Coffee love

— Он правда сказал это? — услышал Сугавара в пятницу на смене, протирая стол неподалёку от парня, спрашивающего это у Ойкавы. Сугавара всё ещё помнил тот разговор с Иваизуми днём прежде: — Мне нужен твой совет, срочно, — были его слова. Сказать, что он удивил Сугавару — не сказать ничего, он никогда не видел Иваизуми таким, как вчера. Нервным, разозлённым и запутанным в себе. Конечно, он помог своему хорошему другу и коллеге, выслушав. — Этот Дерьм… Ойкава бесит. Невероятно бесит. Всё в нём бесит меня с самого первого раза, когда я его увидел. Его каштановые волосы бесят, и эти дурацкие, такие детские карие глаза. Ты вообще видел его отвратительно обтягивающие джинсы, в которых можно рассмотреть его до мелких деталей? Почему они становятся с каждым разом всё теснее? Они должны быть ужасно неудобными, но он всё равно надевает их каждый день. И… — ругался он, наверное, никогда бы не закончил, так что Сугавара его перебил: — Спокойно, Иваизуми, не забывай дышать, ладно? Значит, ты считаешь, что этот парень хорошо выглядит? Он твой тип? — Что? — тут же вспыхнул Иваизуми. — Ты меня вообще слушаешь? Он… — Бесит. Я понял, — вздохнул Сугавара, иначе его коллега продолжил бы свою тираду. — Но тебе нужен совет из-за него? Иваизуми медлил, прежде чем возбужденно продолжить:  — Он идиот. Надменный идиот с фальшивой улыбкой. Вместо лица у него тупая маска, поэтому мне всё равно, как он выглядит. Собственно, он был всего лишь раздражающим фактором, прежде чем взбеситься тогда. Но эта его вспышка гнева случилась только потому, что я относился к нему так же, как и всегда. Это было так смешно — вся его маска и его надменность в один момент были разрушены. Я просто рассмеялся, поэтому он и пробудил во мне интерес. Он такой идиот, такой болван… Иваизуми пришлось сесть на стул, чуть не задохнувшись. Сугавара помнил тот маленький взрыв. На секунду Ойкаве удалось тогда привлечь внимание буквально каждого в кофейне, и Сугавара никогда не видел, чтобы Иваизуми так сильно смеялся. — И потом я узнаю, что ему нравится волейбол, и он чертовски хорош в нем. Но он же не может просто так взять и снять свою маску. Почему он так мне улыбался? Без каких-то умыслов, без задней мысли, так невинно и по-настоящему. Это не даёт мне покоя. ОН не даёт мне покоя. Боже, вот же дебил… Сугавара не смог сдержать усмешку. Это было ну слишком сладко. — Ты запал на него, не так ли? Всё-таки ты увидел его настоящее Я, пусть и в тот момент, когда он был смущён, — прыснул он. — У тебя очень странный вкус, Иваизуми. Любой другой был бы очарован его, как ты выразился, «фальшивой улыбкой». Раздосадованно Иваизуми смотрел в потолок, оставаясь тихим, как будто он о чём-то размышлял. — Я не знаю, — наконец пробормотал он нерешительно. — Он меня бесит, и он такой надменный, но… — Иваизуми снова опустил взгляд в пол. — Почему меня вообще это так волнует, нравятся ли ему парни? Но только, потому что сегодня он так честно улыбнулся, мне хочется знать это. — Но он явно флиртовал с тобой, это хороший знак, — попытался настроить его на хорошее Сугавара. — Он делал это из-за пари. Всю эту неделю он вёл себя нормально, как перед началом спора. Короче, я не знаю, — шумно выдохнул Иваизуми, прежде чем резко вскочить и запустить ладони в волосы. — Ааа, я в полном дерьме! Я не понимаю, почему меня это так волнует, он же просто надменный придурок, который попусту тратит моё время! Сугавара глянул на него с жалостью. В голове у Иваизуми был такой хаос и бардак. Коллега мягко положил ему ладонь на плечо, прежде чем спокойно заговорить:  — Слушай, Иваизуми, я знаю, что это немного сложно — осознавать, что тебе кто-то нравится. Я хорошо знаю это по себе, Даичи тебе подтвердит, — почему-то хихикнул он. — Единственный совет, который я могу тебе дать: просто будь собой. Не важно, заинтересован ли ты в нём теперь или нет, и не важно, какая у него ориентация. Если ты останешься собой, то