TIRSDAG 14:50
Некую видимость относительного спокойствия Вальтерсену удалось вернуть лишь спустя несколько дней после той злополучной встречи в коридоре. Едва не закончившиеся для влюбленного подростка полнейшим провалом минуты наедине с Эвеном оставили после себя горький привкус разочарования на языке и бессонные часы в холодной постели. Ворочаясь под ставшим таким неожиданно тяжелым одеялом и поджимая просто заледеневшие пальцы ног, Исак всеми силами отгонял от себя упрямо наполняющие голову воспоминания гипнотического взгляда и такой красивой улыбки, в тот момент, когда Нæсхайм стоял всего в нескольких дюймах от него, согревающих получше любой шерстяной кофты и самых теплых носков. Где-то около трех часов субботней ночи Вальтерсен устал сопротивляться и сдался, заполонившим голову картинкам на несколько минут позволяя взять над собой верх – медленно моргнув и не открыв глаза снова, Исак на обратной стороне век воссоздал образ третьекурсника, буквально ощущая, как с его появлением теплая волна спокойствия и умиротворения пробралась под слой пухового одеяла, согревая, и, улыбнувшись стоявшему напротив Эвену, провалился в глубокий и такой долгожданный сон. А проснувшись далеко за полдень первого выходного, попытался понять, почему обычно хмурое в его снах грозовое небо сегодня было таким чистым и знакомо серо-голубым, а всегда безразличное к одиноко сгорбившемуся на скамейке возле уже-не-его дома замерзшему мальчику солнце так ласково гладило по щекам горячими лучами, подбадривая Вальтерсена своей клыкастой улыбкой. Но найти вполне очевидный ответ Исак не успел, вынужденным взмахом руки рассеивая приятную дымку иллюзорного мира, в складках сброшенного во сне одеяла вновь холодными пальцами пытаясь найти настойчиво попискивающий телефон. На экране того обнаруживая уже десяток сообщений от принявшей наконец извинения второкурсника Эммы, с которой Вальтерсен назначил встречу в парке на вторую половину дня. К вечеру субботы Исак почти забыл о приятной дрожи, проходящей по телу, стоило ему только встретиться взглядом с серо-голубыми глазами Нæсхайма, и том, как подгибались его коленки, грозя парню скорым падением на пол, когда их обладатель ему улыбался. А после воскресной встречи с Лорой, пополнившей его бюджет на еще пять сотен крон, и вовсе решил для себя, что Эвену лучше так и остаться для него просто работой, все связанные с третьекурсником надежды и беспочвенные фантазии выбрасывая в мусорное ведро вместе с пустыми пакетами из ближайшего супермаркета, обеспечившего жителей коммунальной квартиры Вальтерсена съестными запасами на ближайшую неделю. В понедельник Исаку даже удалось поздороваться с Нæсхаймом, не споткнувшись и не растеряв по пути буквы, заметно спокойней встречая пару обнажившихся клыков и искру интереса в серо-голубом взгляде, уверенным шагом продолжая движение по коридору и даже не думая о том, чтобы обернуться. К обеду вторника окончательно убеждаясь в том, что это странное наваждение с высоко поднятой челкой цвета переспелой пшеницы постепенно его из своих сетей отпускает. Поэтому Вальтерсен даже не дрогнул, когда, ожидая окончания урока Эммы, которую второкурсник обещал проводить до дома, в дверном проеме соседнего с классом Ларз класса он увидел долговязую фигуру Нæсхайма, увлеченно обсуждающего со своими сокурсниками какую-то новинку кинематографа. И даже не запнулся на вдохе, встречая, казалось, очень удивившегося его присутствию Эвена своим «привет», в едва заметной дрожи рук, занятых телефоном, обвиняя прохладный воздух в помещении, настойчиво игнорируя тот факт, что всего пять минут назад он был вынужден снять куртку, потому что в ней было слишком жарко. – Хало, – кивком головы сообщив своим одноклассникам о том, что он немного задержится, поздоровался с Исаком Нæсхайм, сквозь плотную толпу выходящих из аудитории учеников пробираясь к подпирающему стену парню. – Ждешь ко..? – Как де..? – одновременно с Эвеном начал Вальтерсен. – М? – качнул бровями третьекурсник, прося повторить. А Исак поймал себя на мысли, что это мимическое движение уже не действует на него так. Но о том, что собирался сказать, Вальтерсен все же забыл, перекладывая ответственность за начало диалога на Эвена: – Что ты спросил? – поинтересовался он, убирая телефон в карман толстовки, там же пряча и продолжающие упрямо дрожать пальцы. – Ждешь кого-то? – повторил Нæсхайм, ласково улыбнувшись, любому стороннему слушателю с легкостью позволяя в своей интонации уловить нотки надежды. Но не Исаку: – Ага, – кивнул тот в направлении все еще закрытой двери класса Ларз. И не заметил, как всего секунду назад искрящийся радостью и трепетом взгляд серо-голубых глаз напротив потух. Зато за плечом Эвена увидел пару приближающихся к ним макушек, в высоко забранном на одной блондинистом хвосте и плотной черной ткани, покрывающей другую, узнавая теперь неразлучных подруг: – Привет, ребята, – к разочарованию Исака остановившихся напротив, писклявым голоском Хелеруд приветствуя парней. – О, привет, – обернувшись через плечо, поздоровался с девушками Нæсхайм, чуть отступая и занимая место возле стены рядом с Вальтерсеном, чтобы обеспечить нормальный зрительный контакт. – Привет, – поджал губы второкурсник, еще не успевший простить Вильде ее грязных приемчиков. – Хало, – один из которых, пробежавшись взглядом густо подведенных глаз по лицам Эвена и Исака, поздоровался сразу с двумя, растягивая фиолетовые губы в ехидной улыбке. – Хорошо, что вы вместе, – воодушевленно