Они думали, мы упадем.. Часть 1.

Алиса — Сейчас. Через 5 минут она уже была готова, и мы топали, точнее шли на носочках, чтобы никого не разбудить, в сторону библиотеки. Там нас уже ждали близнецы. — Чего так долго то? — Просто кто-то уснул. Да Полина? — Уваровы усмехнулись. Вадим повернул диск, и камин открылся. Я шла первая. Не знаю почему, но я не боюсь. Наверное это плохо. Бесстрашные люди постоянно попадают в различные задницы. Но ладно надеюсь это не про меня. В одном из коридоров я заметила несколько дверей со странным знаком на ручке. Но где-то я уже его видела. Точно, в гороскопах, это знак близнецов, я конечно не верю во всю эту чепуху, но иногда, когда совсем нечего делать.Но что этот знак делает здесь? И что что бы это могло значить? Но на все эти вопросы можно будет ответить лишь открыв дверь. Надеюсь на дверях нет сигнализации. Мы еще прошлое светопредставление не забыли, а тут. Так, стоп! Нужно что-то делать, а не стоять и тупо пялиться на дверей. Силой мысли она не откроется, тем более Войтевич нас такому еще не учил. Я вопросительно взглянула на друзей, они еле заметно кивнули, и я, недолго думая, дернула за ручку. Дверь поддалась и со скрипом открылась. Значит на дверях сигнализации нет. Это хорошо! Я осмотрела небольшую по размерам комнату. Внутри была кровать, шкаф, стол со старыми детскими рисунками, фотографиями, здесь слишком темно, чтобы разобрать кто на них. Я открыла рюкзак, который взяла с собой на всякий случай и сложила туда все бумаги. На полу валялись игрушки. Здесь что жил ребенок? Мое внимание привлекла белочка, которая сидела на кровати. Я взяла её в руки. Пыльная, грязная, как-будто сидит тут уже лет тридцать, хотя скорее всего так оно и есть. Я решила взять её с собой, а в школе постирать и привести в порядок, пришить оторванную лапку. Я всегда была неравнодушна к мягким игрушкам, нежели к куклам и всякой другой ерунде. Они ведь как живые, настоящие. В детстве я даже разговаривала с ними, делилась своими самыми сокровенными секретами, тайнами. Мне даже на День Рождения папа подарил огромного плюшевого медведя, хотя я уже довольно взрослая для таких подарков. В трех других комнатах было то же самое. Здесь жили дети. Но почему? Почему здесь, а не наверху? Ведь здесь так темно, страшно, сыро и невкусно пахнет. Это место само по себе наводит страх. Может они чем-нибудь болели? Или сюда приводили детей, которые накосячили, и их здесь держали в качестве наказания. Жестоко. Не знаю, но мне это всё не нравится. В другом коридоре мы нашли еще несколько дверей, только там был другой символ. И я его знаю, но вот только откуда? Закрываю глаза. 1995 год Маленькая девочка лет пяти с большими карими глазами и темными волосами, заплетенными в две милые косички, одетая в свое любимое желтое платье, сидит на коленках пожилого мужчины и рассматривает картинки, пытаясь запомнить хоть что-то, что рассказывает ей дедушка. — Смотри, Алис. — Дедушка дает ей в руки листок, на котором нарисован странный знак. Похожий на английскую букву z, перечеркнутую посередине — Что это? Иероглиф? — Нет, Лиса, этот знак называется Вольфсангель или волчий крюк— внеалфавитный символ. Используется в геральдике, присутствует на гербах ряда городов. Также применялся в нацистской и применяется в неонацистской символике Предположительно, происходит от средневекового способа ловли волков. Первоначально был языческим символом, который применялся для защиты от оборотней, позже стал использоваться в геральдике, где обозначал волчью яму. В XV веке стал эмблемой крестьянского восстания, и некоторое время считался символом свободы и независимости, хотя во время Тридцатилетней войны назывался знаком «распутной тирании». И да к египетским еироглифам он не имеет никакого отношения. Вот смотри, как он еще может выглядеть. — дедушка закатал рукав своей рубашки и показал на шрам на его запястье. — Откуда у тебя этот шрам? — Сейчас это не важно, но когда-нибудь ты всё обязательно узнаешь. — Дедушка, я больше не хочу смотреть эти картинки, я всё запомнила правда-правда. Пошли гулять? — Ну, пошли, моя принцесса. — мужчина взял девочку на руки и вынес из комнаты. Наши дни. Открыла глаза. По щеке побежала слеза. Воспоминания о дедушке всегда давались мне с трудом. Ведь он так и не рассказал мне, откуда у него этот шрам. Через два года он умер. Я тогда очень переживала, ведь дедушку я очень сильно любила. Часто на выходных я ездила к нему в гости. У него был огромный и красивый дом, в котором мне очень нравилось прятаться от деда. А еще дедушка готовил мне мои любимые булочки с вишневым вареньем, вкуснее их я ничего в жизни больше не ела. Я смахнула слезу с щеки. Я сильная. И снова взглянула на дверь. Знак зодиака, языческий символ и знак в геральдике. В чем логика? Открывать или нет? Открывать. Не ссы, Загорская, всё будет хорошо! Резко дергаю за ручку. И опять. Сирена.