Они думали, мы упадем.. Часть 1.

Алиса — Владлен Петрович, неужели вы решили лично позвонить, чтобы услышать моё решение, а не приказали сделать это кому-нибудь из своих подчинённых?! — Впрочем мне это совсем не интересно. — Ах, какая честь. — Я изобразила удивленный, растерянный и немного смущенный голос. «Решила свести старика в могилу? Хочешь, чтобы его там инфаркт хватил? Зачем издеваешься.» Туда ему и дорога. Я не поняла, а ты что его защищаешь? «Я его не защищаю его., просто.» Что просто? « Мы же ничего не знаем. Ничего: ни причин, ни обстоятельств, из-за которых он стал тем, кем является до сих пор.» Мне плевать. Ни что не способно заставить человека убивать людей, тем более детей. Он монстр, у него не может быть оправданий. «Юношеский максимализм.» Нет, это не он. — Алиса, не ерничай! Я действительно позвонил, чтобы узнать, что ты решила. И так. Твой ответ. — Я стояла напротив зеркала, любуясь на свое отражение, и держала в руках свой айфон. Выглядела я великолепно, и это не моя завышенная самооценка это говорит. Длинное синие платье, которое облегает моё тело и показывает все его прелести, туфли на очень высоком каблуке на тон светлее чем платье. В них я чувствовала себя не такой малышкой Лисой, как раньше. Темные волосы, чуть завитые плойкой, спадают с плеч. Яркий макияж. «Ты прекрасна!» И без тебя знаю. Ведь это неправильно, такая красота не должна погибнуть. Но не в таком раннем возрасте. А как же университет, вечеринки, любовь. Как же все прелести студенческой жизни. Именно для этого она создана, а не для того, чтобы умереть так глупо и так рано. «Неужели ты передумала?..» — Нет, я не вернусь в Ингрид. — Нет, я не передумала. Это дело чести. Я никогда не стану убийцей! «Не загадывай.» — Мы с вами не договоримся. Вам придется меня убить. — Я закусила губу, ожидая, что тут же пожалею о своих словах, но этого не произошло. Ни каких угрызений совести и пугающих мыслей. Ничего, даже страха. Я абсолютно спокойна, и это пугает. Разве нормальный, обычный человек может ничего не чувствовать, когда добровольно соглашается на смерть. «Ты уже давно перестала быть обычной. Разве ты не заметила? Ты улыбаешься, когда люди грустят, ты смеешься, когда они плачут.» — Ты еще не понимаешь, какую ошибку совершаешь. — Я усмехнулась. Он что серьезно собирается меня пытаться переубедить. Это глупо, Владлен Петрович, не унижайтесь. — Ты могла бы сделать этот мир лучше. — Убить почти всё человечество и жить в мире, где царит Четвертый Рейх, извините Владлен Петрович, но это не то, к чему я стремлюсь. — Ты талантлива, в меру амбициозна, уверенная в себе, за тобой пойдут массы, ты могла бы на пару с Вадимом возглавить Ингрид после моей смерти. Но это благородство и честь, которые непонятно откуда появились в тебе. Ты не арийка, в тебе не течет чистая арийская кровь, так откуда же в тебе эти качества, свойственные потомкам настоящих рыцарей. Это твое счастье, это твоя беда. Именно это тебя и погубит. Нам придется тебя устранить. — Удачи! — Мой голос дрогнул. Ожидание смерти — это ужасно. Это убивает морально, Колчин прекрасно это понимает и пользуется. — Я даю тебе последний шанс. Если до 20:00 я не услышу твоего звонка или не увижу сообщение, в котором ты напишешь, что раскаиваешься и готова снова сотрудничать, к концу этого дня тебя не станет. — С чего такая щедрость? Неужели Гер Вульф сегодня в прекрасном настроении? «Боже, какая же ты дура!» — Этого не будет. — Но всё же подумай. — я сбросила вызов. По щекам покатились слезы. Впервые я осознала всю неизбежность ситуации. Почему же так больно? Неужели я так и закончу? Такая красива, но глупая и совсем никому не нужная. А где же друзья? Где Вадим? Что-то я не вижу, чтобы кто-нибудь из них рвался меня спасать. Вытираю слезы, но новые снова катятся по щекам. «Я же вижу, что ты хочешь жить. Может согласишься?» Нет. Никогда и ни за что. Ты знаешь, сколько людей они уже убили?! «Им ты уже не поможешь, а себе да. Ты будешь жить, разве это не главное.» «Нет!» — крикнула я и швырнула телефон, который до сих пор держала в руках, в окно, а сама скатилась по стене и села на пол, обхватив руками колени. «Идиотка, истеричка! Дура, тебе твои принципы важнее всего. Кому и что ты хочешь доказать? А подумала ли ты о людях, которые тебя любят? Эгоистка. Решила в супермена поиграть, ты ведь изначально всё знала. Смерть, именно к ней ты упорно шла всю эту неделю. Поздравляю, ты прибыла на финиш. Но что он тебе дал? Ты думала, что тебя обязательно кто-нибудь спасет! Вадим! Ведь на него ты надеялась? Дура!..» — мой внутренний голос был просто в бешенстве. Заткнись. Я закрыла уши руками. Не хочу тебя слышать. «Хватит плакать. Вставай. Никто не должен видеть твою слабость. Покажи, что ты сильная!» — только теперь этот голос был другим. Не тот писклявый, который меня уже достал, этот был сильным и властным. Да, он прав. Никто не увидит моих слез. Сейчас я спущусь вниз буду улыбаться всем