Престол иллюзий.

Первые лучи серого солнца пробились в комнату. Утренняя прохлада окутала дворец. Предосенняя влажность пропиталась в старые, пропахшие пылью веков стены. Мокрая трава на улице, свежий, любимый и такой ненавистный запах асфальта, хмурые, тяжёлые облака, и потемневший от утренней сырости мост. Всё это успокаивало. Тёмная макушка лежала на кровати, в то время как тело сидело на полу. Лёгкое сопение заполняло комнату девушки. Недочитанные стопки книг разбросаны по ледяному полу. Рыжеволосая девушка сидела возле окна. Распущенные, чуть потрёпанные, густые волосы ровным водопадом лежали на спине. Бледные конечности приобрели чуть синеватый оттенок. Они немели, сломанные под натиском холода, царившего в комнате. Первые лучи солнца коснулись подоконника. — Пора… — прохрипела севшим голосом рыжеволосая. Медленно встав, кожу обдало горячей волной, но через секунду каждую клеточку тела вновь сковал холод. Приведя себя в порядок, Василиса вышла из комнаты… ***  — Фэш, помоги! — кричал криком отчаянного, Лазарев.  — Прости, друг, не могу, иначе лично мне будешь похороны устраивать! — ответил брюнет, звонко смеясь.  — Ага, польские! — добавила Захара. -Слезай, басурман окоянный!   — Мы, поляки, никогда не сдаёмся! — крикнул Лазарев и залез ещё выше.  — Лазарев! Это беседка, а не дерево! По ней лазать не надо! — кричала брюнетка.  — А это — сковородка! Ей бить не надо! — гордо ответил блондин.  — Ах ты ж!.. — Девушка подпрыгнула от злости, а парень подтянул ноги ещё ближе к груди, дабы их не повредила горячая рука англиской принцессы.  — Иногда я хочу вернуться в прошлое и ударить себя по лицу, — прошептал Ник.  — Что, что ты там хочешь? — Продолжала кричать Захарра. — В прошлое? Опять мой корсет померить захотел?! Извращенец!!! — Да это всё из-за твоего брата! Это он меня заставил! Хотел чтобы я вообще Василису поцеловал! — сдался Ник.  — Василису?! — возмутился Фэш. — Да я же не изверг и не ирод, что бы тебя заставлять эту белобрысую целовать! Захарра отбросила сковородку. Ироничный взгляд упал на ничего не понимающего Фэша, и озлобленный с ноткой разочарования — на Лазарева. *** Темные, тяжёлые, пропитанные запахом дорогого виски и дурманещего парфюма, с ноткой качественного табака и вечными страданиями, покои Повелителя Российской Империи. Плотно и непроницаемо закрытые шторы угнетали. Мрак царивший в комнате поселял пустоту где-то под рёбрами, оставляя лёгкий, терпкий, привкус страха.  — Ну что же, сын мой, — Медленно проговорил мужчина. — Может ты вспомнил местонахождение своей любимой сестрицы? — Вспомнил… — хрипло ответил парень, стоявший напротив Императора.  — Вот видишь, как хорошо! Я всегда знал, что мой сын не глупец, а всего лишь пока молод и слишком упрям. — с превосходством сказал блондин.  — Да отец… — тихо ответил парень, не поднимая глаз. — Так где она? — спросил мужчина наигранно мягко, с интересом. — На заднем дворе нашего дворца! — Всё так же хрипло и тихо говорил блондин.  — То есть? — Мужчина нахмурился. — Как она там оказалась? — В замешательстве продолжил он. — Её убил собственный отец! — жёстко ответил парень. — Она мертва?! — Император был в ярости.  — Да. Уже больше месяца она лежит в гробу под тремя метрами под землёй. И даже на небесах Дейла Огнева не может понять такой жестокости к ней. — Каждое слово было пропитано ядом, парень говорил громко и хрипло, каждое слово ударялось об стены и сохранялось в памяти многовекового дворца. Норт криво усмехнулся и через боль выпрямился, смело посмотрев в серо-зелёные глаза отца.  — …  — Вот так, папочка. Представь! Её собственный отец отправил на верную смерть! — Парень сорвался на крик. — На смерть, чёрт подери!!! — Норт кричал изо всех сил. Срывая, и без того, севший голос. Вкладывая в эти крики всю боль и скорбь. — Ты слишком молод и глуп! Тебе не понять. Когда ты вырастешь, ты сможешь посмотреть на ситуацию с другой стороны, — холодно ответил на пылкие речи сына Император Российской Империи. — Глуп и молод?! — У парня начиналась истерика, и он захохотал. — Глуп и молод, значит?! Глуп и молод, чёрт подери!!!  — Да… — Спокойно ответил Нортон-старший. — Адекватный человек… Нет! Каждый родитель никогда не убьёт своего ребёнка! Он будет его защищать! Будет готов ради него погибнуть!!! Так, какого чёрта, ты убиваешь нас?! Какого чёрта, отец?! — Вас? — с насмешкой спросил Нортон- Старший. — Да, нас! Сначала Дейла! Думаешь, все глупы и никто не знает, что ты подстроил это нападение?! Все знают!!! Просто бояться сказать тебе в лицо, какой урод управляет нашей страной! Затем Василиса! Что она могла сделать?! Она ведь была девчушкой, которая выполняла всё! Ты говорил танцевать, она танцевала, ты говорил плачь, она плакала, говорил смеяться, и она через слёзы и боль смеялась! Она была марионеткой! Та, что выполняла любую прихоть! Так зачем? Зачем вынудил её уйти?! — Парень рвал себе голос. Лицо его давно потеряло напускное равнодушие, оно покраснело, а серо-зелёных глазах взрывались миллиарды вспышек. — Теперь возможно она тоже мертва! И всё из-за тебя! Из-за тебя, чёрт побери! А теперь я!.. — Последнее предложение парень проговорил сорвавшимся голосам. — Хочешь запытать меня до смерти? Давай!.. Мужчина спокойно встал. Медленно и пристально оглядел сына, будто пытаясь убедиться, что это не самозванец. Светлые брови Императора нахмурились, а взгляд серо-зелёных глаз стал еще серьёзней. Коротких два шага и… Звук пощёчины ударился о тёмные стены покоев Нортона-Старшего. Повисла глухая тишина. Даже птицы за окном притихли. Больше не было весёлого щебетания, не было весёлых песен, не было никого. Огненный шар солнца закатился под тяжёлые, громоздкие, свинцовые тучи. Сад нахмурился, и даже алые розы выцвели под грозными тучами. Казалось, даже надежда погасла или же спряталась вслед за солнцем. А может, она в плену отчаяния, захлестнувшего Норта с головой? — Глупый мальчишка! — Ядовитые слова резали слух. — Мало тебя пытали. Ну что-же, вижу ты не скажешь, где твоя блудная сестрица. Ступай к себе в комнату и подумай. Парень, молча, на ватных ногах ушёл к себе в комнату, оставив Императора в одиночестве. Нортон-старший медленно подошёл к столу, снял с шеи заветный ключ и трясущимися руками открыл один из многих ящичков стола. Достал чуть прожжённый по краям, весь измяты и такой изношенный листок бумаги. Каллиграфическим почерком был написан стих. Да он помнил. Помнил как когда-то его дедушка писал этот чёртов стих. Серо-зелёные глаза побежали по строчкам, к горлу подкатил тяжёлый ком. Как хорошо всё начиналось Улыбки, мальчики, открытые сердца. Мы ждали сказку, нам казалось,</i> Что будет жизнь у них прекрасна и легка. Но это было мимолётным наважденьем, Жизнь для каждого оставила урок. Борьба за власть, страх, боль и униженье, Всё это ты увидеть мог. Но был и там, среди всеобщей злобы, Жажды смерти, предательств и вранья. Чудесный маленький росток надежды, Была Лисса у нас, друзья. Она была совсем чужая в этом месте, Ей было страшно, трудно, тяжело, Но шла вперёд и думала о мире в эпоху грозную, хоть было нелегко. Своим открытым, добрым сердцем смогла Она перевернуть их мир. И тот, кто нам казался твёрже камня, Вдруг полюбил, и как он полюбил. Разбилась маска, разлетелись все осколки, Нет больше волка, перед нами человек. Впервые в жизни кто-то стал ему столь дорог, Он в ней нашёл тот свой манящий свет. Мы в жизни выбираем путь свой сами, И некого винить за это нам. Он выбрал трон, ну, а она? Едва ли смогла бы жить, ступая по его следам. Тут было всё, и смех, и слёзы. Мы проживали вместе с ними день за днём. Кому-то полюбились розы, А кто-то был шипами покорён. И так хотелось нам в конце простого чуда, Что б луч надежды всё ж сиял сквозь тёмное окно. И всё сильней звучат слова, повсюду. Лисса и Нортон, ведь вместе быть им суждено?.. — Чёрт! — Мужчина откинул лист на стол и беспомощно упал на колени, зырывшись руками в густой, светлой шевелюре. — Прости, Лисса… Прости… — Как в трансе шептал он. — Прости… *** — Василиса, мне нужно тебе кое-что рассказать. — Твёрдо сказала Королева Англии. За окном ветер продолжал рвать несчастные листья деревьев.