Они думали, мы упадем.. Часть 1.

19 мая 2008 года Я возвращалась из лаборатории в школу через лес. Конечно можно было пройти через камин, но я решила подышать свежим воздухом. Весна уже давно вступила в свои права, сменив белый наряд зимы на зелень. Яркое солнышко освещало всё кругом, а птицы звонко пели свои веселые песни. Я вдохнула полной грудью. Не смотря на то, что я не спала всю ночь, Колчин работой завалил, так как разработка нашего лекарства подходит к концу, а энергия прямо и бурлила во мне. Может не надо было пить пять кружек кофе? Как сказала бы Тамара: «Лиса, ты так себе всё здоровье загубишь!». Ой, а вот и Виктор Николаевич бегает. Да, Поляков у нас за здоровый образ жизни. Но всё-таки он не должен меня здесь видеть. Ведь как гласят школьные правила: ».Выходить за территорию школы ученикам строго запрещается!» Тем более у меня нет оправдания. Нет, я конечно могла сказать, что бегаю по утрам. Но не думаю, что он поверит, посмотрев на мой внешний вид: кожаная куртка, брюки-капри, ботинки высоком на каблуке, далеко не спортивный костюм. Я спряталась за ближайшее дерево и переждала, пока Поляков скроется из виду. Вдруг у меня в кармане зазвонил телефон. Вот черт! Но мне повезло, что учитель был в наушниках и не услышал веселую мелодию, которая эхом разносилась по всему лесу, иначе бы мне влетело. -Да, Владлен Петрович, ! — Я всё-таки решила ответить на звонок, ведь мне звонил сам Колчин. — Алиса, ты где? — В этом человеке мне нравилось то, что он не любил просто так лить воду, а сразу переходил к делу. Ни ненужных фраз, ни ненужных действий. Сдержанный во всём и очень скрытный человек, который до сих пор является для меня загадкой. Заглянув в его выцветшие от старости глаза, никогда не поймешь, о чем он думает. Слишком искусно скрывает ото всех себя. — Я в лесу. А что что-то случилось? — То есть ты уже ушла. Ладно сегодня после уроков спустишься. Не забудь. Кстати Вадим с тобой? — Нет, Вадим еще остался внизу, там ему что-то доделать нужно было. — Что мне совсем не нравилось. Вадим просто горел в Ингрид, а на уроках спал, а у нас между прочим скоро экзамены. «А еще глубокоуважаемый Владлен Петрович из-за работы, которой вы нагружаете моего парня, страдают наши отношения.» — эти слова я сказала конечно мысленно. Но всё же меня это уже достало, я не помню, когда мы с Вадимом последний раз проводили время вместе. Когда мы не в школе, мы в подземелье, когда мы не в Ингрид, то на уроках. Замкнутый круг какой-то! Надо будет спросить у Колчина, предусмотрена ли в его компании личная жизнь сотрудников. Нет, конечно мне нравится работать, у меня есть интерес к биологии, но отдыхать тоже надо! — Хорошо, у меня как раз к нему дело. — А вот это просто выводило меня из себя. Вадим очень редко работал с нами в лаборатории, а в основном выполнял личные поручения Колчина или возился с документами у себя в кабинете. Нет, мне конечно нравится, что Колчин доверяет моему парню, и я очень рада за него, но у Вадима появились от меня секреты, тайны. Я не знаю, где он сейчас, чем занимается. И это меня напрягает. Нет, я не ревную и прекрасно знаю, что Вадик меня очень любит и не способен на предательство. «Ты всегда думаешь о людях лучше, чем они есть!» Ой, лучше помолчи! — Не забудь зайти ко мне позже! — Опять этот холодный голос. Со временем он начал меня сильно бесить. Спокойствие, безразличие к всему происходящему вокруг, даже когда происходит по истине что-то хорошее он не меняется. Может с возрастом отношение ко всему происходящему вокруг изменяется?! Ты больше не можешь радоваться тому, что раньше называл своей мечтой, и понимаешь, как на самом деле это всё неважно. Может быть я и ошибаюсь, и тут совсем другая ситуация, это всего лишь мое предположение. — Я поняла, Владлен Петрович. — Каждый раз когда я слышала свой голос, то вздрагивала. Это был не мой голос, а робота. Ни усталости, ни каких других чувств и эмоций. Будто я