Бака Юрио

Первое января выдалось... нормальным. Слегка уставшим: было тяжелее обычного подниматься и разлепливать глаза. Юра протер глаза так, как будто он бухал всю ночь. Не, ну пару бокалов он-таки выпил. Но чтобы прям как Виктор... Интересно, как там он? И, блин, надо почистить зубы. Юра, все-еще сонный и усердно натирая глаза, издав какой-то хриплый рык, мощно откинул одеяло, как могущественный варг из игры, которую они как раз с Виктором решили заценить... вчера. Юра улыбнулся, вспоминая, как они в новогоднюю ночь достали... то есть собрали всех знакомых фигуристов, до кого могли достучаться и дофейсбукиться, и вместе пошли в ущелье агрить босса. Бурча что-то про то, что после вкусного шампанского его теперь на утро как арахисовым маслом по хлебу размазало и он никак не может собраться, Юра в одних трусах шел к ванной. В отеле было чертовски жарко - наверное, Виктор бы сказал, что от его личного жара - пфф... почему он так часто о нем думает?! Ересь какая-то... ну, переспали, и что теперь? Юру самого обдало жаром по щекам и носу. И вообще где его с утра носит? Наверное, блюет, да? Идти долго не пришлось: ванная была как раз в... спальне. Поездив на соревнования, Юра многого навидался, так что это было прикольно, но не прям так, чтоб эпатирующе-шокирующе. - Он, по-моему, офигел! - Плисецкий чистил зубы и недовольно косился на совместный санузел. Как пить дать, Виктора там не было: ни блюющего, никакого. - Ну, и нафига было говорить, что встанем рано, встанем рано, Юрочка? Пффф, - когда никого нет в номере, можно поговорить с умным человеком вслух - особенно, если это утро первого января, и тебе нечего делать, и ты в одних трусах, и тебя, с-ка, пиздец бесит Виктор, блеять! Может, он на улицу пошел? Или его похитила та страшная печенька Якова и унесла в страну седовласых оленей служить Трандуилу? Юра оскалился, представляя, как Виктора уносит имбирный человечек-Яков куда-то там в лес Средиземья. Что он, зря, что ли, «Властелина колец» пересматривал. Принимать душ было лень. Юра недовольно натянул первую попавшуюся из хлама футболку, поверх новый свитшот, и, оставшись в трусах, стал надевать узкие джинсы. Кажется, после праздников они нифига не хотели натягиваться. Стоило как следует разозлиться - и все получилось. Всегда прокатывает. Юрин секрет успеха. Далее в ход пошли стилы и пуховик. *** На улице было хорошо. Юра всегда любил снежинки - есть в них что-то такое... почему-то в голову пришло слово «романтичное» и захотелось пнуть ближайший сугроб. Нет, фига с два пропавший Виктор испортит ему радость от снежинок! Он глубоко вдохнул морозный ветер и прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Мелкие хлопья падали на светлую челку, на нос и даже на ресницы, стряхиваясь куда-то на стилы. Было тепло, так-что Юра радовался, что надел только один черный свитшот под свою любимую болотистую зимнюю куртку, а не сто два, как обычно. Но вот перчатки забыл - ну и хрен с ним. На другой стороне улицы, как раз если выходить из отеля, на первом этаже рядом с ярко-оранжевыми елками в огоньки, располагалась кофейня. «Зашибись» - подумал фигурист и перешел дорогу, укутанный в шарф по глаза, в шапке и в черно-зеленых очках. Мера предосторожности: папарацци могут как всегда вылезти из любых уютных ягодиц, откуда их не ждешь. Хотя, они и сняли такой отель, в который обычно звезды не суются. Хех, звезды. Да, они с Виктором такие. Русский тигр довольно хмыкнул про себя. Делая глубокие и частые вдохи, Юра быстро перешел дорогу. Фу, дышать под вязанной ниткой оказалось дофига сложным. А частое дыхание и вовсе напоминало не о том. Блондин как-то смутился, перешагивая порог кофейни. Он не понимал, что испытывает, когда увидел аккуратные столики с зелеными и серебряными искусственными