и радоваться. Я уйду достойно. Я встала с грязного пола и посмотрела в зеркало. «Принцесса не должна плакать!» Макияж конечно придется переделать, но это ерунда. Я достала из собранного чемодана косметичку и очень быстро исправила апокалипсис на своем лице. «Прекрасно, принцесса готова. Пора предстать перед обществом!» Я вышла из комнаты и направилась в библиотеку. В коридорах было пусто, большинство учеников уже разъехались по домам, а кого еще не забрали похоже уже собрались в библиотеке. Я спустилась по лестнице и остановилась у огромной двери, за которой играла громкая музыка. «Улыбнись, а то своей кислой миной весь народ распугаешь!» Я попыталась натянуть на губы фальшивую улыбку, но даже это у меня не получалось. «Соберись! Возьми себя в руки!» Эти слова подействовали. И я, нацепив на лицо кривую улыбку, резко открыла дверь и вошла внутрь. Я огляделась по сторонам и словила на себе несколько восхищенных взглядов парней. А ты, Загорская, пользуешься популярностью. С ближайшего стола я взяла бокал шампанского и поднесла к губам, как чьи-то сильные руки легли на мои плечи. Вадим. Я ни с кем его не перепутаю. Его парфюм ударил в нос. А он как всегда сногсшибательно пахнет. — Не подаришь мне последний танец? — прошептал мне на ухо приятный голос с хрипотцой. Я резко повернулась и посмотрела в глаза цвета черного кофе. Расстояние между нами было опасно близким, и это сбивало с толка. Но я быстро взяла себя, а руки и ехидно улыбнулась. — Последний танец в моей жизни!.. — Вадим опустил голову, но в его глазах я увидела сожаление — Что ж я не против, чтобы в этот момент именно ты был моим кавалером. — Он улыбнулся, взял меня за руку и повел на танцпол. Парами танцевали мы парами, и глазами усталыми мы друг друга в толпе искали.. Его руки крепко обнимали меня за талию. Он был так близко, я чувствовала его горячие дыхание у себя на шее и слышала, как часто бьется его сердце. Мне хотелось, чтобы этот танец не заканчивался никогда. Рядом с ним мне хорошо. Я люблю его. — Зачем? — Шепчу я, но он слышал, я знаю он слышал. Да, я хочу это знать. именно сейчас, когда мою жизнь поставили на таймер, а времени осталось бесконечно мало. Он не такой, а всего лишь хочу в этом убедится. — Я просто хотел, чтобы ты жила. — Услышала я грустный голос Вадима и тут же отодвинулась, чтобы посмотреть ему в глаза. — Что значит, хотел, чтобы я жила. Они что шантажировали тебя? — от собственной догадки по спине побежал холодный пот. Неужели это правда? А я ведь никогда не рассматривала этот вариант, даже не думала, что такое возможно. Идиотка. — Помнишь, когда я ходил в подземелье один? — Я кивнула. Но при чем тут это? Или. Я вспомнила, что после этого случая Вадим был странным, его настроение часто менялось, тогда и появился этот конфликт с Войтевич. Не может быть. Весь этот кошмар начался тогда. — Я нашел операционную, прочитал отчеты, почти во всем разобрался. Признаюсь, даже немного чувствовал себя героем, пока мне не двинули по башке, и я не очнулся в этой же операционной привязанный к стулу. А рядом со мной стояли Колчин и Войтевич. Они предложили мне работать на Ингрид, но я сразу отказался и послал их куда подальше в весьма неприличной форме. А потом. — Вадим тяжело вздохнул и нервно усмехнулся. Я видела, как ему тяжело было всё это мне рассказывать, но несмотря ни на что он делал это ради меня. — Они начали шантажировать меня твоей жизнью. А я не мог. — Его голос сорвался, а из моих глаз потекли слезы. Какая же я дура! Теперь я осознала насколько всё то, что я делала, с чем боролась, глупо и бессмысленно. «Но теперь уже поздно, время не вернешь, оно безвозвратно утрачено. На часах 20:01. Но кроме себя тут винить некого.» — Ты самое дорогое, что есть в моей жизни. И если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы никогда себе этого не простил. Я не мог рисковать твоей жизнью. Я люблю тебя. — Уваров, ты дурак? — прошептала я, глотая соленые слезы. — Почему? Почему ты мне ничего не сказал? — Но вместо ответа он просто обнял меня. Я уткнулась носом ему в грудь и тихо сказала: «Я тоже тебя очень люблю!», но он слышал, я знаю. «Тише. тише, Лисенок, не плачь, я прошу тебя.» — повторял Вадим и успокаивающе гладил меня по спине и по голове. Подняв голову я заглянула в его глаза и легонько коснулась губ. И плевать, что в этом зале мы далеко не одни, я просто очень давно хотела сделать это. Он отвечал ласково и нежно, а не грубо как обычно. -У меня есть для тебя сюрприз. Вадим — Уваров, ты дурак? — Её голос дрожал, это было трудно не заметить. Из глаз снова текли слезы. Да, я дурак, если ты опять из-за меня плачешь. — Почему? Почему ты мне ничего не сказал? — Я обнял её, прижал к себе её хрупкое тельце, содрогающееся от рыданий. А что я могу ответить? Я просто люблю тебя. — Я тоже тебя люблю! — сказала она тихо, но я услышал и улыбнулась. Принцесса моя. «Тише-тише, Лисенок, не плачь, я прошу тебя.» — шептал я ей на