Они думали, мы упадем.. Часть 1.

Я залезла в камин вслед за Вадимом, наше шествие замыкал Войтевич. Нет, я не боюсь Константина Викторовича и даже немного доверяю — твердила я себе, пытаясь успокоится — Разве может плохой человек целыми днями заниматься с такой нерадивой ученицей, как я, у которой в добавок очень скверный характер, а терпения вообще нет, учить её всему, что знает сам, рассказывать секреты, которые помогут ей в жизни, поддерживать. нет — Впрочем успокаивать саму себя у меня получалось хреново. И постепенно волны страха накатывали на меня с новой силой. Биолог обогнал нашу компанию и пошел первым, показывая дорогу. И тут я поняла, что всё это правда, я совсем не боюсь этого человека и доверяю ему. А страх у меня вызывает совсем другое: эти ржавые стены с висящими на них старыми грязными проводами и выпирающей арматурой, эти красные лампочки на темном потолке, сейчас они не мигают, но даже при виде их становится жутко. Воздух здесь пропах сыростью и еще чем-то, не могу понять чем. Сколько здесь этих коридоров? И гробовая тишина. Такое ощущение, что если скажешь слово здесь, эхо тут же разнесет его по всему подземелью. Холод пробирал до костей, мороз шагал по коже, оставляя на ней мурашки. Ну, да всё логично, на улице сейчас зима, декабрь, а мы под землей, где ко всему прочему нет никакого отопления, идем в тонких кофточках, а у меня она даже без рукавов. Я поежилась и обхватила себя руками, чтобы хоть как-то согреться. — Ты замерзла.? — Услышала я за спиной такой родной голос, и мне на плечи легли сильные руки. От этого жеста я непроизвольно вздрогнула. В этом вся моя храбрость в миг улетучилась. Я шарахаюсь от каждой тени и боюсь, что из-за какого-нибудь угла выскочит чудовище и съест меня. Не знаю почему, это места вызывает у меня такие ассоциации, но что есть, то есть. Здесь должны обитать монстры. Вспомнив, что Вадим задал мне вопрос, я уверенно замотала головой, потому что другие части тела уже онемели и отказываются работать, в том числе и рот. Зная Вадика, если бы я сказала ему правду, он бы тут же снял с себя последние вещи и отдал мне. Он у меня заботливый. Впрочем так он и поступил, только сначала вывел на чистую воду. Вадим взял мои ледяные руки в свои теплые ладони и недовольно покачал головой. Поняв, что я раскрыта, я опустила глаза в пол. Уваров снял с себя толстовку и через голову напялил на меня, при этом прошептав: «Врунишка!». Его красная толстовка, в которой ходят на физкультуру все мальчики нашей школы, была мне велика, даже очень. Она сохранила его тепло, оно шло по венам, согревая каждый кусочек тела. От неё пахло потом, мылом и дезодорантом, я вдыхала его снова и снова, понимая, что для меня это самый приятный запах на планете. Запах любимого человека. Я посмотрела на Вадима, он стоял напротив меня в одной футболке и улыбался. Вот что он любится? Да, еще смотрит на меня как ребенок на конфету. — Вадим, а как же ты? Замерзнешь. — Я положила руку ему на грудь. Он улыбнулся еще шире, прямо как мартовский кот. — А тебе идет. — Поняв о чем он, я осмотрела себя. Его кофта была для меня длинной и широкой, а со стороны смотрелась наверное как мешок. И он говорит, что мне идет? Ну, Уваров у тебя и вкус. — А за меня не переживай. — он сократил между нами расстояние и прошептал у самого уха — Ты же знаешь я горячий мужчина. — Он усмехнулся, а я демонстративно закатила глаза, развернулась и поспешила дальше, чтобы Вадим не увидел, как я покраснела. Хотя тут так темно, и он бы в любом случае ничего не заметил. От Войтевича, Антона и Полины мы отстали на приличное расстояние, поэтому, чтобы не потеряться в этих