Поклон, Крыса, Свадьба

Надеюсь, что не разочарую после длительного ожидания:))) И вновь спасибо Хинерико! POV Молли – Пропустите! Огнестрельное ранение средней тяжести. Большая кровопотеря! – Молодой медик с чрезмерным энтузиазмом теснил столпившихся в коридоре людей. "С ним всё будет хорошо, с ним всё будет хорошо", – словно мантру, твердила я про себя. Прямой угрозы для жизни Джона не было, он даже ворчал порой в ответ на излишнюю суету вокруг него, но, несмотря на это, я всё равно не могла отделаться от липкого страха. На улице уже стемнело, пока мы с Шерлоком, как неприкаянные, слонялись в тесном коридоре госпиталя Сент-Джордж. Холмс с искажённым, перепачканным копотью лицом был сам не свой. Я, должно быть, выглядела не лучше, вся в потёках слёз и сажи. С тех пор, как друга увезли в отделение экстренной помощи, Шерлок ни разу не выпускал моей руки из своей, а я стискивала его ладонь почти до боли. В конце концов, мы в изнеможении присели на лавку, и воспоминания о пережитом нахлынули очередной волной... Я помнила всё: как изо всех сил держалась в сознании в огненной ловушке, и единственное, за что тогда цеплялась, был сражающийся со стихией Шерлок по ту сторону стола; как не могла оторвать взгляд от бесчувственного тела любимого, распростёртого на полу; как меня настигла мысль, что если огонь к нему подберётся, жадно облизывая тёмные кудри, то я перестану сопротивляться, вдохну поглубже и раз и навсегда скачусь в такое манящее спасительное забытьё... Я помнила, как краем сознания увидела белоснежную пенящуюся струю, ударившую в стену пламени, и возникшую из небытия подругу, которую я вначале приняла за мираж; как Рокси с огнетушителем в руках заливала стол пеной и кричала мне что-то, а в это время Джон с побелевшими от боли губами пытался оттащить бессознательного Шерлока подальше от огненной полосы. Через неопределённое время стихия поддалась, и нам удалось выбраться прочь из особняка на спасительный воздух. Последняя часть прошла для меня, как в тумане. Очнулась я только, когда завыли сирены скорой помощи, и нас стали грузить в машину. Холмс пришёл в сознание - и после этого у меня по-настоящему отлегло от сердца. В карете скорой Шерлок яростно отмахивался от врачей, направляя всю их энергию на Ватсона, а тот, в свою очередь, перенаправлял все на Шерлока и меня, в общем, творился несусветный бедлам. По приезде в госпиталь Джона отвезли в хирургическое отделение, и Шерлок, во многом моими стараниями, дал себя осмотреть - у него оказалось небольшое сотрясение, а у меня пара ожогов, но в целом с нами было всё в порядке. Наконец, из операционной появился сухонький седовласый доктор с морщинистым, будто печёное яблоко, добродушным лицом: – Добрый вечер! Это вас, если не ошибаюсь, привезли вместе с… – он подслеповато заглянул в свои записи, поправляя очки, – Джоном Хэмишем Ватсоном? – Как он? – встрепенулись мы. – Кровотечение удалось остановить. Пулю извлекли, рану обработали. Парень потерял много крови: повреждение артерии – это вам не шутки. Он пока слаб, но в целом состояние стабильное, я бы даже сказал, очень неплохое. Мистер Ватсон держится молодцом. Ему дали снотворного, сейчас он спит. О да! – опомнился доктор, забавно округляя рот и зашуршав страницами. – Мистер Ватсон просил передать… "одному кудрявому недоразумению, чтобы тот выкинул из головы всю чушь насчёт ссоры, и спал спокойно" Я облегчённо выдохнула. Будто огромная скала свалилась с плеч: в конце концов, ведь это я заставила Джона пойти с нами. Заозиравшись по сторонам, я попыталась поймать взглядом Роксану: дико захотелось поделиться с ней радостной новостью. Подруга чуть поодаль яростно говорила с кем-то по телефону, нисколько не заботясь тем фактом, что остальные косились на неё: – Ты не имела права! Не твоё дело, что они... Да как ты со мной разговариваешь?! – Девушка просто захлебывалась негодованием. – Что случилось?! – Я