Катание восемнадцатое: пресс-конференция
11 марта 2019 г. в 19:00
— Я, конечно, победила, но пресс-конференция… — неуверенно протянула Юри, глубоко вздыхая. — Ты уверен, Виктор?
— Да! — Он важно кивнул. — Понимаешь, я пропустил целый год только ради того, чтобы тренировать тебя. Я являюсь публичной личностью, и людям необходимо знать теперь немного и о тебе, особенно после твоей победы.
— Это, конечно, так, но…
— Всё будет хорошо, Юри, ладно? — спросил Никифоров.
Кацуки взглянула в голубые глаза тренера, которые лучились уверенностью и безграничной радостью, и кивнула. В конце концов, это же просто пресс-конференция. Ей необходимо выступить. На весь мир прогремела новость о её возвращении и успехах на Чемпионате, а это значит, что более нельзя скрываться от публики.
Юри прикусила язык. Прошёл почти год, и все старания, которые прилагались ранее, были именно для этого момента. Кацуки пора заявить о себе не по слухам, а в открытую. В этом году она собирается занять первое место на Гран-при, показать, что значит фигуристка из Японии, а это значит, что давно пора оставить раковину, в которой она долгое время пряталась, позади. Пора раскрыться окончательно.
— Да, Виктор. Всё будет хорошо. Я дам интервью и в Японии, и в Китае. Думаю, я готова.
Виктор в ответ нежно улыбнулся и осторожно обнял ученицу, улыбаясь куда-то ей в плечо и прикрывая глаза. Юри была потрясающей, он никогда не устанет повторять это. И пусть Кацуки поначалу была пуглива и неуверенна, как и любой закомплексованный человек, теперь же её стержень прямой. Она готова. И пусть сомнения её до сих пор грызут, Виктор всё ещё здесь, чтобы поддержать её.
— Тогда послезавтра будет пресс-конференция. Не бойся говорить о своих намерениях прямо и открыто. Первый шаг к победе — напугать своих соперников, — прошептал Виктор, отстраняясь от фигуристки, и, держа руки у неё на плечах, посмотрел в её карие глаза.
Девушка резко кивнула, от чего её темные волосы колыхнулись, и несколько прядей выбилось из высокого хвостика. Она уже хотела было поправить их самостоятельно, как вдруг ощутила лёгкое, невероятно мягкое прикосновение пальцев Виктора.
В его взгляде читалось что-то странное, что перехватывало у Юри дыхание, а её ноги становились ватными. Мужчина смотрел на неё с такой нежностью, что у Кацуки защемило сердце. Он чуть склонился, убирая прядь волос с лица за ухо, пробежался пальцами по ушному хрящу и тяжело выдохнул горячий воздух.
— Юри, моя Юри, что же ты со мной делаешь? — спросил он по-русски, чуть прикрыв глаза.
Кацуки, разумеется, его не поняла, но не спешила разрушать такой момент. Он казался ей чем-то важным, и — о, господи! — её сердце трепетало только от одной мысли о том, что Виктор был так близко.
Он не собирался её целовать, нет, и Юри это знала, но ей хотелось бы вновь обнять тренера, однако вся смелость куда-то пропала, стоило её взгляду задержаться на чуть порозовевших скулах мужчины.
— Виктор?.. — тихо спросила она.
Внезапно снизу послышался грохот, и взгляд Никифорова прояснился.
— Надо… Надо подготовиться к пресс-конференции, — внезапно произнёс он, прочистив горло и отступив на шаг. Юри интуитивно хотела было потянуться за ускользнувшим теплом, но сдержалась, вместо этого кивнув и чуть отойдя назад в поисках того, что можно было бы убрать.
Она знала: через пару секунд до её мозга окончательно дойдет, что только что произошло, и лицо вновь покроется красными пятнами смущения. Так что надо было сбежать из комнаты до того, как это произойдёт.
Девушка неловко извинилась перед Виктором и сказала, что найдет тряпку в ванной. Она буквально вылетела из комнаты, уже пылая щеками и ощущая собственное сердце в горле и в ушах одновременно.
