Coffee love

— Карамельный макиато со сливками, пожалуйста. Это было обычной ежедневной рутиной Ойкавы. Утром он заказывал эспрессо, чтобы взбодриться перед университетом. А после пар парень брал планшет и возвращался в кофейню, чтобы перевести дух за чашкой макиато с парочкой друзей или почитать конспекты. С тех пор, как Тоору поступил в университет, в будние дни это стало буквально его «кофейным оазисом», где он наслаждается жизнью. Точнее сказать: наслаждался, потому что за последние пару недель в Старбаксе появился особенно раздражающий Ойкаву фактор, который прямо сейчас с грохотом поставил стакан с надписью «Эрика» на стойку, словно без этого он выглядел недостаточно грозно. Стоящая неподалёку девушка коротко вскрикнула, с испугу чуть не выронив телефон из рук. — Эй, сколько мне ещё нужно орать, чтобы ты наконец-таки убрала свой грёбаный телефон, взяла эти помои и освободила место для других клиентов?! — вспылил бариста, окликая девушку, очевидно, не в первый раз. Она испуганно смотрела на него, столкнувшись со сверлящим взглядом недовольного бариста. Тихо извинившись, девушка тут же взяла свой стакан и так же быстро убежала из кофейни. Ойкава сглотнул, провожая ее взглядом, и ожидал свой напиток. Он невольно пискнул, когда бариста громко назвал его имя твёрдым голосом, ставя стакан с макиато на стойку. Как и предыдущие две недели, Ойкава должен был выдерживать этот неприятный взгляд, прежде чем забрать свой кофе. Он нервно улыбнулся, надеясь разрядить напряжённую обстановку, но на это бариста только хмурил брови. — Ты берёшь это или нет? — резко спросил он. — У меня нет времени на тебя. — А… да, конечно, — промямлил Ойкава, забирая стакан и направляясь к столу, где его уже ждали остальные. — Мой кофейный оазис в руинах, — первое, что горько сказал Ойкава, садясь за стол в дальнем углу и ставя рядом с планшетом кофе. — У него снова плохое настроение? — кивает на бариста один из парней. — Когда это у него было хорошее, Макки? — вопросом на вопрос ответил Тоору. — Хотя, на самом деле, здесь уже нельзя посидеть в спокойствии. Вы видели эту бедную девушку? Матсукава и Ханамаки кивнули. — Она чуть не заплакала. — Можно было вести себя и вежливее. Странно, что никто из обслуживающего персонала не делал ему замечаний. Все трое сделали по глотку кофе в знак немого согласия. — Но кофе он готовит отпадный, — отметил Матсукава и вновь поднёс стакан к губам. — Не спорю, здесь кофе всегда был высшего качества, но с тех пор, как появился этот бариста, больше ничего хорошего не осталось. — Серьёзно? — надулся Ойкава. — Когда сервис так обращается с клиентом, даже кофе не покажется вкусным. Ханамаки задумчиво смотрел на свой напиток. — В этом есть смысл, но так как кофе стал реально лучше, клиенты всё равно продолжают покупать его здесь. По-моему, их стало даже больше. — Поэтому начальство, скорее всего, и терпит его, несмотря на дерьмовый характер, — соглашается Матсукава. Ойкава шокировано уставился на друзей. — Матсун! Макки! Не говорите мне, что вы серьёзно! Я чертовски хочу видеть улыбку, когда мне дают мой кофе! Прежний бариста всегда мне улыбался. И он бы никогда не наорал на меня из-за короткого разговора по телефону, глядя так зло. — Ойкава шумно выдохнул, а потом заговорщически наклонился к друзьям. — Знаете, если бы он хоть раз улыбнулся, то выглядел бы гораздо привлекательнее. Когда Тоору в завершение испустил легкий вздох, Ханамаки и Матсукава замерли. Медленно повернувшись друг к другу, они одновременно осклабились. — Ах вот оно что. — Вот где собака зарыта. — Так типично для Ойкавы, не так ли, Матсун? — Эй! Что это значит, вы, двое?! — вспыхнул Тоору. Их улыбки стали только шире. — О да, эта мужественность, которую он излучает. — И эти мускулы! — Загорелая кожа… — Пронзительный взгляд. — Ойкава, разве темноволосые парни не твой типаж? Они самодовольно смотрели на Тоору, лицо которого постепенно становилось красным. — Вы… чёртовы заговорщики. И вообще, такие грубые типы мне не нравятся. — Правда? А что насчёт того Куроо, в которого ты когда-то по уши втюрился? Разве он не был «грубым типом»? — Точно, — поддакнул Матсукава, — он был точно таким же, как и этот бариста. Только немного выше. — Вовсе нет, — раздосадованно и смущённо отрицал Ойкава. — Во-первых, у Куроо уже был парень, тот мелкий крашенный блондин. Во-вторых, этот бариста выглядит совершенно по-другому. И в-третьих, даже если у них есть что-то схожее, это никак не относится к тому, что в Куроо меня привлекали только его бедра. — Ого, Ойкава проливает свет на свои фетиши, — хихикали парни. — Вы двое… почему я вообще до сих пор с вами общаюсь? — надулся Тоору, когда хихиканье друзей не умолкало. — Да ладно тебе, Ойкава, мы ведь хорошо тебя знаем. Это абсолютно твой тип. Даже когда ты клал глаз на девушек, они все были брюнетками. — В отличие от тебя у