елочками на них. На стенах - какие-то ламповые картины, в углу и за столиками - компании посетителей - все по многу или хотя бы по двое. Он даже как-то растерялся. Один, в кафе - что он здесь забыл? Это ему напоминало то, как они с Виктором скупались к праздникам. Пока доверчивый Юра застыл в отделе нефористых свитшотов, его и след простыл. Юра первым делом позвонил - вообще не але. Затем он ходил, как дурак, по всему огромного торговому центру и искал его. Причем, непонятно как, но как-то эта прыткая лань под названием Виктор Никифоров умудрялся уйти абсолютно незамеченным. Сначала Юру это раздражало, потом забавляло, потом гневало. А в конец, когда он уже обошел десятки стеллажей с макаронами, мимо носков, прошел кассы, вернулся к конфетам и оказался напротив игрушек - конкретно лицом к игрушечному деревянному желтому паровозику (где они только находят эти игрушки к зиме?!) - у него заблестели глаза. Потому что именно такой ему когда-то дарил дедушка. И в тот день он как раз потерялся. Ему было четыре года, дедушка отвел его на ледовый стадион. Но он же Юрка - юркий - он пролез в дыру стадиона, и, пока дедушка пытался его найти среди толпы детей, сбежал кататься в лужах, потому что так ему казалось веселее. Он отчетливо помнил, как шел по дороге и не падал. Ему даже страшно не было - так было интересно. До лужи мимо замерзшего фонтана на площади он дошел. Его даже какой-то прохожий успел подхватить, когда он-таки поскользнулся и неудачно приземлился. Это было его первое падение. Но он тогда сдержал слезы и мужественно не заплакал. А вот, когда поднялся и понял, что сам, один, и дедушка где-то не здесь, заплакал. Юра тогда, стоя в отделе игрушек, вскользь оглянулся и вытер предательски выступившие слезы, и тут почувствовал, как кто-то подошел. Он испуганно дернулся, а Виктор взял его за руку. «Блин, это прямо как в сериалах!» - тогда пронеслось в голове. - Ты чего? - Виктор вглядывался в блестящие от слез глаза, Юра в тот момент, расчувствовавшись, не в силах был одернуть руку. - Да так, вспомнил кое-что, - и рука так и осталась в его. Правда, через пару метров, когда они оказались у отдела с зеленым горошком, Юра, пользуясь случаем, вырвался к банкам. *** «I don't need the Christmas tree» *- услышал Юра, спешно опрокидываясь на бежевый диванчик в стороне от собравшихся компаний. - Блевотина, - подумал он. Такая фигня всю атмосферу портит - нет, чтоб нормальную музыку врубить. Но этого явно не ожидалось. Юра уныло подпер свой шарф-подбородок, паля в сторону официантов. Девочки в черных лосинах, рубашках и фартухах как-то странно на него поглядывали. «Да-да, я в шарфе и очках - и снимать их не собираюсь!» - мысленно пробурчал Юра, когда одна из официанток решительно приближалась к нему, а он уже в голове рисовал картины, как может оказаться в очередном блоге - запыханный, застуканный и пытающийся удрапать как обычно. А, может, и нет - что еще хуже. Юра сглотнул. - Пожалуйста, - на стол рядом с елочкой, в сторону которой Юра раздраженно выдохнул, скользя глазами по мини-игрушкам, легло черное кожаное меню. Юру так и притягивали миниатюрные игрушки на елке. Одни из них были продолговатой формы с каким-то кругляшком на конце - небольшим - и все нежно-розовые... Юра стушевался и раскрыл меню. Ну вот зачем придумывать такие игрушки?! *** - Что входит в арахисовый раф? В нем больше мяты или имбиря? А молока? Он сильно приторно сладкий? - Юра почему-то засыпал официантов вопросами, пытаясь изобразить на всякий не свой голос и пиная ножку стола. В итоге все равно как-то нежно улыбаясь и чуть не хихикая, рыжеволосая официантка с карими глазами принесла Юре большой кофейно-белый стакан с лепестками роз поверх кофе - так называемый здесь розовый латте. «Ну афигеть теперь, я