Они думали, мы упадем.. Часть 1.

Тамара Проснулась я от того, что кто-то настойчиво тарабанил в дверь моей комнаты. На часах 02:00. Интересно, кто ко мне в такое время пожаловал. Скорее всего Войтевич. Опять в подземелье какая-нибудь ерунда произошла, но для биолога это катастрофа. Я встала, накинула халат и открыла дверь. Когда я увидела Антона, мягко сказать была в шоке, но еще больше я удивилась, когда он взял меня за руку и потащил в спальное крыло девочек. По его словам я поняла, что что-то случилось с Алисой, поэтому успела взять с собой аптечку. В комнате на кровати лежала бледная Загорская, а из ноги фонтаном била кровь. Я села перед ней на корточки и осмотрела рану. Сквозная. Пуля прошла навылет. Вот зачем они туда полезли? Но этот вопрос я задам им позже, сейчас нужно помочь девочке. Рядом с ней сидел бледный Вадим и Полина, у нее была истерика. Я открыла аптечку и сунула Мальцевой валерьянку. Достала жгут и наложила чуть выше раны. Я посмотрела на Алису, её трясло, но она было в сознании, что странно ведь она потеряла много крови. — Ребят, зачем вы опять туда ходили? — Сейчас я рассекречу себя по полной, но ничего. Может эти балбесы меня послушаются и не будут туда больше ходить. Они удивленно на меня уставились. — Куда? — слабым голосом спросила Лиса. Я строго посмотрела на нее. — Лис, ты сейчас лучше не говори, тут найдется кому отвечать. — я взглянула на Уваровых и Мальцеву. — А насчет того куда вы ходили, так я отвечу. Вы ходили в подземелье под школой. Вот только не пойму зачем. Вам что прошлого раза не хватило? Вы же в этой морозилке чуть насмерть не замерзли. — Откуда вы знаете? — Там камеры есть. А у Войтевича в кабинете ноутбук, куда всё и идет — Он видел? — Да, если бы он видел, не уверена я, что разговаривала сейчас с ними, но им это знать необязательно — Нет, я вовремя стерла. — кровь у Алисы остановилась. Я сняла жгут, обработала рану антисептиком и начала делать перевязку. — Почему вы нам помогаете? — Потому что не хочу, чтобы с вами что-то случилось — Тамара Алексеевна, вы же никому не скажите. — Алис, всем я скажу, что у тебя температура — Спасибо. — Но обещайте, что больше никогда не пойдете вниз — Мы не будем ходить вниз, только когда будем знать, что здесь происходит. Расскажите нам, Тамара Алексеевна. — я посмотрела на Алису, она до сих пор дрожала, а в руках держала какой-то грязный рыжий комок, не знаю почему, но он мне показался знакомым. — Алис, что это? — я аккуратно забрала у нее вещь. Эта была белочка. Игрушка была очень пыльной и грязной. Пыль попала в нос и я чихнула. 1979 год В сырой и темной комнате сидит маленькая девочка лет шести. Её длинные темные волосы заплетены в аккуратные косы, а школьное платье с черным фартуком несмотря не на что идеально выглажены. Комната выглядит ужасно: обшарпанные, грязные стены, света нет, старая разваливающаяся кровать и стол, это всё, что есть в этой комнате, кроме маленькой девочки, которая сидит за столом и рисует семью, семью, которой у нее никогда не будет, брата, который наверное весь детдом на уши поднял и ищет её, а она здесь. Как долго? она не помнит. Может два дня, может месяц, а может быть и целый год. Она потеряла счет времени. Несколько раз в день ей приносят еду, здесь она такая же, как в детдоме. Иногда к ней заходит медсестра, осматривает её и делает уколы, после которых становятся очень плохо: ужасно болит голова, немеют конечности, иногда она теряет сознание. Вчера ей сделали татуировку на животе в виде странного знака, было ужасно больно, но она терпела и даже не заплакала. Последнее время девочка часто плачет по ночам, потому что здесь нет её друзей, с которыми можно поиграть, нет любимого брата. Дверь открылась и в комнату вошли несколько человек. Девочка встала и посмотрела на них своим измученным взглядом. Пыталась улыбнуться, но ничего не получалось, поэтому она оставила эту затею и продолжила изучать своих неожиданных гостей. Двое мужчин и