не человек, а какой-то запрограммированный робот, который беспрекословно выполняет все команды своего хозяина, в моем случае коим является Колчин. Такому тону я научилась у него же. Высокомерный, властный, равнодушный, спокойный. Ничего лишнего, всё по делу. Мне даже Войтевич как-то сказал: «Алиса, ты превзошла даже меня. Это твой дар и твоё проклятье. Одно неосторожное движение и тебя засосет в такую трясину, из которой ты не выберешься.» Признаюсь, я до сих пор не поняла, что Константин Викторович хотел этим сказать, но тогда его слова навели на меня ужас. Я положила телефон в карман, вышла из своего укрытия, осмотрелась, чтобы Полякова поблизости не было, и продолжила свой путь. Очень скоро я была в своей комнате. К моему несчастью девочки уже проснулись и заметили мою нерасправленную кровать. -Алис, а где ты была? — Ну, вот снова придется врать. Хотя я уже так часто это делаю, что сама порой верю в то, что говорю. Так ну что бы вам на это раз сказать? «Гуляла с Вадимом» — было три раза, «Ходила на кухню» — два, а для «Бегала по лесу» и «Занималась в спортзале» дресс-код не подходящий. Придется что-то новенькое придумывать. «Ну, с твоей-то фантазией у тебя с этим проблем точно не будет». — А мне что-то не спалась, вот я и решила прогуляться. Свежим воздухом подышать. Там на улице так хорошо! — Я улыбнулась и блаженно прикрыла глаза. «Ой, ну актриса актрисовна прям. Оскар тебе вручить надо за такую игру. Только не зазвездись особо так сильно, а то у тебя и так самооценка слишком высокая!» — А, ясно. Мы в душ тебя подождать? — спросила Саша. Я покачала головой, мне нужно личное пространство. «Ты стала просто невыносимой! От людей шарахаешься, вот что они тебе такого сделали? Или с Мальцевой пример берешь?» Заткнись и хватит меня лечить. — Нет, идите без меня. — сказала я и начала переодеваться. Сняла с себя всю одежду. И тут в комнату влетает Вадим, а я в одном кружевном нижнем белье. Не, ну нормально вообще! — Вадим, тебя стучаться не учили? — Я была просто на взводе. Нервы совсем не к черту. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Значит отворачиваться мы не собираемся. Наоборот он стоял и разглядывал меня, даже не скрывая этого. «Ну, он же твой парень! Имеет право» — Уваров, хватит на меня пялится. — А почему ты мне не сказала, что тут сейчас по программе бесплатный стриптиз? — Вадим сократил расстояние между нами, его руки легли на мою талию. Резко он притянул меня к себе и принялся целовать мою шею. — Я соскучился. — Его дыхание обожгло моё ухо. — Нетушки, Вадим, давай иди, сейчас девочки из душа вернуться. — Я попыталась высвободиться из его объятий, но у меня ничего не получилось. У Уварова железная хватка. — То есть так, да? — Он обиженно на меня посмотрел. А её величество решила сменить гнев на милость. Я провела рукой по его щеке. — Вадь, я тоже очень соскучилась. С этой работой мы совсем перестали проводить время вдвоем. Иногда мне кажется, что между нами выросла огромная стена по имени Колчин. Мне очень плохо без тебя, Вадим. — Все эти слова я сказала, смотря прямо ему в глаза. Раньше бы я никогда так не сделала, то и дело бы отводила взгляд. Еще один подарок от Ингрид, слишком смелая. Ведь нормальные люди должны чего-то боятся? А у меня не получается. — Я тебя никогда ни на кого не обменяю, даже на старика Колчина, он же древний, с него уже давно песок сыпется, а еще его парфюм, он просто ужасен. — Вадим скривился. А я улыбнулась, хотя в душе мне хотелось разревется прямо здесь и сейчас. Опять его шуточки, хотя мы разговариваем на серьезную тему. Я всегда положительно относилась к его юмору, но сейчас, он снова таким образом уходит от ответа, врет. И уже не в первый раз —.