ушко. Терпеть не могу, когда из её глаз катятся слезы. Наконец, когда она успокоилась, Лиса подняла на меня свои заплаканные глаза, полные боли и еще чего-то. Отчаяния. Алиса думает, что это её последний день, но я сделаю всё, чтобы она жила. Я должен. Я не позволю. И неважно, какие ужасные вещи мне придется для этого сделать. Главное — это её жизнь. Лиса легонько коснулась моих губ и нежно поцеловала. На несколько секунд замер, боясь спугнуть, а потом сильнее прижал её к себе и углубил поцелуй. Её сладкие губы, шоколадный запах шампуня и духи с ароматом роз, синее платье до пола, подчеркивающее все изгибы девичьего тела, карие глаза, в которых хочется утонуть. Лиса. Что еще нужно человеку для счастья? «Незнание того, что вся эта сказка скоро подойдет к концу, и вы больше никогда не будете вместе. Вам нужно „навсегда“, но его у вас нет. Нет, но именно такой я запомню её на всю оставшуюся жизнь. Сильной и независимой, но в то же время хрупкой и беззащитной. Как роза привлекает всех свой красотой, лепестками, но в случае чего её шипы сильно оцарапают обидчика, она не даст себя в обиду. — У меня есть для тебя сюрприз. — Я взял её за руку и вывел из библиотеки. -Вадим, куда мы идем? — Высокие каблуки и длинное платье мешало ей быстро подниматься по лестнице, поэтому я взял Лису на руки. Она же легкая, как пушинка. Не нужно забывать, что у нас не так много времени. — Эй, поставь меня на ноги. Вадиим. я в состоянии сама дойти. — Вот врунишка! Я же знаю, что она любит, когда я ношу её на руках. — Да, я видел, как бы ты дошла. — Мы как раз добрались до конца лестницы, и я остановился и посмотрел её в глаза — Признайся. — я хитро улыбнулся — тебе же нравится, когда я так делаю — Она удивленно раскрыла рот и захлопала глазами. Боже, такая смешная. Так сейчас самое главное — не смеяться, а то обидится. Я аккуратно поставил её на последнюю ступеньку, а сам остался стоять ниже. Сейчас Лиса была чуть выше меня. Да, даже высокие каблуки не делают её одного роста со мной. „Ну, да, Уваров, по сравнению с тобой она просто Дюймовочка!“. Я обхватил руками её за талию и притянул к себе. Между нашими губами было несколько миллиметров, но я ждал, когда Лиса сдастся первой. „Нравится.“ — прошептала она мне в самые губы и провела рукой по щеке. Я улыбнулся и впился в её губы страстным поцелуем. Ну, ты, Уваров, и слабак! Она моя слабость, я это и не скрываю. „Так, всё хватит лобызаться. Время. время. Ты можешь и опоздать.“ Ну, ты и зануда. С трудом я оторвался от её губ, взял за руку и повел дальше по коридору. Мы остановились около двери в подсобное помещение. Алиса — Интересно, что за сюрприз ты мне приготовил в подсобке? — Мы стояли посреди коридора рядом с дверью в подсобное помещение. Несмотря на то, что я улыбалась, мне было очень страшно. Вдруг завтра именно за этой дверью работники школы обнаружат труп ученицы, которая скончалась от передозировки наркотиками, вскрыла вены повесилась, а если Колчину было лень фантазировать и придумывать оригинальный способ убийства, то просто застрелилась. „Ты не доверяешь Вадиму?“ Я никому не доверяю, даже себе. Уже сейчас Вульф объявил на меня охоту. Каждая секунда может оказаться последней. А Вадим. Кто знает, может он придумал всю эту историю про то, что его шантажировали моей жизнью, и на самом деле он полностью предан Ингрид. Вот представьте, как хорошо к нему будет относится Колчин, после того, как Уваров собственными руками убьёт девушку, которую любил, из-за идеи, да он его просто своей правой рукой сделает. — Сейчас увидишь. — Вадим открыл дверь, и тут же мне стало стыдно за те мысли, которые только что роились у меня в голове. Передо мной стояла куча баллончиков с разноцветной краской. Я вспомнила беседу с Вадей несколько месяцев назад: На кровати лежат парень и девушка. Её длинные волосы разбросаны по подушке, а на лице играет улыбка. Отражение её лица можно увидеть и в парне. Такая же дурацкая улыбка, а глаза обоих просто светятся от счастья. — Лис, а ты ждешь выпускной? — Алиса перевернулась на другую сторону, чтобы увидеть Вадима, и тут же попала в крепкие объятия. — Конечно, по-моему любая девушка ждет этого праздника. Тем более это последний день, когда можно напакостить, и тебе за это ничего не будет.- Парень рассмеялся. Ну, другого ответа от Лисы он и не ожидал услышать, но все же это было довольно неожиданно. — У тебя уже есть идеи? — Алиса покачала головой. — Нет, это должно быть что-то грандиозное. — После этих слов на её лице появилась хитрая улыбка — Например? — Темноволосая прищурилась, обдумывая варианты, и наконец сказала: — Например: устроить в школе потоп или разукрасить все коридоры краской, ну пожар это уже опасно.