встревоженно тронула её за руку. – Кира… – пропыхтела Рокси, отключаясь. – Она прослышала о пожаре и сообщила о вас в полицию. Макбрайт рвёт и мечет. Ну сестрица у меня получит! – погрозила Рокс. – Не знаю, как вас и благодарить, – с чувством откликнулся подошедший к нам Шерлок. – Пустяки, – отмахнулась подруга. – То, что сделал отец, непростительно. Хоть у него хватило совести вызвать скорую... – Броуди вызвал скорую?! Я думала, это ты. А впрочем… – Я была слишком измотана, чтобы удивляться вообще чему-либо. – Я бы безусловно это сделала. Но когда отец позвонил мне, поведав байку о том, что застал вас в нашем доме и "случайно" ранил Джона, я бросила всё и помчалась домой. Дальше вы знаете. – Надеюсь, мы не причинили большой урон? – забеспокоился Шерлок. – Вы должны знать, что мы проникли в особняк только ради... – Ничего не желаю слышать, – отрезала подруга. – Убеждена, на то были причины. В любом случае, сейчас не время и не место для оправданий. Вам необходим отдых. Больничные лавки к этому не располагают. – А как же Джон... – Не беспокойтесь, я останусь здесь. Побуду с ним, когда он проснётся. Вот только... в мотель вам нельзя – там наверняка уже дежурит полиция. Держите, – подруга извлекла из вязаного несессера связку ключей. – Это от флигеля Школы Изящных искусств, где я преподаю. Спустя час мы зашли в кирпичную постройку, которая находилась в стороне от основных корпусов старинной школы. В маленькой комнатёнке справа от входной двери обнаружилась небольшая душевая, заваленная грязными палитрами, где мы, наконец, смыли с себя грязь последних часов. Флигель представлял собой постройку для внеклассных занятий, состоящую из одной широкой комнаты: узкий плюшевый диван для учителя, с дюжину деревянных стульев и больших мольбертов, на ночь сложенных в углу, постамент с накрытой полотном гипсовой фигурой и пушистый светлый ковер слева от зоны рисования. Рокси просила только о том, чтобы мы не зажигали свет, иначе наше присутствие будет заметно с улицы, из-за чего у неё потом могут возникнуть проблемы. Но находиться в полной темноте тоже не дело, поэтому Шерлок порылся в куче барахла в углу и извлёк маленький детский светильник. Сойдёт. Находку установили на постаменте, опустили жалюзи, и всё пространство заполнилось слабым причудливым мерцанием. Пока Шерлок возился с диваном, пытаясь разложить его, я бездумно уставилась на светящуюся игрушку в форме многогранного цилиндра с разноцветными стёклами и хрустальными фигурками лебедей. Память вновь и вновь возвращала к пожару... Я вздрогнула, когда Шерлок, неслышно подойдя, оказался позади и обнял меня со спины, обхватив рукой за плечи поперёк груди. – Из-за меня вы оба чуть не погибли. Если бы я послушал тебя и не повёл вас туда… – сбивчиво прошептал он, и я вздрогнула от того, каким надтреснутым и хриплым был его голос. – Я мог потерять Джона. Я мог потерять тебя. Мои пальцы стиснули обнимавшую руку – слова утешения и пустые увещевания были бы сейчас бессмысленными. Я зажмурилась, прижимаясь к любимому спиной. Сама я чувствовала то же, что и он. Душа и сердце рвались на части при мысли, что я могла лишиться Шерлока. Представляя все это, я не сразу расслышала щекочущий шею шепот мягкого баритона, а когда разобрала слова, не поверила своим ушам. – Я люблю тебя, – повторил Шерлок уже отчётливее. – Я люблю. – Это говорит твоё сотрясение, – нервно вырвалось у меня. Боже, что я несу?! Холмс без слов уверенно развернул меня к себе лицом. Не отводя потемневшего требовательного взора, он плавным движением заправил выбившуюся прядь мне за ухо, затем медленно склонился и прикоснулся своими губами к моим. И всё происходящее неожиданно поменяло окрас. Этот поцелуй не был похож на обычные наши редкие ласки: целомудренные, зажатые, куцые. Шерлок мягко вёл, и я пропустила момент, когда обвила его шею руками и буквально повисла на нём, с упоением отдаваясь