катакомбах, а эта перспектива нам обоим не особо нравилась, нам пришлось нагонять их бегом, хорошо, что я одела кеды. Антон с Полиной в это время чуть не довели Войтевича до инфаркта и уже убедили его, что мы потерялись, а если мы потерялись это очень плохо с нашим то талантом искать приключения на одно место. В общем бедный старик уже согласился организовать поисковые экспедиции, когда объекты поиска сами вышли из-за угла. — Вы где шлялись? — начал кричать Антон. Не ну всё как обычно! Щас еще час ждать, пока он проорется. Но увидев на мне толстовку брата, он успокоился и хитро улыбнулся. — Вот вы другого места и время найти не могли?.. — Наконец, когда до меня допёрло, о чем он, я закрыла лицо рукой. Тяжелый случай. Вот почему все парни такие извращенцы? Вопрос риторический. Я посмотрела на время. Ух, ты 1 минута. Для Антоши это рекорд. Один раз он читал нам лекцию о нашем поведении и давал нравоучения полчаса. ПОЛЧАСА! Понимаете, что я пережила. Честно, у меня чуть уши в трубочку не свернулись, а мозг не превратился в кисель. Как Мальцева его терпит? Он же такой зануда. — Константин Викторович, может дальше пойдем? — Ситуацию спас Вадим, которому видимо тоже уже порядком надоели разглагольствования брата. А он еще с ним живет, бедный. — Пошлите, только впредь прошу не теряться. — Сказал учитель грозным голосом, но, клянусь, в этот момент я видела на его лице подобие улыбки. И сразу же вспомнила один из его уроков специально для нас с Вадимом. «Следите за своей речью — это очень важно. С каждым словом вы раздаете свои секреты людям, а они ими пользуются и даже иногда направляют против вас. Болтун — находка для шпиона.» — Всё. Мы пришли! — хриплый голос биолога эхом разнесся по коридорам подземелья. Я осмотрела место, в котором оказалась. Длинный коридор, нет ни одной двери, что очень странно. Куда мы пришли то? И почему именно сюда? По всему подземелью таких коридоров сотни. А вдруг мы где-то перешли дорогу этим людям, судя по охране они очень серьезные, и они решили нас расстрелять. Щас к стенке поставят, и поминай как звали. Ну, а что? Хорошая идея, кто будет искать четверых подростков в катакомбах под школой, о которых мало что кому известно? Правильно, никто. От своих мыслей мне самой стало противно. Что за паника на корабле, Загорская? Но всё-таки что это за место? Я вопросительно посмотрела на Войтевича, в ответ он лишь загадочно улыбнулся и начал рыться в своих карманах в поисках чего-то. И делал он это очень долго, растягивая время. «Действует на нервы» — догадалась я. Эти его замедленные движения раздражали, просто выводили из себя, но я старалась держать себя в руках, ведь он сам нас с Вадимом этому учил. «В любой ситуации вы должны держать себя в руках, не поддаваться эмоциям, чувствам, оставлять разум холодным. Внутри может быть атомная бомба, снаружи тишь и гладь. Снаружи милая улыбка, внутри оскал зверя, готового в любую секунду вцепится в глотку своего противника. Эмоционально-нестабильный человек никогда не добьётся успеха в любом деле.» Это что он типа сейчас проверяет, как мы слушали его на уроках? Ну, ладно, Константин Викторович, я принимаю вашу игру. Я окинула нашу компанию взглядом. Антон и Полина переминаются с ноги на ногу, теребят руками край кофты, грызут ногти, когда мы с Вадимом стоим абсолютно спокойные, не подавая никаких эмоций наружу. Значит всё же его уроки работают. У Мальцевой уже чуть ли не началась истерика. Она бы уже дано высказала Войтевичу всё, что о нём думает, но ей что-то мешает, а именно страх. На дне зеленых глаз плещется ничем не прикрытый ужас. Такое ощущение, что она видит перед собой не