А его лысина, так это вообще ужас. Лис, можешь быть спокойна, тебе он не конкурент. — Вот снова. Надо же было придумать, что я ревную его к Колчину. Он перевернул всё снова с ног на голову. А я опять сделала вид, что не заметила. — Я только тебя одну люблю. — И только эти пять слов правда из всего его монолога. Я это знаю, я это чувствую. Но так же я чувствую, что что-то не так, что-то его гложет, мучает. Но спрашивать я не буду, ведь он снова переведет всё в шутку. А юмора в моей жизни и так достаточно. — Давай сегодня вечером погуляем? — Я грустно улыбнулась. Эти слова были сказаны неискренне. Он не хочет этого, но делает из-за меня. Слезы скопились в уголках глаз, но я всё-таки смогла выдавить из себя улыбку. — Давай! — Я нежно его поцеловала, долго ответа ждать не пришлось. — Ладно, Лис, я пойду. Увидимся на уроках. — И не дав мне вставить и слова, Вадим вышел из комнаты. Так спокойно, только не реветь! Но слезы уже предательски текли по щекам. Слишком долго я сдерживала себя. «Ну, и что разревелась то? Он же сказал, что любит тебя!» Любит, но видимо для меня этого мало. «Так быстро вытерла все свои сопли и слюни, нацепила на лицо улыбку и пошла покорять мир!» Легко сказать, а вот сделать не очень. Но все-таки у меня получилось. Я вытерла все свои слезы, взяла ванные принадлежности и пошла в душ. С вчерашнего дня меня ужасно мутило и постоянно рвало, поэтому в столовой я взяла только стакан сока. Видимо жрать надо меньше. «Жрать надо меньше? Ты больная? И так совсем ничего не ешь! Одни кожа, да кости! Ты анерексичкой стать решила.» — мой внутренний голос еще долго мог читать мне нотации, пока меня снова не начало тошнить, и я как ошпаренная не вылетела из столовой. Хорошо, что я успела добежать до туалета. Блин, я же толком ничего не ела, откуда там столько берется? «Стоп. Какое сегодня число?» Не знаю, а что? Поздравить меня хочешь? Да, вроде не с чем. Выпускной только через неделю. «Какое сегодня число?» 19, а что? «Поздравляю, похоже у нас и правда праздник! Проблемы у нас вот что!» Твою мышь. Но ведь это еще не точно. Вдруг прозвенел звонок, и я бегом понеслась в класс. Сейчас у нас урок у Крыловой, поэтому пропускать нельзя. Она же разорется. — Я напоминаю о том, что выпускной у вашего класса будет 25 числа в 18:00. Не забудьте сообщить об этом родителям. — Настроение сразу испортилось. Да, вчера я звонила отцу, и он сказал, что они не смогут присутствовать на моем выпускном. Сейчас они в Испании по работе отца, а самолет у них только 26. Я как только услышала это, сразу бросила трубку. Я понимаю, что папина работа — это очень важно, его бизнес кормит нашу семью, но как можно из-за нее пропустить выпускной дочери. Они же понимают, как важен для меня этот день. Больше Елену я не слушала. Все мои мысли были о моей предполагаемой беременности. После урока я решила зайти к Тамаре, взять у неё тест, чтобы подтвердить или опровергнуть этот факт. А еще больше я думала о том, сколько полосок я хочу там увидеть. С одной стороны я очень люблю детей, но с другой я понимаю, что восемнадцать лет — это очень рано для того, чтобы стать мамой. Я ведь совсем к этому не готова, не думаю, что у меня получится стать хорошей матерью. А что скажет Вадим? Будет ли он рад? «Ты не загадывай раньше времени, может ты просто траванулась чем-нибудь.» И то верно. Как только прозвенел звонок, я сорвалась с места и понеслась в медкабинет. Даже не постучавшись, я вбежала туда и уселась на стул. Тамара как раз была там и заполняла какие-то документы. Заметив меня, она удивленно на меня посмотрела. — Тамара Алексеевна. — Не смотря на то, что Тамара просила меня называть просто по имени, я не могла этого сделать. Не доверяла я ей и никому из Ингрид. Я там до сих пор ни с кем не подружилась, хотя там работают много девчонок чуть старше меня. Может это паранойя, а может моё шестое чувство опять шалит. Не знаю. — У меня проблема. — Что случилось? — Тамара оторвалась от своих бумаг и обеспокоенно на меня посмотрела. — В общем у тебя есть тест. — Я нервно сглотнула — на беременность? — Я так сильно волновалась, что не заметила, как перешла на «ты». Услышав мой