***
В женских соревнованиях Анна выступала первой, следом за ней была Сара Криспино из Италии и, наконец, третьей выступала Юри. Кацуки как-то напряжённо смотрела на то, как красивая Анна с её неизменной алой помадой на губах и алом костюме выезжала в центр катка. В колонках раздались первые ноты песни Стефани Мабей, и японка почувствовала себя очень неуютно. Короткую программу российская фигуристка выполняла под песню, в которой говорится о том, что её и её возлюбленного даже смерть не разлучит, что, несомненно, должно было причинить наблюдавшему за соревнованиями Георгию больше боли. Не выдержав, наконец, Юри сорвалась с места, покидая Виктора. Она пробиралась на трибуны к Георгию, на которого даже смотреть было больно: тот весь как-то погрустнел и сжался, пока счастливая Анна делала четвертной прыжок на льду. Когда она закончила, Юри мягко прикоснулась к плечу Поповича, обращая на себя его внимание. У мужчины покраснели глаза, а щёки были мокрыми. — Как вы? — тихо спросила она. — Всё в порядке, думаю. — Он неуверенно пожал плечами. — Я уже смирился, но всё равно… Неприятно. Девушка кивнула, вслушиваясь в то, сколько баллов за выступление получила Анна. Шестьдесят целых и три десятых балла. Юри прикусила щёку изнутри. Будет сложновато набрать столько же или больше, но она обязательно сможет. Хотя бы ради Георгия. — Не расстраивайтесь, прошу, — попросила Кацуки. — Легче сказать, чем сделать, хах, — по-доброму покачал головой Попович, принимая платок из рук Кацуки. Им он вытер слёзы с глаз и протёр мокрые щёки, и теперь только чуть покрасневшие глаза выдавали, что он недавно плакал. — Знаете, я понимаю, что вы до сих пор любите Анну, но, Гоша-сан, я не могу смотреть на то, как вы страдаете по ней, — произнесла Юри, печально поджимая губы. — Она считает, что, расставшись с вами, стала лучшей фигуристкой, чем была до этого, но она ошибается. Я ей докажу, что её решение оставить вас было неправильным. — Ты собираешься забрать первое место прямо у неё из-под носа? — удивлённо спросил Георгий, но удивлён он был не из-за того, что кто-то перечил его бывшей, а из-за того, что кто-то впервые так открыто заботился о том, чтобы помочь ему, облегчить его ношу, и эта забота вызывала в мужчине странные чувства, среди которых были не только благодарность и понимание. — Но… Ты не обязана это делать. — Нет, обязана. Вы сами сказали, что мы друзья, а я не могу смотреть на то, как моему другу причиняют боль. Пусть это и звучит как какая-нибудь клишированная фраза из какого-нибудь аниме, но это правда так. Это жестоко, но Анна считает вас обузой на её пути к победе, и я хочу доказать ей, что это не так. Разве родной человек, который только и делает, что поддерживает всеми силами и любит до смерти, может быть обузой? Я уверена, что нет. Вы хороший человек, просто вам не повезло с Анной. Однажды вы найдёте того, кто безвозмездно полюбит вас всем сердцем. Георгий чуть приоткрыл рот в удивлении, а потом пальцами стёр набежавшую слезу. Сколько Попович себя помнил, он был очень сентиментален, чувствителен и излишне драматичен, что не раз демонстрировал на льду, но редко когда за него так открыто кто-то вступался. Яков был полностью сосредоточен на тренировках, не тратя время на чувства, Лилия казалась ожившей статуей, не позволяя себе демонстрировать иных чувств, кроме как недовольство, Виктор вообще сбежал в другую страну, не сказав ни слова, а Анна… Анна никогда особо о Георгие не заботилась, предпочитая больше внимания уделять себе и фигурному катанию. Это, конечно, в прошлом не раз ранило мужчину, но он со спокойствием принял эту черту характера возлюбленной. Но сейчас… Сейчас весь его мир перевернулся с ног на голову и сузился до одной маленькой миленькой японки, которую обучал его лучший друг. Юри казалась Поповичу чуть ли не божественным