Лёд для двоих

Весь полёт до Москвы Юрий не находил себе места и постоянно ёрзал в кресле. От волнения он даже сгрыз все свои ногти. Уже в воздухе Юрий сообщил Отабеку, что у дедушки случился сердечный приступ. Плисецкий даже позвонил матери и попросил её приехать к деду, чтобы рядом с ним был хоть кто-то, пока сам Юрий добирается до Москвы. Отабек видел, как Юрий мучается, поэтому не стал затевать разговор, а просто приобнял его без лишних слов. Волнение Юрия достигло кульминации, когда было объявлено, что самолёт приземлился в аэропорту. Он, расталкивая всех, вылетел из самолёта самым первым и нетерпеливо прошёл все процедуры досмотра. Уже в такси Юрия затрясло. Отабек никогда не видел его таким, даже после той аварии. Он сжал ладонь Юры, призывая его немного успокоиться. Стоит ли говорить о том, каким бледным был Юрий, входя в здание больницы. Он отдал чемодан Отабеку, а сам выяснил, что его дед лежит в палате 155. Вырвав свою ладонь из рук Отабека, Юрий сорвался с места и побежал к деду. Подошвы кед скользили по скользкому больничному полу, заставив Юрия несколько раз упасть. Но он поднимался, боясь не успеть. И вот он стоит у заветной двери с номером 155. Одно лёгкое движение руки, и дверь поддаётся. Юрий оказывается внутри. И видит своего горячо любимого деда, лежащего в объятиях белой больничной кровати. - Юра, - хрипит Николай, пытаясь пошевелиться. - Тише, тише, - шепчет Юрий, подходя ближе. - Не двигайся, я рядом. Он берёт морщинистую руку деда в свою и поглаживает ладонь большим пальцем. - Ты приехал, - сказал дед, с беспредельной любовью глядя на внука. - Я здесь, - отвечает Юрий, пытаясь справиться с эмоциями. - Всё будет хорошо. Юрий не верил, что этот старый больной человек и есть его вечно жизнерадостный дедушка. Его дедушка, который каждое воскресенье, когда Юрий возвращался домой, пёк ему пирожки. Его дедушка, который привёл Юру на каток впервые. Он отказывался в это верить. "Это я во всём виноват, - думал Плисецкий, кладя голову на кровать. - Если бы я был дома, всё было бы хорошо". Юрий замечает, что дед уснул. Как позже объяснит доктор, это из-за снотворного, которым накачали Николая, чтобы тот мог поспать. Юра сидит так некоторое время, боясь выпустить ладонь деда из рук. Он боится, что больше не увидит его живым и здоровым. Вскоре он бесшумно покидает палату и выходит в коридор, где встречается с матерью, ведущей разговор с лечащим врачом Николая. Она обнимает Юру, а он даже не сопротивляется, поскольку сейчас он морально опустошён. - О какой сумме идёт речь? - спрашивает мать, поглаживая Юрия по голове. - Шестьсот тысяч рублей, - говорит врач, заставляя Юрия повернуться. - Операция? - догадался Юрий. - Как срочно нужны деньги? Я достану их. - Как можно скорее, - ответил доктор. - Операция очень серьёзная, и без неё Николай продержится, я боюсь, довольно короткий промежуток времени. - Вы хотите сказать, - произнёс Юрий, - что он умрёт, если не сделать эту чёртову операцию? Я всё правильно понял? - Абсолютно, - ответил доктор, собираясь уйти. - Сообщите мне, когда будете готовы. Татьяна Плисецкая опустилась на скамейку, тяжело вздохнув. Юрий сел рядом с ней, схватившись за голову. - Ты должна немедленно поехать в банк и снять все деньги с моего счёта, - сказал Юрий тоном, не терпящим возражений. - Но эти деньги предназначались для твоей операции, - ответила его мать. - Я потрачу их на здоровье дедушки, - ответил Юрий, не смотря на неё. - Но... - Иди и снимай чёртовы деньги! - разозлился Юра. - Я хочу потратить их на деда, тебе ясно? - Но тогда с твоей карьерой точно покончено, - прошептала она. - Мне плевать, - ответил он. - Главное, чтобы дедушка