Потолок загорается жутким красным цветом — Бежим! — и мы уже несемся по коридорам подземелья. Как мы сюда дошли, конечно никто не помнит. А даже если и помнит, пока он сообразит, нас либо собаки загрызут, либо охрана расстреляет. А не того ни другого мы не хотим. Коридор, поворот, снова коридор. За нами раздаются громкие шаги, кто-то гонится за нами. Или просто это моё сердце стучит так громко, что отдает в ушах. Мне стрр.ашно. За нами раздаются выстрелы. Значит всё-таки не показалось.Поворот. еще один и еще. А вот это место я помню. Еще один поворот и люк в лес. Выстрел. Чувствую резкую боль в ноге чуть выше коленки. Пиздец. Но видимо андреналина в крови так много, что я не падаю, а продолжаю бежать. Поворот, а вот и люк. Забираемся по лестнице, и мы на улице. Там так темно и тихо, не слышно этой чертовой сигнализации. Луна освещает кроны деревьев. Смотрю на свою ногу. Пуля прошла насквозь, повезло, что больше никого не задела. Кровь хлыщет из раны. Как же больно. Голова начинает кружиться, теряю равновесию. — Вадим. — успеваю сказать и начинаю падать на землю… Но около земли меня ловят чьи-то сильные руки. Вадим. Улыбаюсь. А он смотрит на мою ногу и хмуриться. — Что там? — спрашивает Антон — Сквозная, я вообще в шоке, как она прямо там не упала — говорит спокойно, но в голосе слышу нотки беспокойства и даже истерики. Переживает. — Адреналин. Ладно, пошлите в школу, а то она может потерять слишком много крови — Тох, заткнись, а?! И без тебя знаю. Разворачиваются и идут в школу. У Мальцевой походу истерика, идет рядом со мной что-то говорит и рыдает. Вот дурочка. Чувствую слабость по всему, глаза закрываются. Нет, только не это. «Лиса, не смей спать» — бьется в истерике подсознание. Беру всю волю в кулак и открываю глаза. Сейчас нельзя спать. Щипаю себя за ногу. — Алис, ты как? — Вадим. — Нормально. Вадим Несу её такую хрупкую на руках, смотрю, как из неё уходит жизнь. Внутри кипит буря эмоций. Но я их сдерживаю, сейчас моей принцессе нужен адекватный парень. Смотрю на её бледное лицо и глаза полные боли. — Алис, ты как? — тупой вопрос, но в этой ситуации лучше, чем молчание — Нормально. — слабо улыбается. Вижу же, что врет. Не хочет, чтобы я волновался. Дурочка моя. Нет, она сегодня не умрет, а будет жить еще очень долго, я не позволю, ведь я так люблю её. А эти уроды из подземелья еще поплатят за это. Никто, слышите вы никто не смеет стрелять в мою девочку. Пойду и собственными руками задушу эту сволочь. Ну, вот и школа! Терпи, Алис чуть-чуть осталость. В холле пусто. Понятное дело нормальные люди уже давно спят. Поднимаемся по лестнице в спальное крыло девочек. Заходим в комнату. Драгова храпит на всю комнату. В любой другой ситуации я бы пошутил, но не сейчас. Кладу Лисенка на кровать — Антон, иди позови Тамару — А если она с Войтевичем? — Блин, вот почему он такой тупой, а? — Да, какая разница. Ты что ли кровь будешь останавливать? — срываюсь на него. Он что не понимает, что Лиса умереть может? Ну, да это же не его девушка лежит сейчас на кровати и истекает кровью. Антон. Вот говорил же, что это опасно! Нет, меня же никто не слушает. Стою перед дверью Тамары. Стучу. Тишина. Ну, понятное дело она в такое время спит. Опять стучу. Дверь открывает сонная докторша в одном халатике. А она ничего такая. Так стоп, Уваров, Лиса умирает, а ты тут прелести врачихи рассматриваешь. Хотя они сами виноваты. Заперлись сегодня в комнату, когда мы с Полиной только к самому интересному приступили. — Антон?! — Тамара Алексеевна, у нас проблемы. — Что случилось? — Блин, некогда объяснять. — Алиса. Я взял её за руку и потащил в комнату к девочкам. На кровати лежала Лиса и, выглядела она, мягко говоря, не очень..