начала Хелеруд, доставая из своей сумки небольшую планшетницу с исписанными разноцветной ручкой листами. – Я... Но не успела закончить мысль из-за вдруг резко перебившего ее Вальтерсена, с какой-то непонятной ноткой недовольства в голосе громко заметившего: – Мы не вместе, – озвученными словами вызывая саркастичный смешок у Бакуш и едва слышный звук не попавшей в горло слюны слева от себя. Лишь через несколько секунд сообразив, что именно он ляпнул. – Я имею в виду... – но перефразировать сказанное Исак не сумел, запинаясь посреди предложения и лишь сотрясая воздух ресницами. – Чего вы хотели? – решил поскорее сменить тему он, надеясь, что о его неосторожном замечании собеседники скоро забудут. И не увидел, как стоявший рядом Нæсхайм, заметно напрягшись, сделал небольшой шаг вбок, отодвигаясь от ожидающего ответа парня на несколько дополнительных дюймов. Не заметила этого и Хелеруд – вобрав в грудь побольше воздуха и заручившись кивком поддержки от Саны, с каким-то подозрительным любопытством бегающей взглядом от одного парня к другому, на выдохе Вильде выдала то, что собиралась сказать минуту назад: – Я распределила все обязанности по подготовке к пятничной вечеринке между участниками группы, – как всегда чересчур эмоционально, когда дело касалось внеклассной деятельности, протараторила блондинка. – Мы с Эвой и Саной отвечаем за тематические украшения, остальные девчонки принесут закуски, – принялась перечислять она, не замечая полного отсутствия интереса в глазах слушателя. – Томас и Давид купят соки и лимонад, – постепенно подобравшись к главному, сделала очередной вдох Вильде. – Но у нас возникла небольшая проблема с... – и, на секунду обернувшись и снизив громкость голоса до минимума, почти шепотом выдохнула: – алкоголем. Понимаете? Но Исак не понимал. При чем здесь вообще Вальтерсен? Он и так уже внес посильный вклад в организацию этой чертовой вечеринки, хоть и против своей воли, но предоставив Хелеруд и компании свою квартиру для пати, и заниматься решением каких-то дополнительных вопросов не был намерен. – И?.. – довольно прозрачным намеком сообщил он об этом Вильде. – В подготовке не участвуете только вы, – но не ожидал, что дальнейшие переговоры ему придется вести уже с Саной. – А в нашей группе из совершеннолетних только ты, Эвен, – уверенно проговорила Бакуш, получая кивок понимания от молчаливо выслушавшего ее доводы Нæсхайма. – Поэтому, вы с Исаком назначаетесь ответственными за спиртное, – и, не давая парням возможности отказаться, подвела итог длительного монолога подруги, в конце ставя такую жирную точку своим строгим взглядом, что Вальтерсен не смог бы и при помощи бульдозера сдвинуть с места принятое девушками решение. – Без проблем, – а Эвен, кажется, и вовсе не собирался этого делать – улыбнувшись руководящему составу, он без особых сопротивлений принял от Вильде список необходимых покупок и выделенные на поход в магазин средства, беглым взглядом ознакомившись с несколькими пунктами и закрепив свое согласие кивком. – В четверг после школы я все куплю, – и, обнадежив удивленных столь легкой победой девушек обещанием, повернулся к Исаку. – Тебе не обязательно идти со мной, – следующей фразой возвращая тому то неприятное чувство, что сам испытал буквально несколько минут назад, когда Вальтерсен перед своими друзьями вновь отмахнулся от его общества. И Исак на своей собственной шкуре испытал, насколько это может быть неприятно. Чувствуя какую-то странную обиду и на мгновение сжавшую кишки холодную руку сожаления, второкурсник повернул голову к Эвену, виновато посмотрев в его сапфировые глаза, и, найдя в них маленькое серое облачко на ярко-голубом фоне чистейшего неба из своего сна, извиняющиеся проговорил: – В четверг после школы, – закрепляя обозначенное время. – Пойдем вместе. Лишь после радостного визга Вильде рядом и удовлетворенного «отлично» от самодовольно улыбнувшейся Бакуш следом понимая, на что именно он только что подписался. Он, Эвен и просьба купить пива. Ничем хорошим для Вальтерсена в прошлый раз это не закончилось. Но подумать об этом Исак уже не успел, под звук открывшейся рядом двери отворачиваясь от вновь засиявших серо-голубых глаз Нæсхайма, натянутой улыбкой встречая пулей вылетевшую из класса в числе первых Эмму, в ту же секунду подскочившую к разговаривающей компании, чтобы низвергнуть на их головы целый поток негатива в адрес так задержавшего ее преподавателя.TОRSDAG 15:15
Едва ли двух дней хватило Вальтерсену, чтобы морально подготовиться к новой встрече с Эвеном. Поискав по закоулкам сознания причины к отказу и супер-мега-важно-срочные дела, которые могли бы занять второкурсника на послеобеденное время четверга, Исак несколько раз в школе пытался подойти к Нæсхайму, чтобы сообщить тому о своей занятости. Но, встречая взглядом полную искреннего дружелюбия и интереса к его персоне улыбку, лишь бормотал свои приветствия (в среду, кажется, он раза три успел за день с Эвеном поздороваться!) и, неуверенно потоптавшись на месте под ожидающим взглядом серо-голубых глаз несколько секунд, пропадал в толпе учеников, подгоняя себя на следующее занятие пинком невидимого ботинка под зад. К окончанию уроков в день «Икс» начисто лишая себя оправданных причин к бегству. Зато Вальтерсен смог убедить себя в том, что теперь к встрече и совместному времяпрепровождению с Нæсхаймом он полностью готов, как заевшая пластинка про себя повторяя обжигающую язык и неприятно коловшую в груди мантру: «Это нужно для