Бака Юрио

- Малыш, что такое? - Виктор зашёл в комнату с двумя чашками кофе, посыпанным молотой корицей для себя и Юрия. Плисецкий ещё любил, когда шоколад натирали, поэтому он тоже лёг на воздушную пенку. - Какой я тебе... молочный, - он заглянул в сливочные пики, покрытые исконно южно-американской сладостью. - Виктор, нам нужно серьёзно поговорить! - Юра даже не захотел брать свой кофе. Старший мужчина по возрасту присел в кресло. Где-то он читал, что избежание конфликта маловероятно, если оппоненты - или любовники - занимают позиции напротив. Черты на его лице заметно опустились, превращаясь в одну сплошную напряжённость. - Ты знаешь... - Юра подался телом вперёд и пронзил его из-под лба. Виктор про себя отметил, что он давно так не делал. Если это касается Джакометти, то он согласен всё объяснить. - ... я мог... - ногти Юры опасно скребли по новой, чёрной крышке смартфона с диким ревущим тигром. Виктор вытянулся, подобно струнам на контрабасе - этим инструментом он неизменно видел Юру в этот момент - в нём вмещалось гнева куда больше, чем в обычной виолончели. - Мог я отправить скрин с резиновыми... с фалло... ну ты понял, короче, - своему преподу по литературе?! Плисецкий буквально обрушился всем телом на Виктора. Никифоров открыл рот и стал громко смеяться, а чашки в его руках - Юра видел, как они трясутся, пытаясь вылиться содержимым на их - то есть, Виктора, то есть, их - а, неважно, - бежевый ворсистый ковёр, который он очень любил, особенно, лежать на нём. - Да что ты «орёшь»? - Юра пытался уследить за кофе и отобрать керамическую утварь, рискующую попасть на пол. Ему почти удалось, но Виктор себя контролировал и сильно сжал ушки чашек. - Мне ответ нужен! Это дело жизни и смерти! Это дело чести. Я серьёзно. Да хватит ржать уже! - Почему, - Виктор поднёс изгиб руки ко лбу вместе с кофе, чтобы скрыть от Юры, как он до сих пор посмеивается над ситуацией, которую описал его «благоверный», - ты думаешь, что это могло произойти? - его выдавал голос, с поджатыми губами. - Ты до сих пор воешь белугой, я всё вижу, - Юра сделал ошибку, заглянув под донышко оранжевой чашки Виктору в лицо, потому что в следующее мгновение он-таки не успел подхватить ёмкость для горячего - и тёмная жижа успешно обволокла скрученные «барашком» ворсинки ковра, что разразило Виктора только мощнее. Юра сделал фейспалм и вздохнул. - Вот иногда не можешь ты по-серьёзке, - его до жути нервировала и смущала та пикча, которая могла быть отправленной. - Твой сен-сей узнает что-то новое о тебе, Юрочка, - пропел Виктор, за что получил недовольное мычание на ковре: Юра присел рядом с кофейным пятном и теперь провожал шоколадную стружку в последний путь. Удача, что чашки не разбились. Эти - одни из его любимых в наборе, он разглядывал обе в поиске трещин и царапин. - Я вот похож на человека, который мог это сделать? - кажется, Юра очень волновался. Виктор снизошёл до его физического уровня, то есть присел возле него, его брови и губы всё ещё дрожали, когда Никифоров перевёл взгляд на пятна. - Почему ты так решил? - он положил одно колено на белую искусственную шерсть, а другое оставил поднятым. Юра сидел с ногами по-турецки и вертел чашки в обеих руках. - Помнишь тот раз, когда ты звонил, а я с перепугу проснулся в дошираке? Виктор понятливо улыбнулся. - И было два часа дня. - Да! Юра накануне перезанимался и втащил еду в постель с надеждой, что всё успеет - но в итоге, быстрый завтрак-ужин-обед его расслабил, и он, закрыв глаза «только на секунду», свалился спать среди двух - зачем-то - открытых пластиковых коробок. - Вот как можно теперь доверять себе после этого?! - Не волнуйся, я думаю, ты не отправлял... такую смс, - на его плечи легли натренированные ладони Виктора. - А зачем ты вообще делал скрин... этой штуки? - хитрая улыбка Виктора загоняла Юру в угол. Фигли вот он не догадался! Меньше надо было по всяким Крисам бегать! - Покажешь, на этот раз? - Виктор