно упрятано. Как же хочется верить, что Адриану не взбредёт в голову тянуть вниз еле заметную веревочку, свисающую с платформы, на которой стоит кровать. А то еще подумает, что Маринетт — самый настоящий сталкер (хотя девушка сама частенько себя так называла), и точно будет опасаться общения с ней. — Итак, — начала секретарь, беря в руку какую-то папку и открывая её, — завтра, в понедельник, ты встаешь в семь, идешь в коллеж, находишься там до двух, как обычно, затем, в два тридцать, фотосессия у Венсана для нового выпуска 'PARIS'… «Как же я надеюсь, что этой ночью я вернусь в свое тело, иначе завтра мне придется позировать перед камерой…» — На фотосессии тебе выделят время для полдника, а сразу после, в пять, тренировка по фехтованию… «…и фехтовать…» — В восемь у тебя фортепиано… «…и играть на фортепиано…» — А затем время для выполнения домашнего задания. Кстати, могу похвалить тебя за твою успеваемость. Продолжай в том же духе. «…и нормально учиться. Прекрасно! Похоже, плакало положение Адриана в обществе. Он точно меня возненавидит!» — Хорошо, поняла, — как-то грустно сказала Маринетт, вставая со стула. — Спасибо. Она уже видит, как Адриан смотрит на свои оценки, заработанные ею, и с негодованием, прикрыв рукой лицо, произносит: «Маринет, ну как так, а? Отец меня убьёт…» — Поняла? — переспросила Натали, делая акцент на последней букве. Черт. — П-понял, — поспешила исправиться девушка, нервно хихикая. — Н-ну, да… П-понял, — не поняла ведь? Я же па… — Маринетт поняла, что говорит чересчур много, и срочно надо остановиться. — Кхм… Понял. Натали недоверчиво прищурилась, скользя взглядом по ней. Кажется, что-то заподозрила. — Все в порядке? — В полном, — слишком быстро ответила Маринетт. Женщина ещё пару секунд внимательно смотрела на сына своего начальника, но вскоре хмыкнула и снова отвернулась к компьютеру. Остается надеяться, что поверила. Маринетт уж обрадовалась, что может быть свободна, и уже развернулась к двери, как ей задали еще один вопрос: — А на сегодня есть какие-нибудь планы? — Да, — ответила ей Маринетт, не разворачиваясь от двери. — Мы с Нино собирались сходить на мастер-класс по диджеингу в отеле «Гранд Париж». — Тебя подвезти дотуда? — Нет, спасибо. — Хорошо, — и в кабинете снова стало слышно лишь щелканье мыши. Маринетт поднялась в комнату, по пути ещё раз отметив, что никогда не почувствует себя уютно в этом исполинском доме, и обессилено упала на диван. До встречи с Нино оставалось около часа, поэтому девушка решила немного отдохнуть. Странно, что прошло чуть больше половины дня, а Маринетт уже чувствовала усталость. Плагг, решивший тоже посвятить немного времени утреннему отдыху, по-хозяйски взял в свои лапки планшет, выглядевший довольно дорогим, и стал играть в старую, забытую всеми игру с кошками и мышками. Как только все мышцы тела Адриана расслабились на мягкой пружинистой поверхности дивана, в кармане джинсов стал раздаваться телефонный звонок. И кому приспичило? Маринетт изнуренно выдохнула, закатив глаза. Только она подумала, что, наконец, может побыть наедине с самой собой, как тут же кому-то сразу взбредает в голову позвонить Адриану, намекая на то, что про «саму себя» она может забыть. Девушка потянулась за лежащим на журнальном столике, который располагался недалеко от дивана, блокнотом, что хранил информацию о том, с кем и как общается Адриан. Конечно, имён там мало, но Маринетт пока не успела выучить правила поведения с каждым. Открыв нужную страничку, она достала телефон Адриана и взглянула на экран. Раньше ей удавалось видеть свое имя на экране чьего-то сотового. Например, когда мама, как она любит это делать, теряла дома свой телефон и просила Маринетт позвонить