одна женщина. Они смотрели на нее, как на вещь, которую выбирают в магазине — Все девочки генномодифицированы, у них идеальный иммунитет, поэтому Элис, Адольф можете выбирать любую. Если эта не нравится, мы можем пройти в следующую комнату. — сказал один из мужчин — Почему же не нравится, Риттер? Очень даже нравится. Как тебя зовут деточка? Сколько тебе лет? — голос этой женщины пугал своей холодностью и равнодушием. От одного её взгляда девочке становилось не по себе, но она всё-таки отвечает на вопросы. — Света Остапенко, 6 лет. — Остапенко? — спросил мужчина, которого до этого назвали Адольфом — Да, её брат доставил нам много проблем, но он уже за свое поплатился. А ей мы сотрем память, и она никогда не вспомнит про него. — Она мне нравится, но её имя. — Женщина скривилась — Теперь её будут звать Тамара. Славина Тамара Алексеевна. Мне нравится, мы берем. Девочку взяли на руки и понесли из комнаты. Но Света не сопротивлялась. Эти люди сказали, что заберут её. А это возможно единственный шанс выбраться из этого страшного места. И неважно, что эти люди её очень пугают. Ребенка кладут на кушетку и одевают на голову какой-то прибор, но она не против. Нажимают на кнопку, голова начинает дико болеть, и вскоре она теряет сознание, а зрачки её глаз закатываются наверх. Теперь девочка больше никогда не сможет вспомнить свою прежнюю жизнь, брата, родной детдом, подруг. Она больше не Света, а Тамара. Но она верит им и будет верить всегда. Наше время. Я смахнула слезинку с щеки. Нахлынувшие воспоминания вывели меня из себя. Неужели это правда? И на самом деле меня и зовут Света. Света Остапенко. Я ведь вспомнила Васю, своего брата. Они убили его. А люди, которых я всю жизнь считала своими родителями, далеко не милые старички на пенсии, а нацистские преступники. Адольф Меркель. Алексей Славин. Элис Меркель. Евдокия Славина. Кому расскажешь, не поверят? Хотя, если они узнают, что я всё вспомнила, то скорее всего просто устранят, как и Аню Семенову, её я тоже вспомнила. — Лис, где ты её взяла? — я показала ей белочку. Марта. В детстве я называла её Мартой. — Там внизу. — Можно, я у тебя её заберу? — А зачем вам? — Это моя игрушка. Спасибо, тебе, что нашла её. Эта белочка заставила меня вспомнить кое-что очень важное для меня. — Так это вы жили в этой комнате? — я кивнула. — Тогда у меня еще кое-что для вас есть. — она хотела встать, но вскрикнула и легла обратно, у неё совсем не было сил. Я погладила её по голове — Алис, не вставай, ты еще слишком слаба. — Вон там — она показала рукой на черный рюкзак, валяющийся на полу. Я подняла его и открыла. Там лежали рисунки. Это же мои рисунки. И несколько фотографий, где мы с Васей и наши настоящие родители. Их я никак не могла вспомнить, они умерли еще когда мне был год. — Алис, спасибо тебе огромное. Для меня это правда очень важно. — она забрала у меня из рук игрушку и улыбнулась. — Это всё можете забрать. — она кинула взгляд на бумаги в моих руках. — А её я сначала приведу в порядок — Спасибо, ну я пойду. Ребят, ложитесь спать. Алисе нужно набираться сил. А завтра я еще зайду и поменяю повязку. Спокойной ночи! — Спокойной ночи, Тамара Алексеевна. Алиса. А наша доктор совсем не плохая, несмотря на то, что она с Войтевичем, Тамара Алексеевна хорошая. И я уверена, что она не просто так с ним. Скорее всего её просто заставили. Да, а эта игра начинает мне всё больше и больше нравиться. Количество загадок с каждым днем увеличивается, а разгадок как не было так и нет. Но я не собираюсь выходить из игры. Самое главное не заиграться. А то можно зайти так далеко, что потом не выбраться из этого дерьма. Тамара ушла, Антон тоже, Полина уснула сразу после того, как Тамара дала ей валерьянку. — Алис, я наверное тоже спать пойду — сказал Вадим — Вадим, не уходи пожалуйста. Мне страшно. — конечно мне нестрашно, я просто хочу, чтобы он был рядом. Я пододвинулась на другой край кровати, а Вадим лег рядом и обнял меня. Очень