созданием, а её доброта и сострадание были для мужчины поистине ангельскими. Он громко сглотнул вязкую слюну. — Хорошо, Юри-сан. — Он посмотрел прямо в чёрные глаза фигуристки, копируя её манеру речи. — Я буду ждать твоей победы. Я знаю, что ты выиграешь. — Спасибо. Эту победу я посвящу вам целиком и полностью. Юри чуть поклонилась, прощаясь, и пошла в сторону ожидающего её Виктора, но Георгий, поражённый её словами, лишь стоял и смотрел в след фигуристке. Даже Анна никогда не дарила ему свои победы, тем временем как он ей — постоянно. Это выводило из равновесия, и мужчина даже не знал, как ему следует поступить в этой ситуации. Тем временем Кацуки дошла до Виктора и чуть улыбнулась ему. Тренер внимательно осмотрел девушку на наличие неуверенности или страха, но такового и в помине не было. Мужчине определенно нравился огонёк решимости в глазах девушки. — Ну что, готова? — спросил Виктор. — Подумай о своем любимом кацудоне и покажи всем свой эрос. Я знаю, у тебя всё получится, всё же мы не зря так- — В этот раз я не хочу думать о кацудоне. — Девушка покачала головой, прерывая словесный поток Виктора. — Я пообещала кое-что Гоше-сану, поэтому буду думать о нём. — Что? — хрипло спросил Никифоров, удивлённо смотря на девушку. Все слова в миг вылетели из его головы, как и слова напутствия. В мозгу билась лишь одна мысль, суть который сводилась к надежде о том, что ему послышалась та часть, где Юри в одном предложении говорит об Эросе и о Поповиче. — Ну, я пойду, — легкомысленно ответила девушка, заходя на каток и проезжая в центр. Ей не было суждено заметить, как потемнели от гнева голубые глаза Виктора, а руки сжались в кулаки. А ещё Кацуки никогда не узнает, что в этот момент Виктор мечтал хорошенько врезать собственному лучшему другу, а желание смотреть выступление своей ученицы как-то пропало.Катание двадцатое: слова обещания
30 мая 2019 г. в 19:00
Несмотря на то, что Юри старалась много не есть, она всё равно чувствовала себя так, словно набила живот на ближайшие десять лет. Девушка расслабленно откинулась на спинку, слушая какую-то невнятную речь Виктора, который одновременно говорил что-то и на русском, и на английском, из-за чего половину Кацуки не понимала.
— О, Юри, давно не виделись! — раздался рядом знакомый радостный голос, и фигуристка подняла голову. Её губы тут же расплылись в улыбке, и она помахала рукой, приветствуя Пхичита, который бесцеремонно подсел к ней и поздоровался с Никифоровым. — Не против, если я приглашу Сяо-Сяо?
— Ах… Не думаю, что он будет рад меня видеть, — с сомнением произнесла девушка, однако Чуланонт её не слушал, тыкая в экран телефона.
Виктор чуть нахмурился, смотря на тайца, а потом поприветствовал его, пододвигая юноше тарелку с крабом. Тот радостно поблагодарил мужчину, приступая к трапезе. Юри на это лишь по-доброму закатила глаза: её лучший друг всегда был большим любителем съесть как можно больше. Из-за постоянных тренировок у Пхичита и лишний килограмм не откладывался, и Юри ему немного завидовала, так как ей даже тренировки не всегда помогали, приходилось сидеть на диетах и голодно смотреть на всякого рода вкусняшки.
Селестино оказался неподалеку, поэтому спустя минут десять он уже сидел рядом с Пхичитом (Юри пришлось пересесть на сторону Виктора) и выпивал, вспоминая о прошлых тренировках Кацуки. Если девушка сперва думала, что ей будет неловко из-за того, что она, не сказав ни слова, бросила тренировки и сбежала, то на деле ей было неловко из-за того, что Чалдини не переставал рассказывать всякие глупые ситуации, в которые периодически попадала японка. А Пхичит, предатель такой, ещё и поддакивал.
Ситуацию спасли Гуангхонг и Лео, которых, как оказалось, тоже позвал Чуланонт. Они неловко улыбались, смотря на то, как прямо при них вырубило Селестино, а Виктор начал раздеваться.