вопрос, Славина недовольно покачала головой. — Сейчас поищу, где-то был. — Тамара встала и начала обыскивать полки шкафов в поиске нужной мне вещи. — Держи. — Очень скоро она протянула мне небольшую коробочку. — Спасибо! — Я засунула ее в карман юбки и поспешила на выход из медкабинета. Я была благодарна Тамаре за то, что та не стала задавать глупые вопросы типа, «как это получилось?» и «что ты будешь делать?» и еще больше издеваться над моими нервными клетками. Я стояла в кабинке туалета с закрытыми глазами и боялась их открыть, хотя времени уже прошло предостаточно, в руках я сжимала тест. «Ну, всё хватит. Перед смертью не надышишься. Открывай!» Раз. два. три. На тесте было две полоски. Эмоции на моем лице быстро сменяли одну другую. То я была рада, то наоборот. И тут я поняла, что несмотря на все мои слова я совсем не была готова к такому результату. По щекам потекли слезы, и я скатилась вниз по стенке, обхватив колени руками. В голове крутились одни и те же вопросы: «Что делать? Как сказать об этом Вадиму? Родителям?», но ни на один из них ответа я не находила. У меня началась чуть ли не истерика. «Может аборт?» Что? Нет. Даже если конец света настанет. Это мой малыш, моя кровь. Я никогда не причиню ему зла. Вадим. Только как он отреагирует на эту новость? Обрадуется или нет? Не знаю. Но в любом случае я должна как можно быстрее рассказать ему об этом. Звонок давно уже прозвенел, но на урок я и не собиралась. Сейчас у нас физкультура, а в моем положении на неё вообще можно не ходить. Тамара всё равно если что прикроет. В комнате я спрятала тест в шкатулку и легла спать, все-таки всю ночь не спала. Твердо решив, что сегодня во время нашей прогулки, я всё расскажу Вадиму, я уснула. Вадим В последнее время наши отношения с Лисой заметно ухудшились. Правильно она сегодня сказала, между нами встал Колчин и компания Ингрид. Она волнуется за меня, переживает, хочет знать о том, чем я занимаюсь в Ингрид, но я не могу ей ничего рассказать, поэтому приходится отшучиваться и постоянно переводить тему, что меня уже изрядно достало. Не могу же я сказать, что составляю и подписываю документы и отчеты об опытах. Не могу сказать, что от препарата, который они с Полиной и Антоном разрабатывают уже полгода, в ходе экспериментов уже погибло около пятидесяти человек. Да, они были бомжами, алкашами, наркоманами, как там Колчин сказал слабые люди, но главное слово здесь люди. Я вру Лисе, а то, что это для её же блага, больше не является оправданием для меня. Алиса Проснулась я где-то ближе к обеду. В животе со вчерашнего дня было пусто, поэтому несмотря на токсикоз я решила сходить и пообедать. Около столовой меня остановили Павел Петрович, Иван Савельич, Константин Викторович и Виктор Николаевич, уроки которых я благополучно пропустила. — Алиса, а почему ты пропустила мой урок? — спросил Поляков, а за ним последовали такие же вопросы от других учителей. — Я плохо себя чувствовала, мне Тамара Алексеевна разрешила не ходить сегодня на уроки. — И это отчасти правда. Хорошо, что в это время рядом проходила Тамара, и учителя остановили её — Тамара Алексеевна,. — Как говорится, скажи людям правду, и они тебе не поверят. — вы правда разрешили Алисе не ходить сегодня на уроки? — Незаметно для всех я подмигнула медсестре. Мол выручай, а то меня сожрут. — Да, это так. — сказала Тамара, а я облегченно выдохнула. — К стати как ты себя чувствуешь? — эти слова были обращены ко мне. Ну, ладно мне нетрудно подыграть. Хотя по-моему этот спектакль пора заканчивать. — Уже лучше. — Отойдя от учителей подальше Тамара всё же задала так интересующий ее вопрос: — Ты сделала тест? — Тамара вопросительно на меня посмотрела. — Сделала. — буркнула я и нахмурилась. Не очень то мне и хотелось обсуждать эту тему здесь и сейчас, тем более с сотрудником Ингрид. — Какой результат? — Блин, вот что она такая любопытная. «Тамара школьный врач. Она обязана об этом знать» Надо