Дорожные истории

- Родная, ну так чё? - Так ничё, пьянь! Чтоб до вечера рожи ваши даже близко не мелькали, алконавты! Минуту Кэссиди задумчиво пялился в захлопнувшуюся перед носом дверь. От выпитого в голове шумит, но и только. Вампирской организм, закаленный десятилетиями не самого здорового образа жизни, быстро справлялся с опьянением. Что обидно, потому что Джесси уже в хлам. И заперся в душе. Кэсс рухнул на единственную в номере кровать, лениво перекатывая в голове мысли. Почему-то они казались кругленькими. Ирландец фыркнул. Теоретически, день удался. Попойка в баре. Драка с какими-то сектантами, прикопавшимися к падре уже на пути к отелю. Отмечание победы Слова Божьего над тупостью людской, опять же в том же баре. Так и бегали бы туда-сюда, если бы Тьюлип не утащила слабо упирающиеся тела во временное жилище. Вампир прикрыл глаза, вслушиваясь в шум воды в душе. - Не утопись там, отче! В ответ только невнятное бульканье. Кэссиди усмехнулся, раскидывая руки крестом. Вялотекущие поиски Всевышнего, кажется, превратились в какие-то каникулы для Джесси. Святой отец расслабляется, отпускает себя, сбрасывая напряжение, которое давило на него в церкви. Кэссу это кристально ясно. И радостно каждый раз, когда Кастер улыбается, пусть даже и не в его адрес. Вампир не дурак и не страдающая школьница. Прекрасно осознает, что именно испытывает к проповеднику и наслаждается этим. Недосказанностью, неловкими моментами, косыми взглядами Тьюлип. Мазохизм, как он есть. И, наверное, даже жаль будет что-то менять, так или иначе. Ведь рано или поздно Кэсс все-таки спалится, это в его природе. - Двинься. Кэссиди распахивает глаза на голос Джесси. И внезапно осознает, что, скорее всего, рано. Точнее, немедленно. Взъерошенный больше обычного, расслабленный после душа падре придерживает полотенце на бёдрах, попинывая Кэсса по ноге, намекая, что место, вообще-то, рассчитано на двоих. Вампир скалится, немного отодвигаясь к краю. Перспектива провести день в постели со святым отцом кажется всё более заманчивой. Джесси чертыхается, осознав, что наглая ирландская морда даже близко не собирается вставать с одеяла. Отпускает полотенце, двумя руками дергает покрывало на себя. Кэссиди кубарем летит на пол, не пикнув и, кажется, даже не моргнув. Кастер и близко не пытается понять, какого черта происходит. Только опустившись на отвоеванную кровать и ощутив голой задницей прохладные простыни, осознает. - Да бляха, Кэсс! Ты что, мужиков голых никогда не видел? Невнятное рычание из-за кровати. Джесси усмехается. Никакой контрастный душ не смог выгнать хмель из головы. Глаза слипаются, в ушах шумит. И потому Кастер едва не вскрикивает, когда по бедру проходится неожиданно горячая шершавая ладонь. - Кэссиди, ебанат! - Ага. А ты скотина. Вампир устроился рядом, стратегически подмяв под себя одеяло. Не сводит горящего взгляда с падре. Не убирает руки. - Кэсс, не заставляй меня... Дыхание Джесси перехватывает, когда вампир проводит ногтями от колена вверх, к паху. Кастер выдыхает сквозь стиснутые зубы. Строить из себя девственницу на первом свидании - дурнее не придумаешь, тем более, когда тело реагирует совсем не однозначно. Да и врать себе - последнее дело. - Ты, блять, в говно, Кэссиди! - Обижаешь, преподобный. Кто тут вампир, в конце концов? И правда. Взгляд ирландца ясный и настолько голодный, что пастырю хочется позорно сбежать. Вместо этого Джесси вытягивается на кровати, не отводя глаз. Кэсс улыбается неожиданно мягко. Его пальцы скользят по коже, не задевая, но так близко, что Кастера пробирает дрожь даже от такого обещания ласки. - Больной на голову кровосос, - Джесси нервно облизывает губы, с трудом подавляя желание оттолкнуть руку и подмять мужчину под себя. Генезис, тварь, слишком озабочен сохранением контроля. - Как грубо, отче, - Кэсс фыркает, невесомо поводя ладонью по члену Кастера, вызывая полузадушенный всхлип, - так прикажи мне остановиться. - Размечтался, придурок, - мысленно отпиздив Генезис и затолкав куда подальше, Джесси все-таки расслабился, насколько это возможно, - так мы трахаемся или разговоры разговариваем?! Кэссиди отодвинулся настолько поспешно, что пастырь едва не рванулся следом, собирая остатки мыслей, силясь понять, что опять могло пойти не так. Но вампир только ухмыльнулся, оглаживая бедра священника. - Тише, деточка, не порти момент. Может, у меня романтика в жопе заиграла. Вопреки почти нежному тону, Кэсс уверенно обхватил Джесси за поясницу, заставляя сесть. От резкого движения у Кастера в голове поплыло, но недовольный голос вампира все-таки разобрал: - Да, бля, спящая красавица, ноги-то на пол поставь! Падре, посмеиваясь, передвинулся к краю, выполняя распоряжение. Кэссиди