головокружительной ласке. Это было так... славно, в общем, было. Все связные мысли поплыли, утекая прочь из головы и оставляя место лишь сумбурным прихотям. Я почти не соображала под жарким языком Шерлока, жадно исследовавшим мою запрокинутую шею. И только когда мужская ладонь забралась под блузку и огладила обнажённую спину, я встрепенулась и нашла в себе силы отстраниться: – Шерлок, ты сейчас немного не в себе. Мне не нужно, чтобы всё случилось с перепугу. – Если ты не хочешь, одно твоё слово – и ничего не будет, – заверил меня сыщик. – Но я абсолютно уверен в своих желаниях, и страх здесь ни при чём, – твёрдо добавил он низким баритоном, от которого по телу бежали мурашки. Что!? Отказаться от самого желанного на этом свете? Страстным огнём я запечатала уста Холмса, с которых слетела такая ересь. Сильные руки стиснули меня в ответ, прижимая к крепкому телу, и в ту секунду весь мир, кроме этого флигелька, полетел в тартарары... (Правда, каким-то чудом Шерлок всё же умудрился сохранить крупицу благоразумия и отлучился на несколько минут в ближайшую круглосуточную аптеку) ...Хаотично блуждающие руки и губы, непонятно когда и куда исчезнувшая одежда, комната, резко перевернувшаяся перед глазами... ...Горячее родное тело так близко, что перехватывает дух; сладкая влажность его рта; мои ноги, оплетающие его торс. Мелькающий вперёд-назад горящий затуманенный взгляд... Было восхитительно до одури! ...Звёзды пота на висках мужчины. Мои пальцы, бороздящие шелковистые темные кудри. Его ласкающие ладони на моих бёдрах... ...Скульптурное тело, неспешно раскачивающееся надо мной; постепенно набирающий обороты рваный ритм. Я упивалась нашим слепым экстазом и потерей контроля. Таков был Шерлок Холмс со мной, и только я могла вскрыть его истинную сущность. В какой-то момент нас стремительно понесло по волнам ощущений и вскоре разбило вдребезги об острые скалы ослепительного пика. ...Краткая передышка. Лениво-нежные ласки. Таинственные золотые блики, скользящие по нашим телам. Соленая от пота грудь Шерлока, теперь уже распростёртого подо мной и ведомого моим внезапно проснувшимся напором. Второй раз был более долгим и тягучим, более выматывающим и сокрушительным. Стоны, разрывающие разум своей сладостью. Тени-призраки, пляшущие по стенам, словно по своду пещеры. Один жар на двоих, одни лёгкие на двоих. Быть единым целым с Шерлоком - это чудо, и мы творили это волшебство вместе. Две спаянные души, растворившиеся, наконец в квинтэссенции чистейшего наслаждения... ...Бесконечно вязкие минуты после, когда невозможно сфокусировать взгляд, а утомлённый разум раз за разом перебирает лишь одну мысль – слова любви от моего мужчины... POV Шерлока Так странно... Мягкий ворс ковра под кожей спины... Едва различимый шелест дыхания рядом... Тёплая тяжесть другого тела на груди. Странно, ново и невероятно притягательно. До дивана мы вчера так и не добрались, рухнув на мягкий ковёр посреди класса. Разомкнув веки, я обернул лицо к спящей девушке: тёмные ресницы чуть подрагивают, губы слегка приоткрыты, будто в улыбке; безмятежная ясность и умиротворение разлиты по нежным чертам, словно роса по лепестку эдельвейса. Рассеянно скользнув пальцем по изгибу её бедра, я с наслаждением втянул исходящий от девушки аромат истомы. До нелепости странно и необъяснимо. Впервые в жизни отсутствовало желание анализировать, не позволять мозгу простаивать ни минуты. Хотелось лишь бездумно лежать и впитывать негу, царившую во флигеле, смакуя всплывающие в памяти фрагменты ночи. Если бы вчера кто-то осмелился заявить мне, что дарить физическое и эмоциональное блаженство другому человеку ничуть не менее приятно (в миллиард раз приятнее!), чем получать интеллектуальное наслаждение от любимого ремесла, то я бы расхохотался этому выскочке в лицо. Теперь же, когда пушистые ресницы дрогнули, и на меня уставился подёрнутый сонной поволокой взгляд