скоро мы уснули. Вадим Я лежал и обнимал её. Боже, спасибо тебе, что с ней всё хорошо. Я больше никогда не пущу её вниз. Если надо будет один пойду, но она даже близко к камину не подойдет. Если её любопытство так требует узнать, что происходит в этой школе, я сам во всем разберусь. В моей голове уже начал складываться пазл. Скорее всего именно там внизу наш чокнутый историк напару с Войтевичем проводили опыты над бедными детьми-сиротами. Поэтому там есть детские комнаты. Но Лисе я это говорить, пока не буду нужно кое-что проверить, а для этого было бы неплохо снова спуститься вниз. Но сейчас этого делать нельзя. После сегодняшних ночных догонялок и стрелялок, подземельные крысы на чеку. И если туда сейчас сунуться, станешь обычной мишенью для тира. И живым оттуда мне не выбраться. Поэтому нужно подождать хотя бы месяц. Автор В это время на нижнем уровне подземелья. — Константин, что за взлом? Кто это был? — Ученики. — Фамилии. — Уваровы, Загорская и Мальцева — Все прописаны в твоем биологическом клубе. Что же ты не следишь за юными дарованиями? — Что будем делать, Владлен Петрович? — Они там их хоть не убили? Выстрелы даже здесь было слышно. — Нет, только Алису ранили в ногу. Но с ней всё хорошо — Если еще раз сунуться, не стрелять, они нужны нам живые, поймать и привести ко мне. — Понял. Я могу идти? — Да, иди — До свидания, Владлен Петрович — Пока, Костя. Тамара Всю ночь я не спала. Мне вспомнился разговор, который состоялся несколько месяцев назад: По улице идет молодая красивая женщина. Её красивые темные волосы развиваются на ветру. Но в глазах грусть. «Дане совсем плохо, а я ничего не могу сделать. Не могу помочь собственному сыну.» — в её голове постоянно крутилась одна и та же фраза. Вдруг откуда не возьмись перед ней появилась высокая фигура мужчины. Брюнетка испуганно на него посмотрела. — Славина Тамара Алексеевна? — Да, а вы кто? — Меня зовут Князев Борис Константинович, но это неважно. Вы знаете своё настоящее имя, которое вам дали при рождении? — Тамара, меня зовут Тамара — Нет, вас зовут Светлана Остапенко. В 1979 году вас удочерили и поменяли вам имя. Вы помните это? — Что за бред? Вы наверное что-то путаете? Я никогда не была в детском доме. И у меня есть родители. — А вы знаете, как на самом деле зовут ваших приемных родителей.? — Моих настоящих родителей зовут Евдокия и Алексей Славины. — На самом деле их зовут Адольф и Элис Меркель. Они нацистские преступники, сбежавшие после войны в Россию под прикрытием НКВД. Их было семеро: Риттер Вульф, Мартин фон-Клаус, Теодора Раубер, Адольф Меркель, Ганс Вайгель, Отто Ульрих и Элис Меркель. Нацистские ученые, которые до сих пор стремятся создать Четвертый Рейх. И вы им в этом помогаете. Ваш начальник Колчин Владлен Петрович, он же Риттер Вульф 30 лет назад ставил опыты над бедными детьми-сиротами. Все они умирали. Детей врагов народа свозили туда кучами, они даже не попадали в сам интернат их сразу отводили в катакомбы под усадьбой, где вскоре они умирали. Я сам был одним из них, но тогда мне чудом удалось сбежать. На вас тоже проводили опыты. Сделали из вас супер человека. Когда вы последний раз болели, Тамара Алексеевна? У вас идеальный иммунитет. Они сделали вас такой и, стерев вам память, отдали на воспитание фашистам. Они убили вашего родного брата, только потому что он слишком много знал. Что скажете? — Я вам не верю. Мои родители порядочные люди и не нужно говорить про них гадости. А брата у меня никогда не было. Скорее всего вы ошиблись. — Может быть, но если вы всё-таки что-нибудь вспомните или захотите помочь, позвоните вот по этому номеру — мужчина протянул женщине визитку и скрылся в толпе людей. Я нашла у себя в сумке эту визитку. Не знаю, почему я её тогда не выбросила. Набрала номер с бумажки. После нескольких гудков раздался сонный голос мужчины: — Да — Здравствуйте, это Славина, я всё вспомнила, я хочу помочь… — Завтра, точнее уже сегодня в 12:00 в ресторане «Прага»