же первая здравая мысль от тебя за сегодня. «Ты недооцениваешь мои способности!» А ты по-моему их переоцениваешь. — Две полоски. — сказала я, отвернулась и хотела уже пойти за наш стол, как Тамара остановила меня и повернула к себе лицом. — Во-первых, поздравляю, а во-вторых, ты понимаешь, что тебе нельзя волноваться, воздержись от своей ночной работы, и не надо пить кофе в таком количестве. — Хм. как благородно с её стороны — Спасибо, за заботу — сказала я и пошла к столику, где уже сидели Вадим с Антоном, на этот раз меня никто не остановил. После обеда я, как и обещала Колчину, спустилась на нижний уровень и без стука ввалилась в его кабинет. Впрочем он сделал вид, что не заметил моей наглости. Или просто уже привык, Вадим всегда так делает. — Владлен Петрович, вызывали? — Да, проходи, садись. — сказал он хриплым голосом, и я упала на диван. В одной руке Колчин держал стакан с коньяком, в другой же маленькую ампулу с голубоватой жидкостью. Интересно, что это? — Хочешь спросить, что это? — Вот опять он читает мои мысли без моего разрешения. Вот ничего человека не учит. Терпеть не могу, когда он так делает. Колчин выжидающе на меня посмотрел, а мне пришлось кивнуть. — Это препарат, который изобрели вы. — Ух, ты ж, а это уже интересно. — Препарат для укрепления костей и суставов. С этим я хочу тебя и поздравить. — Хмм., а почему только меня? Мы вообще-то втроем над ним работали. — Хорошая работа. Вы прекрасно справились со своей задачей. Молодцы. А это тебе. — Колчин отдал мне ампулу. Ближе я внимательнее рассмотрела её содержимое, но ничего примечательного не обнаружила. — Еще я знаю, что из вашей группы в основном это твоя заслуга. Так что теперь ты будешь отвечать за работу вашей лаборатории, а Полина с Антоном будут твоими подчиненными. — Владлен Петрович, а вы уверены, что это нужно делать? — Нет, не то, чтобы я была против его затеи, просто боялась обидеть Антона. Ведь до этого у нас в команде была демократия, а сейчас что самодержавная власть, но при ней и законы другие. А революцию я не хочу, но надеюсь до этого не дойдет. А еще меня немного пугает ответственность. Я привыкла отвечать только за себя, а тут за всю лабораторию. «Готовься, скоро ты будешь отвечать не только за себя, но и за маленькое чудо в подгузниках, которое будет звать тебя мамой.» Может это и правильно. — Да, я считаю, что так надо. Ты ведь не имеешь против? — Нет я только «за». Владлен Петрович, я пойду? — Да, иди. — Я поднялась с дивана и вышла из кабинета. Ну, вот и зачем вызывал? Неужели нельзя было сказать это по телефону. Вот уже восемь часов, а от Вадима ни слуха, ни духа. Похоже он забыл, или Колчин снова завалили его работой на всю ночь, но даже если так, неужели нельзя позвонить? Я сидела на скамейке на заднем дворе усадьбы и держала в руках телефон, то и дело пытаясь дозвониться до любимого человека, но всё без толку. На двадцатом звонке я психанула и кинула телефон в асфальт. Слезы застилали лицо. Да, что ж такое то? Неужели беременность так плохо на меня действует? Вытерев слезы, я подняла с земли свой телефон. На заставке стояла наша с Вадимом фотография, а экран был весь в мелких трещинах, а одна большая разделяла нас с Вадимом по разные стороны. Я снова сдержалась, чтобы не разреветься. Слишком сентиментальная стала! Ну, ладно если гора не идет к Магомету, то беременный Магомет сам пойдет к горе. Я встала и направилась в школу, точнее в библиотеку, а то по лесу идти как-то не хочется. Странно, но в подземелье не было ни Вадима, ни Войтевича, ни Колчина. Интересно, куда они все запропастились. Я зашла в кабинет к Вадиму и решила подождать его здесь. После пятнадцати минут разглядываний потолка это занятие мне надоело, и я решила что-нибудь почитать. У Вадима на столе как и в комнате был ужасный бардак, поэтому я вытащила из-под бумаг первую попавшуюся мне в руки папку и принялась читать: «Риттер Вульф — нацистский преступник.