Спустя какое-то время неловкость при общении с Виктором пропала: тот был слишком приставучим и тактильным, чтобы она могла долго ограничивать своё личное пространство. Да и не хотелось как-то. Вместо этого они вместе придумывали возможные слова для интервью, заготавливали ответы, а фигурист к тому же рассказывал, что чаще всего спрашивали у него и что могут спросить у неё.
В конце концов, всё закончилось так же, как и в последний месяц: Виктор уснул в кровати Юри, сжимая её во сне, пока девушка успела раз десять умереть и воскреснуть. Маккачин спал в ногах, положив голову на лапы. Это была такая семейная идиллия, что Юри становилось всё более и более волнительно. А ещё страшно потерять всё это.
Она уже давно наплевала на то, что уважающая себя незамужняя женщина не должна спать с мужчиной в одной кровати. Во-первых, они просто спали рядом, не более. Во-вторых, Виктор на раз-два разрушал все традиции, почитаемые в семье Юри. В-третьих, ему было просто невозможно отказать, когда он смотрел на неё щенячьими глазками. Примерно так же выглядел Маккачин, когда выпрашивал что-нибудь вкусненькое со стола.
В день интервью Минако сделала Юри макияж, а Юко подобрала наряд. Это было милое платье тёмно-синего цвета чуть выше колена. Оно выглядело подходящим и для пресс-конференций, и для походов на свидания, о чём лучшая подруга, конечно же, не забыла упомянуть.
— Я точно нормально выгляжу? — переспросила Кацуки, вертясь перед зеркалом.
— Самая красивая, — подмигнула ей Нишигори. — Вот не была бы я замужем, так сразу же за тобой бы начала ухаживать.
Юри на её слова лишь посмеялась, ничуть в них не сомневаясь. Такой уж была Юко: доброй, светлой и честной. Порой Кацуки казалось, что она не заслуживает такую классную подругу. Она думала о том, что даёт ей Нишигори и что она даёт Юко. Картина получалась не впечатляющей: Кацуки в ответ на заботу давала лишние переживания, в те моменты, когда у Юри был стресс, подруга проводила с ней кучу времени, тем временем как сама фигуристка даже не была рядом с Юко во время её беременности.
Девушка редко помогает подруге с детьми, она постоянно пропадает на катке и забывается в своей любви ко льду и немного к тренеру, но Нишигори не обижается и продолжает шутить про снежных королев и свидания.
Юри, и правда, не заслужила Юко. Наверное, той было бы легче без обузы в виде Кацуки, которая доставляла кучу проблем, но уже сама фигуристка не могла отпустить подругу, с болью думая о долгих расставаниях с ней.
Она знала, что некрасиво так присасываться к человеку, которому не можешь отплатить сполна за всё, что он для неё делает, но, с другой стороны, Кацуки не могла иначе. Ей, девушке с кучей проблем и комплексов, всегда нужна чья-то поддержка, пусть даже и одного человека.
Конечно, у Юри были и родители, и сестра, и бывший парень, который теперь лучший друг, и другой лучший друг, но Юко всегда была самой особенной из них. Наверное, потому, что только Нишигори оценивала Кацуки не как любимую дочь или сестру и даже не как милую или красивую девушку, а как равную себе. Для Юри, пусть она и таила эту мысль глубоко в сердце, всегда было важно быть равной кому-то.
Девушка поправила подол платья и кивнула подруге.
Вместе они вышли из комнаты Юри и спустились вниз, где надели тёплые куртки и вышли на улицу. Такси уже подъехало, и рядом с машиной стоял Виктор, читая что-то в телефоне и явно дожидаясь ученицу. Та подбежала к нему, помахала подруге рукой и села на заднее сидение, тут же с блаженством прикрывая глаза: тёплый воздух из кондиционера приятно согревал успевшие подмёрзнуть ноги, на которых были только чёрные капроновые колготки.
Кацуки назвала адрес и расслабилась. Ехать им было недолго, так как пресс-конференция проходила в Ледовом дворце, где Кацуки тренировалась практически год, но из-за официальных нарядов Юри и Виктора было решено взять такси: чтобы ничего не помялось, не промокло и не порвалось. Более того, была вероятность замёрзнуть и заболеть, так как зима выдалась на удивление холодной.
Никифоров тихо задавал Юри возможные вопросы, а Кацуки отвечала заранее отрепетированную речь, улыбаясь, когда Виктор активно кивал головой на правильный ответ. Всё же иногда он настолько походил на ребёнка, что даже мужчиной его назвать язык не поворачивался.