карих глаз, я бы дал абсолютно противоположный ответ. – С добрым утром, – шепнул я первое, что пришло в голову. – Как спалось? – прошелестели в ответ с мягкой улыбкой. Приподнявшись, я выдохнул куда-то в ароматные волосы: – Почему ты мне никогда не говорила...? Послышался тихий недоумённый возглас. – …что это так потрясающе? – закончил я. – Мы бы могли давно заниматься этим – столько времени упущено. Молли заливисто рассмеялась, и вскоре я и сам заразился этой трелью. Не представляю, сколько времени просто мы лежали молча, растягивая такую незамысловатую близость. Наконец Мо приподнялась и ткнулась носом мне в ключицу: – Поедем навестить Джона, – пробормотала она. Джон... Отвергнув вчера предположение девушки о том, что я был «перепуган», я частично солгал. А точнее, я до смерти испугался за двух самых дорогих мне людей и в тот момент сходил с ума от собственного бессилья. То, что я два с небольшим года назад спас другу жизнь ценою длительной ссылки, нисколько не оправдывает того факта, что накануне из-за меня он её чуть не лишился. И хотя я всегда слыл убеждённым атеистом, я был готов вознести молитву за Роксану Броуди. Очнувшись после обморока, в первые секунды я предположил самое кошмарное, но увидев друзей целыми, понял, что обязан девушке спасением. – Шерлок? – вырвал меня из раздумий голос Молли. – Да, да, конечно же. Собирайся. Я с неохотой высвободился из кольца мягких рук и отправился в душ. Любые угрызения совести, раскаяние, самоистязание, извинения из-за случившегося были бы бессмысленны. Но я точно знал, чем могу по-настоящему угодить Джону. Сознание моё сейчас было ясным как никогда, и решение дела о несчастном угоревшем ребёнке оформилось так легко и незаметно, как нечто само собой разумеющееся. Пёстрая мозаика событий и вариаций трактовок превратилась в чёткую чёрно-белую доску. Оставалось лишь изумляться, как до этого я умудрялся не замечать очевидной партии. Ведь все ходы указывали на решение, только истину застила пелена предубеждённости. Искомую фигуру раз за разом прикрывало мощное влияние ферзя, и лишь последним ошибочным ходом тот обнажил истинные мотивы, выдавая так бережно охраняемую ладью – искомую виновницу. Я ухмыльнулся про себя: удивительно, как же всё-таки занятие любовью прочищает мозг. А через пару минут дверь душевой хлопнула, и ко мне присоединилась та, которая открыла мне новый мир. Когда мы зашли в палату Джона, друг полусидел на койке, а рядом, на краешке, пристроилась Роксана. Они о чём-то беседовали вполголоса, наклонив головы близко друг к другу; на их лицах блуждали мечтательные полуулыбки. Как же я ошибался в отношении нашей клиентки. Младшая Броуди – единственный светлый человек во всём семействе. Пожалуй, если Джон того желает, она будет ему неплохой парой, даже лучшей из всех. Увидев нас, парочка прекратила воркование и смущенно отстранилась. – Как ты? – скрывая волнение, поинтересовался я. «Как ты, чёрт возьми, себя чувствуешь?! Я до смерти испугался» – Хорошо, что пуля не прошла немного выше и правее, – хрипло пошутил Джон. – А в целом – лучше не бывает. «Значит, ты точно пошёл на поправку, засранец ты эдакий» – Рад за тебя, – с облегчением улыбнулся я вслух. – Мы волновались и ... слонялись здесь, пока врач не успокоил нас, и Рокс не отправила нас во флигель, – сбивчиво призналась Молли. – Джон, я бы никогда не позвала тебя с нами, если бы могла предвидеть случившееся... – Вот не хватало ещё вам в одиночку ввязываться в истории – это и моя прерогатива! Холмс, Хупер, чтобы больше подобной ерунды я от вас не слышал! Мо издала что-то среднее между всхлипом и смехом. Плавно притянув девушку за плечи, я успокаивающе коснулся губами её виска и ощутил в ответ ладонь на своей груди... Со стороны койки раздалось многозначительное хмыканье – Джон и Рокси, весело вздёрнув брови, следили за тем, как мы слегка увлеклись в успокаивающих ласках. Что