сам опустился на пол, между разведенных колен падре. И только теперь до Джесси дошло. - Ты… какого черта творишь? - Чулки на тебя примерить хочу, так не заметно? – Кэссиди, откровенно посмеиваясь, провел ногтями по голеням Джесси, придвигаясь еще ближе, - тебе пойдут, кстати. Кружевные, с поясом. - Да как тебя заткнуть-то?! Кастер задыхался, ощущая дыхание вампира между ног. Кэссиди передернул плечами, одарив мужчину безумным взглядом. И резко подался вперед, проводя языком от основания члена до головки, полностью вбирая в рот. Джесси едва не взвыл, теряясь в ощущениях, но не в силах отвести взгляд. Губы вампира, растянутые на члене, полу-прикрытые глаза. Обжигающая теснота горла Кэссиди. Пастырь, опираясь руками о кровать, заставил себя сжать пальцами простынь, не волосы ирландца. Не контролировать, забыться… Кэсс чуть отстранился, проводя языком по венам, посасывая головку. И распахнул свои блядские, безумные зеленые глаза, пристально уставившись в лицо, словно взглядом одним хотел душу вытрясти. Джесси подавился стоном, чувствуя прикосновение клыков к коже. Шальная мысль о том, что вампир может потерять контроль и отгрызть на хуй жизненно необходимую часть тела, мелькнула и пропала. Но мало, слишком мало. - Ты, блять, смерти моей хочешь? Джесси должно быть стыдно за мольбу в голосе, но не в тот момент, когда Кэсс отшатывается, тяжело дыша, облизывая губы. Кровь гремит в висках, стоящий колом член пульсирует от боли. - Ты, сученыш, зарвался. Кэссиди, все еще одетый, придвигается ближе. Кастер готов наплевать на собственное обещание не приказывать и не заставлять. Но пальцы вампира во рту. Джесси облизывает, не задумываясь. Прикусывает фаланги пальцев, глядя, как вспыхивают глаза ирландца. Кэсс сдавленно шипит: - И кто кого поиметь решил? Джесси молчит, проводя языком по мозолям. Раздвигает ноги, не отводя взгляда. Кажется, Кэссиди теряется на мгновение, застывает, даже перестает дышать. Но все же отнимает руку ото рта падре, скользкими пальцами проводит меж ягодиц. Кастер рычит: - Не целка, бля! Кончай сопли жевать! Демоническая часть Генезиса ликует, рвется на свободу, когда в тело проникают пальцы вампира. Боли нет. Кастер сам подается вперед, насаживаясь. Приглушенный мат Кэсса, шорох одежды. Джесси не издает ни звука, когда Кэссиди наваливается всем телом. И в момент становится слишком много всего. Беспорядочные поцелуи-укусы, пальцы, растягивающие тело, едва различимая боль. - Еб твою, Джесси, - Кэсс чуть слышно шипит, выдыхая в губы священника, - ты пиздец… Проповедник тянет вампира за волосы, целует грубо, скользит языком по клыкам, едва не задохнувшись от привкуса собственной крови. Тело живет своей жизнью. Обхватывает ногами Кэссиди за пояс. И мир куда-то пропадает, разбивается на отдельные кадры. Обжигающая боль, резкие глубокие толчки внутри. Хриплый шепот Кэссиди, слов не разобрать. Собственные пошлые стоны. Ногти впиваются в худую спину. Довольное рычание Кэсса над самым ухом. Движения все быстрее, лихорадочнее. Чувствуя нарастающую волну жара во всем теле, Джесси, ничуть не стесняясь, вскрикивает, запрокидывая голову. Нежное прикосновение губ чуть выше ключицы. И тут же острая боль от укуса. Кастер давится стоном, подается вперед, насаживаясь до предела. Кэссиди глотает кровь жадно, как наркоман, дорвавшийся до дозы. Эта слабость, понимание, что полностью оказался во власти смертельно-опасного существа, бросает пастыря за грань. Кажется, на какой-то миг сознание отключается. Приходит в себя Джесси от мягких прикосновений языка к ране. Кэсс зализывает укус. Приходится скосить глаза, чтоб рассмотреть лицо вампира. Сил шевелиться нет ни малейших. Хорошо еще, ирландца хватило на то, чтоб улечься рядом с падре, а не прямо на него. Подбородок мужчины в крови, глаза прикрыты. И странное ощущение, как щекотка, на коже. Прислушавшись, Джесси фыркает. - Кэссиди, ты мурлычешь, что ли? Котяра, бля. Тот с явной неохотой отрывается от своего занятия, смотрит совершенно ошалело. Кастер улыбается, осознав, что впервые видит друга настолько расслабленным и, пожалуй, счастливым. - Могу и хвостом помахать, но тебя на второй заход может не хватить. Джесси ржет. Кэсс бубнит невнятно. И блаженное выражение его физиономии говорит как раз о том, что сломается он первым. Собрав остатки сил, падре поворачивается на бок, обнимая Кэссиди. Ирландец, похоже, уже дремлет, инстинктивно тянется ближе. Кастер устраивает голову вампира на своем плече, прислушиваясь к собственным ощущениям. Физически – полная жопа. Придется объяснять Тьюлип неуверенную походку и нежелание где-либо сидеть. Морально… Джесси глянул на сопящего во сне Кэссиди. Похоже, так выглядят зачатки счастья.