п-дик»**, - Юра как-то дерганно разглядывал свой латте. Ему почему-то цветы напомнили тот победный венок Виктора, и он сам не понял, какого фига взял этот кофе: розовый латте. Латте с вареньем роз и их же лепестками. Епт, ну он же не фея, в самом деле! Видать, утро января слишком по башке дало, как снежкой. Или даже, скорее, льдом так хорошо приложило. Плисецкий затянулся кофе через трубочку, разглядывая малиновые сухие лепестки на взбитой пенке. Пить кофе под шарфом было то еще достижение: очки нафиг запотели, дышать было невозможно, кожа покраснела, а... Юра осторожно поднял глаза - а официантки перешептывались. Гррр. Но это куда лучше, чем десятки тон сверкающих камер. В таком виде его точно не должны узнать - иначе стыдоба, капец. Еще и вопросец такой может возникнуть: а что, собственно говоря, он делал наедине с Виктором Никифоровым в новогоднюю ночь? Но действительно, что?! Какой нормальный парень оставит... Ладно, проехали. И где вообще его, мать, носит?! Юра недовольно полез строчить ему сообщения в «Телеграм» и «Фейсбук». К сожалению, это никак не помогло: Юра просмотрел свои помеченные сообщения, сделал глубокий вдох, разозлился и набрал Виктора. «Абонент вне зоны» - афигеть. Было решено допить кофе. Выпив розовый латте и икая, когда вставал из-за стола, Юра чувствовал себя ни то колобком, ни то снеговиком, плетясь вон из кафе. Идти было неудобно и все внутри булькало, как в круглом аквариуме с рыбкой. Но оставаться долго на одном месте и говорить не своим голосом могло привести к гребаным приключениям на свою пятую точку. Рыжие елки у входа семенили подарками у корзинок, в которые они были ласково воткнуты, видимо, сотрудниками. Как раз один из них, с подозрительной щетиной, курил на выходе и как-то нездорово поглядывал на него. Юра прикинулся ближайшим снеговиком и прошел мимо, разглядывая подарки. Точно, они же с Виктором так и не обменялись подарками. Ну, как-то не принято у них было. Обычно они дарили друг-другу открытки. Типа официально - и вся эта лабуда. Хотя, по-сути, они дружили. Юра задумался, считается ли после «того», что они до сих дружат? Захотелось отобрать у того охранника - или кто он - сигарету и выкурить самому. В голове было больше вопросов, чем ответов, и понятно только одно: по ходу, нужен подарок. Что, блин, подарить человеку, у которого все и так есть? Гаджеты - Юра представил, как Виктор разъезжает на гироскутере, даря всем воздушные поцелуи - фу, чуть не стошнило. Да и фанатки... вместе с фанатами его собьют к чертям и разорвут на части. По седому волосу - каждой... и каждому. Шарф Юры содрогался от злобного смешка. М... духи? Да черт его знает, чем он хочет, чтобы олень пах... Он подумал, для него пах? Юра покраснел. Нет, духи точно отменяются. Он отказывается каждый раз вспыхивать, когда Виктор будет душиться. Одежда? Может быть, но он же не баба какая, чтобы платья дарить. Или это нормально? Щерт, что парни дарят парням? Ну если у них... ? Точнее, нет, если не у них, а просто так что дарят? У Юры голова взрывалась. Под звук китайских колокольчиков он решительно ворвался в один из бутиков, вертясь во все стороны. В глаза сразу же бросились пуховики и джинсы. Блондин пролез между ними, чувствуя себя надутой рождественской колбаской, - еле поместился, блин, между рядами. Выдохнул и обнаружил свитера - ну, это уже лучше... в теории. Снеговики и Санта Клаусы - это туфта полная, с оленем опять ему что-то дарить - так обидится еще, а потом затрах... кхм. Даже неудобно такое думать. Юра смущенно поплелся к вешалкам с шарфами. «А это может быть темой...» Выйдя на улицу, когда в лицо ударил снег, Юра спешно достал из пакета синий широкий шарф. Виктор любил небесные оттенки - ему должно понравиться. Кстати, говоря про... он сцепил