ей, чтобы упростить поиски. Или когда Алья просила заценить её новый рингтон. И это не было чем-то необычным. Но сейчас, завидев свое имя на экране смартфона Адриана, она отметила, что это более чем странно. И даже не потому, что она держит в руках телефон Адриана Агреста, а потому, что этот звонок предназначался ей, самой Маринетт. Ещё в прошлом году Адриан с Маринетт обменялись номерами телефонов, когда их поставили в пару для проекта (сколько же счастья тогда было), и Маринетт, довольно быстро выучив последовательность цифр номера Адриана, буквально напевала его какой-то навязчивой мелодией. Так что номера друг друга у них уже имелись, а имена в списке контактов они менять не стали — мало ли кто может увидеть. Имя Адриан в телефоне Адриана и имя Маринетт в телефоне Маринетт выглядели бы чудаковато. Они знают, что если на экране высвечивается «Маринетт», то это Адриан, а если «Адриан», то это, соответственно, Маринетт, и того было достаточно. И, естественно, смотря на своё имя, отображающееся на дисплее смартфона, девушка понимала, что звонил не кто иной как Адриан (по крайней мере, Маринетт была уверена на девяносто девять процентов, что звонил он). Вздохнув, пленница чужого тела отложила в сторону свой блокнот и ответила на звонок. Ну, хотя бы у неё есть шанс побыть собой. Вот только с чего бы Адриану звонить? Неужели проблемы какие? — Да? — как-то обеспокоенно ответила Маринетт. — Привет, — послышалось на том конце. — Это я. Вот, бывает, слышишь свой голос где-нибудь в видео- или аудиозаписи, и такое ощущение, что голос вовсе не твой. То же сейчас было с Маринетт. Адриан явно не мог говорить чьим-то другим голосом (если, конечно, жестокому Мастеру не пришло в голову еще немного пошаманить и приплести сюда кого-нибудь третьего, заранее об этом не предупредив), поэтому это был её голос. И Маринетт казалось, что говорит это какая-то девушка примерно её возраста, отчего мысль о том, что говорит с ней Адриан упрямо не хотела взлезать в её голову. Оно, возможно, к лучшему — хоть сможет более менее спокойно с ним говорить. — Слушай, я тут подумал… — продолжал Адриан, — что нам надо… Ну… Н-немного потренироваться. То есть, я никудышно обращаюсь с твоим йо-йо, а ты… — было слышно, что он чуть замешался. — С твоим жезлом? — спросила Маринетт, уловив его мысль. — Д-да, — неуверенно ответил парень. — Акума может появиться в любой момент, мы должны быть наготове. И я хотел предложить что-то вроде вечерних тренировок. Как считаешь? Маринетт и не знала, что думать по этому поводу. Он хочет видеться с ней даже после того, что с ними произошло? Или же он предлагает это в целях защитить город любыми силами и способами? Или все сразу? Как же хочется верить в последний вариант… — Я думаю, это хорошая идея. Что-то такое действительно не помешает. — Отлично. Пусть голос в телефонной трубке был не знаком Маринетт, она не могла не отметить, что он был каким-то грустноватым… Неужели, что-то произошло? — Тогда, может, завтра и начнем? — предложил тот самый приунывший голос, не меняя интонации. — Я до последнего надеюсь, что завтра мы уже будем в своих телах, — усмехнулась Маринетт, стараясь приподнять этим настроение Адриана. — А если всё же этого не произойдет, то да. Думаю, начать завтра — хорошая идея. Вечером я как освобожусь, сразу же тебе позвоню, хорошо? — Хорошо, — так же грустно ответил Адриан. Маринетт едва ли не распирало оттого, что ей очень хотелось узнать, почему у него плохое настроение. Неужто так расстроился из-за обмена телами? или из-за того, что Ледибаг оказалась именно она? или Тикки ему сказала что-то? «Чего же ты такой расстроенный?..» — Я… Я в порядке, правда. Маринетт вздрогнула, услышав эти