- Вадим улыбнулся и потрепал Лису по голове — Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты сумасшедшая? — прошептал он ей на ушко — Ты. всегда — ответила девушка, после чего их губы слились в нежном поцелуе. — Что-то грандиозное. Например: разукрасить коридоры школы краской. Ну что устроим преподам апокалипсис? — прошептал Вадим. Я взвизгнула и повисла у него на шее. Это самый лучший сюрприз, особенно перед смертью. Но об этом сейчас лучше не думать. — Вадим, ты самый лучший. — Я поцеловала его в щечку. Другой бы парень уже давно бы всё забыл, признаюсь, даже я сейчас ни за что не вспомнила этот разговор, а Вадим нет. — Самый красивый. — я поцеловала его еще раз — самый умный. — и еще раз — Ну, что же ты закончила? Продолжай. — Уваров расплылся в улыбке. Вот какашка. — Я люблю тебя. — на этот раз долгий поцелуй в губы. — С какого коридора начнем? — спросил Вадим. Я задумалась. Конечно, если мы успеем, то разукрасим все. А если не успеем? Начнем с учительского крыла, так мы произведем больший фурор. Вот учителя будут в шоке. А Гиену вообще разорвет! — Давай, с учительского. — Вадим посмотрел на меня как на сумасшедшую, но потом на его лице появилась хитрая улыбка. Вот, я узнаю Уварова. — Смело. — он прищурился — и безумно. Но мне нравится. Пошли? — Стой! Я сейчас. — я развернулась и побежала в комнату. Надо переодеться, а то в этом платье крайне неудобно, оно стесняет движения. Тем более я совсем не хочу измазать его краской. Я забежала в комнату и достала из чемодана одежду: синие брюки, черную футболку и такого же цвета пиджак, туфли я решила оставить те же. Я быстро переоделась и посмотрела в зеркало. То, что я там увидела, меня вполне удовлетворило. Я аккуратно сложила платье в чемодан и вышла из комнаты. Там меня уже ждал Вадим. — По-моему так намного удобнее. — Он скользнул взглядом по моей фигурке и улыбнулся. — Прошу. — У Уварова в руках было несколько баллончиков, и один из них он отдал мне. Я повертела его в руках. Голубой. — Пошли. Очень скоро мы были в учительском крыле. Я присела перед дверью Крыловой и аккуратным почерком вывела слово „Гиена Сергеевна“. А что? Пусть все знают. Хотела еще написать "Фашистская дочка", но передумала. Мне кажется Елена ничего не знает о деятельности отца, поэтому винить её в чем-то я просто не имею права. Дети не должны расплачиваться за грехи родителей. Следующая дверь Ивана Савельича. Странно, но я до сих пор не знаю, кем на самом деле является наш историк. Но он не обычный учитель истории, это точно. Савельич не просто так работает в этой школе, я в этом уверена. Может быть он тайный агент Ингрид. Вполне возможно, что он один из этих завербованных фашистов. Если он целыми днями жрет эти таблетки и пьет эликсир молодости, то возраст позволяет. А может Савельич просто сумасшедший? Не знаю и не уверена, что хочу знать. „Мужик хороший, но не в себе!“ — написала я на полу крупными буквами. Эту фразу как-то сказала Галина Васильевна, и я с ней полностью согласна. Вадим тем временем от двери Елены Сергеевны вел дорожку из сердечек к дверям Полякова и Лобанова. Не поняла. — Вадим, а почему к физруку? — Он посмотрел на меня и как-то странно улыбнулся. И тут меня осенило. Ведь мы не раз видели Крылову в компании Павла Петровича, и если бы не люди кругом, они бы набросились друг на друга прямо там. — Хочешь сказать, Крылова спит с Лобановым? — Он кивнул — А как же Виктор? — Видимо её это не смущает — Бедный мужик. Любимая женщина и лучший друг у него за спиной. Врагу не пожелаешь. — От этой новости моё и так не очень теплое отношение к завучу еще сильнее испортилось. „Стерва — она и в Африке стерва“ Ух, ты снова заговорила. Я думала мой новый внутренний голос предпочитает молча наблюдать за моей жизнью. „Может и предпочитает.“ Эй, ты что обиделась? Какая ирония, раньше обычно я обижалась на свой внутренний голос, потому что она несла какой-то бред. Следующая дверь нашего математика Каверина. Да, я знаю, что он работает на Ингрид, но там внизу мы с ним вообще никогда ни сталкивались, поэтому я понятия не имею, что он за человек в свободное время от уроков. Но того, что Дмитрий Валерьевич работает на Ингрид мне вполне хватает, и я рисую под его дверью три карты пиковый, бубновый и червонный король. Однажды Войтевич нам рассказал, что наказание в Ингрид обозначают королями. Константин Викторович в детстве собственными глазами видел как один талантливый ученый получил последнего пикового короля, а дальше последовало наказание, только какое он не уточнил. И только сейчас я поняла, что это была смерть. Интересно, что Вульф не захотел тратить на меня карты. „Ты слишком превышаешь свое значение для Ингрид“ Может быть. может быть. Внизу под картами я вывела слово Gemini, а в скобочках написала: (свои тоже могут убить♤♡◇) Пусть задумается, может этого человека еще можно спасти. Войтевич. Ну, что можно пожелать этому человеку? Наверное он единственный работник Ингрид, к которому я не испытываю искреннего отвращения. Константин Викторович многому нас научил. Благодаря ему я продержалась в компании полгода, а так бы Вульф грохнул бы меня еще в первые дни. Он научил быть сильной и независимой, держать себя в