всё остальное само собой уладится. Так что не зацикливайся на этом. Сугавара широко и искренне улыбнулся, после чего лицо Иваизуми слегка просветлело, и он пробормотал простое «спасибо». Хотя Сугавара разобрался во всей ситуации еще вчера, теперь им двигало любопытство. Он специально договорился с Асахи, парнем, с которым Иваизуми поменялся сменами, чтобы он отвечал за столы, пока Асахи будет принимать заказы. Конечно, он все это провернул, чтобы подслушивать разговор трёх парней. При этом, Сугавара знал, что Ойкава приходил сегодня утром. Он мог сказать, что знает их уже довольно хорошо, ведь парни не были просто постоянными клиентами. Сугавара также знал, что не важно, о чём Ойкава говорил сегодня утром с Иваизуми — он всё равно расскажет об этом остальным двоим, и Суга просто должен был знать, как его коллега вёл себя утром. Итак, он остановился неподалеку от их стола в пределах слышимости. — Ничего особенного, правда, — услышал Сугавара голос Ойкавы. — В смысле, я пришёл сегодня довольно поздно, потому что проспал. И я почти сразу выбежал на улицу, поэтому мог ослышаться. Ойкава мысленно возвращался в сегодняшнее утро, когда он уже был у двери, и Иваизуми крикнул ему вслед: — Улыбайся так искренне чаще. Эта улыбка гораздо лучше, чем твоя фальшивая, Дерьмокава. Ойкава повторил это и вопросительно смотрел на друзей, пока Сугавара довольно улыбался. Значит, Иваизуми воспользовался его советом и смог взять себя в руки. Именно это он и хотел услышать. Поэтому он мог со спокойной душой уходить, всё же подслушивать чужие разговоры было невежливо. Когда Суга оглянулся на Асахи, тот выглядел чересчур напряжённым — ему явно была нужна помощь. Так что Сугавара предпочёл направиться к кассе. — Это звучит как комплимент, — замечает Ханамаки. — Он тебе почти напрямую сказал, что ему нравится твоя улыбка, твоя искренняя улыбка, не так ли? — Ты думаешь? — недоверчиво спросил Ойкава. — По-моему, вторая часть была оскорблением. — Не будь таким пессимистом, — тоже вмешивается Матсукава. — Всё идёт хорошо: ты запал на него, он, по всей видимости, запал на тебя. Теперь ты просто должен дождаться конца спора. — Знаете что, — рассерженно вскрикнул Ойкава друзьям. — Ива-чан выглядит дьявольски хорошо, у него невероятная улыбка, он остроумен и любит волейбол. И даже к его настроению можно привыкнуть. Но ваше «по всей видимости запал на тебя» — бред. Почему вы так уверены, что он гей? И не говорите мне, что я должен спросить его об этом при всех этих людях. После короткой паузы Ойкава глубоко вдохнул и более спокойно продолжил: — Простите, вы тут ни при чём. В последнее время я просто сбит с толку. То есть, две недели назад я буквально боялся Иваизуми, а сейчас я не могу выбросить его из головы ни на секунду, — допил свой напиток Тоору. — Я думаю, мне лучше пойти домой. Много дел накопилось, так что увидимся в понедельник. Ханамаки и Матсукава долго смотрели ему вслед, прежде чем один заговорил: — Он действительно выглядит подавленным. — Особенно после этой недели. Я давно его таким не видел, — согласно кивнул Матсукава. — Я тоже. Они отхлебнули свои капучино и перевели взгляд на кассу. — Кто бы мог подумать, что спор так обернётся. — Всё началось, когда Ойкава узнал имя Иваизуми через другого бариста, не так ли? — Да, и затем Ойкава влюбился. На самом деле, мне уже его почти жаль. Нам обязательно нужно узнать, нравятся ли Иваизуми парни. — Но Ойкава прав, спрашивать его здесь, в кофейне, очень странно. В конце концов, его теперешние хорошие отношения с Иваизуми просто будут испорчены, а Тоору будет разбит. Они вздохнули, продолжая наблюдать за светловолосым бариста, стоящим за кассой, пока Ханамаки внезапно не подскочил:  — Я придумал! — Что придумал, Макки? — спросил Матсукава. — Этот бариста и есть наш выход! — пояснил Ханамаки. — Он не просто так сказал имя. Я думаю, он может нам помочь. В любом случае, попытка не пытка. — Неплохая