слова. Чёрт, похоже, что она сказала то вслух. Даже как-то неловко. Да и ответ ее не совсем удовлетворил. Слишком уж грустно прозвучали те слова. — Точно? — переспросила Маринетт, упорно отказываясь верить ему. — Точно, — ответил Адриан. — Кроме того, что сегодня я проснулся в теле девушки, все хорошо. — Прости. — Это не твоя вина. — Отчасти и моя. Повисла тишина. Маринетт действительно чувствовала вину перед Адрианом. Ведь он, то есть Нуар, не раз предлагал раскрыться, но она упорно отказывалась. Если бы она этого не делала, такого бы точно не случилось. Возможно, Маринетт бы сбежала куда-нибудь, билась бы в истерике из-за осознания того, что Котом Нуаром, ее напарником, с которым она не чувствовала себя неуютно, был Адриан Агрест, с которым она путалась в словах и буквах, но ТАКОГО бы точно не случилось. И это однозначно ее вина. — Нет, все в порядке, правда, — наконец ответил женский голос на том конце провода, казалось, чуть более веселее. — Прости, но мне пора… Твой папа просит меня помочь. И, не дождавшись ответа, он сбросил. Маринетт сжала сотовый в руке, не переставая прокручивать в голове «Это моя вина, это точно моя вина». Подержав телефон возле уха еще немного, Маринетт убрала сотовый обратно в карман, не переставая думать о том, что она действительно провинилась перед Адрианом. Как же ей хотелось сейчас куда-нибудь исчезнуть. Как только все мышцы снова расслабились, она почувствовала хорошо знакомое ей чувство в районе паха, отогнав все мысли на задний план. Пожалуй, именно сейчас по важности на первом месте все-таки это чувство. И это именно то, чего Маринетт боялась больше всего… — Чё-ё-ёрт, — простонала девушка, закрыв лицо руками. — Только не это… — Ты чего? — спросил Плагг, не отрываясь от занимательной игры. — Мне… захотелось… — прерывисто говорила она. — Мне захотелось в туалет. Такое ощущение, что она была маленьким ребенком, который признается в том, что ему приспичило на горшок своей маме посреди огромного торгового центра. Ей было жутко от этого неловко. — И в чём проблема?.. Блин, проиграл! — Плагг перевел свой взгляд с планшета на подопечную, заточенную в теле ещё одного его подопечного (о, да, париться с подростками — прям его страсть) и продолжил:  — Где ванная, Адриан тебе показал. Или ты не знаешь, как это делать? В его тоненьком голоске слышались нотки стёба. — Что ж, могу рассказать… В общем, мальчики писают стоя, а чтобы не промахнуться и не намочить всё вокруг, они берут в руки свой… — Прекрати! — крикнула Маринетт, делая голос Адриана позорно писклявым, и кинула в сторону Плагга свой блокнот. — Знаю я, как это делается! — Так что сложного? — спросил квами, отлетая в сторону от бумажного метательного оружия. — И зачем сразу кидаться? Вот так всегда, помогаешь людям — а они в тебя кидаются! Неблагодарные! — Если бы ты действительно помогал… — Ох, конечно, давай попререкаемся, а мочевой пузырь Адриана как раз успеет лопнуть. Он будет тебе за это премного благодарен, поверь… Маринетт присела на диван и устремила свой в какой-то степени озлобленный взгляд на квами. Умеет ведь убедить! И где только он такому учился? — Ты, — говорила она, указывая пальцем на Плагга, — маленький чертёнок! — Или ты можешь сделать это прямо здесь, на диван, — продолжал квами. — Это будет как раз в кошачьем стиле. Вот только возникнут потом проблемы с мебелью и запахом в комнате, но… Маринетт, уже не слушая его стебательски настроенного голоса, неслась в сторону уборной, повторяя в голове: «Маленький чертёнок, маленький чертёнок, маленький чертёнок!..» Она знала, что когда-нибудь её настигнет проблема с походом в туалет. Урок анатомии, на котором они проходили пищеварение и пищеварительные органы, — это