Это маска твоя или ты?

      — Кирочка, все мужики козлы! — заплетающимся голосом произнесла Викуся и громко икнула.       — Козлы, — мрачно подтвердила подруга, но икать не стала, только попыталась сфокусировать взгляд на Клочковой. Получалось у нее это плохо, две Вики никак не хотели воссоединиться в одну. — Вы правы, девочки. Представляешь, мой козел с Лиозо… с Лизоо… бли-и-и-ин, с Катькой трахается.       — Козел с Катькой? — ворпосительно икнула Вика. — Пидор, значит. Или бл@дь.       — Девушки, вы не могли бы ругаться потише. Все-таки народ уже начал собираться, — бармен попытался урезонить не в меру разбушевавшихся дамочек.       — Кира Юрьевна, может проводить вас в ваш кабинет? — подскочил к Воропаевой Федор Коротков, курьер компании «Зималетто», парень добронравный и отзывчивый.       Особого костюма у него не было, так черные узкие брюки, серая рубаха навыпуск, подпоясанная широким черным поясом, красная бандана на голове, а вместо маски повязка на один глаз с черепом и перекрещенными костями, из чего даже ребенку становилось понятно, что Федор сегодня выступает в роли пирата. Подходя к двум не совсем трезвым дамам, повязку он снял и стал абсолютно узнаваем.       — О! Еще два козла! Все вы козлы. Вика! Вику-у-у-уся. Ты видишь? — вопрошала Кира.       — Это Федька, — уверенно икнула Виктория. — Он знаешь, как селуиса хорошо? Знаешь?       — Что?       — Селуе… Селуесса, вот.       — Козлы не умеют целоваться, — еще мрачнее чем прежде припечатала Кира.       — Сама ты не умеешь, а Федька умеет. Правда, Федька? Ты умеешь? — с этими словами Вика впилась в губы Федора, который от неожиданности даже забыл подумать о последствиях. Так и стоял столбом, пока его не отшвырнуло взрывной волной.       Взорвалась ни много, ни мало, танцовщица канкана, в костюме которой сегодня была Мария Тропинкина. Увидев, что ненавистная Клочкова всосалась, как пиранья, в губы ее воздыхателя Федьки, Маша подхватила руками свою шикарную пышную, многоярусную, пеструю и длинную юбку так высоко, что стали видны специально дополняющие костюм панталоны и, не раздумывая дважды, ринулась вперед.       Подбежав и оставив юбку в покое, девушка дала волю рукам. Секунда… и Федор отлетел в одну сторону, Викуся в другую. Бедная пьяная Вика, на ногах ей устоять не удалось и она шмякнулась на пол. Этого наказания Машке явно было недостаточно, не нужно забывать, что был уже одиннадцатый час, и Машенька тоже слегка приложилась к спиртному. А посему, она подняла соперницу, ухватив ее за лацканы пиджачка и зло процедила:       — Еще раз увижу рядом с Федькой, все космы повыдергиваю. У тебя есть твой Малиновский, вот его и лобызай, если позволит. А Короткова не тронь! Усекла? — Маша отпустила Викусю, отряхнула ладони, взяла под руку пирата и гордо пошла к остальному женсовету, рассказывать, как она поставила на место «эту Клочкову».       На свою беду именно в этот момент мимо бара проходил не подозревающий ни о чем Малиновский. Вот тут представление и началось…       Мрачная и пьяная Кирюша, увидев раздвоенного ее зрением Романа в костюме мушкетера, решила что это друзья-мушкетеры вышли на прогулку в поисках приключений. О том, что она собственноручно изрезала костюм одного из них, Кира напрочь позабыла.       — Стоять! — властно сказала она.       Малиновский остановился, он же не подозревал, что ему нужно отсюда бежать, и чем быстрее, тем дальше. Кира попыталась подняться с барного стула, но это у нее не получилось ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего. Ромка решил, что Кирюше нехорошо и подошел, чтобы помочь, а вот этого делать и не стоило. Но же не мог предположить, что бывшая невеста его друга, опрокинула в себя два коктейля «Зомби», теперь у нее двоится в глазах, и он сейчас для Воропаевой словно двуликий Янус.       — А ты пошел вон, тебя я не звала, — рявкнула Кира кому-то совсем рядом с Ромкой. Он оглянулся по сторонам, но никого не увидел.       — Ты мне?       — Нет, милый, не тебе, Малиновскому. А ты иди сюда. Сюда, поближе.       «Нормально, — подумал Ромио, — иди сюда, стой там», — Кирочка, ты хорошо себя чувствуешь?       — Андрей, ты козел! Все вы козлы!       — Я, может, и козел, но точно не Андрей.       — Прогони Малиновского, я хочу поговорить с тобой наедине.       — Кира, это уже не смешно. Что с тобой?       — Андрюшенька, не бросай меня, я же тебя люблю.       Воропаева пьяно заплакала, вытянула губы и попыталась поцеловать Ромку, правда метила с поцелуем все время куда-то рядом, тогда она попыталась на нем повиснуть, но и это у нее это не получилось. Вначале она раз за разом промахивалась, а потом к ним шатаясь подошла Викуся.       — Все мужики козлы! — в который раз за вечер икнула Клочкова. — А бабы суки! Ты чего к Роману лезешь? Тебе Андрея мало? Тебе еще и Ромку подавай? Кирочка, он так селуется, ты не представляешь. Ромочка, посссселуй меня.       — Вика! Тут люди, ты что творишь? — Малиновский попытался отстранить женщину.       У Вики, в отличие от Киры в глазах не двоилось, у нее только ноги были ватными, буква «ц» не выговаривалась да мозги, и без того соломенные, окончательно покинули голову. Это не помешало ей видеть перед собой одну цель, Ромкины губы, к которым она и присосалась.       Кира, увидев, что ее лучшие подруги целуются сразу и с ее женихом и с его другом, решила положить конец этому безобразию и принялась размахивать руками, делая при этом хватательные движения. Где-то с пятого-шестого раза ей удалось схватить прядь Викиных волос. Это было победой! Кира дернула за прядь. Виктория заорала и повернула голову к подруге.       — Все они козлы и не умеют селовасса, — последнее, что пробормотала Викуся и возобновила прерванный поцелуй, правда на этот раз с… Кирой.       — Кира, тут люди, — Ромка попытался растащить подруг, но у него ничего не получилось, казалось, что они срослись.       Именно эту картину и застал наш красавец-принц, Андрей Павлович Жданов.       Нет вы только себе представьте… Стойка бара… люди в костюмах, совершенно ошарашенные происходящим… Роман, руку которого не выпускает из мертвого захвата рука Виктории, с вытаращенными глазами, с ярким румянцем на щеках, совершенно обалдевший от ситуации, смотрит на Вику и пытается вырвать у нее свою руку… Вика пылко целующая Киру, обнимает ее при этом другой рукой… Кира, не вырывающаяся и не сопротивляющаяся поцелую.       Ничего себе картинка, правда? Особенно если учесть зрительский аншлаг.       — Ромка, что здесь происходит? — тихо спросил Андрей.       — Тебе одним словом или тремя? — так же тихо ответил Малиновский. — По-моему девочки в зюзю. Нужно их тащить от людей подальше.       — Так чего ты стоишь? Потащили.       — А ты попробуй их оторвать друг от друга.       — Давай на три-четыре.       — Давай. Три-четыре, — скомандовал Ромка и рванул на себя Викторию. Беда заключалась лишь в том, что и к Андрею Вика была ближе, чем Кира. Вот он тоже ее и рванул на себя.       Дикий крик пьяного женского голоса сотряс стены «Зималетто», а следом за ним раздался отборный русский мат, сотрясший сами устои приличия и морали. Но и это было еще не все. Бедная, бедная Кирюша. Ее кто-то поддерживал, ее кто-то целовал, она не очень понимала кто, но это по крайней мере была хоть какая-то опора. Опору выбили и Кира кулем стала валиться на пол вместе со своим барным стулом.       Хорошо у Андрея прекрасная реакция, в последний момент он успел подхватить свою бывшую на руки и понес в кабинет Малиновского. Почему не в свой или Кирин, он не очень мог бы себе ответить. Наверное от растерянности. Там он ее уложил на диван, достал из шкафа плед, накрыл девушку, послушал немного ее похрапывания и, совершенно успокоившийся, вышел к бару. Малиносвкого, впрочем как и Виктории, видно не было, словно их корова слизала языком. Андрей набрал номер друга.       — Ты где?       — Уложил Вику у Милко. Только бы она ему ничего не облевала. Сейчас иду.       — Иди сразу в демонстрационный, пора открывать бал-маскарад. Потом расскажешь, что там у вас произошло…