учителя биологии, и, а чудовище с семью ногами, двумя головами, огромный рот с клыками, с которых капает кровь, а глаза как черные туннели засасывают тебя внутрь. Представив перед собой эту картинку, мне стало немного жаль Мальцеву. «А жалость это самое плохое чувство на свете» — эта аксиома из далекого детства, не помню, кто мне это говорил, но я свято верю в эти слова. Ничего уж не поделаешь, так меня воспитали. Первым сдается Антон и взрывается: — Константин Викторович, можно побыстрее. — завизжал он. В его голосе была дрожь и нотки истерики в вперемешку с паникой. Всё это так резало слух, что я непроизвольно поморщилась, Войтевич, заметив это, удовлетворенно усмехнулся. Я посмотрела на Антона и меня охватило непонятное чувство. Противно наблюдать как сдаются люди из-за своей слабости. — Волнуетесь? — Учитель хмыкнул. — Алиса, Вадим, молодцы усвоили мой урок. — Я довольно улыбнулась. Неужели я справилась? Мне сейчас захотелось кричать и прыгать до потолка, но я сдержалась, вспомнив о самом уроке. Вдруг Войтевич возьмет свои слова обратно? — Я поставлю вам по пятерки. — Как легко зарабатывать оценки по биологии. Круто! Наконец Войтевич достал из кармана вещицу, которую искал, точнее поиском которой издевался над нервной системой своих учеников. Это была пластиковая карточка. Он помахал ею перед нашими лицами. Единственное, что я успела разглядеть, это надпись большими цветными буквами INGRID, и тут же отвела взгляд, помня о том, что загипнотизировать можно с помощью любого предмета. Тем более Войтевичу это расплюнуть. Интересно, что это за INGRID? Учитель взял карточку и вставил куда-то в стену. Не поняла, это еще что? Вдруг часть стены отъехала в сторону, и перед нами показалась маленькая комната. Охренеть, еще один проход в Нарнию, надеюсь на этот раз Нарния настоящая. Свет в ней был настолько ярким, что мне пришлось зажмуриться, чтобы глаза привыкли к такому свету. Мы зашли внутрь. Чем-то напоминает лифт. Хотя это он и есть, сбоку на панели я увидела две кнопки: вниз и вверх, но только одна из них работала — вниз. Нифига, тут что типа нижний этаж есть? В лифте сразу как-то стало тепло, я поняла, что здесь есть отопление. Да, здесь всяко всё продуманней и уютнее будет, чем там наверху. Ну, хотя бы свет есть, и стены не грязные и ржавые, а светлые и чистые. Страх полностью ушел, и теперь я с интересом осматривала место, в котором оказалась. Я с детства была очень любопытным ребенком. Не, ну если бы они хотели нас убить, не стали бы сюда вести, а грохнули там, а то тут белые стены придется отмывать от нашей крови. Оптимистично, да? Думаю, боятся нас нечего, по крайней мере пока. Вадим Она внимательно осматривала каждый угол лифта своими добрыми и по-детски наивными глазами. Ведь это не правильно?! Им тут место. Здесь ходят роботы с холодными глазами, которые не выражают ничего: ни чувств, ни эмоций, пустота. А что только что видел? Она стояла абсолютно спокойная в то время, как Антон с Полиной чуть ли не бились головой об стену. Да, смотрелось это конечно глупо, стыдно и жалко, но всё же в тот момент они были людьми в отличии от нас. Но это ведь не то? Да?.. Если Лиса умеет держать себя в руках, это очень даже хорошо. Не нагрубит Колчину и не врежет кому-нибудь из его дружков. Хотя если они будут обижать её, я сам кому хочешь врежу. Ведь никакими уроками и занятиями Хельмут не в состоянии изменить характер Лисы, её принципы, жизненные ценности, её сущность. Скорее мир изменится, чем она. Хотя если у Колчина всё получится, этот мир и правда изменится. и сами того не понимая, мы ему в этом поможем. Алиса Раз.два.три. Двери лифта открылись.