группы. Это просто работа. Эвен не гей. И я тоже!» И, если в первые три пункта Исаку с горем пополам, но верить удавалось, то в последнем он все больше и больше сомневался. И никакие пушистые ресницы Ларз и мягкие формы прижимающихся во время прощальных объятий к груди Вальтерсена грудей Эммы не могли помочь парню побороть разъедающую его изнутри мысль о том, насколько приятней было бы одинокому мальчику, если бы сильные мужские руки сгребли в охапку его самого. А слушая красочный рассказ Магнуса о властной госпоже Вильде из его сна и на автопилоте поправляя друга, упорно отказывающегося произносить слово «доминирующая» правильно, он и вовсе понял то, что сам однажды хотел бы склонить голову перед таким. Но, отгоняя от себя подобные мысли как самую назойливую муху, вслух лишь потешался над восторженным Фоссбакеном, все продолжающим рассказывать друзьям, каково это – позволять собой управлять. И не заметил, как оставшееся до назначенной встречи с Эвеном время подошло к концу. Вздрогнув от неожиданной вибрации телефона в кармане джинсов, Вальтерсен достал призывно подмигивающую трубку, на сенсорном экране находя СМС от неучтенного в книге контактов абонента: Unknow (15:15) Я освободился. Жду тебя возле ворот. И подозрительно нахмурился, в отвлеченном фантазиями Фоссбакена и своими собственными мозге не находя ответа на вопрос об идентификации неизвестного номера. К удаче Исака, весело гогочущая и довольно красочно фантазирующая на тему кожаного костюма хозяйки-Вильде компания в тот момент проходила мимо большого окна, открывающего вид на внутренний двор школы, и всего одного взгляда через стекло хватило второкурснику, чтобы найти на обозначенном месте долговязую фигуру Нæсхайма, сосредоточенно что-то печатающего в своем телефоне. Под звук оповещения о новом СМС его собственного айфона присваивая неопознанному абоненту его имя: Unknow (15:15) Эвен – Эм, ребят, – остановившись, чтобы отправить ответ, окликнул ушедших уже на значительное расстояние друзей Исак, бросая последний взгляд через давно немытое стекло на улицу, и, улыбнувшись прочитавшему его послание Эвену, теперь в полной растерянности крутившему по сторонам головой, поспешил догнать приятелей, чтобы с теми попрощаться. – Мне пора, – запихнув телефон обратно в карман джинсов и на ходу накинув на плечи куртку, сообщил он парням о своем уходе. Благо, придумывать неубедительные отмазки в этот раз Вальтерсену не пришлось – уже как двадцать с лишним минут назад он пожаловался друзьям на завалившую его поручениями «этой чертовой группы Уюта» Вильде, обвиняя приятелей в том, что траву они курили все вместе, а отдуваться теперь за всех ему приходится одному. Конечно, он не уточнял, что именно и, главное, с кем он будет делать в ближайшие несколько часов, но услышавший имя блондинки и так вовремя вспомнивший недавний свой сон Магнус данную необходимость свел на нет, переключая внимание друзей на высокие сапоги-чулки и длинную кожаную плеть. Позволяя Исаку, на прощание пожав парням руки, совершенно безболезненно покинуть свою компанию, торопливым шагом нагоняя уже вышедшего на улицу и ожидающего его Нæсхайма. – Пошли? – заметной отдышкой после длительного бега по лестничным пролетам и просторному холлу на лице того рождая довольную улыбку. А заданным следом вопросом – делая ее заметно шире: – Удостоверение не забыл? Выбор Эвена на этот раз пал на огромных размеров супермаркет, наполненностью стеллажей и холодильных витрин отвлекающий внимание получившего вполне конкретные указания о перечне покупок парня. Толкая поскрипывающую колесиками тележку перед собой, Вальтерсен следовал за увлеченно рассматривающим разноцветные пачки и упаковки третьекурсником, под звуки зачитываемых составов и предложенных к приготовлению рецептов на обратных сторонах коробочек и банок тихо вздыхая, обреченно признавая факт отдаленности винного отдела от закупающейся пары еще на многие десятки метров. И был готов уже сам забраться с ногами в большую металлическую корзину и немного там вздремнуть, пока Нæсхайм вдоволь нагуляется по торговым рядам, с полным какого-то отчаяния грудным стоном роняя голову на сложенные на ручке тележки ладони. Понимая, что этот супермаркет может стать для него последним пристанищем, когда на секунду обернувшийся на него Эвен ему подмигнул и, радостно улыбнувшись вывеске «Бакалея», едва ли не вприпрыжку поспешил к огромных размеров стенду. – Я уверен, в списке Вильде нет ничего из этого, – обведя взглядом предлагаемый ассортимент различных приправ и трав, проговорил Исак, паркуя корзину рядом с увлеченно рассматривающим пакетики Нæсхаймом. – А я думаю, что ее список слишком скучный, – отмахнувшись от недовольно поджавшего губы второкурсника и тут же извинившись за это своей клыкастой улыбкой, заметил Эвен, из ровного ряда разномастных пакетиков и баночек-мельниц выбирая один. – Пиво, пиво и еще раз пиво, – процитировал он основные пункты выданного Хелеруд перечня товаров. – Скуууучно, – и, ознакомившись с содержимым пачки с пряностью на слух, подхватил с полки еще три таких же. – Мы подростки, – от Вальтерсена в ответ получая вполне достойное объяснение подобному однообразию напитков для вечеринки. – И мы пьем пиво, – со знанием дела проговорил Исак, облокачиваясь на до сих пор пустую корзину. – Я и говорю, скучные, – а Эвен, знакомо качнув бровями, вновь озвучил свой приговор, на дно металлической сетки бросая первые выбранные товары. – Ни тебе кексов с травкой, ни коктейлей, состав