остался жив. - Ты уверен? - переспросила она, поднимаясь на ноги. - Кроме него, у меня никого нет, - ответил Юрий, смотря ей прямо в глаза. - Так что я всё решил. Она пожала плечами и ушла, оставив Юрия одного. Ей было обидно, что Юрий не любит её. "Я сама виновата, что оставила его тогда", - думала женщина, отходя всё дальше и дальше от своего сына. Плисецкий наконец понял, что ничто не имеет цены, кроме счастья и здоровья любимых людей. Для него сейчас не существовало ничего, кроме его деда, который лежал там, за дверями этой палаты и умирал. Как только врач сказал об операции, Юра сразу понял, что жизнь деда важнее для него, чем карьера. Человек, который вырастил его, несомненно, заслуживает жизни. "Возможно, я заблуждался, когда думал, что перестану быть собой без катания, - думал Юра. - Тем, кем я и являюсь, меня делают люди, что всегда рядом со мной". В этот момент к нему подошёл Отабек. Он присел рядом и обнял Юрия, целуя его в макушку. - Как он? - спросил Отабек. - Ему нужна срочная операция, иначе он умрёт, - сказал Юрий так, как будто бы в этот момент все его эмоции куда-то исчезли. Отабек молчал, не зная, что сказать. Он видел, как Юрию тяжело. Ему хотелось просто прижать Юру к себе и унести его подальше от этой дурацкой больницы, от этой боли, которая поселилась в сердце Плисецкого. Теперь счастье Юрия стояло для Отабека на первом месте в списке важных и неотложных дел. Но пройдёт время, прежде чем Отабек поймёт, как сделать Юрия счастливым. - И это будет стоить всех денег, которые я хотел потратить на свою операцию, - договорил Юрий, выдержав долгую паузу. - Это взрослое решение, - выговорил Отабек, поглаживая Юру по спине. - Дед всегда был важнее всего для меня, - сказал Юрий. - Поэтому и сейчас его здоровье важнее, чем моё возвращение на лёд. - Что же с тобой будет, если ты не вернёшься в спорт? - спросил Отабек. - Ты говорил, что перестанешь быть собой. - Я понял, что я всегда буду собой, если со мной рядом родные люди, - он запустил пальцы в волосы и вздохнул. - Дед - один из них. Плисецкий заглянул в глаза Отабека и сказал: - Ты - второй из них. Отабек улыбнулся и провёл пальцем по щеке Юры. - Ты даже не представляешь, как много для меня это значит, - сказал Бек. - Если хочешь знать, то ты вообще единственный человек в моей жизни, которого я люблю. Раньше в этом списке была ещё и мама, но теперь её не стало, и список сократился до твоего имени. Юра улыбнулся и отвёл взгляд. Он всё ещё не привык, что теперь состоит в отношениях, пусть о них никто и не знает, кроме него и Отабека. Это такая маленькая тайна этих двоих, которую они не хотят раскрывать всему миру, крича о том, что любят друг друга. Через пару часов, в течение которых Юра пытался уснуть на плече Отабека, вернулась Татьяна Плисецкая, неся в сумке необходимую сумму. Юра взял сумку из её рук, ничего не сказав, и отправился на поиски доктора. Он взял с врача слово, что с его дедом будет всё в порядке. - Не переживай, - доктор улыбнулся и положил руку на худощавое плечо Юрия. - Уже завтра он будет здоров. - Когда вы проведёте операцию? - спросил Плисецкий, нервно переминаясь с ноги на ногу. - Этой ночью, - ответил доктор. - Сейчас твоего дедушку уже готовят к операции. - Я же могу остаться здесь и подождать? - спросил Юра. - Конечно, - ответил доктор, удивившись тому, как сильно переживает Юра. Он ушёл. Юрий смотрел ему вслед, думая, что это будет самая тяжёлая ночь в его жизни. Даже тяжелее, чем ночь после аварии. Юрий вернулся к Отабеку, который, взглянув на Плисецкого, осознал, как сильно Юрий повзрослел за одну ночь. "Теперь он больше не котёнок, - думал Отабек. - Теперь он полноценный тигр".