руках, не показывать эмоций, мастерски играть, притворятся. Такому даже ни на одном из лучших актерских факультетов страны не научат. „Желаю не сдохнуть в одиночестве от рук своих же товарищей“ — аккуратными буквами написала я. Я не осуждаю Хельмута и даже немного понимаю. Его детство было в Германии. Это его Родина. Он был предан фюреру и предан до сих пор. Виктор Николаевич. „Добрый сказочник“ (Спасибо за то, что читали сказки нам в детстве, когда мы не могли уснуть♡) Только вот мало чем они нам помогли. Жизнь — не сказка, но слишком поздно я это поняла. Галина Васильевна. „Добрая фея“ (Спасибо за шоколадки, ночные посиделки, помощь и поддержку) Что бы я без нее делала. Помню, как в детстве рыдала по ночам, скучала по маме, а Галина Васильевна один раз застала меня в таком состоянии. Пришлось ей нести коробку конфет, и только тогда я успокоилась. Я вспомнила эту картинку и улыбнулась. Володя. „Самый лучший в мире повар“ (Твои шоколадные пирожные великолепны) Ниже я нарисовала огромное пирожное. Я не знаю, каким боком наш повар относится к подземелью, но уверена, что он не работает на Ингрид. Володя хороший. Тамара. Я не знаю, что писать. Этот человек до сих пор является для меня загадкой. Кто она? Добрая медсестра Тамара, которая всегда поддержит и даст совет? Или же дочь сумасшедших ученых, продолжающая их дело? Вот я тоже не знаю. »Solum debilis mori debent" - " только слабые должны умирать" (Ведь так? Желаю вам не быть слабой!) Ниже я нарисовала медицинское оборудование: скальпель, пинцет, шприц, а рядом множество ампул с разноцветной жидкостью. Когда я закончила писать пожелания нашим любимым учителям, решила посмотреть, чем в это время занимается Вадим и остолбенела. Все стены учительского крыла были раскрашены разноцветными красками: желтой, зеленой, синей, оранжевой, фиолетовой, даже черной. «Нас убьют» — первая мысль, которая пронеслась у меня в голове. Вдруг за углом послышались чьи-то шаги. За одиннадцать лет обучения в этой школе, я уже научилась распознавать учителей по звуку их шагов. И сейчас к нам приближалась Крылова — Черт, Вадим, валим. — мы поспешили скрыться с места преступления и побежали в комнату к Вадиму, так как она была ближе. И только, когда дверь за нами захлопнулась, я смогла спокойно выдохнуть. Мои губы расплылись в широкой улыбке, когда я представила выражение лица Елены Сергеевны, когда она увидела наш шедевр. — Вадим, представь лицо Крыловой. — Я повернулась к Вадиму лицом. На его лице тоже появилась безумная улыбка. — Как бы её там не разорвало от злости. Его руки обхватили меня за талию и прижали к себе. Я обвела руками его шею и поцеловала. Вадим тут же ответил не менее страстно и пылко. Его губы такие мягкие вкусные спустились на мою шею, а руки свободно гуляли вдоль моего тела, изучая его. Я принялась расстегивать его рубашку, и очень скоро она улетела в сторону, так же как мой пиджак и футболка. Мои руки гладили его голое тело, оставляя там мурашки. Мы плавно передвинулись к кровати и упали на нее. В его объятиях я таяла, мне было так хорошо, что я буквально забывала о всём на свете. И плевать, что это скорее всего последний секс в моей жизни. Но перед смертью я хочу хоть и недолго, но чувствовать себя по-настоящему счастливой. Тем более когда Вадим рядом, я чувствую себя в безопасности. За ним я как за каменной стеной. Возможно я ошибаюсь, плевать. Я не хочу мучиться ожиданием в одиночестве, хочу, чтобы он был рядом. Я потянулась к пряжке на его ремне и расстегнула её. Очень скоро вся наша одежда была разбросана по комнате, а комната наполнилась стонами наслаждения. Вадим Она лежала на моем плече и дремала. Еще не выровнявшееся дыхание, чуть приоткрытые губы хватают воздух, румянец на щеках, карие глаза такие бездонные, они блестят то ли от слез, то ли от счастья. Смотрю и не могу оторвать глаз. Лиса прекрасна. Но время, у нас его нет. Ищу глазами часы. А когда нахожу столбенею от ужаса. Я рассчитывал, что еще пятнадцать минут назад мы должны были быть в подземелье. «Может быть обойдемся без стирания памяти?» Нет. Я не могу сделать гипноз без этого. Не хочу делать ей больно. «Но ты и так причиняешь ей боль» Знаю, но Лиса не будет этого помнить. Я сломаю ей жизнь, если не сотру память. «Но у нас мало времени! Каждая минута может стоить Лисе жизни.» Мы успеем! Ищу руками на полу свои брюки и нащупываю в одном из карманов шприц заранее приготовленный, и аккуратно вытаскиваю так, чтобы Лиса не заметила. В последний раз смотрю в глаза цвета молочного шоколада. При следующей нашей встречи Лиса даже не узнает меня, а я всегда буду помнить тебя, малыш. Вдох-выдох, и я резко ввожу всю жидкость ей в шею. Последнее, что вижу, глаза полные ужаса — Вадим. — её голос такой тихий, больше похож на шепот — Зачем? — После её глаза закрываются, а тело обмякает у меня в объятиях. «Так надо, малыш, так надо» — Глажу рукой по её волосам. «Вадим, пора!» Встаю, ищу одежду, одеваю