идея… Просто попробуем, всё-таки мы пообещали Ойкаве. Они стукнулись кулаками и наконец пошли к стойке. — Хей, мы оба хотели бы заказать капучино с собой, пожалуйста, — сделал заказ Ханамаки у бариста, пока двое друзей дружелюбно улыбнулись. Парень бросил в ответ «Конечно», приступая к готовке. — Собственно, как тебя зовут? — между делом спросил Матсукава. — Как постоянные клиенты мы можем это узнать? — Сугавара, — дружелюбно ответил бариста, поворачиваясь и подавая напитки. — Ваши два капучино с собой. Поблагодарив, Матсун и Макки взяли свои стаканы, однако, не спешили отходить от стойки. — Скажи, Сугавара, — между нами, — ты ведь тоже заметил напряжение между двумя нашими друзьями — Ойкавой и твоим коллегой? Просто так ты бы не вмешался в это, подсказав имя, верно? — пошёл напролом Ханамаки — Так что ты не мог бы ответить нам на один вопрос об Иваизуми? О его предпочтениях, — подхватил Матсукава. Сугавара задумчиво их оглядел. Он не глупый и отлично понимал, о каких предпочтениях идёт речь. Бариста ухмыльнулся: то, как всё это выглядело, красноречиво показывало, что самому Иваизуми не нужно будет волноваться насчёт Ойкавы. — Не мог бы я? — щекотал их нервы Сугавара. — Это было бы любезно с твоей стороны. — Что если, — начал Сугавара, — вы ответите мне на вопрос о вашем друге? Как вы выразились: между этими двумя витает напряжение. И мне кажется, что инициатор именно Ойкава. На какой-то миг в воздухе повисло небольшое напряжение, прежде чем Ханамаки, улыбаясь, сказал: — Сугавара, а ты мне нравишься. Ты так же лукавишь, как и мы, верно? И позволь мне предположить, ты прекрасно понимаешь, что происходит, — он вновь засмеялся. — Ладно, вскрываем карты — Ойкава чертовски запал на Иваизуми, но этот трус никогда в жизни не сделает первый шаг, если не будет точно знать, что Иваизуми нравятся парни. Уголки губ Сугавары дёрнулись вверх. Теперь он знал. — Наверное, мне стоит рассказать, как мы с Иваизуми познакомились. Это было пару месяцев назад, когда я со своим парнем пошёл в гей-клуб. Там мы с Иваизуми встретились и отлично провели время. Я порекомендовал ему эту работу, и я так же хотел бы, чтобы он был счастлив. Ханамаки и Матсукава довольно осклабились: — Спасибо тебе большое, Сугавара, — и узнав всё, что им было нужно, друзья пошли к выходу. Так что как и обычно, Матсукава и Ханамаки сидели в следующий понедельник за привычным столом возле стойки, пока ждали Ойкаву, прихорашивающегося перед входом в кофейню дольше обычного. Не прошло и года, прежде чем парень толкнул дверь и вошёл внутрь. Он встал в очередь, заметно нервничая, а всё из-за одного-единственного парня, и Ойкава действительно не знал, почему Иваизуми оказывал на него такое влияние, но это просто было так. Тоору стоило только посмотреть на него, чтобы забыть обо всём на свете. Медленно в памяти снова всплывала улыбка Иваизуми, и Ойкава отдал бы всё, чтобы ещё раз пообщаться с ним в спокойствии. Парень невольно подскочил, когда услышал привычное строгое «Заказ?». Нерешительно Тоору поднял взгляд на объект обожания, пока тот сверлил его твёрдым взглядом. — Давай быстрее, Дерьмокава, у меня не так много времени, — ругался бариста, пока Ойкава, заикаясь, отвечал: — А?.. Да… один шокочино… пожалуйста. Иваизуми выгнул бровь, глядя на Тоору несколько странно, как будто пытаясь понять, что у того происходит в голове. Ойкава напряжённо ждал, пока бариста наконец отвернётся и перестанет буравить его взглядом. Это чертовски нервировало, так что, Иваизуми в конце концов отвернулся, Ойкава облегченно вздохнул. — Дерьмокава, — крикнул бариста и поставил на стойку напиток. Ойкава взволнованно схватил стакан, чувствуя, как повышается пульс, когда его пальцы случайно задевали пальцы Иваизуми. Ему кажется, что стакан с кофе выпадет из его руки, но Ойкава держал всё под контролем — всё-таки ему ещё надо произнести глупую фразочку. Он тяжело сглотнул, прежде чем открыть рот: — От