Спустя минут десять, такси остановилось у Ледового дворца, и фигуристы вышли из машины, оставив водителю необходимую сумму. Рядом со зданием стояло несколько грузовиков от разных телеканалов, среди которых были не только японские, но и китайские, корейские, американские и русские. Юри почувствовала, что её начинает трясти, как вдруг Виктор взял её за руку.
— Всё будет хорошо, — уверенно произнёс он. — Это не страшнее, чем выступать на льду. Если тебе станет легче от этого, то большинство из них приехали не столько ради тебя, сколько ради меня.
— Нет, это просто только что ударило по моей самооценке, — фыркнула Юри, чем поразила даже саму себя. — Простите, — прошептала затем она, алея щеками. Надо же, она только что нагрубила собственному тренеру, который даже застыл от удивления!
Они зашли внутрь, и как только камеры обернулись на них, руки пришлось расцепить. Юри вышла на мини-сцену, где уже стоял какой-то мужчина.
— Позвольте представить наших гостей: Юри Кацуки и Виктор Никифоров. Сейчас мы собираемся провести пресс-конференцию с Кацуки Юри. Попрошу вас соблюдать очерёдность, не перекрикивать Кацуки-сан и уважать друг друга. Начинаем.
После он ушёл куда-то в сторону, и на Юри обрушилась волна ярких вспышек от фотоаппаратов. Ей на секунду показалось, что она ослепла, девушка даже успела испугаться, но Виктор подошёл к ней сзади, положил руку на плечо, тем самым успокаивая, и ослепительно улыбнулся в объектив.
— Расскажите нам о теме вашего Гран-при! — прокричал первый журналист, и Юри, глубоко вздохнув, взяла в руки микрофон.
— Темой моего Гран-при в этом сезоне является любовь. Я хочу показать два её вида: всепоглощающую страсть, которая бывает между любовниками, и любовь к себе. Ни для кого не секрет, что в прошлом у меня были провалы. После проигрыша в Гран-при уже ушедшего года я почувствовала сильное давление на себя. Я была разбита, начала заедать горе, набрала парочку лишних килограмм, и, конечно же, у меня появилось множество комплексов. Но Виктор помог мне принять себя, стать лучше, вновь подарил мне цель для дальнейшей борьбы. Короткая программа — это выражение Эроса, моя совершенно противоположная сторона, о существовании которой в себе я даже и не подозревала. Моя произвольная — это любовь к себе. Обе программы характеризуют то, чему меня научил Виктор, это моя благодарность ему и всем тем, кто не отвернулся от меня даже после моего сокрушительного поражение в прошлом Гран-при. А ещё, думаю, это в какой-то мере посыл. Посыл к тому, что нельзя застывать на месте, даже если что-то пошло не так. Надо идти, совершенствоваться, становиться лучше и исправлять ошибки. Жизнь слишком коротка, чтобы зацикливаться на неудачах, и это именно то, что я хочу доказать людям, победив в Гран-при и забрав себе золото.
На секунду воцарилась тишина, а потом вновь засверкали вспышки фотоаппаратов. Кацуки чуть улыбнулась, отвечая на следующий вопрос, который был о её подготовке.
— Я готова к соревнованиям, но мне до сих пор немного боязно стоять на льду перед огромной толпой, — призналась она, — но я делаю всё, чтобы победить этот страх, из-за которого я могу забыть движения или даже сбиться с ритма.
— А что вы скажете о ваших отношениях с Виктором? — спросил другой журналист, и Юри незаметно вздрогнула.
— А что между нами может быть? Виктор — мой тренер, который действительно научил меня многому, в особенности верить в себя. Между нами нет никаких романтических отношений. Думаю, можно назвать нас друзьями.
Ответ на этот вопрос они подготовили заранее, так как Никифоров вполне ожидал его: людям всегда была интересна его личная жизнь. Но, если закрыть глаза на заученный ответ, Кацуки и вправду в последнее время задавалась вопросом того, кто они с Виктором друг для друга.
Друзья? Знакомые? Учитель и ученица? Или между ними происходит что-то в романтическом плане?
К сожалению, Юри не знала ответ на этот вопрос.