Три русских волка и японская крольчиха

      — То, что ты прекрасно откатала короткую, заставит твоих соперниц воспринять тебя всерьёз во время произвольной, — задумчиво произнёс Виктор.       Они сидели на трибунах и дожидались начала мужского соревнования. Юри хотела посмотреть, как Пхичит и Георгий откатают свои короткие программы, — всё же девушка переживала за своих друзей. Первый решил переписать историю тайского фигурного катания, второй — неизвестно как будет выступать с разбитым сердцем. Кацуки оставалось только надеяться на то, что её победа над Анной поднимет Георгию настроение.       — Да, но проще от этого не становится. Наоборот, будто ещё большая ответственность давит на плечи. — Покачала головой Юри, а затем неуверенно улыбнулась. — Немного страшно.       — Всё будет в порядке.       Фигуристка повернула голову к тренеру, пытаясь понять, что же не так. Виктор вроде был таким как и всегда, но что-то в его словах, поведении и тоне разительно отличалось. Голос будто стал напряжённее, скулы больше выделялись, а меж бровей залегла складка.       Юри сглотнула.       — Что-то случилось? — осторожно спросила она. Виктор обернулся к ней, и его голубые глаза красиво сверкнули в свете пробежавшего мимо них прожектора. — Ты какой-то недовольный. Я сделала что-то не так?       Виктор на секунду замер, не зная, что и ответить.       Недоволен ли он был? Нет, Юри откатала свою программу идеально. Да, коснулась льда; да, в какой-то момент перекрутила прыжок, однако благодаря своей харизме и прекрасной технике смогла вырвать себе первое место, набрав более семидесяти баллов.       Злился ли Виктор? Однозначно. Не на Юри, не на себя и даже не на Георгия. Он злился на ситуацию, на доброту Юри и собственное сердце, что столь неприятно сжалось. Ему не нравилось, что Юри набрала так много баллов за короткую, думая не о нём, Викторе, или том же кацудоне, а о Георгие. Проигрывать котлетам было не столь болезненно, как проигрывать лучшему другу.       Никифоров покачал головой:       — Ты большая молодец, я горжусь тобой. Это просто мои собственные… заскоки.       — Я могу чем-нибудь помочь? — тут же поинтересовалась девушка.       Виктор не сдержал лёгкой улыбки: в этом была вся Юри. Добрая и наивная, не замечающая ничего вокруг. Внезапно бывшему фигуристу стало интересно, чем же для него закончится вся эта затея с тренерством: победой ученицы и гордостью за неё или же разбитым сердцем из-за того, что всё та же ученица осталась слепа к его растущим чувствам.       — Посвяти победу на произвольной мне, — произнёс он быстрее, чем обдумал, что сказать. Каждый фигурист в душе оставался немного ребёнком и немного эгоистом. Виктор исключением не являлся.       Юри удивилась его внезапной просьбе, глупо моргнула пару раз, а затем кивнула:       — Хорошо. Тогда моя победа на Кубке Китая будет посвящена тебе.       Виктор почувствовал, как его грудь наполнилась теплом. Злость как волной смыло, и теперь в голубых глазах промелькнула хитринка:       — А заодно и спим мы сегодня вместе.       Юри тут же слегка покраснела:       — Нет!       Ладно, дома спать в одной кровати она уже смирилась, как и её семья, но вот в другой стране — нет, ни за что! Тут кругом камеры, папарацци и соперники. Если кто-то узнает, то о них обоих поползут не самые лестные слухи. Жёлтой прессе только повод дай — превратит Юри в ужасную соблазнительницу, а Виктора — в бедного мужчину, что поддался её ведьмовским чарам. Кацуки такого не надо.       — Но без Маккачина и Михалыча мне так одиноко и холодно, только ты можешь согреть меня холодной ночью в Китае. — В тоне Виктора появлялось всё больше и больше тянущихся молебных ноток, и Юри с ужасом осознала, что проигрывает.       — Маккачин и так по ночам в ногах спит, — обречённо заметила она.       — Потому что у меня в объятиях спишь ты, — тут же подмигнул Виктор. — Но если тебя или его не будет, то как же мне справляться? Я уже отвык от одиночества…       Юри прикусила щёку изнутри. Сил сказать «нет» становилось всё меньше и меньше. Более того, кругом сидела куча народа, и кто-то из этой кучи вполне мог греть свои уши. Кацуки быстро огляделась, но не заметила никакого внимания к их персонам — все смотрели на лёд, где уже закончилась разминка. Скоро начнут выступать фигуристы.       Девушка тяжело вздохнула и сдалась:       — Ладно, хорошо. — И тут же Виктор накинулся на неё с громким криком и крепкими объятиями. Юри стало неловко: теперь, кажется, все смотрели только на них, позабыв о фигуристах внизу.       К счастью, комментатор объявил выступление Пхичита, и теперь всё внимание было направлено только на него. Чуланонт выехал на каток и сделал круг, приветствуя зрителей. Юри полностью погрузилась в его короткую программу.       Пхичиту требовалось занять второе или первое место, чтобы выйти в финал Гран-При. Таец всегда был талантливым фигуристом, Юри завидовала ему, когда он с первого раза делал то, на что ей требовались дни тренировок. И пусть Пхичит не был столь талантлив, как Виктор или Юрий, но во всей Юго-Восточной Азии не было никого, кто мог бы с ним сравниться. В победе своего друга Юри не сомневалась, а потому просто наслаждалась выступлением, крепко сжимая кулаки во время прыжков и дорожек.       — Было бы интересно соревноваться против него, — задумчиво проговорил Виктор, и Юри перевела на него взгляд.       — Пхичит-кун очень талантливый, всегда много старается. Я думаю, в этом году он попадёт в финал Гран-При.       — Не пророчишь ему победу? — удивился Виктор.       — В первую очередь цель Пхичита не победа, а перепись истории, открытие новой страницы в фигурном катании Таиланда. Да и будем откровенны: в финале соберутся сильнейшие фигуристы, которые могут взять свои места не только талантом, но и опытом. Пхичит-куну придётся сражаться с Крисом, Отабеком, Жан-Жаком и, что самое главное, с Юрио.       — А что насчёт Минами-куна?       — Ему не хватает опыта. Думаю, он пройдёт дальше, но попадёт ли на финал — это большой вопрос.       Виктор кивнул, соглашаясь со словами ученицы.       Тем временем Пхичит закончил своё выступление, и теперь на лёд вышел Гуангхонг Джи из Китая. Юри чуть улыбнулась, мысленно желая ему удачи.       — Не хочешь подойти к Пхичиту и поздравить его? — внезапно спросил Виктор над самым ухом. Юри вздрогнула, мурашки пробежались по её спине.       — Нет, я лучше подойду в самом конце — ему сейчас не до меня.       Виктор довольно кивнул и откинулся на стуле, складывая руки на груди. Гуангхонг выглядел неуверенным, будто бы не понимал, что он сейчас делает на льду. Более того, парень явно был не в восторге от песни, под которую выступал. Скорее всего, композицию выбрал его тренер, а Гуангхонг не осмелился с ней спорить. Виктор качнул головой: Гуангхонг совершил фатальную ошибку ещё до начала Гран-При, за что вылетит из соревнования на этом этапе. Нет ничего важнее, чем гармония между фигуристом и его музыкой.       Гуангхонг нарушил один из трёх столпов фигурного катания — закон единства.       Следом за Гуангхонгом выступал Минами Кенджиро. Он выехал на центр катка и пробежался глазами по трибунам, выискивая кого-то. Когда его взгляд остановился на Юри, он улыбнулся, а девушка помахала ему в ответ. Юноша тут же приободрился, а Виктор чуть нахмурился. Минами был фанатом Юри, так что неудивительно, что её поддержка вдохновила его.       — Однако это первый раз, когда он выступает под столь пристальным вниманием, — вслух заметил Виктор. — Выдержит ли он оказываемое на него давление?       Юри прекратила махать и закусила нижнюю губу.       — Если он сможет абстрагироваться от шума толпы, то да, — произнесла она. — Но это очень, очень сложно.       — Будем просто наблюдать. Даже если в этом году он не дойдёт до финала, то в следующем у него уже будет опыт.       Песня, под которую выступал Минами, была красивой. Юри чувствовала, что уже где-то слышала её, но никак не могла вспомнить, где. Вроде как, это была какая-то опера.       