ж, теперь друг наверняка сообразил, что его недавний упрёк мой адрес во время ссоры потерял актуальность. Тут в палату зашёл вчерашний чудаковатый доктор. – Ну как наш пациент? Вам, батенька, следовало бы поосторожнее с ружьями. Самострел, это не шутки, могли бы и более серьёзную травму заработать. – Самострел?! – дружно воскликнули мы. – Да, да. Джентльмен, что вызвал скорую, так и сказал. А вам, душенька, – назидательно пробубнил врач, обращаясь к Роксане, – надо получше приглядывать за своим парнем: не на войне он уже. Когда за доктором закрылась дверь, младшая Броуди твёрдым тоном потребовала: – Итак, а теперь объясните, чего ради вы затеяли всю ту канитель? – Рокси, дело в том, что, – неуверенным тоном начал друг, но я его перебил. – Мы выполнили то, для чего вы нас нанимали: выяснили, кто является несостоявшимся убийцей вашего брата. Однако ответ вам не понравится. Если желаете, мы прямо сейчас можем отправиться в особняк. – Конечно же! – встревожилась девушка. Джон обеспокоенно заёрзал на койке. Я ободряюще ему кивнул: – Джон, это не займёт много времени. Не беспокойся. "Это не то, что ты думаешь. Доверься мне. Всё не так страшно" – Мы не заставим тебя долго быть одному, – пообещала Молли и многозначительно кивнула. Перед тем, как направиться прямо в палату к другу, мы заглянули в лабораторию госпиталя Сент-Джордж и нанесли визит медэксперту Рамиросу. Он провёл подробный анализ частиц с того волокна, и дополнительные результаты оказались более чем удовлетворительными. Следует отдать должное Молли: она ненадолго отстала от меня в решении загадки. Едва девушка услыхала результаты и сложила два и два, правда открылась и ей. – Потом расскажете, чем дело кончилось, – Джон, видимо, сообразил, что мне теперь известна истинная версия событий, отличающаяся от всех предыдущих предположений. Без стука я распахнул тяжёлые парадные двери особняка. Броуди обнаружился за деревянным столом посреди гостиной, восседая, словно мрачное изваяние в старинном склепе. Прямой взгляд с нотой обречённости, никаких признаков удивления – этот человек явно ожидал нашего прихода и теперь готов к своей участи. Больше с ним проблем не будет. – Вы уже обо всём догадались? – глухой голос: скорей констатация факта, нежели вопрос. – Я не гадаю, – отрезал я. – Вы здорово запутали мне карты. Но теперь вся картина событий мне известна. – Я не смог предотвратить несчастья. Даже предположить не мог, что... Я лишь пытался защитить родного человека, – устало признался он. Казалось, что с нашей последней встречи Броуди постарел на десяток лет, превратившись в измученного жизнью старика. Говоря поэтичным языком, невероятная тоска отпечаталась на его благородных чертах. Я даже ощутил секундную крупицу жалости к нему. В наступившей паузе Роксана обескураженно переводила взгляд с меня на отца: – Надеюсь, вы не пытаетесь сказать, что папа причастен к случившему с Дэнни? – Ваш отец невиновен, – заверил я девушку. – Я бы предпочёл обратное, – тяжко вздохнул Броуди. – Какого чёрта вы заперлись от меня вчера? Не собирался я вас убивать! – И поэтому прострелили дверь, устроив пожар, что мы чуть не погибли? – холодно поддела его Молли. – Я хотел помочь, как бы ни парадоксально это прозвучало. Ведь я ранил мистера Ватсона. Я понятия и не имел, что из-за моей попытки сгоряча открыть дверь, загорелась жидкость для камина. Убитый тон, сморщенный лоб и опущенные губы – скорбь и раскаяние Броуди истинны. – Защищая интересы близкого человека, вы заварили кашу лжи, в которой сами не способны разобраться. – Я просто запутался. – Так я помогу положить этому конец, – заявил я почти грубо. В этот момент наш разговор прервался скрипом двери: – Отец, что за странный э-мейл мне пришёл от тебя? Какое срочное дело? – Чуть надменный высокий голос, растягивающий слова. – Это я отправил, – быстро проговорил я, оборачиваясь к вошедшей женщине. Хакнуть электронный