которых даже сам приготовивший не помнит... – подкрепил свое утверждение он дополнительными замечаниями. А Исак поймал себя на мысли, что если бы в руководство группы Уюта вошел человек с подобными идеями, количество ее членов выросло бы в разы. Подхватив с полки новую пачку и удостоверившись в правильности выбора обозначенным на этикетке названием, Нæсхайм продолжил рассуждать на тему возможного увеличения градуса веселья организуемых Хелеруд вечеринкок, медленно продвигаясь вбок в поисках последнего из необходимых для приготовления горячего коктейля ингредиентов. А следующий за ним по пятам Вальтерсен, проводив беглым взглядом улетевшие в тележку упаковки тертого мускатного ореха и корицы, присоединившиеся к уже лежавшим там пачкам гвоздики, понял, что безостановочно что-то говорившим Эвеном он вновь залюбовался. И одергивать себя в тот момент Исак очень не хотел – полным восхищения и какого-то благоговения взглядом второкурсник следил за каждым движением Нæсхайма, отмечая малейшие мимические изменения улыбающегося лица, благодаря небеса за то, что Эвен сейчас стоял к нему левым боком, и обзор на так полюбившийся Вальтерсену шрам подростку был закрыт. Зато в этот раз его буквально загипнотизировала выбившаяся из челки третьекурсника песочного цвета прядь, заставляя почти кивать, вторя ее покачиваниям, и мысленно представлять, какой мягкой и шелковистой та может быть на ощупь, сфокусированным на одной детале образа вдруг замолчавшего парня взглядом не сумев уловить момента, когда Эвен к нему повернулся. – М? – покусывая нижнюю губу, поторопил Исака с ответом Нæсхайм. А вновь так «вовремя» залипнувший на нем второкурсник судорожно пытался вспомнить, слышал ли он вообще заданный вопрос. – Что, прости? – и, обреченно признав, что пропустил мимо ушей все, что Эвен говорил в последнюю минуту, попросил того повторить, глазами нашкодившего котенка, застигнутого на месте преступления, заглядывая в серо-голубые глаза своего хозяина. – Дадим ему второй шанс? – улыбнувшись растерянности парня, вновь поинтересовался Нæсхайм, тряхнув в воздухе мельницей с призывно постукивающими внутри гранулами кардамона. Подавившемуся следующим вдохом Вальтерсену для ответа не оставляя ничего, кроме с каким-то непонятным писком в интонации голоса произнесенного заклинания: – Кардамооон, – и настигнувшего Исака уже в следующую секунду разочарования в собственных умственных способностях, когда, вернув взметнувшиеся на лоб брови на место, второкурсник густо покраснел, пряча глаза от рассмеявшегося Эвена за козырьком своей кепки, через силу выдавая: – Пойду-ка я все-таки пиво возьму. И поспешно ретировался из узкого пространства прохода, спотыкающимся шагом почти убежав в винный отдел, толкая перед собой громыхающую тележку. Несколько минут понадобилось Вальтерсену, чтобы прийти в себя. Загрузив в корзину по четыре упаковки баночного и бутылочного пива, Исак сделал несколько глубоких вдохов, мысленно проклиная себя за потерянный контроль, и вновь повторил уже не раз молчаливо озвученные претензии своей фантазии, бесполезными мечтами и додуманными за Нæсхаймом реакциями выставившей Вальтернсена перед третьекурсником в очередной раз полнейшим идиотом. И уже заметно спокойней и собранней встретил нагнавшего его Эвена, в компании трех бутылок красного вина присоединившегося к Исаку в ликеро-водочном отделе. – Еще две бутылки шампанского и всё, – сгрузив свою ношу в заметно пополневшую тележку, пробежался по списку Вильде взглядом Нæсхайм, облизывая пересохшие от долгого пребывания в жарком помещении губы. Вновь угрожая выдержке едва ли вернувшего адекватность мышления Вальтерсена, поспешившего отвернуться и найти глазам любое другое возможное пристанище кроме пары потрескавшихся розовых губ. – А, и еще апельсины, – добавил к списку еще один пункт Эвен, вспоминая о своей задумке порадовать гостей вечеринки горячим терпким напитком. – Возьмешь? – предлагая как-то подозрительно напрягшемуся Исаку вновь разделиться, чтобы сократить и так довольно сильно растянувшееся время шопинга. – М-гу, – с готовностью подорвался в овощной отдел второкурсник, за несколько минут, потраченных на выбор самых приглядных на вид и ароматных цитрусовых, окончательно, кажется, успокаиваясь. Возвращаясь к ожидающему его у касс Нæсхайму с полным пакетом оранжевых фруктов и уверенностью в том, что подобного казуса больше с ним не случится. Ведь в сотый раз повторенное про себя «тебе ничего здесь не светит» рано или поздно должно было все-таки сработать. – Супер, – приняв из рук Вальтерсена и отправив на ленту последний товар, улыбнулся парню Эвен, кивая кассиру в разрешении начать пробивать покупки, и, достав из кармана выделенные Хелеруд деньги, предварительно увеличенные на сотню из-за его инициативы разнообразить перечень предлагаемых на вечеринке напитков, протянул ожидающей подтверждения его совершеннолетия женщине свое удостоверение. Которое, к удаче Исака, совершенно точно не выдержавшего бы еще одного похода в квартиру Нæсхайма, в этот раз он дома не забыл. Поблагодарив работницу супермаркета и приняв из ее рук чек и в самый последний момент добавленный в него шоколадный батончик, Эвен при поддержке Вальтерсена вновь вернул все покупки обратно в тележку, под заметно увеличившуюся громкость скрипевшего колеса толкая ту к выходу. – Молодые люди, – но не успел покинуть просторный холл гипермаркета из-за окликнувшего пару охранника. – Вывозить корзины за пределы торгового павильона