Сюрпризы excitatio
31 декабря 2016 г. в 20:43
POV Андрей Жданов.
Едва я позвонил, как двери распахнулись, словно по ту сторону стояли и ждали моего звонка.
— Коль, ты? Входи давай быстрее, холодно же, — сказала мне, не глядя на меня, какая-то маленькая босая девчонка с тряпкой в руках. — Проходи в кухню, только обувь сними, я сейчас домою пол, а ты пока поставь чайник, будем чай пить.
Она была удивительно похожа на Катю, особенно голос, но в тоже время совсем другая. Наверное, на два-три, может, четыре года моложе, без очков, с косичками, но не забранными в крендельки, а смешно болтающимися в такт ее движениям, и она так очаровательно по-детски, все время пыталась перебросить их за спину. Тоненькая маечка соблазнительно обтягивала ее полную, развитую не по годам высокую грудь третьего размера. Майка была слишком коротка, чтобы безвылазно быть заправленной и постоянно оголяла то безупречно плоский живот, то спину, когда она наклонялась, чтобы мыть пол. Девчонка вначале еще пыталась сопротивляться непослушной маечке, заправляя ее в узкие и коротенькие шортики, а потом плюнула и оставила в покое.
На меня она не смотрела, уверенная, что я и есть тот самый Коль, который не мог ей не подчиниться и давно уже сидит на кухне, ждет пока закипит чайник, поэтому я мог рассматривать ее беспрепятственно.
Ножки у девчонки были тоже, что надо. Стройненькие, с тонкими щиколотками и маленькой стопой, размер, наверное, тридцать шесть, не больше. Она вообще была вся какая-то ладненькая, пропорциональная и невероятно соблазнительная. Я почувствовал возбуждение, такая невероятная шла от этой полу-девочки, полу-девушки, сексуальная энергия, особенно, когда она запела что-то своим совсем не детским, чуть хриплым голосом, наклонившись к ведру и представив моему взору свою маленькую, аккуратную попку.
— Коль! — закричала она вдруг, и я вздрогнул, — представляешь, а я на Новый год осталась одна!
Она повернула голову в сторону, как я понимаю, кухни. Я стоял как раз на пути ее взгляда она уткнулась им в меня, подслеповато прищурилась, присмотрелась и все краски мигом стерлись с ее лица. Личико стало белое и испуганное.
— Кто здесь?
— Простите, мне Катя нужна. Вы ее сестра?
— Андрей Павлович? Это вы? — у нее даже губы сделались белыми.
— Да, это я. Мне нужна Катя.
— Мамочки! — закричал испуганный ребенок. — Господи, мамочки!
Она почему-то подпрыгнула вверх, а потом бросилась мимо меня в двери рядом с кухней. И уже через секунду вышла оттуда в длинном халате, в Катиных очках и с подвязанными крендельком косичками.
— Простите, Андрей Павлович, я думала, что это мой друг пришел. Я была без очков, я не поняла, что это вы. Простите.
Она лепетала что-то еще, а я, ошеломленный и ошарашенный открытием, думал только об одном, как мне вернуть мою маленькую босую девочку. Я знал, что для этого мало снять с нее халат, нужно еще стать тем самым Колькой, другом, которому она доверяла. Ему доверяла, а мне нет. Какой-то Колька мог запросто приходить сюда, смотреть на ее грудь, на ее бархатный плоский живот, на ее попку. Он мог! А я нет? А может он вовсе ей и не друг, а что-то большее? Это не укладывалось в моем понимании. Это же моя Катя, моя секретарша. Моя! При чем тут какой-то Колька?
Одна мысль о том, что вот эта девочка с косичками могла принадлежать какому-то Кольке привела меня в такое неистовство, что мозги напрочь покинули мою голову. Не понимаю, как можно ревновать не любя. Да еще так ревновать, как это случилось со мной. Скорее всего я извращенец. Никогда раньше даже не предполагал, но тем не менее это так — я извращенец! Иначе как я могу объяснить себе произошедшее дальше? Никак!
Я подошел к Катерине вплотную, прижал ее к стене и снял с нее очки. Вот тут я окончательно сошел с ума, потому что впервые увидел ее глаза так близко и без очков. Огромные, в пол лица, карие с золотыми искрами глаза смотрели на меня испуганно и вместе с тем доверчиво, как смотрит ребенок на взрослого родного человека, когда тот ловит его на какой-то шалости и собирается отругать.