ящик Адриана было несложным делом. – Присаживайтесь, мисс Броуди*. Игра начинается. Женщина застыла в дверях, увидев всю компанию. – Присаживайтесь?! Это вы мне в моём доме говорите? Да после того, как едва не спалили его? – Уймись, Кира! – выкрикнула Роксана, начинающая понимать, к чему клонилось дело. – Объясните-ка всем лучше, что это? Я поставил на стол пузырёк бесцветного лака для ногтей. – Мой лак. Замешательство на лице. Кира повела плечами и медленно села опустилась на стул. – Великолепно. А это? Я выложил рядом со стеклянной бутылочкой полиэтиленовый пакет с ворсинкой из лаборатории и пару перчаток из мастерской Броуди. – Понятия не имею. К чему этот фарс? Чересчур резкий тон, тень волнения, отрицание очевидного – признаки страха. – Это пара новеньких перчаток из мастерской вашего отца. Те, которыми пользовались вы, наверняка уже уничтожены, однако одна деталь всё же сохранилась. – Что за бессмысленный спектакль? Отец, почему ты не выставишь их вон? Уже неприкрытый страх и враждебность. – Ну, к этому мы ещё вернёмся. А теперь попробуйте включить воображение и ответьте на мне вопрос. Начинается основная партия. Обычно я обожаю эту часть, но сейчас отчего-то я не испытывал былого энтузиазма. – Кто, по-вашему, надоумил директора школы Дэнни позвонить инспектору Макбрайту, в результате чего нас выставили из особняка? Сегодня у меня был с миссис Дэвидсон весьма интересный телефонный разговор. Далее, – язвительно продолжил я, не дав Кире раскрыть рот. – Чьё волокно зацепилось за корпус будильника, найденного в злополучной каминной трубе, когда его переводили на час назад, чтобы преступление попало в интервал слежки соседа? Кто отправил меня и Джона к Найджелу Крикси, зная, что его информация обеспечит виновнику алиби? Кто пытался уверить нас, что целью покушения являлась Роксана, и пустил по ложному следу разыскивать её бывшего бойфренда? И кто, наконец, самолично связался с инспектором Макбрайтом и натравил его на нас, после того, как узнал о пожаре? Смелый шаг, если учитывать, что преступник сам был на волоске от разоблачения. Хотя, это скорее жест отчаяния. Гробовая тишина, прерываемая лишь злобным дыханием Киры. – Напрягите память, – напомнил я шутливо-издевательским тоном. – Вы сами признались, что раздумали подавать на соседа в суд, только вот про причину солгали – на самом деле вы решили, что Крикси в один прекрасный момент сумеет вам пригодиться. Кира вобрала в лёгкие воздух: – Пошли вон!!! – Глупо, мисс Броуди. И бесполезно. Вы раскрыты. – Вы никогда не сможете доказать! – срывающийся от отчаяния визг. – Вообще-то смогу. Я поднял пакет с волокном. – Эта ворсинка была обнаружена на часах, которые были в камине. И знаете, что эксперт обнаружил на них? Следы золы на одной стороне, соответствующей наружной части перчатки, и следы бесцветного лака на противоположной внутренней стороне. В этих следовых количествах, кроме стандартных компонентов, есть масло жожоба. И по крайнему совпадению, ваш лак для ногтей содержит этот редкий компонент. Я сознавал, что доказательство слабое, и любой опытный юрист, как Кира, на суде бы разбил его в пух и прах, но я уповал на то, что сейчас женщина была в состоянии шока и крайней растерянности. Кира в поисках поддержки оглянулась на отворачивающегося в сторону отца, на брезгливо скривившуюся сестру, и даже на Молли, встретившую её укоризненно-отчуждённым взглядом. В глазах женщины заблестели злые слёзы бессилья. Теперь она крыса в семействе – никто больше не протянет ей руку помощи. – Вы не... Папа, ну вступись же за меня... – начала женщина и резко осеклась, столкнувшись со взглядом Броуди – полным муки и мрачной жалости. – Ты знал? – испуганно пробормотала она. – Я видел тебя, спускающейся по лестнице с верхнего этажа в ту ночь. Вначале я ничего не заподозрил, но когда Дэнни едва не угорел, я понял всё. Слёзы из глаз Киры потекли ручьями. Отвратительное