запрещено, – сообщил о причинах остановки школьникам грузный мужчина в униформе, подходя ближе. И каждый из двоих понял, что, наполняя металлическую сетку упаковками пива и бутылками других спиртных напитков, они забыли об одной немаловажной детали: каким образом все это теперь они доставят до квартиры Вальтерсена? Чуть растерявшись от неожиданно возникшей на их пути проблемы, Исак попытался придумать возможный вариант транспортировки тяжелого груза через три улицы, в голове воссоздав все известные маршруты и расписание общественного транспорта, а, поняв, что и до троллейбуса они все купленное с Эвеном вряд ли допрут, с надеждой во взгляде посмотрел на стоявшего рядом парня. Соображающего, кажется, гораздо быстрее и уже озвучившего блюстителю порядка в торговом зале вполне адекватный ответ: – До машины хотя бы довезти можно? – кивнув в неопределенном направлении на просматривающуюся через прозрачное окно-витрину парковку, поинтересовался Нæсхайм, строгим взглядом пресекая любые возможные звуки от Исака, совершенно точно уверенного в том, что сюда они шли пешком. – Можно, – и, избежав несанкционированного раскрытия своей лжи звучно захлопнувшим рот второкурсником, получил от нахмурившегося в подозрении охранника вынужденное разрешение. – Только обратно потом прикатите, – сдобренное дополнительным указанием и прощальным взглядом недовольного жизнью человека. – Обязательно, – кивнул мужчине Эвен, незаметно для того подмигнув притихшему Вальтерсену, и, помахав на прощание наблюдающей за разговором кассирше, покатил корзину на выход. Лишь выйдя на улицу, притормозив, чтобы застегнуть куртку и поправить лямки съехавшего с плеч рюкзака. – Хочешь взять такси? – видимо, свежий воздух неплохо влиял на мозговую деятельность Исака, и, сложив в уме отсутствие автомобиля в их с Нæсхаймом распоряжении и просьбу второго разрешить им довезти покупки до какой-то мифической машины, Вальтерсен озвучил сделанный вывод. Но от улыбнувшегося его предположению Эвена в ответ получил лишь протянутый ему шоколадно-ореховый батончик в ярко-желтой обертке и произнесенное под звук заботливо застегиваемой Нæсхаймом молнии его собственной ветровки: – Перекуси, силы тебе понадобятся, – совершенно не понимая, к чему тот ведет. Шоколадку из рук третьекурсника Вальтерсен все же принял (сложно было устоять, ведь «Натс» – его любимый батончик!) и, пошелестев оберткой пару секунд, откусил большой кусок от подаренной Эвеном сладости, довольно улыбаясь вкусу ореховой нуги на языке. В следующий момент едва не выронив его изо рта, когда, игриво качнув бровями, Нæсхайм обхватил своими горячими ладонями ледяные пальцы Исака, сжимающие снек, и, наклонившись к удивленно вылупившемуся на его действия второкурснику, разом ополовинил оставшийся после первого укуса батончик. Не спеша отстраняться и довольно облизывая свои чертовы губы в опасной близости от лица ошарашенного подростка, лишь через несколько мгновений сумевшего вновь начать двигать челюстями. – Прожевал? – под звук упавшего на дно желудка Исака куска шоколада поинтересовался Эвен, наконец выпрямляясь и проглатывая собственный. – М-гу, – в ответ от заметно покрасневшего школьника получая согласное мычание. И, обернувшись на продолжающего следить за ними через окно-витрину охранника, громко скомандовал: – А теперь беги! – резко срываясь с места, вместе с протестующе загремевшей колесиками тележкой скрываясь за углом здания. Окончательно растерявшемуся Вальтерсену не оставляя ничего лучше, чем с громким криком «Ты спятил?» на всю парковку побежать за ним следом.23:48
Соглашаясь составить Нæсхайму компанию в походе за покупками, Исак никак не ожидал, что визит в магазин для них закончится кражей казенного имущества и продолжительным марафоном по улицам Осло. Но, черт бы побрал этого психа, это было весело! Громко смеясь и подгоняя друг друга пинками, ребята добрались до дома Вальтерсена меньше чем за десять минут, в квартиру второкурсника поднимая все купленное спиртное и взаимно радостные улыбки, тяжелым дыханием на пороге широко распахнутой входной двери грея друг другу лица. И если бы не неожиданный звонок, вынудивший Эвена с сожалением признать необходимость покинуть разочарованного столь скорым окончанием их совместного приключения Вальтерсена, тот, непременно, пригласил бы его в гости. Ведь все свои убеждения и так настойчиво вбиваемые в голову запреты влюбляться в Нæсхайма Исаком были потеряны где-то по дороге от супермаркета к дому, запыхавшемуся от продолжительного бега и силовой нагрузки второкурснику в конце оставляя лишь приятно согревающее изнутри чувство. Оставшийся вечер заставляя того потратить на генеральную уборку квартиры и подготовку той к завтрашней вечеринке, пританцовывая под гремевший из колонок музыкального центра бит так полюбившихся Вальтерсену композиций недавно открытого для себя исполнителя «NAS». А ложась спать около полуночи, вновь рисовать знакомый образ на полотне опущенных век, с довольной улыбкой и приятной тяжестью внизу живота прощаясь с замечательно проведенным в компании Эвена днем. И не позволять себе даже думать о том, что позвонившему Нæсхайму так не вовремя абоненту именем было назначено «Соня», а степень их отношений с Эвеном определялась как «пара». Исак просто хотел помечтать немного. И, усаживаясь на спинку привычной лавочки возле уже-не-его дома, греясь в лучах знакомо улыбающегося солнца на серо-голубом небе, Вальтерсен готов был поклясться, он почувствовал, как со спины его обнимают чьи-то сильные руки. Пускай пока только во сне.FREDAG 17:00