зубы, влезая пальцами в карман. Таки-нет. Прочитано, но не отвечено. «Какого хрена?!» - в голову уже начали лезть мысли, что Никифоров так и не объявится, потому что на звонки, телеграмы и фейсбуки он не отвечал. Одному на улице было делать нечего, да и видеться со вспышками камер охоты ваще никакой, поэтому Юрий с пакетом в руках успешно направился обратно в номер. Огромный двухкамерный серебристый холодильник был под завязку набит всякой съедобной фиговиной. Юра уже успел радостно раздеться до черной футболки и трусов - шарф и куртка валялись на кресле вместе с очками, пофиг - и доставал две салатницы, придерживая дверцу холодильника ногой. Включив широченный телек на стене и разлегшись на диване, Плисецкий клацал по каналам в поисках чего-то более-менее пригодного для жизни, взгляд «тигра» то и дело привлекали аппетитные салаты, сделанные Виктором собственноручно. Вот не лень же было ему, да? *** - Honey, I'm home, - донеслось певческое Виктора, а потом смешок. Вот не умеет олень шутить, не умеет. А вот бесить - это мы за милую душу. Юра разгневанно глянул на все прочитанные и неотвеченные сообщения в «телеге» и усилием воли сдержал себя, чтобы не запулить телефоном в лоб Киркорову. Святой конек, что он делает в его телеке? Он что, задремал? Взгляд зеленых глаз пал на пустые хрустальные вазы с остатками соуса. Юра, издавая ленивые хриплые стоны, выдохнул, пытаясь успокоиться, очень пытаясь, прям сильно, - и отложил смартфон рядом на стеклянный стол, выкотившись с дивана. - Юр? Ты хорошо спал? Но нет, в последний миг он, скалясь, взял смарт с собой, чтобы тыкнуть им Виктору в лицо со всеми этими непрочитанными сообщениями. Кто вообще оставляет после первого секса... ну ладно, третьего... в новогоднюю ночь одного в номере?! Кто?! С-ка, блин! Юра мысленно выругался, вылетая из-за угла со скоростью таки тигра, и... и, увидев Виктора, запыханного, с растрепанными волосами, счастливого и с пакетом в руках, почему-то не смог ничего из себя выразить. - Я так рад, что ты встал, - глаза Виктора нежно прикрылись, и он потянулся к нему. - Э-те-ть, какого хуя ты рад?! - Плисецкий наотмашь выставил ладонь вперед, упершись в грудь Виктору. Вот зачем он думает, что под пальто бьется его сердце? Напоркуа в голове такие сопливые девочковые... розовости эти? Лицо как в кафе, блин. Только там был шарф, а сейчас что он скажет? - А что, не должен? - хмыкнул Виктор, перебирая его ладонь в свою и силой приближаясь. Юра растерялся. И, пользуясь этим, ебаный Виктор-таки поцеловал его. Правда, без языка - фух. Хотелось что-то прыснуть в ответ, но как-то все мысли разбежались, как тараканы, - в рассыпную нах. - Ты... какого вообще молчал?! - Юра таки тыкнул ему смартом в нос - кажется, получилось слишком сильно, потому что Виктор поморщился, но, блин, пусть знает, как его оставлять одного в номере. На что Виктор ответил нежной улыбкой, чем окончательно вверг Юру в какое-то непонятное, но до боли знакомое состояние, и протянул ему фиолетовый подарочный пакет в серебряную рождественскую дичь. - Что это? - блондин сглотнул, уставившись на Виктора, и, не в силах задержать взгляд надолго в упор, полез в пакет. Внутри оказались темно-зеленые наушники - темнее, чем его куртка. - Я думаю, пойдут под твою куртку, - как будто читая то, что он только что думал, сказал Виктор. Ну да, припоминается, вчера под второй бокал шампанского - или третий, пох - он что-то ему рассказывал про сломанные наушники и мечту, чтобы они под куртку подходили. Ох. Вот зачем он... - Ладно. Жди здесь, - в приказном порядке, опустив голову, чтобы из-за челки не видно было покрасневших щек (хотя, догадывался, что их все равно, с-ка, видно), Юра умотал в гостиную. Он должен был успеть к креслу раньше. Слышались шаги Никифорова. - Я