один из тех уроков, на которых Маринетт удалось побывать и даже внимательно выслушать учителя. И с того урока она помнила, что ежедневно, хоть один-два раза, человек ходит в туалет. Но девушка все равно верила в чудо, которое поможет этой проблеме обойти её стороной. Кажется, она скоро перестанет верить в чудо вовсе, несмотря на то, кем она была до этого дня. Маринетт знала, как парни ходят в туалет, также как и знала, что ей придётся брать в руки член Адриана, чтобы, чёрт подери, не намочить дорогущий кафель, да и вообще, как сказал Плагг, всё вокруг! Готова ли она брать в руки член Адриана? Конечно, нет! Но ведь и наделать в его джинсы тоже плохая идея! Или не такая уж и плохая?.. Нет-нет-нет. Не будет же она, как младенец, после каждого «пи-пи» переодевать штаны. Конечно, Маринетт уверена в том, что количество шмоток в гардеробе Адриана вполне позволяет проделывать такие штуки, но если приспичит в школе? — С другой стороны, Адриан же не узнает об этом… — рассуждала Маринетт, встав перед унитазом. — …так и бояться нечего, верно? — Верно, — согласился с ней Плагг, присутствия которого Маринетт сейчас желала меньше всего. — Плагг, уйди! — возмущенно крикнула она. — Ещё не хватало, чтобы ты у меня над душой висел! — Вообще-то, я помочь хочу. — Ты ничем не помогаешь, а лишь хихикаешь надо мной! — Ладно, как скажешь, — подавив новый смешок, ответил Плагг. Квами исчез из поля зрения Маринетт, и этого ей было более, чем достаточно, чтобы нормально собраться. Вот вроде что тут сложного? Всего на всего взять в руки, по сути, свой же член, удерживать его в нужном направлении и просто облегчиться. Больше минуты это уж точно не займет. Но Маринетт не могла. Ей было жутко неловко, и ведь она даже не знает, перед кем! Перед Адрианом? Так он сейчас находится в нескольких километрах от нее, и навряд ли он сейчас смотрит трансляцию с какой-нибудь камеры, установленной в туалете (Маринетт казалось, что они здесь есть повсюду). Почему-то она была уверена, что у него имелись дела поважнее. Перед Плаггом? Странно, но в том, чтобы чувствовать неловкость перед этим чертёнком, Маринетт вообще смысла не видела. Ей казалось, что с ним вполне можно быть собой, потому и не постеснялась признаться в том, что ей приспичило. Она даже маме бы вряд ли об этом сказала, будь та осведомлена во всём, что произошло (не приведи, судьба). Тогда перед кем? Как бы то ни было, чувство становилось острее, отчего коленки слегка согнулись. Глубоко вздохнув, Маринетт смущенно задрала голову и зажмурила глаза. Губы она сложила в тонкую полоску, а руки уже медленно, слегка подрагивая, тянулись к ширинке. Как же нелепо она себя чувствовала! На ней лежала ответственность за мочевой пузырь Адриана. Что может звучать безумнее? Малое, что ей предстояло сделать, — это расстегнуть ширинку джинсов. Но даже этого она сделать не могла! Голову не покидали мысли о том, что это джинсы Адриана, и расстегивать их ширинку Маринетт ну просто не готова! Конечно, в самых сокровенных фантазиях она представляла, как будет это делать, но явно не в такой ситуации. Чрезвычайно глупой и неловкой ситуации. Ну, почему это не сон? Понимая, что если она будет тянуть, то станет только хуже, Маринетт резким движением руки расстегнула металлическую пуговицу, отметив, что вроде ничего ужасного не произошло. Дальше предстояла молния. Зажмурив глаза до легкой боли и прикусив губу, она так же резко потянула за бегунок, и джинсы оказались расстегнутыми. Вздыхая редко, но глубоко, Маринетт провела руками по поясу в разные стороны, остановившись на тазовой кости. Стянуть джинсы Адриана с себя вообще было чем-то невообразимым для нее. А ведь именно это ей сейчас и надо было это