Еще с утра ярко пылающий огонек принятой влюбленности в груди в последний раз жалобно встрепенулся, затухая, когда, открыв входную дверь постучавшим в нее гостям, на пороге рядом с приветливо улыбающимся Нæсхаймом Исак обнаружил эффектную блондинку. Приглашая в дом пришедшую раньше остальных пару и протягивая руку для знакомства с девушкой, Вальтерсен с обреченной разочарованностью отметил, насколько красивой и буквально излучающей сексуальность была спутница Эвена. – Соня, – а когда та представилась, широко улыбнувшись, и вовсе понял, что никакой конкуренции ей ему никогда не составить. Ведь более красивой, чем у девушки, улыбкой мог похвастать разве что только сам Нæсхайм. Добивший пораженного столь приятной глазу картинкой Вальтерсена своей, представляя Соне молча пялившегося на нее второкурсника: – Это Исак, – какими-то странными нотками волнения в интонации голоса и вспыхнувшим в его серо-голубых глазах огоньке искреннего восхищения любому стороннему наблюдателю позволяя найти что-то его компрометирующее. Но только не Вальтерсену. Проведя небольшую экскурсию по квартире пришедшим помочь с последними приготовлениями гостям, второкурсник оставил их на кухне в компании кастрюль, вина, апельсинов и специй, скрываясь от предложившего остаться с ними Эвена за дверью собственной комнаты. Тихим поскуливанием в подушку провожая окончательно разрушившиеся надежды на взаимность переполнявших подростка чувств и вновь пытаясь убедить себя в том, что эта странная влюбленность в так не вовремя встретившегося на пути одинокому мальчику Нæсхайма пройдет, если очень сильно постараться. Вот только выйдя из своего укрытия через несколько минут и найдя на кухне Эвена, весело смеющегося над чем-то вместе с прекрасной блондинкой, Вальтерсен понял, что никакие убеждения и по сотому кругу повторенные запреты ему не помогут, вместо имени повернувшейся с просьбой найти половник к нему девушки в голове произнося совсем другое слово на букву "с". А, может, он сказал его вслух? Но, благо, вовремя раздавшийся звонок в дверь услышать адресату оскорблений не позволил, вынуждая Исака, поспешно обозначив местоположение шумовки, ретироваться из кухни, чтобы впустить в квартиру новую партию помощников. Вильде, Сана и Эва стали для Вальтерсена спасением, переключая на себя внимание вовсю орудующих ножами и ложками Нæсхайма и Сони, позволяя перемещающемуся по дому подобно тени второкурснику незаметно наблюдать за состоявшимся диалогом из своего угла в компании неожиданно обнаруженной в руке банки пива. – Вильде, – приветливо улыбнувшись, представилась незваной гостье Хелеруд. – Сана. – Эва. Последовали ее примеру подруги. – Соня, – и получили в ответ эту ужасную улыбку от воодушевленной новым знакомством блондинки. Как чертов маяк мигающую в свете установленных Эскилем неоновых ламп, когда Эвен свою девушку представлял вновь пребывающим гостям. К приходу последнего Вальтерсен уже успел заметно набраться. Чересчур крепко и как-то зло обнимая весело смеющуюся Эмму, Исак недовольно отчитал ту за опоздание и, по-хозяйски закинув руку ей на плечо, потащил особо не сопротивляющуюся столь неожиданному напору парня брюнетку знакомиться с избранницей Эвена. – Гхм, – отвлекая разрисовывающего лицо Сони светящимися красками Нæсхайма кашлем, сосредоточил на себе внимание двух пар глаз второкурсник. – Ты ведь помнишь Эмму? – и, еще ближе притянув к себе невинно хлопающую своими не-серо-голубыми глазами Ларз, добил оставшееся на дне банки пиво. – Конечно. Привет, – на секунду этим показушным действием стирая с лица Эвена обычно такую ласковую в его присутствии улыбку, вновь вернувшуюся на место, становясь менее искренней, когда Нæсхайм потянулся девушку поцеловать. – Знакомься, это Соня, – следом представляя Ларз и свою спутницу, – моя подруга, – заметно увеличивая громкость голоса на последнем слове. Но отвлекшийся на проходившего мимо в каком-то странном красном парике Эскиля Исак вряд ли его расслышал. – Приятно познакомиться, Эмма, – зато на голос заговорившей блондинки хозяин квартиры откликнулся. – И мне. И понял, что нужно добавить еще немного алкоголя в кровь, когда, обведя быстрым взглядом составившую ему компанию троицу, он против воли задержал его на почему-то хмуром Эвене, в прекрасных глазах того находя небольшое грозовое облачко. – Ой, Эвен, а нарисуй что-нибудь и нам! – но сразу отправиться на поиски новой порции пива Вальтерсен не успел – воодушевившись разукрашенным лицом блондинки, Ларз выпуталась из его рук, подходя к Нæсхайму ближе. И получила от умело орудующего кистью третьекурсника пару симпатичных усиков и несколько цветных точек в качестве украшения. – Ты? – а оставшийся стоять на месте Исак – предложение того же, под выученное уже наизусть движение бровей Нæсхайма. – Нет, спасибо, – качнул головой Вальтерсен, думая о том, как бы поскорее добраться до стола с алкоголем. – Давай, – но не успел сделать и шага в обозначенном направлении, благодаря подтолкнувшей его Эмме двигаясь в совершенно противоположную сторону, приятным ароматом парфюма Эвена и его гипнотическим взглядом блокируя любые попытки к необходимому бегству. Молча остановившись напротив игриво улыбнувшегося Нæсхайма, он без сопротивлений принял от испачканных в краске больших пальцев того пару мазков на раскрасневшиеся щеки. В тот момент, когда обнявший его лицо ладонями Эвен на прощание слегка царапнул ногтями покрытую мурашками