твоего взгляда в моём сердце восходит солнце. — А у меня от твоего заходит, так что найди себе стол. Собственно, такого ответа Ойкава и ожидал, в конце концов, Иваизуми вёл себя точно так же, как и предыдущие три недели спора, так почему же сегодня он должен вести себя как-то по-другому, как, например, на утренней смене? И почему тогда Ойкава чувствовал разочарование, садясь за стол? Разочарование от этой реакции Иваизуми после невероятно прекрасной недели. Подавленный Ойкава наконец сел к Ханамаки и Матсукаве и со слабой улыбкой произнёс: — Как я и говорил, было глупо думать, что я ему нравлюсь. Он ведёт себя как обычно, пока у меня сносит крышу, когда он рядом. Ойкава расстроенно смотрел на друзей, и те двое из сострадания чуть не проговорились о том, что им удалось узнать в пятницу. С большим трудом они сдержались, произнеся простое: «Уже снесло». Иначе они выдали бы больше, чем хотелось. Матсун и Макки договорились ещё в пятницу, что они не должны (или точнее: не хотят) ничего рассказывать Ойкаве, иначе он станет слишком самоуверенным и испортит им всё удовольствие от пари. Это не значит, что они не сдержали обещание, но ведь нет ничего страшного в том, что они немного помедлят и выдадут всю правду в самый последний момент, верно? Так что лучше парни будут молчать и на какое-то время оставят Ойкаву в неведении. А ещё к этому прилагается приятный бонус: в течение трёх последующих дней можно смеяться над дёрганным и нервничающим Ойкавой, когда тот выдает пикап-фразочки: — Твой отец случайно не вор? Тогда как он украл с неба звёзды и превратил их в твои глаза? — Жаль, что он не украл смертельное лазерное оружие. Освободи, пожалуйста, стойку. — Можно этой ночью поспать с тобой? Моя кровать сломана. — Под мостом точно есть свободное местечко для тебя, бери свой кофе. — Я определённо где-то видел твоё фото… Точно, в словаре, прямо напротив «боа»! — Твоё фото я определенно видел напротив «Пустая трата времени», разве что ты освободишь место. Это был последний день спора. Четвёртая неделя. Вечер пятницы. Как всегда, трое парней встретились возле кофейни и как всегда Ханамаки и Матсукава наблюдали за Ойкавой, нервно поправлявшим волосы в попытках сделать укладку идеальной. В принципе, эти двое уже привыкли, но «последние штрихи» Ойкавы превращались в предпоследние и пред-предпоследние. — Ойкава, перестань, ты выглядишь достаточно хорошо. Просто зайди уже, — наконец сказал Ханамаки, когда ему надоело ждать. — Я всегда выгляжу хорошо, но сегодня всё должно быть безупречно, иначе у меня больше не будет шанса. Двое друзей вопросительно посмотрели на него. — В смысле? — спросил Матсукава. — Я думал, ты собираешься действовать только после окончания спора. Ойкава грустно вздохнул: — Нет смысла. Он больше не реагирует на меня. Это же очевидно, что я больше ему не интересен, так что больше я не буду ничего делать, иначе совсем стану посмешищем. Полное замешательство застыло на лицах Ханамаки и Матсукавы. Ойкава вообще ничего за последние дни, что ли, не заметил? Кажется, да, потому что в ином случае он бы не сказал чего-то подобного. Но даже если Ойкава так ничего и не понял, от Матсукавы и Ханамаки, конечно, не ускользнули все реакции со стороны Иваизуми: долгие взгляды, которые он всю неделю бросал на Тоору. Как светилось его лицо, стоило Ойкаве зайти в кофейню. Лёгкий румянец, который появлялся на лице Иваизуми каждый раз, когда Ойкава забирал стакан кофе, находясь слишком близко. И, конечно, пристальный взгляд, которым Иваизуми провожал Тоору за стол. Но не только это — его голос был немного мягче, когда он разговаривал с Ойкавой. Как будто Иваизуми отталкивал его лишь потому, что он на работе и ему действительно нельзя было терять время. Серьезно, все было так очевидно, но Ойкава совсем ничего не замечал? На этот раз вздыхали уже Ханамаки и Матсукава. Как можно так туго соображать? — Знаешь что, Ойкава? — начал Матсукава. — Кажется, сейчас