Три русских волка и японская крольчиха

      После первой же тренировки, сидя в гостиничном номере, Виктор предложил довольно неожиданную идею: выступить в конце соревнований с парным показательным выступлением. До этого Юри уже выступала с показательными, но не в этом и не в прошлом сезонах. Тем не менее, предложение выступать парно…       Одиночное фигурное катание и парное были абсолютно разными вещами. В одиночном фигурист всегда зависел только от себя самого и от своих собственных умений. Он существовал в гармонии со льдом и брал на себя всю ответственность за происходящие на нём. Это был одиночный вид спорта.       Парное фигурное катание уже считалось командным спортом, потому как единение льда и фигуриста разбавлял ещё один человек, тоже фигурист. Теперь результат зависел не только от собственных умений, но и от умений партнёра. Одна ошибка — и проиграют оба.       К тому же, на взгляд Юри, парное катание было в разы травмоопасней одиночного.       Именно поэтому она со скепсисом отнеслась к предложению Виктора. Однако сам Никифоров слишком хорошо знал Юри, а потому предусмотрел возможную реакцию Кацуки:       — Во-первых, ничего опасного. Я люблю тебя, а потому и рисковать тобой не стану. Никаких сложных поддержек, выбросов и всего, что только можно. Во-вторых, я знаю, что сейчас не очень много времени на что-то постороннее, а потому предлагаю не заниматься экстренным придумыванием нового номера, а взять старый, который мы с тобой хорошо знаем.       — О чём ты? — заинтересовалась Кацуки.       — Моё прошлогоднее выступление. Ты знаешь его, я — тем более. Мы можем чутка его переделать — и вуаля! Новый парный номер готов!       Голубые глаза Виктора сияли так ярко, что Юри не могла сказать «нет».       — Всё с него началось, — медленно проговорила девушка, — так почему бы им и не закончить?       И в следующий момент её схватили в стальные объятия, расцеловывая в обе щеки. Кацуки засмеялась, шутливо уворачиваясь от поцелуев. А затем она положила руки на шею Виктора и притянула его к себе, касаясь его губ своими.       — Тогда проработка номера на мне, — пообещал Никифоров, кладя голову на плечо девушки. — Обещаю сделать всё в лучшем виде.       — Я и не сомневаюсь, — ответила ему Юри.       Их прервал стук в дверь и недовольный голос Юрия. Кацуки тут же расцепила объятия, поспешив к двери, за которой стоял Плисецкий.       — Извините, что прерываю моменты милования, но мы сейчас пойдём на ужин, и Мила решила, что было бы неплохо пригласить и вас.       — О, это замечательно! — хлопнула в ладоши Кацуки. — Мы с радостью присоединимся!       — Тогда через десять минут в холле. — И ушёл.       Юри была невероятно счастлива провести время с российской сборной. Она чувствовала себя обязанной Якову за его помощь во время инцидента с Маккачином, а потому считала, что должна ему чем-нибудь отплатить, вот только не знала, чем. Она пыталась поспрашивать Виктора, и тот предложил подарить Фельцману какой-нибудь хороший алкоголь. Юри идею восприняла с некой долей сомнения, но и сама ничего другого придумать не смогла.       Девушка достала из чемодана плотно запакованную бутылку с довольно крепким саке, которую она купила ещё в Фукуоке. Саке сделала одна из лучших алкогольных фирм Японии, зарекомендовавшая себя на рынке уже очень давно, и Юри решила, что лучше этого саке ей уже ничего не найти.       Переложив бутылку в подарочный пакет, тоже купленный в Японии, Кацуки переобулась в кроссовки и обернулась на Виктора: тот сменил чёрную кофту на белый свитер и был готов выдвигаться.       Ужин проходил в ресторане отеля, где был шведский стол, а потому на улицу выходить не надо было.       