Как Виктор и думал, поначалу выступление Минами шло хорошо. Он был погружён в себя и свои эмоции, слыша одну только музыку. Но стоило двойному прыжку не удастся, как шум толпы свалился на юношу, и тот стал делать ошибку за ошибкой.       Юри сжала руки в кулаки, и Виктор накрыл их своими ладонями, даря Кацуки частички тепла.       — Пусть и отрицательный, но это всё же опыт. Тем более, впереди ещё произвольная.       Юри чуть улыбнулась:       — Ты прав. Спасибо.       Минами много баллов не набрал, что было весьма ожидаемо, и Юри решила выйти к нему и подбодрить. Несмотря на то, что следующим было выступление Георгия, которому Кацуки посвятила свою короткую программу, девушка считала, что важнее сейчас поддержать соотечественника. Виктор же остался на трибунах.       Юри сбежала вниз, прошла через охрану и приблизилась к «уголку слёз и поцелуев», откуда выходили Минами и Канако. Первый был крайне подавлен, а вторая старалась его всячески развеселить.       — Минами-кун, — позвала его Юри, — ты хорошо справился.       Парень поднял на неё глаза, в которых блестели непролитые слёзы. Его нижняя губа дрожала, а взгляд был ещё жалостливее, чем у Виктора десять минут назад.       — Не надо, я провалился, — убито прошептал Минами. Кацуки поджала губы: она уже была на его месте год назад, а потому как никто другой знала, насколько ему сейчас плохо. А ещё знала, как можно его поддержать:       — Правда? А я думала, что произвольная программа будет только завтра, — произнесла она. Минами непонятливо моргнул пару раз, и Юри не смогла сдержать мягкой улыбки — такой, какую она дарила Юрию каждый раз, когда он злился по пустякам. На фоне заиграла музыка, под которую выступал Георгий. — Да, ты набрал меньше всех баллов, но ничто не мешает тебе набрать больше всех завтра. Сегодняшний день был для тебя шокирующим опытом, потому что никогда прежде столько людей не следило за тобой. Но из него ты должен вынести урок, заставить его не сломить тебя, а дать толчок к развитию. Никто, впервые выступающий под тысячью зрительских взглядов, не сможет избежать волнения и ошибок. Мы все ошибались впервые: и я, и Виктор, и Канако-сенсей, а теперь и ты. Но мы стали сильнее, и ты станешь.       Буквально на глазах в Минами приободрился. Он рукавом резко вытер слёзы, а затем широко улыбнулся, гордо задрав подбородок.       — Вы правы, Кацуки-сан! — приподнятым тоном произнёс он. — Я обязательно наберу завтра как можно больше очков. А если не получится выйти во второй этап — ну и плевать! У меня впереди есть год, а затем ещё один и ещё. Однажды я обязательно заберу своё золото. А в этом году заберите его вы.       — Непременно, — улыбнулась Юри, понимая, что, несмотря на столь громкие слова и широкую улыбку, в глубине души Минами сильно переживал, а сомнения и сожаления продолжали терзать его.       Канако поблагодарила Юри за столь вдохновляющую речь, пошутив, что это она, как тренер, должна вдохновлять своего ученика на победы, а затем распрощалась — пора было идти на свои места, поскольку Георгий уже заканчивал своё выступление.       Кацуки же перевела взгляд на лёд, прищурилась и с удивлением поняла, что Попович плакал. Учитывая тот факт, что темой его выступления было разбитое сердце, то нетрудно догадаться, кому оно посвящалось. Юри нахмурилась: Анна опять причиняла боль другим людям. Фигуристка во что бы то ни стало решила вырвать победу у соперницы.       Кацуки показала уходящему со льда Георгию два поднятых вверх пальца и вернулась на трибуны к Виктору, садясь рядом с ним и откидываясь на спинку стула.       — Не знаю, что ты сказала Минами, но он выглядел вдохновлённым, — произнёс Никифоров. Юри чуть улыбнулась. Она оставила фразу Виктора без ответа, лишь продолжила смотреть на выступление сперва Лео, а затем и Криса.       Кто бы сегодня ни забрал первое место за короткую программу, девушка считала, что победы достойны все.