сделать. Коленки уже сводились, и Маринетт прекрасно понимала, насколько глупа картина, создаваемая ею: Адриан, держащий руки на поясе расстегнутых джинсов, стоит перед унитазом и сводит колени от нужды сходить на него. Но, чёрт возьми, Маринетт не чувствовала в себе силы это исправить. Она вообще не чувствовала в себе никаких сил, будто она не супергероиня Парижа, а какая-то последняя тряпка. Всё, что сейчас хотела именно она, а не организм Адриана, — это просто убежать куда-нибудь, где нет совершенно никого, и чтобы никто не смог её найти. Но она не могла. Она была связана по рукам и ногам. И от этих мыслей лучше уж точно не становилось. «Так… Просто снять штаны… Потом трусы… Потом взять в руки… О БОЖЕ МОЙ, НЕ МОГУ Я, НЕ МОГУ!» Резкими движениями рук Маринетт стянула с себя, как и планировала, штаны, а заодно захватила резинку боксер Адриана, и, не опуская головы, уселась на унитаз, разместив писающий орган, как это делают мальчики, только-только познакомившиеся с горшком. Девушка не стала подавлять в себе жалкий писк, когда услышала смущающий звук струи. — И ты всё равно будешь делать это сидя? — Плагг! Квами еле сдерживал свой смех, наблюдая за действиями Маринетт. Писающий сидя парень — то ещё зрелище. Девушка же смущенно закрыла руками лицо и оперлась локтями о колени, бурча себе под нос: «За что, за что, за что…» Ей очень хотелось сейчас найти где-нибудь машину времени, переместиться на дня эдак три назад и снять перед Котом свою маску, говоря: «Если мы этого не сделаем, то один очень жестокий человек поменяет нас телами». И плевать, какую бы она вызвала реакцию. Все ещё чувствуя себя ничтожно, Маринетт сделала всё, что надо после того, как сходить в туалет. Девушка, думая, что кошмар закончился, направилась к выходу из этой треклятой ванны. Вот только дойти до цели ей не удалось. — Эй-эй, ты это куда? — окликнул ее Плагг. — К-как это куда? — нервно спросила Маринетт, уже предвещая, что она забыла сделать что-то, что угнетёт её ещё больше. — Обратно, в комнату. — Вот тебя ничего не смущает? Именно сейчас. — Нет, я всего лишь нахожусь в теле парня моей мечты и только что сходила в нем пописать. Что меня должно смущать? — Ну… — протянул Плагг. — Например, какое-нибудь ощущение липкости подмышками? Или, допустим, какой-нибудь неприятный запах, нет? Маринетт поняла, к чему он клонит. Она сама каждый раз после битвы принимает душ, потому что потеет она неплохо. И ужасно неловко то, что Адриан, скорее всего, уже об этом осведомлен. Вот чёрт, неужели он так расстроился из-за того, что ему придётся мыться? Маринетт уже более менее смирилась с мыслью о том, что Адриан будет заботиться о чистоте её тела ещё тогда, когда говорила ему, где находится ванна. Но ей всё равно от этого ужасно неудобно. Как только она представит себе, как Адриан в её теле, допустим, подмывается или наносит депилятор на проблемные места, ей хочется застрелиться. Но не приходить же к нему, завязывать глаза и делать все это самой? Всё это будет выглядеть чересчур извращённо. — Ты… Предлагаешь мне сходить в душ? — Ох, если ты сейчас залезешь в душ, то не вылезешь оттуда часа полтора, боясь даже хотя бы открыть глаза, а тебе ещё с Нино встретиться надо, — протараторил Плагг. — Ты знаешь про такую штуку, дезодорант называется? И было бы неплохо сменить футболку. Этого хватит, чтобы просто погулять с другом. Сказать, что Маринетт была удивлена его рассудительности, — это не сказать ничего. А ведь если бы не он, она бы действительно видела здесь только один выход — душ. И это лишь чуть менее смущающе, чем сходить в туалет. Переодеть футболку и использовать дезодорант, несомненно, будет проще, чем водить руками по мокрому и намыленному