самое время исполнить наше обещание. — Точно, — кивнул Ханамаки. — Обещание есть обещание, не так ли? Ойкава вопросительно глянул на друзей, пока они дружелюбно положили ладони ему на плечи. — Это действительно самый лучший шанс, который когда-либо был тебе дан. Так что не упусти его. Парень удивлённо вскинул брови, после чего друзья пересказали ему весь их разговор с Сугаварой. — Так что сделай всё, что в твоих силах. Мы ждём успеха, Ойкава, раз уж мы в поте лица старались помочь тебе. — Они широко усмехнулись, прежде чем расслабленно вошли в кофейню. Какое-то время Тоору стоял перед дверью, потеряв дар речи. Он точно всё правильно услышал? Иваизуми нравятся парни? Он гей? Гомо? Не гетеро? Зловещая улыбка пробиралась на его губы, пока не превратилась в устрашающий смех. Ойкава смеялся и смеялся во всё горло, не обращая внимание на косо смотрящих людей. Это действительно было его шансом, и было бы глупо упустить его. Самоуверенно, не глядя на своё отражение в окне, Ойкава толкнул дверь. Уголки его губ дёрнулись вверх — он ничего не мог с этим поделать, Тоору просто был слишком счастлив в этот момент. Он сразу же посмотрел на парня, который никак не выходил у него из головы, и оптимистично направился к нему гордой походкой. Ожидание длилось недолго, пока Тоору не оказался у стойки — очередь была короче, чем обычно. — Хей, Ива-чан, — бодро поприветствовал он бариста, радостно глядя на него. Иваизуми коротко замялся, прежде чем поймать взгляд и спросить привычное: «Заказ». В этот раз реакция Иваизуми не ускользнула от Ойкавы, ведь теперь он знал, что бариста чувствовал. Так что он вёл себя уверенно и произнес последнюю пикап-фразу: — Извини, но я потерял свой номер телефона. Не мог бы ты мне дать свой? Игнорируя ее, Иваизуми спросил ещё раз: — Какой твой заказ? Уголки губ Ойкавы всё ещё оставались приподнятыми, уже просто потому, что Иваизуми не выдержал его честную, искреннюю улыбку, и опустил вниз взгляд. Ойкава заметил и это, от счастья едва способный сдерживаться. Когда спор, наконец-то, закончится, он обязательно отважится на первый шаг. — Карамельный макиато, пожалуйста, — наконец заказал Ойкава, получая в ответ кивок, прежде чем Иваизуми принялся за приготовление. Даже по прошествии такого долго времени Ойкава не мог остановить свой взгляд, скользящий от шеи Иваизуми вниз по спине к ягодицам, и вновь поднимающийся к плечам мечты Тоору. Он действительно не мог перестать так часто рассматривать его. Сугавара каждый раз не смог сдержать улыбку, замечая, как Ойкава чуть ли не раздевает его коллегу взглядом. Пока до самого бариста это явно ещё не дошло, сегодня был последний день спора, а это значило, что наступила та дата для Сугавары, когда он снова должен был вмешаться. Суга быстро рассчитал своего клиента и повернулся к Иваизуми. — Иваизуми, послушай, — вдруг начал он, перетягивая внимание того на себя. — Что такое? — спросил бариста, после чего Сугавара тепло ему улыбнулся и коротко пересказал его разговор с Ханамаки и Матсукавой. — Получается, это единственный раз, когда его пикап-фразу можно принять всерьёз, — предложил Суга с заговорщической ухмылкой, прежде чем отвернуться обратно к новому клиенту. Ойкава растерянно смотрел. Он не мог точно услышать, о чём они говорили, но он не мог не заметить, какое удивлённое выражение лица появилось у Иваизуми. Что случилось? Что-то произошло? Или… Из головы тут же всё исчезло, когда Иваизуми повернулся к нему. Ойкава почти онемел от этого взгляда, а пульс ускорился. Если бы он мог, то сделал бы баннер — Ойкава забывал, как дышать, от того, как Иваизуми выглядит прямо сейчас. Его лицо слегка покраснело, а глаза засветились, пока его губы украшала влюблённая улыбка. Через какое-то время Иваизуми подавал ему кофейный стаканчик, но Ойкава совершенно не двигался и просто продолжал глазеть. — Да возьмёшь ты это наконец? — спросил Иваизуми, но не раздражённо или нервно, а