же сказал ждать там! - резко повернулся Юра, закрывая руками кресло. - Что у тебя там, а? - Виктор провел языком по зубам. - Ничего у меня там! Блин, - Юра нагнулся спиной и достал подарок, поджал губы, вдохнул, выдохнул и протянул. - Вот. - Тупить глаза в пол было не в его стиле, так-что он решил сейчас взять себя в руки и держаться. - Юрочка, ваааа, как мило, - ну, конечно, следом идут тискания Никифорова, он должен был об этом подумать и отойти на безопасное расстояние. Кстати... что-то не так. Мутит как-то. - Да меня щас вытошнит, отпусти! - Юра на силу вырвался, глубоко дыша. Но Виктор, кажется, ему не поверил. - Какой красивый шарф, спасибо, Ю... - Так! Без рук! - Юра кошкой упрыгал на то самое безопасное расстояние, умостившись на диван с ногами, а голову водрузив рядом с подлокотником, на подушку; подарок был бережно поставлен рядом с собой. Серьезно же его сдавил этот хрен - теперь живот болит. Юра прислушался к ощущениям: внутри все как-то неперспективно вращалось и бурлило. Странно как-то. - Не скучал, пока меня здесь не было? - о, вот этот знакомый тон, от которого у Юры мурашки по коже... Кажется, в прямом смысле: ледяные руки Виктора поползли по ноге, и Юра недовольно скукожился, наблюдая за тем, как он присаживается рядом. - Бррр, сдрысни от сюда - ты весь ледяной, как жаба. - Я тоже рад тебя видеть, котенок, - Виктор наклонился, потирая руку об руку, к нему, кажется, чтобы поцеловать, налягая всей своей тяжелой тушей. Плисецкий непривычно пискнул: - Не... не надо, - и, чтобы как-то реабилитироваться в глазах Виктора, добавил: - Задавишь. Виктор рассмеялся и продолжил с напором. - Ай, я серьезно! - Юра изо всех сил сдерживал над собой тело Виктора, и в этот момент желудок издал недовольное рычание. - Ты-таки тигр, - хихикнул Виктор, ослабив хватку, и лег рядом, с интересом рассматривая Юру и в чем он был. - Завались, - покраснел тот и уткнулся носом в смарт. - О, внезапно сообщеньице. Наверное, его лицо выдало прямо все эмоции, какие у него были, потому что рука, до этого нагло гладившая его по бедрам, остановилась, и раздалось крайне заинтересованное мычание. - Нет, не покажу, - красный как рак, Юра приподнял тело и засунул смартфон под себя. - А если я достанууу? - игриво протянул Виктор и залез рукой ему под бок. Юра перенес весь свой вес на ту сторону. - Нет, не покажу! - не хотелось бы, чтобы Никифоров увидел это. Тем более оно вообще его не касалось, и Юра сам ахуел. - Еще и как покажешь, котеночек, - пока одна рука змеей старалась пролезть под спину, другая залезла под футболку и стала щекотать по животу, в котором, кстати, ощущалось что-то совсем неприятное. - Я не боюсь щекотки, - Юра пытался убрать лицо Никифорова от себя, а другой резко и гневно показал ему средний палец. Блин, ну ему плохо. Свалил бы от него. Не вовремя он. Виктор схватил ладонь Юры, открыл рот, и, всматриваясь из полуприкрытых век в его лицо, медленно прошелся языком по его пальцу от основания до ногтя. Юра ощутил, как в его трусах что-то начинает разгорячатся также, как язык Никифорова, и это бесящее участившееся дыхание! В тот же момент Никифоров навалился на него и укусил за шею. Во-первых, было больно, а не так, как в этих ваших вампирских сериалах. Во-вторых, внутри все опасно скручивалось. - Фу Никифоров! - изображая грозность, с долей отвращения сказал Юра, чего не понял Виктор и остановился, удивленно палясь в ответ. Юра разгневанно прикрикнул на него: - Сидеть! Дай лапу! И отвянь! - Я думал, тебе нравится? - Виктор понимал, что это не игра, но в чем дело, понять не мог. Юра как-то странно морщился. У него что, что-то болит? - Ну я же просил по-человечески! - в его плечи вцепились, пытаясь вылезти из-под него и хмурясь. В тишине стало слышно, как бурчит живот у