сначала себя, потом Алису. Время 21:10. Смотрю в окно, чтобы убедиться, что все ученики и учителя продолжили гулять на улице. Так оно и есть. Беру Лису на руки и выхожу из комнаты. У меня есть пятнадцать минут до того, как она проснется. За это время я должен успеть доставить её на верхний уровень. В библиотеке пусто, что играет мне на руку. Придерживая Алису одной рукой, второй поворачиваю диск. Стенка в камине со скрежетом отодвигается, и я захожу внутрь. «Уваров, что ты делаешь? Так нельзя!» — вопит моё подсознание. Но я стараюсь не обращать внимание на все призывы совести и внушаю себе, что поступаю правильно. Только вот получается у меня хреново. Следую по коридорам в поиске нужной двери, самое главное не потеряться. Снова эти противные стены бункера, запах сырости. Только сейчас я не чувствую такого отвращения как раньше. Привык? Похоже на то. Стараюсь не смотреть на умиротворенное лицо Алисы, сейчас оно не выражает абсолютно ничего, наверное потому что сон искусственный, но всё чаще ловлю себя на мысли, что у меня ни черта не получается. Я откровенно пялюсь на нее. Нет, просто пытаюсь запомнить каждую черточку лица: пухлые губы, аккуратный носик, брови, завтра я её уже не увижу, больше никогда не увижу. Вот вроде ресничка дрогнула, нет показалось. «Уваров, у тебя паранойя. Успокойся!» Отвожу взгляд. «Стыдно?» Ты же знаешь. Да. «Перестань, ты всё делаешь правильно!» Надеюсь. А вот и нужная мне дверь. Кладу руку на ручку и легонько нажимаю. Холодный металл обжигает кожу и заставляет её покрыться мурашками. Она должна быть не под сигнализацией, вчера проверял, надеюсь за это время она не появилась. Дверь поддается и со скрипом открывается. Фух. Захожу внутрь и включаю свет. Два стола, оборудование, комната выглядит мерзко, впрочем ничего удивительного. Кладу Лису на один из столов и начинаю настраивать оборудование. Хорошо, что это не так уж и сложно, и моих мозгов вполне хватает. — Вадим. — Черт, она очнулась — Что ты делаешь? — У меня в руках шлем, пытаюсь его одеть, но Лиса не дает. — Вадим, не надо! Нет, Вадим, нет! — кричала Алиса. В её голосе было столько боли и отчаяния, что мне как всегда захотелось прижать её к себе и пожалеть, но я не могу. Я должен. Я снова попытался одеть на Лису этот шлем, но она закрыла голову руками. — Вадим, прошу тебя, не надо! — В её взгляде было столько мольбы, что я уже хотел сдаться. Но не смог, вспомнив, что, если я не сотру ей память, Алиса умрет. Я взял её руки и прижал к кушетки над её головой. — Лис, так надо! Прости меня. — Я не узнал собственный голос Он был хриплый. — Кому надо? Вадим, пожалуйста. — Всё я так больше не могу. Еще чуть-чуть и я сойду с ума. Беру этот шлем и резко одеваю ей на голову. Она пытается снять его, но у нее ничего не получается. — Нет, Вадим, сними эту дрянь с моей головы. Не надо, я прошу тебя. — смотрю ей в глаза и качаю головой. Нажимаю на кнопку на компьютере. — Нет, Вадим. — Последнее, что я слышал перед тем, как её зрачки закатились. Она перестала бороться. Тамара Я по всей школе искала Лису, но нигде не могла найти. Последний раз я видела её час назад в библиотеке, они с Вадимом танцевали, а потом ушли. «Черт, Тамара, тебе ребенка доверили, а ты даже за ним уследить не смогла!» Я посмотрела везде, где могла, в её комнате, у Вадима, во всех комнатах отдыха. В голову лезла одна ужасная мысль: «Неужели я опоздала?», но я тут же пыталась её отогнать. Время 21.05. Мы пять минут назад должны были быть в лесу. Вот какой из меня агент? Я даже девчонку найти не могу. Вдруг в моем кармане зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя «Князь». Вот черт. — Борис Константинович, я нигде не могу её найти! — сказала я, пытаясь сделать свой голос как можно спокойнее, только получалось у меня не очень, нотки истерики отчетливо слышались в нем. По-моему даже Лиса лучше меня скрывает эмоции. — Как нигде? Ты везде посмотрела? — Везде — Может она уехала? — Нет, чемодан на месте. — Ищи еще, не могла же она сквозь землю провалиться — в нашем случае очень даже могла — Надеюсь мы не опоздали. — Я тоже на это надеюсь. — Я поняла. Как только найду, сразу же позвоню. — я бросила трубку и принялась заново обходить школу в поисках Лисы. Алиса Я лежала в его объятиях и улыбалась. Сейчас я была самой счастливой девушкой на планете. Жаль, что это ненадолго. Всё было так хорошо. Не похоже на день моей смерти. Может всё обойдется? «Не обнадеживай себя.» И то правда. Вдруг что-то острое укололо меня в шею. Я почувствовала как какая-то странная жидкость побежала по моим венам. Что это? Я повернулась и увидела Вадима, в руках у него был шприц, а на губах грустная улыбка. А что смерть в постели с любимым человеком — не так уж и плохо. — Вадим. — Несмотря ни на что его имя в моих устах произносится всё так же ласково и нежно — Зачем? — это единственное, что сейчас я хотела знать. Мне было больно, очень больно. Неужели всё это была игра? Если да, то