весело и легко, что выбивало Ойкаву из колеи ещё больше. — А… да… да, конечно, — заикался он, молниеносно забирая стакан и убегая. Всё же на полпути Ойкава обернулся, коротко глядя на Иваизуми, который перехватил его взгляд, так же смотря ему вслед. Ойкава мгновенно раскраснелся, и поспешил к своему месту, будто убегая от неловкости. — Что с тобой случилось? — спросил его Ханамаки, когда красный как помидор Тоору безмолвно сел рядом. — Как будто и так не понятно, — ответил он, пряча лицо в ладонях. Он просто не мог так больше, его распирало. Этот парень покорил его. — Ах, Ойкава, ты такой… — начал Матсукава, но внезапно замер, как только взглянул на стаканчик. Он пихнул Ханамаки и кивнул на стакан, после чего они оба осклабились. — Какой? — спросил Ойкава, резко взглянув вверх. — И почему вы так тупо лыбитесь? — Твой стакан, — был короткий ответ, на который Ойкава растерянно нахмурился, прежде чем рассмотреть стакан поближе. Абсолютно обычный коричневый стакан с эмблемой Старбакса. Он повернул его, сразу узнавая почерк Иваизуми. Сначала он подумал, что это привычное написанное «Дерьмокава», но чем больше он поворачивал стаканчик в руках, тем шире раскрывались его глаза. Это был номер. Номер телефона. И под ним: «Ты должен поблагодарить Сугавару за это. И только его». После чего абсолютно сумасшедшая улыбка появилась на лице Ойкавы.

***

— Не хлебай так свой кофе, Дерьмокава, — сказал Иваизуми Ойкаве, который сидел справа от него на скамейке, и стукнул его ладонью по затылку. — Ай, Ива-чан, больно же. Ты такой грубый, — жаловался Ойкава, после чего Ханамаки и Матсукава, которые сидели на стульях напротив, засмеялись. Прошли три месяца с тех пор, как Ойкава сохранил в контактах номер телефона и позвонил по нему вечером, абсолютно растерянный и разнервничавшийся. Сначала оба были ужасно смущены и мялись, но потом им как-то всё же удалось завести полноценную беседу. Очень продолжительную беседу, если быть чуть детальнее. И все последующие длились не меньше, так что прошло совсем немного времени, прежде чем они договорились встретиться. И теперь они сидели вместе с Ханамаки и Матсукавой субботним днём в том самом Старбаксе, где всё и началось. — Ха? Какой я там, Дерьмокава? — наигранно кисло спросил Иваизуми. — Кажется, я тебя не расслышал. Ойкава в панике помотал головой: — Нет-нет, Ива-чан, все нормально. Он извиняющееся улыбнулся Иваизуми, нервно проводя ладонью по своим волосам. Довольная ухмылка пробралась на губы Иваизуми. — Вот и славно, — сказал он, в то время как Матсукава и Ханамаки чуть ли не извивались от смеха. Ханамаки смахнул выступившие слезы, когда он, отдышавшись, обратился к Иваизуми: — Знаешь, мы не могли и надеяться на лучшего парня для Ойкавы. — Да, мы тебя просто обожаем, — согласно кивнул Матсукава. — Ты определённо наш человек. Ойкава переводил взгляд от одного к другому. Конечно, он сразу заметил коварные взгляды, которыми обменялись все трое. Ойкава вскочил, и вспыльчиво указал на его так называемых друзей пальцем: — Слушайте, да вы все сговорились против меня! Мне было достаточно, что вы двое вечно против меня, но не тяните за собой Ива-чана! Весь ответ, который он получил — лишь три зловещие ухмылки от парней, из-за чего Ойкава возмущённо хлопнул по столу. — Вы все такие грубые. Хоть один друг будет на моей стороне или нет? Все трое лишь захихикали. — Отлично, значит не будет. Больно надо! Всё равно мне надо идти на игру. Оскорблённо он складывал свои вещи и злобным взглядом осматривал остальных, когда они бросали ему только «Чао» или «Пока» в ответ, не обращая внимания на его ворчание. — И да, — повернулся Ойкава к Иваизуми, когда собрал сумку. — Обещай не сговариваться с ними, пожалуйста. Он обхватил лицо Иваизуми ладонями и потянул его к себе, легко целуя его губы. — Этого я не могу обещать, — улыбнулся ему Иваизуми, как только Ойкава отстранился и обиженно надулся: — Вы все такие грубые.