телу Адриана. Ох, с чем ей ещё придётся столкнуться… — Тогда, — вздохнув, начала отвечать Маринетт, — я за футболкой. Через пару минут Маринетт уже снова стояла на том же месте, но только уже с чистой футболкой, от которой еще ненавязчиво пахло порошком. Кстати, эта футболка отличается от других, что были в шкафу Адриана, тем, что на ней нет ничего красного в черный горошек. На самом деле, эту футболку хотела бы заполучить большая женская часть Парижа, но Маринетт сейчас хотелось закинуть ее обратно в шкаф, вернуться в своё тело, к себе домой, закутаться под одеяло и всеми силами постараться забыть весь этот день. К удивлению, ритуал переодевания не был столь трудным, как тот, что только что совершала девушка. Снять с себя футболку, отвернувшись от всех зеркал в ванной, было почти несложно. Нужно было лишь закрыть глаза и представить, что она в своем теле и снимает свою футболку. Но её непредусмотрительность все же умудрилась подвести. Ну, как так… — Плагг, — не открывая глаз, позвала квами Маринетт. — Дай мне, пожалуйста, дезодорант. Сей предмет личной гигиены как раз находился в шкафчике около зеркала, в которое Маринетт смотреть упрямо не хотела. Глядеть на полуголого Адриана она еще пока не готова. А искать наощупь флакон дезодоранта на полке, заполненной еще кучей самых различных средств, было бы слишком рискованно. — Ты же знаешь, где он находится. — Я не могу его взять. — Почему? — Просто. Дай. Мне. Дезодорант, — уже стискивая зубы, отрывисто чуть ли не прорычала Маринетт. Стоит признать, рычать голосом Адриана ей понравилось. Более, скажем, устрашающе. — О, Святой Камамбер, — устало протянул Плагг, после чего послышался легкий скрип, какой обычно издают маленькие дверцы. — Держи. Маринетт уже было облегченно вздохнула от того, что Плагг согласился ей помочь, но вскоре она поклялась, что когда-нибудь точно прибьет этого наглого обжору. Допустим, подожжет его при помощи зажигалки и того дезодоранта, что только что прилетел ей в голову. Точнее, в голову Адриана. И как он только посмел? — Я просила дать, а не кинуть, ты… — Маринетт тут же принялась поглаживать место, что только пострадало по вине этого похожего на кота квами, — маленький чертёнок! — Полагаю, я должен сказать «упс»? — самым что ни на есть равнодушным голосом произнес Плагг. — Как минимум, — ответила ему Маринетт, присевшая на корточки. Глаза она чуть приоткрыла и смотрела исключительно на пол с надеждой найти флакон, что, похоже, оставил шишку на затылке Адриана. — Не скажу, — язвительно ответил квами. — Это чтобы ты знала, что я тоже кидаться умею. «Злопамятный маленький чертёнок!» — подумала Маринетт, найдя наконец-таки дезодорант. С закрытыми глазами побрызгавшись дезодорантом и надев новую, чистую футболку, Маринетт вышла из ванной, радуясь, что это закончилось, и теперь можно немного отдохнуть. Однако сообщение, пришедшее на телефон Адриана, говорило об обратном. Нино: {Через 15 минут буду возле центрального входа. Там и встретимся} Жалобный голос Адриана был ужасен, но Маринетт не обращала на это внимания и, не сдерживаясь, громко простонала. — О, уже без пятнадцати два, нам пора выходить, не думаешь? — слащавым голосом произнес Плагг, насыпав этим соль на рану. Маринетт сейчас хотелось уничтожить всё, но в первую очередь этого чертёнка. Он заслуживает. Покрывая Мастера всеми возможными проклятиями и обзывательствами, пленница чужого тела за пятнадцать минут сумела-таки добраться до нужного ей места, где уже стоял Нино в своих наушниках, покачивая головой в такт музыки, которую он слушал. Зная наизусть весь Париж, Маринетт удалось найти короткий путь от дома Адриана до отеля. Благо, на пути никто из знакомых не