она была великолепна. Еще и переспал со мной перед тем, как убил. Прямо маньяк-насильник какой-то. Тело начало слабеть, а глаза закрывается. Одно хорошо, что моя смерть не долгая и не мучительная, это не может ни радовать. «Ты даже в такой момент умудряешься пошутить.» — это было последнее, услышала перед тем, как провалиться в темноту. … Очнулась я в каком-то противном месте. Грязные, обшарпанные стены, запах сырости. Подземелье, сразу же поняла я. Видимо Уваров принес меня сюда. Интересно, зачем? Не легче было убить меня прямо там в школе. Зачем так сложно? От этих мыслей холодок побежал по коже. Мне стало страшно, очень, даже жутко. Я огляделась кругом, два стола и какое-то оборудование. На одном из них лежала я. Вадим копался в каком-то мине-компьютере и совсем не обращал на меня внимания. — Вадим, что ты делаешь? — Он молча смотрит на меня, берет в руки шлем, теперь я знаю, что это прибор для стирания памяти, и подходит ко мне. Но зачем Ингрид стирать мне память? Ответ очевиден, чтобы ставить опыты. Неужели они знают про малыша? Нет. Откуда? О моей беременности знают только я… и Тамара, но почему-то мне кажется, что Славина ничего не говорила. — Вадим, не надо! Нет, Вадим, нет! — кричала я. Меня всю трясло. А тело было настолько слабым, что я не могла даже встать, чтобы убежать. Хотя в любом случае у меня бы ничего не получилось, Вадим бегает намного быстрее меня. Он пытается одеть на меня, я сопротивляюсь. Закрываю голову руками. — Вадим, я прошу тебя, не надо! — не оставляю попыток достучаться. Его руки резко хватают меня за запястья и прижимают к кушетки. Хватка у него железная, я не могу пошевелиться. — Лис, прости, так надо. — В его хриплом голосе я услышала нотки сожаления и отчаяния. Но правда ли это, или он снова играет? — Кому надо? Вадим, пожалуйста. — вижу, что ему плохо, и делает он это, не потому что хочет. Тогда зачем? Видимо моё нытье ему надоело, и он одевает мне на голову шлем. — Нет, Вадим, сними эту дрянь с моей головы! Я прошу тебя. — он до сих пор держит мои руки над головой, и я не могу ничего сделать. И эта беспомощность делает мне еще хуже. По щекам текут слезы. Неужели вот так всё и кончится? Он покачал головой в знак того, что не сделает этого, и нажал на какую-ту кнопку. Голова начала раскалываться, такое ощущение, что череп просто разрывает изнутри. — Нет, Вадим. — ты убьешь нашего ребенка, но этих слов он уже не слышал. Я потеряла сознание, а Вадим так и не узнал, что скоро станет папой. Или не станет. Вадим — Да, Владлен Петрович. — тишину подземелья нарушил звонок этого урода на мой телефон, который эхом разнесся по всем коридорам. — Вадим, я понимаю, что у тебя сейчас праздник, но у меня есть для тебя задание. — Понимает он? Мне кажется, ни черта ты не понимаешь. — Слушаю — Я правда давал ей шанс. — Я сразу же понял, что речь идет о Лисе — но она им не воспользовалась. -Лиса? — глупый вопрос, знаю — Вадим, она предатель. А Ингрид не прощает тех, кто её предал. Если бы мы не делали этого, то не достигли того, что имеем сейчас — Имеем? По-моему способность иметь ты утерял лет сто назад. — Что я должен сделать? — Не хочу слышать ответ, но всё равно задаю вопрос. — Устранить. Как это уже на твое усмотрение, но не привлекай лишнего внимания — Сука! Это нормально вообще, нет? Он сейчас предлагает мне убить собственную девушку, так еще и советует не привлекать лишнего внимания. Мразь — Я понял. Я сделаю — бросаю трубку. Не хочу больше слышать голос этой гниды. … Сейчас я смотрел на тонкую фигурку, лежащую на кушетке, бледную кожу, темные волосы и просто ненавидел себя. Несколько раз порывался отключить эту адскую машину, но останавливал себя. Пути обратно нет, операцию нужно довести до конца, иначе Лиса может впасть в глубокую кому или погибнуть, что еще хуже. Прибор уже давно закончил свою работу, и буквально через пару минут Лиса должна прийти в себя. Сейчас мне предстоит самое трудное — гипноз. Я пытался сосредоточится, но ничего не получалось. Совесть так и грызла меня. Как я и думал через несколько минут она очнулась, открыла глаза и села на кушетки. Её испуганный взгляд метался по помещению. «Пора!» Я собрал всю свою волю в кулак и подошел к ней. Странно, но ни каких вопросов, типа того: « Кто ты?» и «Где я?», не было, что радовало, я бы этого не вынес. Её глаза были пустыми, они не блестели как раньше, когда я был рядом, она не узнает меня. «Разве не этого ты добивался?» Заткнись. — Сейчас ты. — Я смотрел ей прямо в глаза и спокойным монотонным голосом говорил. Сердце просто разрывалось от боли, но я старался не обращать на это внимания — возьмёшь вот эти. — я покрутил перед её лицом новым паспортом. Пришлось сделать фальшивый, другого выхода не было. — документы, отныне ты Макарова Валерия Алексеевна, и эти деньги — я вытащил из кармана огромную пачку купюр, всё, что смог насобирать — и поедешь в аэропорт Шереметьево около школы тебя уже ждет такси, там сядешь