Вестник Силейз

      - Не знаю, как ты, Смеюн, а вот я точно чувствую себя здесь не на своем месте, - бормочет Варрик, с тоской глядя на свои вдрызг промокшие сапоги. Солас только хмыкает.       Они уже третий день путешествовали по Священным равнинам, отбиваясь от демонов, оживших трупов и вольных граждан Долов. Победить демонов и закрыть очередной разрыв для отряда было раз плюнуть – но вот только разрыв этот был над рекой, и вода даже в броде доходила гному чуть не до задницы. А в мокрых штанах и сапогах трудно изображать молчаливый восторг и почтение к павшим, которого ждал от своих спутников Инквизитор. По крайней мере, так было на Изумрудных могилах, где у мастера Тетраса зверски рябило в глазах от зелени.       Сейчас, правда, Золотко вряд ли чего-то от кого-то ждал. Он молчал почти всю дорогу, говорил только при крайней необходимости – и так тихо, что приходилось его переспрашивать. Кажется, он даже побледнел и немного выцвел. Варрик знал, что клан Инквизитора оказался истреблен – и был рад, что долиец после такого известия хоть на ногах стоять может. У гнома уже был печальный опыт утешения потерявшей своих соклановцев Маргаритки: той много времени потребовалось, чтобы прийти в себя после страшной потери. А Золотко молодец, взял себя в руки, убивает демонов, закрывает разрывы… вот только на его выцветшее лицо смотреть страшновато.       Шлепая через брод, отряд Инквизитора видит на другом берегу долийский лагерь. Туда их направил какой-то охотник из клана, отбивавшийся от демонов неподалеку от орлесианских военных укреплений. «Хранитель будет вам рад» – уверял сияющий от радости долиец, глядя на возглавляющего отряд сородича. Сэра и Солас презрительно закатывали глаза в ответ.       Лагерь похож на тот, что разбил клан Мерриль у Расколотой горы: видимо, все долийцы живут одинаково. Единственное, что удивляет Варрика – свободно гуляющее возле лагеря стадо белой рогатой скотины, по виду элегантной помеси козы с лошадью. Гном знает, что они называются «галлы» и совершенно мирные, как наги – и не может не удивиться тому, что Маргаритка почему-то любит грифонов больше, чем галл. От этих копытных буквально несет эльфностью.       Инквизитор тяжело вздыхает, глядя на повозки с ярко-красными знаменами (у них тоже есть какое-то название, но мастер Тетрас всегда страдал аллергией на эльфийские слова). Варрик даже не пытается представить, каково ему сейчас: гном знает, что ему этого не понять. И что на месте Золотка он бы вообще не сунулся в этот лагерь. Подумаешь, попросили передать пару слов: тот охотник и сам бы добежал до клана. Но Инквизитор – сама вежливость и сама доброта, конечно, он никогда не откажет никому в пустяковой просьбе.       Сэра порой была права, называя его дураком.       Вдруг к их отряду подбегает какой-то юноша-долиец. Глаза его горят восторгом.       - Вы из Инквизиции? – спрашивает он, глядя на зеленоватую ладонь Золотка. Тот кивает. – Анет ара! Я Лоранил, очень рад познакомиться… Я бы и сам хотел вступить в Инквизицию, но…       - Ты хочешь присоединиться к Инквизиции? – удивляется Кассандра.       - Да… Только она сейчас пытается помочь всему миру. Я тоже хотел бы быть в ее рядах. Да только Хранитель Хавен ни за что не позволит мне присоединиться к вам.       - Хавен? – Инквизитор кивает, будто припоминая что-то. – Я могу попробовать убедить его…       - Попробуйте, - скептически бормочет юноша, но все равно смотрит на них с восторгом.       - Неплохо будет найти здесь добровольца, а? – замечает Варрик. Золотко с очень неопределенным видом кивает и направляется в лагерь.       Им навстречу степенно выходит немолодой долиец в узорчатой мантии (у Инквизитора похожая, только поскромнее). Неожиданно для спутников Золотко кланяется ему в пояс. Старик отвечает церемонным кивком.       - Андаран атиш’ан, хагрен, - тихо говорит Инквизитор.       - Андаран атиш’ан, да’лен, - отвечает Хранитель. – Твое лицо мне знакомо.       - Я Первый… Хранительницы Дешанны Истимэториэль. Мы встречались на Арлатвене, хагрен.       - А. – Долиец выразительно приподнимает брови. – Клан Лавеллан.       С таким же видом, думает Варрик, гномы Орзаммара говорят о наземниках-«тучеглядах».       - Я встретил охотника Олафина из вашего клана, - говорит Золотко, чтобы заполнить гнетущую паузу. – С ним все в порядке.       - Ма сераннас, да’лен. Это отрадно слышать.       Снова повисает пауза. Инквизитор впервые на памяти гнома ведет себя, как скромный и безотказный слуга. И это, похоже, у их народа в порядке вещей.       - Если мне будет позволено спросить… – Хранитель снисходительно кивает. Мастеру Тетрасу вся эта церемония начинает напоминать прием у наместника. – Лоранил из вашего клана хочет присоединиться к нам, с вашего на то позволения.       Старик неприязненно оглядывает их отряд и знамена Инквизиции, развевающиеся за спиной у Блэкволла.       - К Инквизиции, стало быть? – уточняет долиец. – Нет, да’лен. Это исключено.       - Если мы можем вам как-то помочь…       - Помочь? – Хранитель холодно смотрит на Инквизитора в упор. – Мы слышали о том, что Инквизиция сделала кое-какое добро. Но мы слышали и о том, что случилось с кланом Лавеллан. Они спутались с Инквизицией – и вот чем это закончилось. Я не хочу такой же судьбы для Лоранила. Ты оскорбишь меня, да’лен, если еще раз попросишь об этом. – Помолчав, старик прибавляет уже мягче: - Никому из Народа, кто связался с людьми и их Церковью, не избежать расплаты за неосторожность. Тебе удалось высоко подняться, да’лен, но и твоя расплата придет. Не заставляй остальных делить с тобой эту ношу.       Воцаряется гробовая тишина. Варрику становится неловко за свое присутствие при этом разговоре. Не хотел бы он быть на месте Золотка, которого только что оплевали и унизили собственные сородичи.       И, что самое мерзкое, возразить им тоже нечего.       Отряд подавленно молчит, глядя на Золотко. Он то бледнеет, то краснеет от стыда…       - Говорила же, от этих долийцев проку не будет, - ворчит Сэра.       - Молчали бы уж, моя дорогая, - неприязненно бросает Вивьен. Неясно, то ли ей все-таки обидно за Инквизитора, то ли унизительно видеть его в такой ситуации – но, во всяком случае, мадам де Фер недовольна. Сэра тоже, но все-таки больше она ничего не говорит.       Золотко ужасающе долго молчит. В глазах его стоят слезы.       - Простите, что отнял у вас время, Хранитель, - еле слышно произносит он.       Старик снисходительно кивает и хочет было уйти, но Инквизитор жестом останавливает его. Затем снимает со спины свой резной посох и протягивает его Хранителю.       - Возьмите, - говорит эльф и в ответ на недоуменный взгляд старика поясняет: - Этот посох мне вручила Хранительница Дешанна несколько лет назад. Я… оказался его недостоин. Пусть он будет у вас.       - В этом нет необходимости, да’лен…       Не слушая его, Золотко снимает с шеи амулет, а с левой руки – кольцо и тоже отдает Хранителю. Затем молча снимает наручи, расшнуровывает и снимает наголенники, расстегивает пояс своей мантии: пальцы привычно возятся со множеством ремешков…       - Инкв…       Кассандра порывается было его остановить, но гном дергает ее за руку и, поймав ее взгляд, качает головой. В такой ситуации останавливать бесполезно. Искательница нехотя подчиняется, но взгляд ее полон ужаса.       На глазах у своего отряда, Хранителя и эльфов его клана, с любопытством наблюдавших за разговором, Инквизитор раздевается до исподнего (будь оно не скайхолдского пошива, несомненно, разделся бы догола) и отдает свое одеяние совершенно опешившему от такого поворота старику.       - Вы и другие Хранители были правы, - Золотко говорит тихо, но на удивление внятно. – Я не имею права на все это. Больше я… Инквизиция вас не побеспокоит. До свидания, Хранитель. Удачи вашему клану.       И только после этого наконец поворачивается лицом к своим спутникам.       Инквизитор без одежды – довольно жалкое зрелище, думает Варрик. У него стройное, едва ли не тощее тело – даже после всех боев и размахивания волшебным клинком мускулы у эльфа заметнее не стали. На золотистой коже есть шрамы – самый заметный на предплечье левой руки: в одной схватке венатори, помнится, пытались отрубить ее. И, оказывается, под одеждой скрывалась татуировка: на груди Золотка, у сердца, тот же замысловатый узор, что и вокруг его левого глаза. Все, что осталось от его долийскости.       Сегодня прохладный день, и на ветру эльф покрывается гусиной кожей.       Инквизитор стоит перед своим отрядом, раздетый, с пылающими от стыда щеками – но не опускает и не отводит взгляд слезящихся глаз. Несколько долгих секунд спустя он тихо говорит:       - Идемте дальше.       И эти слова решают всё.       Первой от шока опоминается Кассандра, неизвестно зачем стиснув Золотко в объятиях. Подбегает Блэкволл с одеялом наготове, и они укутывают Инквизитора, бормочут что-то, подыскивают ему одежду из походных запасов. Лицо эльфа ничего не выражает, даже слезы так и не текут, застряв в глазах.       - Суки! – вдруг кричит Сэра вконец ошарашенным долийцам и по-детски закусывает губу. Эльфы бормочут что-то в ответ, но их никто не слушает.       Украдкой подмечая выражения лиц спутников, Варрик видит, что притихли и побледнели все – кажется, даже мадам де Фер. Но сильнее всех потрясен Солас: он будто даже немного выпал из реальности. Блэкволл суетится вокруг Золотка, но губы его сурово сжаты, он побледнел и, в отличие от Кассандры, не может смотреть Инквизитору в глаза. У самой же Искательницы немного дрожат руки.       У мастера Тетраса начинает неприятно пощипывать в глазах.       «Какая была бы великолепная драматическая сцена для книги», – думает он.       И понимает: он окажет Золотку самую большую услугу, какую может – он никому и никогда не расскажет об этом.