блондина. - Котенок, ты что, что-то не то съел? - задумчиво прищурился Виктор. - Я не знаю - отстань! - Виктора удалось спихнуть с себя - ну, не особо он и сопротивлялся теперь. - Сильно болит? - Виктор шагал пальцами по животу блондина. - Посредственно, как Кацудон. И, если ты думаешь, что это помогает - то нифига! - рыкнул Юра, намекая на шагание пальцев человечком, и в душе довольный, что Никифоров забыл про телефон. - О, прости, - виновато-сочувствующий тон Виктора - ну начинается. Щас будет три ведра слез лить и облизывать всего. Не успел Плисецкий додумать мысль, как Виктор задрал ему футболку - м-да, живот у него, правда, чутка не плоский: неловко получилось - и поцеловал прямо в болящее место. Горящее дыхание как-то было особенно приятно, затем он провел языком от линии пупка до ребер и покрыл поцелуями влажную линию в другую сторону. - Легче? - вопрос с явно участившимся дыханием. - Да, - моментально ответил Юра, - блин, не то, чтобы, но все это сбивает с толку. Думать перестаешь о том, что надо. - А о чем надо? - Виктор довольно улыбнулся и продолжил касаться губами его горячей кожи на животе. - А он довольно кругленький у тебя сейчас, Юрочка, - смех в живот. - Тебя что-то смущает?! - Да нет, - на этом Юра дернулся, потому что язык Виктора залез ему в пупок. А еще он вспомнил, что не принял душ. То есть на ночь-то он принимал после всего этого, но... кажется, Виктора это не смущало. Хорошо хоть дезодорантом взбрызнулся. - Хоба! - вдруг Юра почувствовал, как молниеносно Виктор выдернул из-под него желтый смарт. Ну и на тебе прелюдия, называется... Хотя, не очень-то и хотелось - как-то плоховато. Юра положил руку себе на живот и сглотнул, косясь в сторону профиля Виктора, который как раз стопудняк читал присланное Отабеком, от увиденного у него вытянулось лицо. Блондин сначала отвернулся к спинке, залившись краской, а потом раздраженно и нервно повернул лицо и цыкнул под Никифорово: «Ого, он тебе такое присылает...» - Да, хуец Отабека! - выкрикнул Юра, красный, и отобрал у него телефон. - Чего ты там не видел, - буркнул он, стушевавшись, и, не замечая, думая про все вот это, погладил себе живот. - Но ты покраснел, - Юра спиной чувствовал ревнивые искры в голубых глазах. Хватило ему этого. И кто вообще должен ревновать, а?! - Ничего я не краснел! - вспенился Юра, резко глядя на него. - И вообще, а ты бы не покраснел, если бы тебе... вот Крис, да, прислал такое?! - Не, ну а что тут скажешь? Хорошо хоть нашелся Крис, которого всегда можно приплести. - Я тебе не верю, - Виктор приблизился с таким взглядом, что Юра даже испугался и чуть не упустил телефон из рук. Он схватил его за подбородок и заставил поднять голову, чтобы тот смотрел прямо в глаза. - Виктор... - слабо ответил Юра, у него спал румянец и губы подозрительно побледнели. Его тут же отпустили - и Юра, упав на колени, стал глубоко дышать ртом. Не взирая на то, что блондина, судя по всему, тошнило, для Виктора то, что он сейчас делал, выглядело чертовски соблазнительно - и он закусил губу изнутри, чтобы не издать какой-то сиплый стон. Он понимал, что начинает возбуждаться и может не сдержаться. Виктор рискнул прикоснуться к упругой спине с выделяющейся мускулатурой. На что Юра поднял на него слишком болезненный взгляд - и Виктору больше жалко его стало, чем захотелось отыметь здесь и сейчас. Чувствуя дыхание Юры у себя под ладонью, он автоматически приложил палец второй руки к губам и задумчиво произнес: - Я могу тебе что-то сделать... - но Юра явно подумал что-то не то, потому что тут же присел на колени из своей позы и защитно схватился за руку Виктора, заглянув за спину, а в следующий миг раскрыл на него огромные зеленые глаза, даже рот стиснул, все-еще часто дыша, судя по поднимающейся грудной