на рейс Москва-Афины, и полетишь в Грецию. И больше никогда и ни за что не вернешься в Россию, тем более в школу Логос. — я провел рукой по её волосам и поцеловал. Это наш последний поцелуй. — Я люблю тебя. Иди! —Я сунул ей в руки документы, билет и деньги. Алиса встала и направилась к выходу из подземелья, а я облокотился о стенку тяжело дыша. Не думал, что будет так трудно. и больно. «Проводи её до машины. Мало ли что.» Да, я должен. На удивление по коридорам Лиса шла как на автопилоте. Похоже вместе с гипнозом я встроил ей в мозг карту подземелья. Я тихо следовал за ней до самого камина. Как и в прошлый раз в библиотеке никого не оказалось, и судя по звукам сейчас пьяные в хлам выпускники решили разнести столовую. Лиса, ни на что не обращая внимания, вышла из школы и последовала к воротам школы, а я остался стоять тут, облокотившись о колонну. Вот её фигурка села в машину и уехала. Навсегда. А я закрыл лицо руками и сел на холодный асфальт. Боже, что же я наделал? Тамара — Борис Константинович, Лиса села в такси и уехала. — Как давно? — Минуты две назад. — Хорошо. Номер запомнила? — Да, сейчас вышлю смской. — я положила трубку и принялась писать смс. Мимо прошел Вадим, и видок у него был, мягко говоря, убитый. — Вадим, стой! — он повернулся и посмотрел на меня. Бледный как смерть, синяки под глазами. Что же Колчин с ними делает? Они же всего лишь дети. «Ага, у этих детей скоро свои дети появятся.» — Куда уехала Лиса? — Не буду ходить вокруг, да около — В то место, где она будет в безопасности. Это всё, что тебе нужно знать — сказал он и пошел дальше. Не доверяет. Я бы на его месте тоже бы не доверяла. Алиса Я не знаю кто я, не знаю где я. Вокруг столько незнакомых людей. «У тебя вообще есть знакомые?» Нет. Кто я? «Не знаю.» Вот я тоже не знаю. Но однако же куда-то я иду, ноги сами меня несут, а мозг говорит, что я должна это сделать. Что происходит? Твою мать. Пытаюсь остановится, но у меня не получается. Подсознание просто бьется в истерике и умоляет меня остановится, но я не могу. В руках у меня документы на имя Макаровой Валерии Алексеевны, билет в Грецию и пачка денег. И что это нам дает? Что меня зовут Лера, и я должна полететь в Грецию. Должна.Кому? Не знаю, точно не себе. Интуиция подсказывает, что ничего хорошего из этого не выйдет. И я с ней полностью согласна, только вот сделать ничего не могу. Как будто я робот, и меня запрограммировали на определенный действия, а ослушаться и не выполнять их я не могу. Что со мной? Сажусь в машину и называю адрес аэропорта. Но я не хочу туда ехать! Хочу выйти и вернуться в здание, из которого вышла. Но мозг отказывается отдавать сигнал, и я не могу даже пошевелиться. Может я и правда робот? За окном простилается лес. Интересно, где я вообще? Судя по всему, где-то недалеко от Москвы. Что-то мне как-то жутковато. Какая-то странная дорога, ни одной встречной машины, кругом лес. По спине течет холодный пот. Но тут как по заказу, на встречу едет автомобиль, ослепляя нас фарами. При виде его моё сердце бешено забило в груди, меня начало трясти. Эта машина начала вилять по дороге, выехала на нашу полосу и прибавила скорость. Сигналы, визг тормозов, ужас, скрежет металла, удар. Мы переворачиваемся и летим в овраг. Я очень сильно ударяюсь головой о потолок и о стекло, чувствую, что поломала себе все кости. Больно. Скорее всего я умру от болевого шока, но странно, почему я еще в сознании. Еще раз переворачиваемся, я разбиваю стекло головой. И сотни осколков впиваются мне под кожу. Закрываю глаза. Школа, Логос, Вадим, Антон, Полина, друзья, биология, Войтевич, кружок, подземелье, Ингрид, работа, немцы, опыты, бомжи, сироты, фашисты, вирус, Четвёртый Рейх, Колчин — Вульф, беременность, главный компьютер, информация, флешки, тайник, предатель, шантаж, смерть, выпускной, танец, Вадим, моя жизнь, сюрприз, краска, коридор, учителя, Крылова, комната, секс, укол, подземелье, Уваров, шлем, боль, память, малыш, гипноз, документы, деньги, билет, Греция, такси, авария, смерть. ГИПНОЗ.ТВОЮ МАТЬ ВАДИМ!! Вадим Я поднимался по лестнице и вспомнил, что так и не позвонил Колчину. Надо доложить дедуле. Достаю из кармана телефон и набираю номер этого мудака. — Владлен Петрович, у нас проблемы — тон серьезный, а на лице играет улыбка. Неужели я перехитрил самого Вульфа? — Что случилось? — Лиса сбежала. Я нигде не мог её найти, девочки сказали, что она села в такси минут пять назад. — Если честно 10 минут назад, но Колчину об этом знать не обязательно. — Я знаю. — В смысле? — Видишь ли, по пути случилась авария. Несчастный случай. Лиса мертва. — Лиса умерла?! ТВОЮ МАТЬ. ...Got me lookin so crazy right now Your love's got me lookin so crazy right now Got me lookin so crazy right now your touchs Got me lookin so crazy right now Got me hoping you page me right now your kiss's Got me hoping you save me right now Lookin so crazy your love's got me lookin Got me lookin so crazy your love..