шею, понимая: чтобы пережить этот вечер, ему просто необходимо принять больше алкоголя. Желательно, в виде чистого спирта. И лучше сразу внутривенно. С твердым намерением напиться Вальтерсен упрямо двигался к обозначенной цели, все чаще припадая губами к алюминиевому корпусу пивной банки, пытаясь сосредоточиться на не затихающей ни на секунду воодушевленной болтовне Эммы, чувствуя, как также заметно опьяневшая девушка трется своей грудью о его плечо, наклоняясь к его уху и подползая все ближе. И из последних сил сопротивлялся выворачивающему наизнанку желанию посмотреть вдаль, где, в компании своей девушки и стакана им же и приготовленного глинтвейна (стоит заметить, пользующегося у гостей огромной популярностью!), веселился Эвен. После очередного глотка горчившей привкусом солода пенной жидкости Исак не выдержал. Лишь крохотным кусочком внимания продолжая следить за монологом уже почти оседлавшей его брюнетки, он скользнул взглядом меж танцующих тел, на финише встречая ожидающие зрительного контакта серо-голубые глаза Нæсхайма, и, на секунду поддавшись слабости, тому улыбнулся. С разочарованием отмечая, что ответную клыкастую улыбку ему загородила блондинистая макушка повисшей на шее третьекурсника Сони, оставившей на щеке пристально смотревшего в глаза Вальтерсена парня пару легких поцелуев, этой вполне невинной лаской в груди подавившегося воздухом хозяина квартиры взрывая ядерную бомбу. Резко подавшись вперед, Исак перебил тараторившую о чрезмерной чувствительности женской натуры Ларз, затыкая ту поцелуем, и, усадив все норовившую взобраться на него девушку к себе на колени, крепко сжал в руках ее тонкую талию. В ответ ощущая влажный язык обрадовавшейся его порыву Эммы на своих губах и ледяную хватку крепко державшей его за горло ревности. А еще, кажется, заметив, как что-то отдаленно похожее на злость полыхнуло в глазах все продолжающего смотреть на него Нæсхайма, едва не вылившего ярко-алый напиток на что-то рассказывающую ему Соню. Громкая музыка из колонок в мигающей яркими огнями комнате и потная толпа скачущих невпопад ритму подростков – вконец захмелевший Исак плавно раскачивался на волнах алкогольного дурмана в ее центре, лишь благодаря недюжинным усилиям прижимающейся к нему Ларз и собственному достоинству все еще оставаясь на ногах. Вальтерсен давно превысил допустимую дозу алкоголя для молодого растущего организма, но продолжал упорно глотать горькую пену со дна банки, через силу двигая нижними конечностями, изображая некое подобие танца, и вымученно улыбался облизывающей его шею девушке. Лихорадочно блестевшими серыми глазами неотрывно следя за реакцией Эвена на его небольшое представление. Нæсхайм не сводил с танцующей пары взгляда, давясь уже не кажущимся таким вкусным глинтвейном, и, тихо скрипнув зубами на возобновленный Эммой с Вальтерсеном поцелуй, потащил Соню танцевать в центр комнаты, останавливаясь в нескольких метрах от нехотя раскрывшего рот Исака, едва не стошнившего от так настойчиво пробирающегося в его глотку языка. И вновь посмотрел. А Вальтерсен пялился в ответ. И видел, как ходили желваки на лице третьекурсника и терзались зубами его обветренные губы, пытаясь родить некое подобие улыбки для обнимающей Нæсхайма за шею весело смеющейся блондинки, становясь все более красными и влажными. Буквально гипнотизируя собой давно отвлекшегося от поцелуя с Ларз Исака. Не ее хотел целовать Вальтерсен, и, глядя в горевшие ярким пламенем ревности серо-голубые глаза Эвена, он себе в этом признался – поспешно отстранившись от Эммы, Исак сослался на выдуманную усталость и заметно покачивающейся походкой вернулся обратно на диван, в последующий час занимая себя новой банкой пива и одним стаканом терпкой алой жижи. Окончание вечеринки встречая уже в состоянии полного нестояния. Благодарственной речи Вильде ответив безучастным кивком, а на просьбу Эммы проводить ее – отказом, отправляя девушку домой на такси в компании Эвена и Сони, мутным взглядом уже не разбирающих ни цветов, ни форм покрасневших глаз второкурсник проводил последнего гостя его квартиры до двери и, не с первой попытки поднявшись с дивана, медленно поплыл в направлении кухни. В полной тишине постепенно опустевшей квартиры шоркая по полу подошвами кроссовок, Вальтерсен, попутно хватаясь за все более-менее устойчивые предметы, собирал оставленный гостями мусор, заметный шторм алкогольного опьянения в голове надеясь чуть унять вынужденной уборкой. Но, не совладав с длинноватыми штанинами своих голубых джинсов, споткнулся, вперед лицом летя на встречу с холодной плиткой пола кухни, выставляя руки вперед и мысленно готовясь к удару. Вот только ожидаемой боли Исак не почувствовал – остановившись буквально в нескольких дюймах от кафеля носом, второкурсник громко ойкнул, резко возвращаясь в стоячее положение, в прижавшейся к его спине чьей-то твердой груди и крепко обнимающих его за талию сильных руках узнавая своего спасителя. – Осторожно, – а в раздавшемся следом голосе – Нæсхайма. Задержав дыхание и не чувствуя, как бьется в груди его сердце, Вальтерсен прокрутился в столь неожиданных объятиях, поворачиваясь лицом к не пойми зачем вернувшемуся Эвену, чуть охрипшим голосом у того интересуясь: – Ты не уехал вместе с Соней? – и еще, кажется, Эммой, но второкурсника сейчас вряд ли волновала ее персона. – Не-а, – качнул головой в ответ Нæсхайм, свисающей над выбранной в качестве тематического украшения кислотно-желтой повязкой прядкой светлой челки вновь гипнотизируя