— За что я должен тебя прощать? За что? Разве ты сделала что-то постыдное? Глупенькая моя, хорошая моя, за что ты извиняешься? — бормотал я держа ее лицо в своих руках и осыпая его поверхностными поцелуями в одно касание.
— Андрей Павлович, что вы делаете? Зачем? Что вы делаете? Не надо! — слабо отбивалась она, начав дрожать всем телом.
— Катенька, пожалуйста, Катенька. — бормотал я, целуя ее глаза, щеки, лоб и шею.
Я все еще не решался поцеловать ее в губы, как это не покажется странным, мне мешал халат.
Халат был старый и большой, он поглотил, сожрал напрочь аппетитную грудь третьего размера, тонюсенькую талию, аккуратную, возбуждающую попку, абсолютно плоский живот и стройные ножки с тонкими щиколотками. Но самое страшное не это, самое страшное, что этот проклятый халат сожрал и Катину сестричку вместе с ее сексуальной энергией, оставив мне только ее оболочку — Катю Пушкареву, мою нелепую секретаршу, бесполое существо, калькулятор в кроссовках.
Я не мог ему этого позволить, никак не мог. Впервые в жизни мне так хотелось не модель, не какую-нибудь красавицу, а живую, теплую, настоящую, дрожащую под моими руками девочку, при этом я не собирался с ней спать.
Господи! Если ты меня сейчас слышишь, ты знаешь, что я говорю правду! Я не собирался заходить так далеко, я всего лишь хотел снять с нее этот халат, он убивал ее женственность, ее сексапильность, ее естество. Она была в нем, как в футляре, и я сбросил с нее этот футляр.
— Андрей Павлович, не надо, — простонала Катюша, обвивая руками мою шею и всем телом прижимаясь ко мне, — это неправильно, у вас есть невеста, — вот тут я и поцеловал ее в губы, — бедная девочка, она и целоваться-то не умела…
— Что не надо, маленькая? Почему не надо? — спрашивал я перемежая вопросы поцелуями, хотя она уже не сопротивлялась.
Катя была удивительно нежной и чуткой, отвечая мне на каждое мое движение, принимая меня и даря мне себя. Впервые в жизни я получал удовлетворение, глядя, как выгибается ее спина, как замирает она, а потом сотрясается всем телом в момент оргазма. Впервые в жизни мне гораздо больше хотелось видеть женщину на пике наслаждения, чем самому взлететь на этот пик.
Это была безумная ночь, совершенно безумная. Ночь страсти, нежности и полного растворения друг в друге. Ночь с Катей Пушкаревой, кому ни скажи, не поверят.
— Мне пора ехать, Катенька, — сказал я ей под утро.
— Ты… Вы… Конечно, езжайте, Андрей Павлович. Хотя, подождите. А зачем вы вообще приезжали?
— О, Господи, во дурак-то. Я приехал, чтобы поздравить тебя с Новым Годом.
— Таким способом? Оригинально.
— Нет-нет. Вот, держи, это тебе, — я протянул ей коробочку.
Катюша открыла ее и замерла. — Это мне? Это правда мне?
— Тебе, конечно, кому же еще. Там пока вбит только один номер, мой.
— Спасибо, Андрей Павлович. Огромное вам спасибо.
— Это тебе спасибо. За все.
— Андрей Павлович, — остановила она меня уже в дверях.
— Да, Катенька.
— Вы не бойтесь, я никому не расскажу.
— А я не боюсь. С Новым Годом тебя, девочка.
— С Новым Годом.
— Уверена, что не хочешь прийти на маскарад?
— Уверена.
— Ну, тогда до встречи в новом году.
— До встречи.
Я вышел из подъезда, сел в машину, завел мотор. «Нужно будет как-нибудь это повторить», — промелькнуло у меня в голове. И я поехал домой.
Катя едва дождалась восьми часов, набрала номер с нового мобильного. Ответили сразу.
— Алло!
— Юлиана, это Катя Пушкарева.
— Слушаю тебя, Катенька.
— Я согласна.
Примечания:
Всех, всех, всех, поздравляю с Новым Годом!
Здоровья вам, удачи и любви.