меня была парочка свиданий с девушками, — огрызнулся Ойкава. — И сейчас их сохнет по мне больше, чем когда-либо по вам вместе взятым. Ханамаки и Матсукава никак не отреагировали на оскорбление, они просто не могли перестать смеяться с друга. — Ты это даже не отрицаешь. — Да дело не в характере! — яростно всплеснул руками Ойкава. — Как же внутренний мир? Не все могут выглядеть хорошо и быть одновременно такими любезными, как я! Это было нокаутом для обоих. Они чуть ли не плакали от смеха, задыхаясь, и спросили: — Таким любезным, как ты? Парни отчаянно пытались успокоиться, глубоко дыша, смахивая выступившие слезы, пока Ойкава протестовал, используя все существующие слова, которые могли бы описать его крутость. — Ладно-ладно, мы поняли, что ты сокровище, — саркастично начал Матсукава, — но ты сам только что признался, что этот бариста тебе нравится. Иначе почему ты придираешься только к его характеру? — Точно, у него ведь такие классные бёдра, не так ли? — прыснул Ханамаки. Ойкава чуть не подавился своим макиато и закашлялся, прежде чем оскорблённо ответить: — Никогда в жизни вам больше ничего не скажу. Кроме того, его бедра не такие, как у Куроо. Другое дело — его широкие плечи, но в остальном… Он резко замолчал, с ужасом осознавая свою ошибку. Ойкава попытался скрыть промах в очередном глотке макиато, что, конечно, не ускользнуло от его двух друзей, мерзко хихикающих в кулак. — Ага, плечи, значит. Твой второй фетиш? — спрашивает Макки. — Не знал, что ты успел его так подробно разглядеть и даже найти любимую часть тела, — прокомментировал Матсун с самодовольной ухмылкой. Ойкава медленно краснел. Он не знал, как можно было это опровергнуть, когда, в конце концов, был абсолютно согласен. Но все же была возможность успокоить этих двоих. — Окей, ладно, я признаю, он действительно выглядит неплохо. Но как говорится, это ничего не меняет в его характере. Из-за его невежливого отношения я даже подумал сменить кофейню. Он уныло вздохнул. — Да ладно, не будь таким кислым. Это просто шутка. Мы знаем, что ты не судишь по обложке, — принялись успокаивать Ойкаву парни. — Это ведь хорошо. За столиком стало тихо до тех пор, пока Ханамаки с саркастичным выражением лица не произнёс: — Хоть мы и знали это, все равно не понимаю, почему ты до сих пор не попытался к нему подкатить. — Макки прав, — согласился Матсукава, — ты флиртуешь абсолютно со всеми, кто тебе понравился. — Прям со всеми? Я… — начал Ойкава, но внезапно его перебили. — Да, его характер просто дерьмо и бла-бла-бла. Но это никогда не останавливало тебя, только если ты не был настроен серьёзно. — Я не понимаю, к чему ты клонишь, Матсун, — Ойкава вопросительно смотрел на друга, в то время как Ханамаки всё отлично понимал. — Он думает, что ты просто боишься бариста. Ты — маленький трус, который боится к нему подкатить, хотя у него такие крутые плечи, по которым ты сходишь с ума. — Да, бедный бариста с крутыми плечами упускает случай пофлиртовать с тобой, потому что ты его боишься. Наигранно прикрыв ладонью рот, парни всё равно не смогли сдержать смех, глядя на рассерженного Ойкаву. — Вовсе нет! Я могу в любой момент подойти к нему и пофлиртовать. У меня просто нет на это сегодня настроения, — нахохлился Тоору. — О, правда? — Да, правда! — В любой момент? — В любой момент! — Тогда решено. Ты флиртуешь с ним, а мы будем продолжать смеяться с этого. — Ха? Как? Что? Почему это вдруг решено? Кроме того, вы даже не знаете, какая у него ориентация. — Пф, как будто тебя это когда-то волновало. Давай заключим маленький спор, конечно, если ты не струсишь. — Я не струшу. — Окей-окей, тогда докажи это нам. Поверь, будет весело. Ты будешь подкатывать к нему каждый день в течение месяца. Конечно, чтобы он понял это, — предложил свою идею Ханамаки, на что сразу последовал протест Ойкавы. — Да, круто, вы будете развлекаться, а на меня будут каждый день орать и срываться, — он внимательно посмотрел на друзей. — Что мне будет с этого? Матсукава пожал плечами. — Как насчёт кофе за наш счёт для тебя в течение этого месяца? — В течении этого и последующих двух месяцев, — поправил Ойкава. После недолгой паузы в раздумьях, Матсукава произнес: — По рукам, но в таком случае это должен быть не просто длительный флирт, раз уж мы влипли в это на три месяца, а какие-то абсолютно тупые пикап-фразочки из интернета вроде «Хей, больно было падать с небес?». Ойкава долго и шумно выдохнул. — Это обязательно? — оба кивнули. — Я не могу флиртовать как обычно? — отрицательные кивки. — Вы двое из Ада что ли? Ладно, я сделаю это, но вы должны платить за мой кофе все эти три месяца, без разницы, что я закажу, а так же утром, если он будет без добавок. — Ага, по рукам, отсчёт начнётся с завтрашнего дня. И если ты придёшь в Старбакс раньше нас, ты ждёшь. Мы хотим это именно видеть. И они пожали руки, заключая пари.