школьника, как вчера в супермаркете. – Решил помочь тебе прибраться, – и, для уверенности проверив устойчивость Исака пересчитавшими его ребра и вернувшимися обратно на талию пальцами, отступил на шаг назад, освобождая завороженно смотревшего на него парня от своих рук. И Эвену точно не показалось, что он услышал, как протестующе простонал на его отстраненность Вальтерсен, неосознанно подаваясь вперед, из-за заметно слабеющих в присутствии Нæсхайма коленей не сумев устоять на ногах и вновь оседая на пол. Но и в этот раз третьекурсник его падение предотвратил – подхватывая Исака и прижимая к себе ближе, Эвен чуть приподнял расслабленное большим количеством спиртного тело, вместе с ним делая несколько шагов вперед, и, прислонив что-то пробормотавшего ему в ответ Вальтерсена к столешнице возле раковины, оставил одну руку на его талии для подстраховки, второй освобождая холодные пальцы хозяина квартиры от давно смятой алюминиевой банки. – А ты хорошо так накидался, – заметил Нæсхайм через несколько секунд молчания, в уже наполненные мусором большие черные пакеты отправляя все пустые бутылки и стаканчики, что стояли на горизонтальных поверхностях в зоне его охвата. – Я в норме, – а получив от Вальтерсена вполне разборчивый ответ, увеличил радиус очищаемой площади, отходя от покачивающегося парня на несколько шагов и следя за критичностью крена его тела теперь лишь беспокойным взглядом. – Я ношу, ты выбрасываешь, – возвращаясь к раковине с несколькими недопитыми бутылками пива, предложил разделить обязанности Эвен, протягивая кивнувшему в согласии второкурснику свою ношу, и, удостоверившись в том, что степень опьянения Исака позволит тому слить всю лишнюю жидкость в сток, направился за следующей партией. Мусорные пакеты постепенно наполнялись, а захламленная квартира Вальтерсена силами неожиданно оставшегося помочь альтруиста становилась все более пригодной для жизни, гробовой тишиной встречая возобновленный на кухне диалог: – Неплохо проводишь время с этой Эммой, да? – под звук опустошения очередной банки пива Исаком поинтересовался Нæсхайм, стараясь придать голосу беззаботности и неправдоподобного равнодушия. – Типа того, – и обернулся на раздавшийся в ответ неуверенный шепот, буквально кричавшими просьбу сказать «нет» глазами заглядывая в серые глаза Вальтерсена. – Наверное, – дернул плечами второкурсник, вглядываясь в свое отражение в серо-голубой радужке. И резко вернул перевернутую над сливом пивную банку в вертикальное положение, поднося ту к вспыхнувшим в желании поцеловать Эвена губам, остужая их прикосновением прохладного металла. Едва ли сумев сделать хоть один спасительный глоток из-за неожиданно отнявшего у него пиво Нæсхайма. – Думаю, тебе хватит, – строгостью взгляда и властностью голоса заставляя Исака подчиниться, навис над виновато склонившим голову Вальтерсеном Эвен, едва слышно втягивая носом почему-то так обжигающий легкие воздух, и, сделав небольшой шаг вперед, потянулся ладонью к спрятавшемуся от него лицу, чтобы вернуть зрительный контакт с серыми глазами. Но вместо долгожданного прикосновения к мягкой коже щеки пьяного подростка вновь был вынужден ловить потерявшее опору тело. – Определенно, хватит, – подхватывая Исака, сам себе ответил Нæсхайм, чуть присаживаясь и резко выпрямляясь обратно, поднятого над полом парня закидывая себе на плечо, и, думая о том, как бы Вальтерсена в такой позе на него не стошнило, направился вглубь квартиры, пытаясь вспомнить, какая из показанных хозяином днем дверь ведет в его комнату. Выбрав одну, Эвен внес безвольно болтающегося на его плече Исака в небольшую спальню и, бережно опустив свою ношу на не заправленную кровать, стащил с его ног кроссовки, накрывая что-то неразборчиво бормотавшего подростка теплым одеялом. – Лучше тебе сейчас немного поспать, – усаживаясь рядом, негромко проговорил Нæсхайм, нежно улыбнувшись вновь смотревшим на него с благодарностью и каким-то восхищением серым глазам, и, натянув одеяло Вальтерсену под подбородок, поддался секундному порыву, легким прикосновением большого пальца погладив розовую полоску краски на щеке улыбнувшегося его ласке второкурсника. – Плохо, – не сразу понимая, что тот ему сказал. – Что? – наклонившись ниже, попросил повторить Эвен. – Тебе плохо? Тошнит? – обеспокоенно начал перебирать он возможные варианты жалоб переборщившего с алкоголем парня. – Нет, – сглотнул горькую слюну Исак, потираясь об оставленную на его лице ладонь щекой. – С Эммой плохо, – ответил он честно на заданный уже, кажется, так давно Нæсхаймом вопрос и, медленно моргнув и не открыв глаза снова, откровенно признался: – а с тобой хорошо, – засыпая. И не смог увидеть, как в этот момент дрогнула нижняя губа склонившегося к нему Эвена, а в серо-голубых глазах улыбнувшегося признанию парня ярко блеснула искра взаимности. Но, кажется, почувствовал теплое дыхание Нæсхайма на своем лице и подаренный маленькой родинке над его верхней губой нежный поцелуй. – Спокойной ночи, – выдохнул Эвен, отстраняясь от спящего парня, и, напоследок скользнув по разукрашенной щеке Исака кончиками пальцев, поднялся, торопливо покидая его спальню. В голове распахнувшего глаза от столь неожиданного контакта Вальтерсена, непонимающе хлопающего ресницами, уставившись на закрывшуюся дверь, после своего ухода оставляя кучу вопросов: «Эвен его только что поцеловал, или ему это приснилось?» «Ведь не мог несвободный гетеросексуальный Нæсхайм реально его поцеловать, правда?» «Не мог же ведь, да?»Tbc…