При походе к холлу на Юри налетела Мила, обнимая девушку и щебеча о том, что она уже успела по ней соскучиться. Кацуки обняла подругу в ответ, вновь поздравив с победой на кубке Ростелекома и пообещав не проиграть в этот раз.       В этот раз у Якова в финал прошли только двое: Юрий и Мила, однако некоторые другие фигуристы, с которыми Юри уже встречалась в Петербурге несколько месяцев назад, также прилетели поддержать своих финалистов. Однако среди прибывших не было Георгия, и это одновременно и расстроило девушку, и обрадовало. Обрадовало — потому что не пришлось бы испытывать неловкости за ужином. Расстроило — потому что она хотела остаться с ним друзьями, но тот сам не писал, а на редкие сообщения даже не отвечал, что заставило Юри думать, что Попович её избегает.       Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, Кацуки направилась к Якову и с улыбкой протянула ему подарочный пакет.       — Я хотела бы поблагодарить вас за всё в России, — произнесла она.       — Всё в порядке, — отмахнулся мужчина, но подарок принял, явно став довольнее, когда увидел содержимое. А вот Лилия наградила бывшего мужа хмурым взглядом, но промолчала.       Юри едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Виктор рассказывал, что Яков и Лилия долгое время любили друг друга и много лет прожили в браке, однако не всё шло так гладко, как им двоим хотелось бы. В итоге они решили развестись, но остались если не близкими друзьями, то хорошими партнёрами: Лилия часто навещала Ледовый дворец в Питере и помогала Якову с новыми учениками, а в преддверии Гран-При этого года вовсю готовила Юрия, собираясь сделать из него прима-балерину на льду. Юрий, в свою очередь, не просто смирился со своей участью, а изо всех сил стремился к цели, ибо где-то впереди постоянно мелькало раздражающее лицо Жан-Жака.       Они заняли один из самых больших столов и отправились набирать еду со шведского стола. Так как все фигуристы придерживались строгой диеты, а особенно Юри, которая слишком просто набирала лишний вес, для них выбор еды был весьма ограничен. Юрий плевался, ворча, что хочет нормальный гамбургер, но вместо этого ему достались такие же паровые тефтели, что и Юри. Кацуки также предложила парню неплохой салат с авокадо и грибной крем-суп.       Виктор, с гаденькой улыбочкой наблюдая за страданиями друзей и возлюбленной, взял себе кусок пиццы и довольно жирненькую кесадилью с курицей.       — Чтоб он о ноги свои запнулся, — раздражённо пробормотал Юрий, ставя тарелки на стол и садясь. Юри устроилась рядом с ним, успокаивающе погладив парня по руке.       — Да ладно, зато представь, какой выговор ему устроит Яков, когда он вернётся в спорт.       — Виктор вернётся в спорт? — удивился Плисецкий. — Разве он не решил его навсегда покинуть?       — Нет, — покачала головой Юри. — Возможно, изначально это было так… Но теперь Виктор выглядит совсем иначе, чем год назад. Он хочет вернуться на каток — я это вижу. Так что в следующем году именно он будет твоим основным соперником.       Юрий задумался, зачёрпывая горячий суп и дуя на него.       — Что ж, это просто отличный повод утереть старикану нос! — воодушевился он.       — Кто кому там что утрёт? — поинтересовался Никифоров, садясь рядом с Юри и с улыбкой смотря на Плисецкого, ответить которому не дал подошедший Яков.       Вскоре все фигуристы вновь собрались за столом, начиная ужинать и переговариваться. Юри в основном болтала с Юрием, расспрашивая его об успехах в школе и на соревнованиях.       — У нас с тридцатого числа каникулы начнутся, и продлятся они вплоть до девятого января, — поделился он. — Успею на последние дни перед каникулами, придётся писать несколько контрольных за пару дней.       — Это ужасно, — покачала головой Кацуки. — Разве нельзя после каникул? Ты и так вымотан из-за соревнований, вряд ли у тебя есть время учить всё это…       — Да пофиг, главное хотя бы трояк получить, — отмахнулся парень. — Яков, конечно, будет недоволен, но золотая медаль заставит его закрыть на оценки глаза. Да и, думаю, учителя дадут мне поблажку из-за Гран-При.       Юри понимала, о чём говорил Плисецкий: ещё когда она училась в средней и старшей школе, да и в университете тоже, учителя и преподаватели спокойно относились к её прогулам из-за соревнований. Они обычно поддерживали её и желали победы, давали побольше дней для подготовки к контрольным и оценивали мягче, чем её одноклассников. Кажется, в России было что-то похожее.       — А что за контрольные? Сложные?       — Ну… Такое себе. Самый сложный экзамен будет в следующем году, а пока так, фигня. Авось спишу как-нибудь — и пофиг.       Юри промолчала. Она выросла в среде, где списывать было не принято, однако Юрий рос в стране, где студенты выдумывали самые изощрённые и незаметные способы списать.       — Во всяком случае, я желаю тебе удачи. Сложно или нет, спишешь или нет — удача лишней не будет.       Плисецкий улыбнулся, что было довольно редким явлением на его всегда хмуром лице. Рядом раздался щелчок — это Мила, сидевшая напротив, поспешила запечатлеть представшую перед ней картину.       — Кому скажу — не поверят, — поделилась она под злобные восклицания Юрия. — Кстати, а это там не Эбби с Маргарет и Анной?       Юри обернулась: и правда, трое фигуристок сидели за одним столом, переговариваясь. Если с Маргарет и Анной Кацуки уже встречалась лично, но с Эбби — нет. Эбби была гражданкой США, ей было всего шестнадцать лет, и Гран-При в этом году стало её первым испытанием.       — Интересный факт: в этом году в Гран-При участвовало две Маргарет, — поделилась Мила, понижая тон голоса. — Та, что Розз, родом из Америки. Она взяла первое место в Японии, но из-за того, что до этого провалилась в Канаде, не прошла в финал. А вот та, что Дюбуа из Франции, похоже, намеревается забрать золото.       — Ага, я её подметила уже давно, — кивнула Юри. — А что насчёт Анны? И… Как там Гоша-сан? Он в порядке?       — Ну, он прорыдал мне в трубку целый вечер из-за того, что ты его отшила, но, насколько знаю, он уже позвал какую-то девушку на свидание в Питере.       Юри чуть побледнела: она не ожидала, что история о влюблённости в неё Поповича в итоге станет известна ещё и Миле. И, кажется, Юрию тоже, потому что тот отвлёкся от разговора с сидящим по левую руку от него фигуристом и посмотрел на Милу.       — Кхм, — кашлянула Юри. — А что скажешь насчёт последней? Марты? Я встречалась с ней в прошлом году в финале, она вроде забрала бронзу.       — О, ну, в этом году она выглядит куда собраннее, чем в прошлом, но, кажется, до сих пор боится выступать перед огромной публикой. Думаю, это заставит её ошибиться, — поделилась Бабичева. — Кстати, а что насчёт тебя? Не волнуешься?       — Нет, всё в порядке. В этом году я сильнее, чем в прошлом. Всё же тогда…       Юри отвела взгляд, стараясь не вспоминать о смерти любимого пса и том ужасном волнении, что она испытала перед тысячью зрителей и десятком камер. Сейчас она переросла это. Вик-чан остался приятным воспоминанием, греющим сердце, а зрители более не так сильно пугали Кацуки. Теперь у неё были люди, готовые поддержать её в любой момент, и их поддержка дарила моральные силы противостоять пристальному вниманию тысячей глаз.       — Ладно, давай не будем о грустном! — перебила её Мила. — Итак, ты видела новые фотографии Кристоффа? Скажи же, что он секси.       Юри посмеялась, не став говорить, что она не просто видела эти фото, но и на следующее утро провожала полуголого Джакометти из их с Виктором номера.