зрелище. – Я пытался предотвратить разоблачение, препятствовал приезду сыщиков, даже вызвал мистера Ватсона на грубость, но ничего не вышло. – Однако вы порядочно запутали меня. Я начал догадываться, только когда увидел ваш взгляд перед выстрелом. Там блестели страх и боль. Не слепая ярость перед собственным разоблачением, что вспыхивает у преступников сильного склада характера, вроде вашего, а именно мука. – Когда я увидел вас выходящим из спальни моей дочери, и зная вашу репутацию, я решил, что вы разоблачили её. Признаюсь, тогда я потерял контроль. – В чём было дело? – допытывался я у Киры. – В деньгах? В наследстве? Или в ненависти? Чем бедный ребёнок заслужил такое? Тем, что развалился ваш брак, и вы, поджав хвост, вернулись к былому одинокому существованию? Или тем, что вам никогда не суждено иметь такого яркого и чистого темперамента сестры? Вы решили отыграться на брате за все свои беды? – Он отбирал у меня моего отца! Я была настоящей дочерью Броуди, я и Роксана! Пусть не по крови, но по сути! У нас всё было чудесно, пока не явилась потаскуха Эшли и не произвела на свет этого выродка! Отец совершенно позабыл обо мне, отдавая всё внимание ему, да ещё и предательница-сестра вдобавок стала играть с этим щенком! – бесновалась Кира с пеной у рта. - Дэнни то, Денни сё, все вокруг только и делали ,что носились с этим отродьем, забыв, кто здесь настоящие наследницы! Я обернулся к Броуди: – Я не в состоянии понять, КАК ВЫ МОГЛИ ПОКРЫВАТЬ ПАДЧЕРИЦУ, ПОСЛЕ ТОГО КАК ОНА ЕДВА НЕ УБИЛА ВАШЕГО РОДНОГО СЫНА? КОГО ВЫ БОЛЬШЕ ЛЮБИТЕ: НЕСЧАСТНОГО РЕБЁНКА ИЛИ БЕССЕРДЕЧНУЮ УБИЙЦУ? – ОБОИХ! – прорычал Броуди. – И Дэнни, и девочек я люблю одинаково! Они всё мне родные дети независимо ни от чего! – Ваша дочь заслуживает наказания! – За что? За мой промах? – Ваш промах? – недоумевала Молли. – А чей же? – Броуди утих и вновь перешел на спокойный тон. Заряд гнева кончился. – Я воспитывал девочек с раннего детства, Кира верно заметила, они мне как родные. И если моя дочь оказалась способной на такой поступок, то это моя вина: я что-то недоглядел, пропустил в её воспитании. – Как же вы намеревались после этого растить сына здесь, рядом с Кирой? Разве вы не страшитесь, что трагедия может повториться? – Для того я пока отправил Дэнни к миссис Морстен, бабушке девочек. А там... я надеялся каким-нибудь образом разобраться. Слава Господу, у меня есть Роксана, она светлый человек, не то что все мы. – Это вы верно подметили, – мрачно резюмировал я и обернулся к нашей клиентке. После того, как она урезонила сестру, девушка не произнесла ни слова за всю разборку. Сейчас на её лице было написано столько отвращения, что Адриан невольно вздрогнул, словно от удара. Воцарилась мёртвая тишина. Не хватало только плача младенца. – Предоставляю вам дальше разбираться самим. Идём, Молли, наша работа здесь закончена. Я вышел за дверь, не оглядываясь, приобнимая за плечи свою девушку. Это их жизнь. Их проблемы. Их боль и ложь. Пусть разбираются, как знают. Меня никогда не трогали дела клиентов, но почему-то это переворачивало нечто в душе, как я ни старался абстрагироваться. Я видел и намного большие мерзости, чем простая семейная междоусобица. Но здесь... здесь было нечто противоестественное. Уже пойдя половину улицы, мы услышали позади голос: – Мо, Шерлок, подождите меня! Нас нагнала запыхавшаяся Роксана. Через плечо у неё висел ремень небольшой сумки с личными вещами. – Я пойду с вами: должен же кто-то защитить вас от полиции, – девушка натянуто улыбнулась, неумело скрывая внутреннюю боль. – К тому же, доктор велел мне присматривать за Джоном. С этими словами она решительным шагом проследовала рядом. Примечания автора: *Предположим, что Кира после развода вернула себе фамилию Броуди. Ну, вот, заключительная глава "Крысы" вышла в свет! Своего скорейшего появления ожидает лишь эпилог:) Спасибо всем за терпение и отзывы!