встретился. — Привет, дружище! — поприветствовал Нино своего друга, предварительно сняв наушники, из которых еле слышно доносилась какая-то мелодия. — Привет, — как можно спокойнее произнесла Маринетт. Она очень надеялась, что у них нет никакого там секретного рукопожатия или каких-нибудь обязательных приветственных слов. И, к великому счастью, ничего такого не было. — Мастер-класс вот-вот начнется, не хочу опоздать. — Нино кивнул в сторону стеклянных дверей отеля «Гранд Париж». — Да, — согласилась Маринетт, и они двинулись внутрь. Во время мастер-класса Нино был увлечен ди-джеем, приглашенным из какого-то там очень популярного клуба Лиона, поэтому все шло довольно гладко, и девушка могла не волноваться по поводу того, что Нино может что-либо заподозрить. А вот то, что сейчас она находится в отеле отца Хлои, значило, что она несомненно могла с ней столкнуться. А этого она хотела меньше всего. Но, к счастью, увидела она ее лишь раз, и то, неугомонная блондинка была занята по всей видимости не шибко приятным разгововром по телефону о том, что ей доставили не тот гель для душа, что она заказывала, и не обращала внимания ни на что вокруг, в том числе и на пришедших на мастер-класс одноклассников. Самое ужасное было после мастер-класса. — …Кстати, я, наконец, решился пригласить Алью куда-нибудь, — сказал Нино, внезапно перескочив с темы диджеинга на эту. — Правда вот не знаю, куда… — Пригласить куда-нибудь Алью?! — радостно воскликнула Маринетт. — Боже мой, она же будет в восторге! Я-то уж дума… — девушка посмотрела на своего одноклассника, и его удивленный взгляд заставил её чуть притормозить. — Это… Это отличная идея… — всё, что сейчас она могла сказать. Ужас, ужас, ужас, какой ужас! Всё же было так хорошо! Ну куда её понесло? Просто она не могла вести себя спокойно, пока Нино, парень, который, кстати, очень нравится её лучшей подруге, говорит о том, что хочет пригласить ту на свидание. Чёрт, и что он сейчас подумает?.. — Ого, — ошарашено произнес тот. — Очень… бурная реакция. Всё хорошо? — Да, — кивнула Маринетт. — Просто… Ты же наконец решился позвать куда-то Алью! Она верила, что они с Адрианом всё же как-нибудь затрагивали эту тему, но сам Адриан говорить ей об этом не стал. Ещё бы, вряд ли он может ей сказать о том, что с Нино они иногда говорят и на тему девчонок. Маринетт, к примеру, тоже ему не стала говорить, что они с Альей частенько говорят о них. А если Нино с Адрианом всё-таки не затрагивали эту тему, в запасе у Маринетт есть банальный и избитый «Я же вижу, как ты на неё смотришь». — Это да. — Нино смущённо почесал затылок. — Я хотел… посоветоваться с тобой, куда бы её пригласить, поможешь? — Конечно! Какие могут быть вопросы? — с энтузиасмом ответила ему Маринетт прежде, чем поняла, что ведет она себя слишком подозрительно. — Кхм… Ну… Она очень любит детективы… Сейчас как раз в кино очень интересный фильм идёт, можешь сводить её на него. О, ещё она обожает журналистику, а сейчас в музее как раз выставка средств массовой информации прошлого века. Она будет рада сходить. Ах, да, ещё она… — Ого, — остановил друга Нино. — И откуда ты столько о ней знаешь?.. Вот блин, застал врасплох. — Ну… — растерянно начала отвечать Маринетт. — Она ведёт собственный блог, а значит, любит журналистику. И вечно пытается по каким-нибудь уликам узнать, кто есть Ледибаг, а значит, любит детективы… — Блин, — Нино ударил ладонью по лбу. — Я даже об этом не подумал… Маринетт едва удержалась от облегченного вздоха. Ничего не заподозрил… — Спасибо. — Нино благодарно похлопал друга по плечу. А Маринетт сжимала кулаки Адриана, дабы сдержать внутри желание позвонить Алье и радостно пропищать: «АЛЬЯ, НИНО ХОЧЕТ ПОЗВАТЬ ТЕБЯ НА СВИДАНИЕ!»