заинтригованно нагнулся к самым его коленям, или чашкам. - Нет! - Плисецкий не был готов и наотрез отказывался демонстрировать купленную «игрушку» из секс-шопа. *** Предсказания в новом, открывшемся магазине «Шестёрочка» (чот это подозрительно напоминает...) искренне забавляли его парня, и с такой же силой чувств приносили Юре бешенство лёгкой формы. Плисецкий вертел в руках «фантик» с лицом, которое он обычно делал, когда наталкивался на очередной бред. Но всё равно отчего-то читал выданный аппаратом самообслуживания чек с предсказанием его судьбы на сегодня. «Вас ждёт что-то невероятное!». Святые фигуристы, неужели Виктор таки загрузит посудомоечную машину, на которую они даже спорили в карты, но, учитывая, что выиграл «Мистер Платина», а Юра слишком устал с этой учёбой, посуда так и валялась в раковине, жила своей спокойной незамысловатой жизнью в сквере нержавейки... или из чего там их делают?.. А если это то самое...?! Губы Юры вдруг побледнели, а в груди забился колышек сомнения. - Виктор! - Юра уцепился за рукав знакомого пальто, не осознавая, что прокричал довольно громко и тем самым чуть-было не привлёк на их головы фанов, журналистов или ещё кого - в общем, людей, которым двое были известны из мира спорта и способных узнать Юрын голос. - Я точно не мог «скинуть»... сообщение кому-то не тому?.. Виктор поднёс кулак к своим губам и похихикал, затем обнял «надувшегося» Юру и прижал к себе. - Я купил нам торт домой. - О, вишня с шоколадом! *** Кажется, ему удалось немного отвлечь Юру вечерним чаепитием, но этого было недостаточно, чтобы полностью его расслабить и успокоить. Юра сидел у панорамного окна, чей прямоугольник занимал пол-стены в квартире Никифорова, и любовался на звёзды, удобно расположившись на мягком подоконнике. Виктор его заказал специально для Юры, заметив, как тот без конца таскает подушки к окну. Или же Виктору в последствии надоело бегать по всем комнатам и собирать части мебели или постели - в итоге, его партнёр мог наслаждаться удобством, а он сам - не гонять по всем, четырём, комнатам. Неожиданное, до дрожи и учащённого пульса, - знакомое обжигающее прикосновение Виктора к его шее. Юру развернули к себе. Почему Виктор в чёрных кожаных штанах, блять, заводит... И «порванная» серая майка, отливающая мелкими серебряными частицами. Плисецкий громко выдохнул и закрыл глаза, чужой горячий, влажный и родной язык оказался у него внутри, передавая то чувство, которое он так хотел получить. Виктор выдернул его за талию с подоконника, и Юра с удивлением оказался в танцевальной стойке. - Ч-что это?.. - с учащённым дыханием, спросил юный фигурист. - Ты ожидал чего-то другого? - Виктор ухмылялся, он подтолкнул его вплотную к себе, держа за спину. - Вот честно говоря, да... - звёзды напротив искрились, у них были жалюзи, но в их просвет можно было увидеть двух, жарко сплетённых в танго спортсменов. - У Барановской так научился? - Юрыну грудь заставили выпрямиться, он смолчал о сестре Юри Кацуки, и только резко сделал поворот головой налево, изогнув спину как можно точнее и глубже, чтобы Виктор понимал, с кем танцует! - А сейчас, - Виктор одним резким движением вынудил его сесть обратно на мягкую, приятную на ощупь, ткань, спиной к холодному стеклу, опускаясь вниз, на колени, к серебряной ширинке. - Ты же знаешь, что будет дальше? - дразнящие, узкие, в этот время, глаза Виктора, который облизывает свои губы и наклоняется. - Д-догадываюсь, - Юра оборачивается на здания многоэтажек, которые рассыпались огнями в черноте ночи. - Нас точно не заметят? Резинка тёмных трусов безнадёжно сдавалась под натиском Виктора, сползая вниз. - Ты ведь любишь экстрим? - Виктор ему не уступит, а прознает про мандраж, - ещё и настежь пластиковые свисающие шарики дёрнет, чтобы подразнить его. - Ты весь дрожишь... - Юра ощущает губы Виктора на себе и застывает в чувственном моменте. - Меня бо-льше не пугает то пре-дска-зание....