— Нет, Виктор, не смей! — воскликнула Кацуки, мгновенно краснея и застёгивая обратно кофту мужчины, но тот сопротивлялся, что-то невнятно бормоча. — Если разденешься сейчас, то я больше никогда не заговорю с тобой!
Никифоров фыркнул, но прекратил попытки снять одежду, всё равно бурча, что ему слишком жарко. Юри уже успела пожалеть, что позволила тренеру выпить, но всё равно мягко придерживала его за плечи.
— Гуангхонг-кун, можно тебя попросить вызвать два такси?
Китаец кивнул, тут же набирая нужный номер и с волнением глядя на разморённых от выпитого Никифорова и Чалдини. Те уже окончательно отключились, и японку начал волновать вопрос того, как она дотащит тяжеленного Виктора, но Лео тут же предложил свою помощь.
Он взвалил на себя тушку Виктора, тем временем как Гуангхонг и Пхичит пытались одеть и перетащить спящего Селестино. Юри грустно попрощалась с довольно внушительной суммой в своём кошельке, думая о том, как потом заставить Виктора вернуть всё до последней копейки, ведь ел-то и пил в основном один он.
После того, как такси довезло фигуристов до гостиницы, Лео дотащил Виктора до лифта, и вместе они зашли внутрь кабины, которая тут же начала подниматься на пятый этаж. Никифоров издал какой-то непонятный звук, разлепляя глаза, и Юри мягко погладила мужчину по волосам, пока они шли до двери номера.
— Проснулся? — спросила она.
— Немного. Почему всё вокруг качается? — спросил мужчина. — На ком я? Кто это?
— Это Лео-кун, он помогает мне отвести тебя до номера. Сейчас мы придём, и ты встанешь под душ, чтобы протрезветь, — терпеливо объяснила японка, шаря в карманах в поисках ключа-карты.
— А Юри пойдёт со мной? Хочу помыться вместе с Юри!
Японка чуть не выронила карту из рук, ошалело посмотрев на Виктора, который с невинным выражением лица порол чушь. Девушка молча открыла дверь и пропустила вперёд Лео, который уже устал тащить Никифорова на своём горбу, и Кацуки его понимала в каком-то смысле.
— Клади его тут, — сказала она. — Пусть лучше сперва проспится.
Американец аккуратно уложил мужчину на кровать и выпрямился, разминая плечи и спину. Тяжко выдохнув, Иглесиа провёл рукой по волосам и огляделся. Номер был таким же, как и у него: двухкомнатным. В другой комнате, судя по всему, спала Юри, которая сейчас устало скидывала с себя пальто и переобувалась.
— Спасибо большое, Лео-кун, — произнесла она. — Мне правда неловко, что Виктор так напился, и ты видел это. Прости.
— Ничего. Это ты ещё не видела, как Селестино и Пхичит напились после твоего ухода.
Юри опустила глаза. В тот вечер Чуланонт очень много писал ей, и практически в каждом слове он делал по ошибке, его даже Т9 не всегда спасал. Тогда он признался о том, как ему важна Кацуки и что он до сих пор испытывает к ней чувства романтического плана, из-за чего девушка долго не решалась писать другу.
— Жаль, что вы с Пхичитом расстались. Красивая была пара, — произнёс Лео, будто прочёл её мысли. — Ладно, я пойду, а то мой тренер меня на куски порвёт.
— Да, увидимся. Спасибо тебе ещё раз.
Юри закрыла за гостем дверь, тихо выдыхая. Лео, как и Гуангхонг, был хорошим другом Пхичита вот уже года три, а потому он, как никто другой, знал об отношениях между ней и Чуланонтом с самого начала до конца. Сама же японка не очень часто общалась с Иглесией, и поэтому тема о её старых отношениях с тайцем, ставила её в неловкое положение. Кацуки чувствовала сожаление за порванные отношения не только перед Пхичитом, но и перед Лео, который потом поддерживал своего друга.
Юри посмотрела на Виктора, который крепко спал, и прикрыла глаза. Сейчас не время думать о прошлом, ведь впереди её ждало будущее, которое обещало быть в сотни раз лучше.