клетке. - Да не то, - Виктор хмыкнул - иногда вдруг появляющаяся невинность Юрки казалась такой милой. Он не удержался и прикоснулся ему пальцем к губам. Приблизился и прошептал в лицо: - Но это тоже могу, - подмигнув. - Иди ты! - Юра его отпихнул, устало бросившись в объятья спинки дивана. - Все-таки я кое-что тебе сделаю, - и, столкнувшись с напряженным взглядом Плисецкого: - Чааааай. *** - Мне вот интересно, - Виктор присел на диван, а Юра опять почувствовал его ревнивую темную энергетику, и отлип от своей, принесенной Никифоровым, глиняной чашки. - Чего ты туда накидал? - Ромашку, мяту и имбирь. И не надейся, что я с тебя слезу, - Виктор улыбнулся змеей. - Ну отлично, - драматично закинул Плисецкий, бережно вцепившись в чашку. - Чего он шлет тебе такие фото? - А я знаю? - нахохлился блондин. Фига с два он сам знал, чего. - Тебе что, каждый раз такие фотки шлют? Мне вот впервые. Может, это вообще, - Юра покраснел, - ну... не его... Почему-то при этих словах Юра опустил глаза на экран телефона. Виктор скрестил руки на груди и кинул на него скованно-сердитый взгляд стальных глаз. Юра знал: когда глаза Виктора становятся такого оттенка, все, пизда. А в «Фейсбук» еще одна «смска» пришла. Угадайте от кого, называется. М-да, «веселое» первое января. Один шлет хуйцы - другой дуется. Писец. А еще живот болит, и ему вообще особо не до всего этого - ему бы лечь, а не морды телефонов рассматривать. Юра, выдохнув, мужественно посмотрел «смску». И упал. Буквально. Рыльцем в подушку, заливаясь от хохота. - Чего там? - недовольно буркнул Виктор, с сомнительным выражением лица. Юра, не комментируя, просто поднял руку со своим желтым смартом, на котором светилось от Алтына: «Извини. Не тебе.». - Хм, - задумался Виктор, все-еще воюя с ревностью. - Чего только люди не шлют на первое января... - Скажи? - Юрка развернулся, мокрый от слез, и тут следующим пришло еще одно сообщение. - Блин, я уже не могу. Мне вообще-то нельзя смеяться! - Внутри все еще больше жгло от смеха, но ситуация была просто до нельзя «нарочно не придумаешь». - Может, ты посмотришь? - Ну давай, котенок, - «темный» Виктор так это произнес, что Юра ответил, что лучше он сам. И опять поплыл, протягивая ему смартфон: «Я хотел себе скинуть. Ошибся.». Пока Юра валялся в припадке, Виктор недовольно щурился на экран его смартфона. Услышав стон, он поднял глаза. Юра скукожился в своем углу, зарываясь ногтями в ткань дивана с болезненным видом. - Больно? - А ты как думаешь? - передразнил Юра. Виктор ничего не ответил, но подвинулся к нему и нырнул ладонью ему под футболку. - Ну хоть согрелись, - буркнул Плисецкий. - Надеюсь, тебе полегчает. Кстати... что могло дать такой эффект? Салаты, вроде, в норме: я проверял. - Ну не знаю - с утра я пил только кофе, пока тебя, балду, искал. - Кофе, - прищурился Никифоров. - С молоком? - Ну, - кажется, до Юры стало доходить, - да... - И доел салат «Оливье», да? - Виктор прикусил губу, чтобы сдержать смех. - С солеными огурцами, - сцепив зубы, зачем-то уточнил он, когда с глаз уже чуть ли не вытекали слезы. - Да, Шерлок, - фыркнул Юра. И рука на его животе стала содрогаться от смеха Никифорова. В это время пришло еще одно уведомление от Отабека. Юра уже был готов ко всему. «Прости еще раз. Я потом объясню. С Новым годом! Вот тебе открытка,» - и мигающая гифка с елкой. - Что он опять хочет? - насупился Виктор. - Да так, с Новым годом поздравляет, - и, зардевшись, Плисецкий для чего-то добавил: - Здесь просто елка! - Иди, я поцелую тебя, моя елка, - на этом Виктор-таки добился своего и обвился горячим языком вокруг его собственного. ----------------------------------------------------- * что в оригинале «Underneath the Christmas tree» ** просто юмор, я хорошо отношусь к соо, и сама отношусь :р